- Найти этих выродков! - гремел им в спины далекий крик. - Прочесать все дома, все аллеи!…
По крайней мере, стало ясно, что момент преодоления забора остался незамеченным, и уже на бегу Игнат с облегчением перевел дух. Он не знал, как они будут выкручиваться дальше и на какие шиши купят автобусные билеты, но главным сейчас казалось другое: они вырвались из лагеря живыми, а потому пусть на малое время, но о Папе с Любашей, о Косте и всех его бритоголовых дружках можно было забыть…
Мысль эта мелькнула в голове и тут же погасла, заглушенная воплем напарницы. Наверное, он и сам закричал бы от ужаса, но чужая ладонь плотно зажала рот, а мгновением позже голова Игната столкнулась с затылком Алены. Неизвестный чужак держал их в охапке, словно пару кукол, - и держал столь крепко, что трудным казалось не только вырываться, но даже дышать.
- Спокойно, ребятки! - шепнул незнакомый голос. - Никто вас резать не собирается. Замрите, и я тут же вас отпущу.
Неизвестно, как поступила Алена, но Игнат перестал трепыхаться и даже вытянул руки по швам. Хватка незнакомца тут же ослабла, а мгновением позже он ласково произнес:
- Вот и молодцы! А теперь поговорим. Меня интересует только одно: где находится сейчас Стасик?…

***
В любом бизнесе пригождаются люди вроде Стакана. Шустрый этот типчик умел не только сбывать краденное и заговаривать зубы играющим в тотализатор, - помимо всего прочего Стакан, имевший за плечами три года радиофака в УПИ, неплохо управлялся с цифровой электроникой, умел снимать и монтировать фильмы, а в фотошопе создавал такую искусную залипуху, что вводил в заблуждение даже самых больших специалистов. Вот и теперь в студии командовал главным образом он, а Папа с Костой пребывали в роли безучастных зрителей. Впрочем, не вполне безучастных, так как подавать советы им также не возбранялось. Другое дело, что там, где поработала творческая фантазия Стакана, лишние советы уже не требовались. Един в трех лицах, он замещал в настоящее время осветителя, режиссера и оператора. Кто знает, доведись этому парню работать на каком-нибудь Мосфильме - и рубил бы человек вполне законное бабло, но все тот же радиофак сподвиг Стакана сначала на торговлю левыми компьютерами, потом на взлом корпоративных сетей в интернете, а после и на увлечение порносайтами. Отсидев год с небольшим, на путь исправления бывший студент не встал, и даже напротив, проникнувшись житейской мудростью зоны, с еще большим рвением занялся подпольным бизнесом. Теперь вчерашний любитель обнаженки лепил жесткое порно с участием детей и животных, не чураясь запечатлевать и вещи, за которые на западе платили самые крутые бабки, а именно - «смерть на натуре». Конечно, стиль его со временем менялся, но главные перемены заключались в том, что на заре своей криминальной юности Стакан жадничал и не делился, - теперь же в лице Папы он обзавелся надежной крышей и потому окончательно перестал бояться закона. В конце концов, он не грабил, не убивал, - он занимался без пяти минут искусством - искусством безусловно жестоким и кровавым, но оттого не лишающим его солидной дозы эстетического удовольствия.
Так или иначе, но созданная им мизансцена представлялась не самой веселой: совершенно голый, Чарльз Ларсен возлежал на кровати и шумно посапывал. Правая рука его сжимала большой кухонный нож, волосы на голове были всклокочены. Обеих девушек Стакан поместил возле кровати. Руки сидящей в кресле Татьяны были плотно привязаны к подлокотникам, рот девушки Стакан залепил широкой полоской скотча. С подругой Татьяны он обошелся еще жестче. Оператор расположил ее на полу, стальной проволокой притянув горло Лизы к спинке кровати. Пожалуй, шея девочки была перетянута даже излишне сильно, - лицо Лизы уже и сейчас напоминало цветом перезрелый помидор. Обе девушки были раздеты, кожу их покрывала гусиная рябь, глаза же безумно вращались. Разумеется, они все видели и слышали, отлично понимая, что эти люди собираются не просто их убить, но сотворить с ними нечто ужасное.
В очередной раз поправив отброшенную в сторону ногу англичанина, Стакан взял со стола початую бутылку водки, добрую треть вылил на грудь Ларсена и отошел на пару шагов. Оценивающим взором окинув всю картину в целом, оператор примерился фотокамерой.
- Идеального сценария нам, конечно, не создать. - Хмуро и словно самому себе пробормотал он. - Но видеоряд должен не просто убеждать, он должен шокировать.
- Смотри, Микеланджело, не переборщи… - проворчал Папа.
- Для того и буду снимать побольше кадров. Потом уже отберем что получше.
- А видео ты уже проверял?
- Обижаете! Все тип-топ! Сначала ролик в общем зале, где этот придурок ручкается с Кустанаем и Вахой, а после уже здесь - в обнимку с дюймовочками. Правда, на двух этого кабана не хватило. Только и сумел, что впарить разок худышке. Зато и перепачкался весь. Девочка-то нетронутой оказалась.
- Естественно! Потому этот боров и запал на нее, - тонкие губы Папы чуть дрогнули. - Это Гусак постарался - нашептал ему про целочку. А Ларсен свеженьких девочек не меньше мальчиков любит.
- Так может, ему пацана стоило подсунуть?
- Думаю, будет достаточно и этого. - Папа поморщился. - Главное - помни, ты не для прокуратуры работаешь, - для него. Твоя задача - сделать так, чтобы у него кровь вскипела от того, что он увидит.
- Куда ж он денется!… Только учтите, сам я никого резать не буду!
- Не переживай, для этого у нас Коста есть. - Папа криво улыбнулся.
Коста, поигрывающий в углу деревянной палкой, мрачно кивнул.
- Как скажете, так и сделаю.
- А дубинка зачем? - удивился Стакан. - Их ножом надо, не дубиной.
- Вот и видно, что ты сам дубина! - Коста добродушно усмехнулся. - Это ротанговое дерево, вкурил?
- Ну и что?
- А то, что на Манилах это первое оружие. И кости дробит, и плющит не по-детски. Хороший мастер такими палками производит до десяти ударов в секунду, и каждый, прикидываешь? - каждый может оказаться смертельным. Так что карате отдыхает.
- А нам-то это зачем?
Коста преспокойно кивнул в сторону связанных девушек.
- Ты хочешь, чтобы они визжали, как свиньи?… А нет, значит, заткнись. Я им по разику приложу по темечку, и все. А дальше, можешь расписывать их перышком, как хочешь.
- Это я делать не буду! - Стакан решительно помотал головой. - Я не мясник!
- Верно, ты тормоз! - Коста скривился. - Тебе, уроду, объясняют, а ты все никак не поймешь. Это я их мочкану, я! Вот этой самой палочкой. Быстро и бесследно. А дальше можешь работать. Они холодные будут, допер?
- Так-то оно так, только может, нам это… - Стакан нерешительно потер лоб ладонью. - Лизкой одной обойтись? Тем более, он и на видео с ней тискался.
- А ты не жадничай. - Папа покачал головой.
- Я не жадничаю.
- Вот и хорошо. Ты ведь не знаешь, сколько за его семьей бабок стоит, а я знаю. Поэтому и рисковать нельзя. Нам верняк нужен, а два трупа по любому лучше, чем один. Ну, а отпечатки пальцев, следы и прочую мясню делай, как договаривались. Надо, чтобы он враз спекся, врубаешься?
- А если заартачится? Адвоката станет требовать? Они же там все на судах помешаны.
- А будет артачиться, мы «Скорую» организуем. - Папа подмигнул Косте. - И спецов из ментуры… Главное все за одну ночь прокрутить. Без долгой резины. Потому и нужно, чтобы его до печенок проняло! Чтобы все до единой бумажки подписал… Короче, от твоей работы, Стакан, зависит наше благополучие. Сделаешь все, как надо, первый кусок - твой.
- А какой он - этот кусок? - робко поинтересовался оператор.
- Не сомневайся, кусок жирный. И тебе хватит, и деткам твоим. Если, конечно, успеешь настрогать… - изогнув левую бровь, Папа покосился в сторону окна. Внимание его привлек вопль ругающейся Любаши. Хлопнул себя по острым коленям, он рывком поднялся из кресла. - Ладно, соколики, оставляю вас. Что делать - знаете. Так что справитесь без меня…

***
Придумка с камерой и оптоволокном оказалась и впрямь удачной. Изображение экранчик выдавал чересчур зернистое, однако понять, что же такое творится в недрах спальни, было вполне возможно. Проникновение на крышу резиденции также прошло более или менее благополучно, хотя и потребовало от Зимина повышенной осторожности. Одного из бритоголовых стражей пришлось оглушить, - очень уж нехорошую позицию занимал браток, - наверняка бы увидел, как карабкается на крышу Зимин. Но все обошлось, и внезапно «задремавшего» сторожа бывший спецназовец аккуратно усадил возле фундамента. Тем не менее, существенную толику времени он потерял, а значит, пропустил и многое из случившегося. Конечно, камера позволяла отмотать материал назад, но это можно было сделать и позже. А потому Стас ограничился тем, что немного подправил световод, постаравшись, чтобы камера захватила всех участников «оргии», включая связанных девушек, спящего на кровати Ларсена и Косту с Папой. О Стакане, остроносом мужчине с цветными наколками на плечах и изящным пучком волос на затылке, Стас позаботился особо. В данный момент фотограф-упырь колдовал над англичанином, стараясь, вероятно, придать всему видимому наибольшую реалистичность. О чем он при этом говорил с Папой, Зимин, к сожалению, не слышал, но легко догадывался. До последнего момента Стас надеялся, что все обойдется одной большой фикцией, но, кажется, Алена была права - и дело близилось к кровавой развязке. Красноречивее всего об этом говорило не столько поведение находящихся внизу мужчин, сколько ужас, отражающийся на лицах обнаженных пленниц. Уж они-то наверняка слышали, о чем беседуют их мучители и, не имея возможности, кричать, просто напрягали мышцы, подергивали голыми коленками и плакали. Теперь Стас уже не сомневался, что девчушек эти выродки собираются прикончить. И не просто прикончить, а еще и поработать над телами, выпачкав кровью руки Ларсена, перенеся под ногти убитых фрагменты кожи англичанина, пустив в ход и другие мелочи - вроде клочков одежды, пуговиц с костюма, волос с головы и гениталий. По здравому размышлению, улики, что иной раз становятся смертельными для обвиняемого, фабрикуются проще простого. Были бы, как говорится, мозги и желание, а этого у Папы, по всей видимости, хватало с избытком. Стасу рассказывали случай из судебной практики, когда хитрая бабенка, имитируя изнасилование, умудрилась не только наставить себе синяков, но даже обзавестись семенем своего недоброжелателя. И никуда не делся мужичок! Посадили на восемь годков! Если бы тетенька не проболталась по пьяни другой своей подружке, куковал бы на нарах и поныне. Вот и с Ларсеном, судя по всему, пытались обыграть тот же спектакль. Целью, правда, ставили не тюрьму, а хорошую сумму денег, однако сути это не меняло. Кто знает, возможно, англичанин был только первой ласточкой, за которой планировалось цеплять на крючок иных более значимых фигурантов. Благо и наживка была лакомой. Завлекали не примитивной водкой и не фитюлями с анашой, - заманивали откровенной педофилией, на которую среди сильных мира сего во все времена наблюдалось повышенное слюнотечение. И то сказать - одно дело засветиться где-нибудь в Европе, где за такие вещи моментально упекут на пару жизненных сроков, и совсем другое - куражиться на Тайване или в Российской глубинке, где выбор по сию пору оставался огромный, а законы практически не действовали…
- Вот он, гад, где сидит! Наверху, смотрите!…
Вздрогнув, Стас стремительно обернулся. Внизу, указывая пальцами на крышу, приплясывали мелкорослые пацанята. Они размахивали кулачками и, подпрыгивая на месте, орали во все горло. Спасибо, хоть камнями пока не кидались, - все-таки резиденция! - и все равно дело было швах.
Мысленно выругавшись, Стас теснее прижался к крыше. Кажется, он влип - и влип по крупному. Благодарить за это следовало, конечно же, Любашу. Вопли хозяйки лагеря давно сотрясали округу, но, увлеченный наблюдением, Зимин старался не обращать на них внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52