Салид обратил его внимание на противоположную часть улицы. Сначала Бреннер решил, что Салид показывает ему машину, стоявшую у обочины. Но затем он понял, что именно имел в виду Салид: рядом с полицейскими машинами стояли пять или шесть полицейских, нацелив дула своих автоматов на двух людей в штатском. Все эти люди находились слишком далеко, и их голосов не было слышно. Но их жесты были красноречивы. Бреннер понял, в чем дело. По-видимому, легковая машина хотела прорвать кольцо оцепления. Это была большая американская машина. Странно, но Бреннер в это мгновение почувствовал облегчение: значит, кто-то из нападавших на них людей все же остался жив.
— Они слишком увлечены, — прошептал Салид — У нас есть шанс прорваться. — Он задумался на несколько секунд, а затем кивнул головой в сторону толпы: — Многовато зевак, не правда ли?
— Что вы имеете в виду? — спросил Бреннер. Ему не понравились слова Салида.
— Зеваки — это настоящая чума. По крайней мере, для полицейских, — ответил Салид довольно весело.
Бреннер вопросительно взглянул на него. Салид поднял автомат, проверил магазин и ухмыльнулся.
— Хотя с другой стороны…
— Что вы хотите делать?
Салид успокоил его жестом, все еще продолжая ухмыляться.
— Не бойтесь. Я не хочу причинять никому никакого вреда. Я просто выпущу очередь по одной из этих милых голубых мигалок. И сразу же начнется паника.
— И вы думаете, что при этом никто не пострадает?
Салид пожал плечами:
— При нынешних обстоятельствах пострадать могут очень многие, вы согласны со мной?
Бреннер ничего не ответил. Да и что он мог сказать? Салид был совершенно прав, тем более что Бреннер был уверен: что бы он ни сказал, что бы он ни сделал, это не окажет на палестинца никакого воздействия и не переубедит его в своей правоте,
Салид опустился на левое колено, уперся локтем в бедро и прицелился. Взволнованный Бреннер наблюдал за ним. Образ действий Салида все больше не нравился ему. Конечно, пятнадцать метров не были серьезным расстоянием для такого стрелка, каким являлся Салид, но ведь на той стороне находилось так много людей, что даже малейший промах мог привести к катастрофе. Бреннер плохо разбирался в оружии, однако он догадывался, что из автомата нельзя стрелять с предельной точностью.
Салид немного приподнял дуло автомата, тщательно прицелился и… Но Бреннер тут же положил ему руку на плечо.
— Подождите!
Впереди, на пространстве, которое отделяло их от заграждения, что-то шевелилось. Бреннер не мог определить, что это было. Что-то вздымалось, как огромная чернильная волна, тут же растворяющаяся в движущемся потоке. Бреннер вновь различил странные шорохи и похрустывания, но теперь они более походили на отдаленные голоса, доносимые сюда ветром. Это были вопли погибших душ.
Салид опустил дуло автомата и повернул его направо. Там надвигалась та же самая волна, казавшаяся из-за ее удаленности еще более жуткой. У него было впечатление, как будто улица ожила.
Бреннер почувствовал чье-то легкое прикосновение к своей ноге. И хотя это ощущение было очень смутным, он вздрогнул всем телом, увидев, как крошечные твари ползут по его ноге. Он поспешно стряхнул их с носка своего ботинка и начал инстинктивно давить их, как до этого Салид.
Но внезапно он остолбенел. Здесь были не десятки насекомых, а миллионы, они кишели повсюду. Черная волна, заполонившая всю улицу, нахлынула из тьмы, завеса которой окружала их. Насекомые были повсюду: на земле, на стенах, под ногами, на обуви, они ползли по брюкам, карабкались, мельтешили и представляли собой бесчисленные полчища.
У Бреннера закружилась голова. Его сердце начало бешено биться, и он ощутил, как по всему его телу выступил холодный пот. На мгновение его охватила безумная паника. Его колени так сильно дрожали, что он вынужден был опереться о стену. Но тут же поспешно отдернул руку, чувствуя, как что-то крохотное и жесткое коснулось его пальцев.
По каменной стене теперь тоже ползли насекомые. Но это не были пауки, которых якобы боялся Салид. Это не были жуки или муравьи или другие крошечные создания, которых Бреннер раньше видел. У этих насекомых был очень странный вид, такой странный, что Бреннер, на мгновение позабыв свой страх, нагнулся и внимательнее всмотрелся в них.
Они напоминали уменьшенный вариант саранчи, однако их лапки были более развиты, а тельце снабжено более прочным панцырем. Череп имел треугольную форму, и расположенные на нем глаза были слишком большими и слишком всезнающими. Странное впечатление производили также слишком сильно развитые челюсти, а задняя часть корпуса была сильно приподнята вверх и заканчивалась острым шипом, что придавало этой твари схожесть со скорпионом.
— Посмотрите туда! — Салид указал вперед. — Вы видите это?
Бреннер с трудом оторвал взгляд от стены и посмотрел в том направлении, куда показывал Салид. Волна ожившей темноты приблизилась к ограждению, и люди, находившиеся по ту сторону, по-видимому, заметили это. Несколько полицейских не спеша двинулись навстречу ей, однако тут же в растерянности остановились.
Но полчища насекомых двигались все с той же неумолимостью. Причем их скорость, казалось, даже возросла Бреннер видел, как один из полицейских вздрогнул и бросился прочь, а другой вскрикнул и попятился.
— О Боже, нет! — прошептал Бреннер. — Прошу тебя, не надо!
Его последнее слово потонуло в треске автоматной стрельбы. Один из полицейских открыл огонь по наступавшим полчищам насекомых. Пули выбивали искры из асфальта, не причиняя крохотным тварям никакого вреда. Черная масса обступила полицейских со всех сторон, и сердце Бреннера дрогнуло. Он вспомнил страшную картину: лицо, растворяющееся в ничто, руки, превращающиеся в обглоданные кости. Все это повторялось вновь! На глазах Бреннера разворачивалось все то же безжалостное действо. Неужели он снова увидит это страшное зрелище?!
Но тут темнота отступила. Кошмар, которого ждал Бреннер, не воплотился в действительность. Люди завопили от— страха и отвращения. По другую сторону ограждения мгновенно разразилась паника, но полчища насекомых явились на этот раз не для того, чтобы убивать. Бреннер видел, как один из полицейских поскользнулся и, бешено размахивая руками, рухнул в живую шевелящую массу заполонивших весь асфальт насекомых, но их волна не сомкнулась над ним, как это было с ворвавшимися в дом людьми. Полицейский снова вскочил на ноги и шатаясь бросился прочь.
— Вперед! — закричал Салид. — Бежим!
Он мгновенно выпрямился и сорвался с места, Бреннер и Йоханнес не отставали от него ни на шаг. Бреннер задыхался от омерзения, чувствуя, что давит подошвами бесчисленное множество крохотных созданий. Насекомые даже и не пытались убежать от них. То, что казалось Бреннеру асфальтом, в действительности было сплошной массой насекомых, в которой ноги проваливались по щиколотку. Она накатывала волнами на заграждения и гналась вдогонку за разбегающейся толпой. Но насекомые не трогали ни Йоханнеса, ни Салида, ни Бреннера. Лучше бы они сделали это! Мысль о том, что эти отвратительные твари нападут на него, ужасала Бреннера, но еще более его путала мысль, что эти омерзительные создания помогают им — почему они это делают?
— Машины! — закричал Салид. — Бегите к машинам!
Очевидно, Салид намеревался угнать одну из полицейских машин, водитель которой в панике бежал сломя голову вместе с толпой. Но черная волна накатила на автомобили, и тут же разыгралась страшная сцена. За одну секунду вибрирующая масса облепила машины, а когда волна схлынула, взглядам людей предстали только голые металлические корпуса — без шин, без сидений и внутренней обивки салона, без приборных досок и даже без лака. Металлические каркасы были матовыми, как будто запорошенными мелким песком. Задние и передние стекла у них вывалились на улицу и разбились, так как резиновая прокладка была съедена насекомыми.
— Черт возьми! — Салид в ярости остановился и лихорадочно огляделся вокруг. Волна насекомых обтекала его ступни, словно вода но теперь он не обращал на них никакого внимания. Это было еще одним доказательством того, что он вовсе не испытывал патологического страха к насекомым. Он отошел в сторону и медленно повернулся вокруг своей оси, стараясь найти выход из создавшегося положения. Бреннер испугался, увидев искаженное лицо Салида. Внезапно тот снова сорвался с места, обогнул полицейскую машину, стоявшую поперек дороги, и нетерпеливо махнул рукой Бреннеру и Йоханнесу, веля им следовать за собой. Бреннер побежал, но Йоханнес не тронулся с места. Он стоял и тупо смотрел в пространство пустыми глазами.
— Черт возьми, чего вы ждете? — набросился на него Салид. — Вы…
Но Бреннер жестом остановил его. Взглянув в лицо Йоханнеса, он испугался. Собственно говоря, Бреннер впервые внимательно взглянул на патера с тех пор, как они покинули дом. Глаза Йоханнеса не только поражали своей пустотой, в них таилось еще что-то трудно определимое. Как мог быть Бреннер таким слепым? Неужели он действительно верил, что на его долю выпало самое ужасное? Может быть, он по сравнению с молодым патером был просто везунчиком. Конечно, жизнь Бреннера разбилась вдребезги и никакая сила в мире не сможет снова сложить ее осколки. Но по сравнению с переживаниями Йоханнеса все это были мелочи. Ведь Йоханнес убил человека. При этом не играло никакой роли то, что он убил его в целях самообороны. Он уничтожил человеческую жизнь, а это для человека духовного звания было не просто преступлением, а страшным злодеянием.
— Чего вы ждете? — еще раз спросил Салид голосом, в котором звучали нетерпение и неуверенность. Хотя он и не понимал, что происходило с Йоханнесом, он все же не был слеп и видел, в каком тот состоянии.
Бреннер снова остановил палестинца предостерегающим жестом, обернулся к Йоханнесу и протянул ему руку. Прошла целая секунда, прежде чем патер отреагировал на его движение. Он заморгал, взглянул на протянутую Бреннером руку и покачал головой.
— Пойдемте, — тихо сказал Бреннер. — Я помогу вам.
Йоханнес и теперь не сразу откликнулся на его слова. Бреннер не удивился бы, если бы патер снова покачал головой или вообще убежал, но тот, немного помедлив, все же взял Бреннера за руку, сделав это послушно и равнодушно, как человек, утративший волю. Он перелез через капот машины с помощью Бреннера, и все трое продолжили свой путь.
Хотя весь эпизод не занял много времени, вид улицы за эти несколько секунд совершенно изменился. Перед ними стояли еще две металлические развалины на колесных ободах — пожарная машина и машина скорой помощи. Вокруг в радиусе тридцати или сорока метров не было видно ни одного человека. Улицу заполонили насекомые, уничтожавшие все живое и пощадившие только Салида, Йоханнеса и Бреннера.
Салид хотел что-то сказать, но не издал ни звука.
Темнота следовала за ними по пятам, они так и не смогли убежать от нее. Вокруг снова не было видно ни одного источника света.
Часть четвертая
Седьмой Ангел вылил чашу
свою на воздух: и из храма
небесного от престола раздался
громкий голос, говорящий:
совершилось!
Апокалипсис 16:17.

* * *
Свет погас, а кромешная тьма, царившая за окнами дома, свидетельствовала о том, что дело было не в перегоревшей лампочке. Кеннели подошел к окну и выглянул на улицу.
Он почти ничего не увидел. Улица внизу превратилась в черную пропасть, а весь город — в огромную пустыню, лишенную света. Это не могло не встревожить Кеннели. Он находился сейчас на четвертом этаже, и по дороге сюда внимательно оглядывался, чтобы запомнить местность. Противоположная часть улицы была ограничена тянущейся вдоль нее двухметровой бетонной оградой, за которой располагалась территория больницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75