Приказы, конечно, скверная штука, но по слухам, они даже в армии не обсуждаются…

Глава 11
Спустя каких-нибудь десять минут, Игнат уже сидел в подсобке с Аленой и, нескладно пересказывая сюжет недавних событий, взирал на лагерный двор через загаженное мухами стекло. Далеко направо простиралось поле с баскетбольными кольцами, чуть ближе тянулась череда ржавых брусьев и турников. Тут же красовались вкопанные в землю автомобильные покрышки, под которыми обычно заставляли проползать проигравшихся в карты. Налево тянулась череда двухэтажных бараков - довольно изношенных, с выпирающими наружу трухлявыми досками, с множеством скабрезных словечек на стенах, знаменующих собой местное графити.
- Да-а, удивил ты меня, Натушка! Ты же вроде никогда не дрался.
- Я и сам удивляюсь.
- Очень интересно!- покачивая головой, Алена отошла к стене, уселась на свернутый рулоном рубероид. Щелкнув зажигалкой, прикурила пару сигареток, одну протянула Игнату.
- Держи, буян, по такому поводу угощаю.
- С начинкой?
- Само собой.
- Откуда ж такое богатство?
- Значит, достала, какая разница!
Игнат глубоко затянулся, по-кошачьи зажмурился.
- Хорошая травка! Каждый день бы такую курить!
- Ты курить-то кури, а о деле не забывай. Я тебя сюда не за тем позвала, чтоб твои истории выслушивать!
- А зачем?
- Ко мне Любаша сегодня подваливала, прикидываешь? О долге напоминала.
- Так это она тебе косяк сбросила?
- Ну, и что? Мы ей так и так должны под самую завязку. Косяком больше, косяком меньше - какая, фиг, разница?
- Когда больше - всегда лучше, - Игнат мечтательно затянулся. - Тогда любое палево можно пережить.
- Хрен, ты переживешь! - Алена презрительно фыркнула. - Ты хоть раз серьезно задумывался о том, что с нами будет?
- Откуда мне знать? Я не генеральный секретер, чтобы голову за каждый день ломать.
- Ну, а не будешь ты ломать, значит, тебе сломают! Придуркам - им завсегда головы ломают.
- Следи за базаром!
- У меня нормальный базар, Натушка.
- Ничего себе - нормальный! Ты ж вчистую наезжаешь!
- Потому и наезжаю, чтоб мозги тебе прочистить. Любаша ведь не шутит. Вот зажмут нас с тобой в угол - и запоем тетеревами!
- Значит, это… Надо ускоряться. Типа, как товарищ Грибачев предлагал.
- Шутки шутишь?
- Причем тут шутки? Жизнь-то, бляха-муха, идет! Вот и не фиг кукситься… - Игнат выпустил перед собой пару аккуратных колец, в одно из них тут же попытался нырнуть макушкой. При этом чуть было не растянулся на полу, сам же над собой и засмеялся. Травка явно подействовала на него, и Алена тут же пожалела о подаренном косяке.
- Так что делать будем, весельчак?
- А что нам делать?… - приятель легкомысленно пожал плечами. - Работаем по прежнему плану. Они ведь съемки готовят, а мы свои, в натуре, проведем! Камера в надежном месте, диск есть, чего ты волнуешься?
- А это ты видел? - Алена кивнула в сторону окна. - Похоже, накрывается наша съемка.
- Что там еще? - Игнат лениво повернул голову. - Вроде чинят что-то…
- В том-то и фокус! Любаша работягу вызвала, сейчас он крыши латает. Значит, и до твоей дырки над студией доберется.
- Ну?
- Баранки гну! Мы ведь через нее снимать собирались. Вот заделает ее - и как снимать будем?
- Может, не заделает? У нас ведь быстро ничего не чинят.
- Этот починит! Вон какой бугай! Вчера с мастерской ковырялся, а сегодня уже здесь. - Алена внимательно следила за работой незнакомца. - Доски как перышки в руках вертит!
- Да уж, амбал!… - Игнат приблизил к окну лицо. - И шрам через всю грудь. Как пулеметная лента у матроса… Ха! Да я его знаю!
- Откуда?
- Так это ж на него нас Гусак натравил. Сказал, воспитать надо новичка, ну, мы и попробовали.
- И что?
- Ничего. Сильвер прискакал, разогнал всех… Хотя я так прикидываю, этот типус и без Сильвера устоял бы. Во всяком случае, лягался он здорово! - Игнат невольно потер ноющую голень. - Нога до сих пор болит… И как достал, непонятно! Я ведь ближе двух метров к нему не приближался…
- Он красивый, - с непонятной интонацией протянула Алена.
- Чего?… Красивый? - Игнат недоуменно поглядел на собеседницу, вновь перевел взор на работягу. - Да вроде ничего особенного. Обычный мужлан. Даже татуировок путевых нет.
- Дурачок ты! Причем тут татуировки?
- А что тогда причем? Длина члена?
- Вот и снова выходит, что ты дурачок! Дело, Натушка, не в члене и не в татуировках.
- А в чем?
Прежде чем ответить, Алена затянулась косяком, на пару секунд задумалась.
- Я так думаю, что в энергии дело.
- Какой еще энергии?
- А такой, - я вот гляжу на него сейчас и вижу, что в нем это есть. Живой он, понимаешь? Мы с тобой - картонки фальшивые, а он - живой. Захочет - и бабу любую забодает, и мужиков толпу отдубасит…
- Ну, ты выдала!
- А что? Я не удивлюсь, если его назначат телохранителем Любаши.
- В смысле, значит, хахалем?
- Ну да, хранителем ее дражайшего тела.
- А как же Коста?
- Что Коста? Коста при Папе отирается. И потом Косту она уже до печенок проела. Она ж такая, ей свежатинки хочется.
- Свежатинки? - Игнат гоготнул.
- А как ты думал! Она по этим делам - та еще соска. Сам, небось, знаешь.
- Чего это я знаю!
- Знаешь, знаешь, глазками-то не убегай!
- Вот, дура-то! - чувствуя, что краснеет, Игнат торопливо отвернулся.
- Еще скажи, что не было у тебя ничего с ней!
- Ясное дело, не было!
- Хрен, я тебе поверю. - Алена переложила окурок из правой руки в левую, подцепив ногтем на полу случайную щепку, попыталась оторвать. - Уж с этой зубастой лялькой вы все успели покувыркаться.
- Причем тут мы-то? Она сама к себе пацанов таскает.
- Еще бы - с такими зубками и не затащить! Вы против нее - все равно что телята против волчицы. - Алена хмыкнула. - Ты часом не интересовался, как у нее зубки во рту помещаются?
- А ты сама рискни! Я посмотрю, как тебя эта лярва разукрасит. После такой заявы станешь еще симпатичнее, чем я.
- Симпатичнее быть трудно. - Алена с любопытством пригляделась к Игнату. - И губки припухшие, и фонарь, и гультя над ухом… Небось, втроем тебе мутузили?
- Впятером, - горделиво отозвался Игнат. - Только ты не думай, я тоже кое-кого успел отоварить. Даже Гусаку по шарабану разок врезал. Даже пальцы зашиб.
- Ишь ты! Чего ж он тогда пожалел тебя?
- Откуда мне знать? Гусак - он ведь такой. Хрен поймешь, что у него на уме. Сегодня одно, а завтра - другое.
- Это точно, он - жучила из темных. - Алена наконец-то оторвала от половицы щепку, примериваясь, сжала ее в кулаке точно кинжал. - Ему бы в тюрьме сидеть, а он в детском лагере малышню гоняет.
- Не беспокойся, посадят когда-нибудь.
- Слушай, а ты чего на него кинулся? Я слышала, из-за Таньки все получилось?
- Какой еще Таньки?
- Ты не прикидывайся! Я о той девке - из новеньких. Рассказывают, будто они там голые с подругой загорали. Правда, что ли?
- А что такого? Все загорают.
- Но не все на таких голышек западают.
- Ну, а я запал, тебе-то что?
- Да ничего, просто интересно, - Алена обхватила рукой колено, качнулась телом. - Даже не думала, что из-за какой-то соски ты на Гусака буром попрешь.
- Она - не соска!
- Верно, она - лесбиянка. Ей мужики, если хочешь знать, вообще не нужны.
- Врешь ты все! - лицо Игната перекосилось. - Что вы вообще о ней знаете!
- Стало быть, знаем. Ее ж сюда затем и пригласили, чтобы с подружкой перед камерой обжималась. У них номер такой, прикидываешь? И Гусаку твоему Папа втык за нее сделал. Телки-то по его приказу загорали. Чтоб молоком, значит, не отсвечивали.
- Ну, и что?
- Да ничего. Просто хочу понять, что ты в ней нашел.
- Слушай, может заткнешься!
- Ух, ты, ох, ты! Аж пятнами весь поплыл. Точь-в-точь - как мухомор! Правильно тебя пацаны Натовцем прозвали. - Алена покачала головой. - Натовец и есть! Чуть что твое тронули - и зверем начинаешь смотреть.
- Чего это зверем-то?
- А скажешь - нет? И ругаться готов, и драться.
- Ну, и что? Причем тут НАТО? За свое в этом мире все дерутся.
- Все, да не ты. Такой раньше смирный был, без пяти минут комнатный мальчик - и вдруг на Гусака поднялся! - Алена фыркнула. - И потом Танька эта - еще не твоя.
- Значит, будет моей.
- Вот будет, тогда и толкуй. Сам знаешь, за базар у нас строго спрашивают. А лучше, если нормальную бабу найдешь. Тогда и трепа никакого не будет. И пацаны поймут, и та же Любаша.
- Нормальную - это какую же?
- Да вот хоть меня! Чем я хуже твоей Таньки?
- Чего?!… - изумление на лице Игната было столь неподдельным, что Алена с ухмылкой махнула рукой.
- Ладно, проехали…
- Нет, погоди! Ты что, серьезно хочешь пустить цинк по лагерю о нашей связи?
- Может, и хочу! - с вызовом отозвалась девушка. - Или боишься?
- Чего боюсь-то… - Игнат смущенно повел плечами. - Не в этом же дело.
- А в чем? - жестко спросила Алена.
- Ну… Типа, сама должна понимать… Во-первых, у меня с Танькой, может, что получится, а во-вторых, мы же с тобой акцию готовим.
- Значит, акцию со мной, а шуры-муры с Танькой?
- Во дает!… - Игнат даже ногой притопнул. - Да ты вспомни, как я полгода назад сам тебе предлагал! Предлагал ведь?
- Ну…
- А теперь вспомни, куда ты меня послала?
- Я и сейчас тебя туда пошлю!
- Тогда что за дела? Чего ты меня напрягаешь всякой глупостью?
- А скучно!… - Алена с силой швырнула щепку в окно. Игнат проследил за ее полетом, вновь уткнулся взглядом в сидящего на крыше рабочего. Крепкогрудый мужик продолжал лихо перебрасывать из руки в руку двухдюймовые доски, с размеренностью прилаживал их на свои законные места, быстрыми ударами прибивал. Тяжелый молоток в его ладони казался игрушечным, а десятисантиметровые гвозди он вгонял в дерево чуть ли не с одного удара. Игнат поймал себя на мысли, что завидует работяге. Будь у него такая же сила, не случилось бы вчерашнего позорного избиения. Хотя… Не таким уж и позорным оно вышло. А сегодняшней схваткой можно было и вовсе гордиться. Во всяком случае, слух по лагерю обязательно прокатится, и та же Танька, конечно, об этом узнает. Плохо, что Дуст затаит злобу, но если держать ушки на макушки, то все в принципе может обойтись.
Мотнув головой, Игнат снова взглянул на Алену.
- Слушай, а может, ракетой в них запузырить?… Я на полном серьезе! Сожжем резиденцию вместе со студией - и все дела!
- Какой ракетой, о чем ты?
- Да хоть даже самодельной. Вон, в Китае каждый год конкурс ракет устраивают. Набивают бамбуковые стволы порохом, приделывают хвосты из фанеры - и готово. Самые крутые конструкции, прикинь, на пять километров взлетают! И размеры у них не маленькие - от полутора до четырех метров!
- У тебя что, бамбук с порохом есть? Из чего ты ее сделаешь, придурок!
- Можно и не делать. Помнишь, небось, как в прошлом году салют здесь устраивали? Ракеты у Папы брали. И еще остались, гадом буду! Если взять парочку, можно и попробовать.
- Да чушь это все! Порох, ракеты… - Алена притушила окурок, неловко поднялась. - Пошли, что ли, на воздух, все равно ничего толкового не выдумаем. А насчет травки ты не прав. Дохлая травка. Ни на грамм не возбудила.
- Да?… А мне понравилось.
- Это потому что ты маленький еще. Даже в Таньку свою влюбился по-детски.
- Ты чего несешь?
- Я не несу, а говорю. Ребенок ты еще.
- Сама-то!
- Что сама? - Алена бросила в сторону окна задумчивый взгляд. - Я, Натушка, уже с полсотни мужиков перепробовала, а для бабы это, ой, как много. Так много, что тебе дурачку даже представить сложно…
- Почему сложно-то?
- Да потому, что ты пусть маленький, но мужик. - Алена порывисто вздохнула. - Но посидели мы все же не зря.
- В смысле?
- Да идейка одна появилась…
- Что за идейка?
Алена загадочно покачала головой.
- Расскажу, но не сейчас…
Впрочем, что-либо рассказать она бы все равно не успела. Дверь в подсобку с треском распахнулась, внутрь влетело несколько парней. Крепкий удар ослепил Игната, и лишь секундой позже он сообразил, что лежит на полу, и верхом на спине его сидит мускулистый Шварц. Игнат попытался было вырваться, но держали его крепко.
- Спокуха, Натовец! - рыкнул Яхен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52