При этих обстоятельствах печенье выглядело просто жалко. Ни он, ни она к печенью не прикоснулись.
— Боюсь, у нас нет горячей воды для ванны, — сказал Декер.
Бет устало кивнула.
— Я помню, что нагреватель погиб во время нападения в пятницу ночью.
— Я сейчас перевяжу тебя заново. И уверен, что тебе не повредит таблетка обезболивающего.
Бет снова кивнула; ее силы были на исходе.
— Ты справишься здесь одна?
— Что? — Бет выпрямилась на стуле, словно огорошенная его вопросом. — А куда ты собрался?
— Я хочу избавиться от этого барахла, которое свалено в автомобиле. И чем скорее, тем лучше.
— Я поеду с тобой.
— Нет. Отдыхай.
— Но когда ты вернешься?
— Вряд ли управлюсь до рассвета.
— Я не останусь здесь без тебя.
— Но...
— Тут совершенно не о чем спорить, — сказала Бет. — Я еду с тобой.
25
Небо на востоке уже начало светлеть, когда Декер закончил складывать камуфляжные костюмы и перчатки в кучу. Они находились в пустыне, в добрых двадцати милях к западу от Санта-Фе. Он посмотрел на Бет. Одетая в свитер, она стояла, скрестив руки на груди, прислонившись к передней пассажирской двери «Чероки», и наблюдала за его действиями. Декер вернулся к машине, взял фляги, наполненные взрывчатой смесью селитры и мазута, и вытряхнул их содержимое на одежду. Резкий запах раздражал ноздри. Он бросил в кучу стрелу, которой Эсперанса убил террориста в лесу, сверху пристроил мелкашку, помповое ружье и оба дробовика, оставив только «ремингтон», потому что это ружье не использовалось во время боя. Огонь, конечно, не сможет уничтожить номера на оружии, но приведет его в полную негодность. Если кто-нибудь случайно найдет одно из ружей в тех укромных местах, куда Декер рассчитывал их упрятать, то с презреньем отвернется от этого металлолома. Острым концом молотка Декер пробил большие дыры во флягах, чтобы в них не осталось паров, которые могли бы взорваться. Поскольку мазут горит медленно, он полил кучу бензином. Потом чиркнул спичкой, поджег всю коробку и бросил спички на кучу. Со свистом вспыхнул бензин, от него занялся мазут, и огонь сразу же охватил одежду и оружие. К светлеющему небу поднялся столб огня и дыма.
Декер подошел к Бет, обнял ее за талию и молча смотрел на пламя.
— В греческой мифологии была одна история. О птице, восстающей из пепла. Как ее звали? — спросила Бет. — Феникс?
— Это о возрождении, — сказал Декер.
— А ведь имя Рената переводится на английский именно так, правда? Возрождение?
— Эта мысль приходила мне в голову.
— Но оно возможно на самом деле? — спросила Бет. — Возрождение?
— Только в том случае, если мы этого хотим.
Позади них солнце выглянуло из-за хребта Сангре-де-Кристо.
— Как ты это выдерживаешь? — спросила Бет, немного погодя. — Этой ночью... То, что нам пришлось сделать.
— Я тебе уже попытался объяснить это вчера вечером. Меня учили, что для того, чтобы выжить, нужно отрешиться от любых эмоций, которые не приносят практической выгоды.
— Я так не могу. — Бет задрожала. — Когда я убила моего мужа... его нельзя было не убить... Я после этого блевала три дня почти без перерыва.
— Ты сделала то, чтоб было необходимо. Мы тоже сделали то, чего нельзя было не сделать. Как бы плохо мне сейчас ни было, я не могу отбросить тот факт, что мы с тобой здесь, что я обнимаю тебя...
— Что мы оба живы, — добавила Бет.
— Да.
— Ты не задумывался о том, где я научилась обращаться с оружием?
— Ты не должна рассказывать мне о твоем прошлом, — отозвался Декер.
— Но я хочу. И должна. Это Джой заставил меня учиться этому, — сказала Бет. — У него весь дом был набит оружием, а в подвале был тир. Он очень часто заставлял меня спускаться туда и смотреть, как он стреляет.
Огонь и дым поднялись выше.
— Джой знал, что я ненавижу стрельбу. Хотя я надевала специальные наушники, но все равно вздрагивала от каждого выстрела. А его это забавляло. Он смеялся. Потом он решил, что еще забавнее будет заставить меня стрелять. Из самых мощных пистолетов. «Магнумы» .357, .45, и вплоть до .44. Иногда мне кажется, что он учил меня стрелять, потому что ему нравились острые ощущения, и что он нарочно издевался надо мной, провоцируя на то, чтобы я попыталась обратить какой-нибудь из его бесчисленных пистолетов против него. О, тогда бы он отвел душу, он заставил бы меня пройти через ад, испытать невообразимые страдания — если бы я на это осмелилась. А потом заставил меня учиться стрелять из охотничьих ружей. Это громче. И отдача сильнее и больнее. Из одного такого ружья я его и убила, — закончила Бет. — Из дробовика.
— Тс-с-с.
— Из двустволки. Почти точно такой же, из которой я стреляла этой ночью.
— Тс-с-с. — Декер поцеловал слезу, сбегавшую по ее щеке. — Прошлого больше не существует.
— Это означает, что твоего прошлого тоже не существует?
— О чем это ты?
— Скажи, ты утратил ту открытость, которую здесь нашел? Ты действительно вернулся в прежнее состояние? Снова замкнулся в себе и будешь жить отстраненно от всего на свете?
— Только не от тебя, — сказал Декер. — Не от этого. — Он указал на поднимавшееся над горами солнце, на уже начавшие желтеть осины в долине горнолыжников, на зеленую стену пиний в предгорьях и заросли чамизы — пятна цвета горчицы на красно-оранжевом фоне в хрустально-прозрачном воздухе высокогорной пустыни. — Но есть и такие веши в моей жизни, от которых я действительно отстранился, о которых я не хочу, чтобы ты знала, которые я не хочу держать в памяти.
— Поверь, я чувствую то же самое.
— Я никогда не буду спрашивать тебя об этих вещах, — сказал Декер, — и ты совершенно не должна говорить мне о них, если только не захочешь сама. Я могу лишь представить себе тот страх и растерянность, которые ты, по-видимому, испытывала, когда приехала в Санта-Фе, пытаясь скрыться от мафии, и отлично понимаю, что ты почувствовала, узнав, что у меня есть навыки, чтобы помочь тебе. Ты видела во мне спасителя и вцепилась в меня. Можно ли считать, что ты использовала меня? Если да, то я счастлив, что ты так поступила, потому что иначе я никогда не встретился бы с тобой. Даже если бы я знал, что ты меня использовала, я хотел бы, чтобы так оно и было.
Декер подошел к открытой задней двери автомобиля и вынул сумку, в которой лежал миллион долларов.
— Некоторое время после того, как я спас тебя, я думал, что ты осталась со мной из-за этого.
Декер отнес сумку к костру.
Бет глядела на него изумленными глазами.
— Что ты хочешь делать?
— Я же сказал тебе, что у меня есть для них хорошее применение. Я собираюсь уничтожить прошлое.
— Ты хочешь сжечь деньги?
— Эсперанса был прав. Если мы станем тратить эти деньги, мы почувствуем себя запачканными.
Декер держал сумку над огнем.
— Миллион долларов? — спросила Бет.
— Кровавые деньги. Ты действительно расстроишься, если их сожгу?
— Ты меня испытываешь?
Дно сумки начало тлеть.
— Я хочу расстаться с прошлым, — пояснил Декер.
Бет никак не могла решиться. По краям дна сумки побежали язычки огня.
— Последний шанс, — сказал Декер.
— Бросай, — откликнулась Бет.
— Ты уверена?
— Бросай их в огонь! — Бет, прихрамывая, направилась к нему. — Пусть для нас прошлое закончится прямо сейчас.
Она поцеловала его. Когда Декер швырнул сумку в огонь, ни он, ни она не проводили миллион даже коротким взглядом. Их поцелуй длился и длился. У Декера перехватило дыхание...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Боюсь, у нас нет горячей воды для ванны, — сказал Декер.
Бет устало кивнула.
— Я помню, что нагреватель погиб во время нападения в пятницу ночью.
— Я сейчас перевяжу тебя заново. И уверен, что тебе не повредит таблетка обезболивающего.
Бет снова кивнула; ее силы были на исходе.
— Ты справишься здесь одна?
— Что? — Бет выпрямилась на стуле, словно огорошенная его вопросом. — А куда ты собрался?
— Я хочу избавиться от этого барахла, которое свалено в автомобиле. И чем скорее, тем лучше.
— Я поеду с тобой.
— Нет. Отдыхай.
— Но когда ты вернешься?
— Вряд ли управлюсь до рассвета.
— Я не останусь здесь без тебя.
— Но...
— Тут совершенно не о чем спорить, — сказала Бет. — Я еду с тобой.
25
Небо на востоке уже начало светлеть, когда Декер закончил складывать камуфляжные костюмы и перчатки в кучу. Они находились в пустыне, в добрых двадцати милях к западу от Санта-Фе. Он посмотрел на Бет. Одетая в свитер, она стояла, скрестив руки на груди, прислонившись к передней пассажирской двери «Чероки», и наблюдала за его действиями. Декер вернулся к машине, взял фляги, наполненные взрывчатой смесью селитры и мазута, и вытряхнул их содержимое на одежду. Резкий запах раздражал ноздри. Он бросил в кучу стрелу, которой Эсперанса убил террориста в лесу, сверху пристроил мелкашку, помповое ружье и оба дробовика, оставив только «ремингтон», потому что это ружье не использовалось во время боя. Огонь, конечно, не сможет уничтожить номера на оружии, но приведет его в полную негодность. Если кто-нибудь случайно найдет одно из ружей в тех укромных местах, куда Декер рассчитывал их упрятать, то с презреньем отвернется от этого металлолома. Острым концом молотка Декер пробил большие дыры во флягах, чтобы в них не осталось паров, которые могли бы взорваться. Поскольку мазут горит медленно, он полил кучу бензином. Потом чиркнул спичкой, поджег всю коробку и бросил спички на кучу. Со свистом вспыхнул бензин, от него занялся мазут, и огонь сразу же охватил одежду и оружие. К светлеющему небу поднялся столб огня и дыма.
Декер подошел к Бет, обнял ее за талию и молча смотрел на пламя.
— В греческой мифологии была одна история. О птице, восстающей из пепла. Как ее звали? — спросила Бет. — Феникс?
— Это о возрождении, — сказал Декер.
— А ведь имя Рената переводится на английский именно так, правда? Возрождение?
— Эта мысль приходила мне в голову.
— Но оно возможно на самом деле? — спросила Бет. — Возрождение?
— Только в том случае, если мы этого хотим.
Позади них солнце выглянуло из-за хребта Сангре-де-Кристо.
— Как ты это выдерживаешь? — спросила Бет, немного погодя. — Этой ночью... То, что нам пришлось сделать.
— Я тебе уже попытался объяснить это вчера вечером. Меня учили, что для того, чтобы выжить, нужно отрешиться от любых эмоций, которые не приносят практической выгоды.
— Я так не могу. — Бет задрожала. — Когда я убила моего мужа... его нельзя было не убить... Я после этого блевала три дня почти без перерыва.
— Ты сделала то, чтоб было необходимо. Мы тоже сделали то, чего нельзя было не сделать. Как бы плохо мне сейчас ни было, я не могу отбросить тот факт, что мы с тобой здесь, что я обнимаю тебя...
— Что мы оба живы, — добавила Бет.
— Да.
— Ты не задумывался о том, где я научилась обращаться с оружием?
— Ты не должна рассказывать мне о твоем прошлом, — отозвался Декер.
— Но я хочу. И должна. Это Джой заставил меня учиться этому, — сказала Бет. — У него весь дом был набит оружием, а в подвале был тир. Он очень часто заставлял меня спускаться туда и смотреть, как он стреляет.
Огонь и дым поднялись выше.
— Джой знал, что я ненавижу стрельбу. Хотя я надевала специальные наушники, но все равно вздрагивала от каждого выстрела. А его это забавляло. Он смеялся. Потом он решил, что еще забавнее будет заставить меня стрелять. Из самых мощных пистолетов. «Магнумы» .357, .45, и вплоть до .44. Иногда мне кажется, что он учил меня стрелять, потому что ему нравились острые ощущения, и что он нарочно издевался надо мной, провоцируя на то, чтобы я попыталась обратить какой-нибудь из его бесчисленных пистолетов против него. О, тогда бы он отвел душу, он заставил бы меня пройти через ад, испытать невообразимые страдания — если бы я на это осмелилась. А потом заставил меня учиться стрелять из охотничьих ружей. Это громче. И отдача сильнее и больнее. Из одного такого ружья я его и убила, — закончила Бет. — Из дробовика.
— Тс-с-с.
— Из двустволки. Почти точно такой же, из которой я стреляла этой ночью.
— Тс-с-с. — Декер поцеловал слезу, сбегавшую по ее щеке. — Прошлого больше не существует.
— Это означает, что твоего прошлого тоже не существует?
— О чем это ты?
— Скажи, ты утратил ту открытость, которую здесь нашел? Ты действительно вернулся в прежнее состояние? Снова замкнулся в себе и будешь жить отстраненно от всего на свете?
— Только не от тебя, — сказал Декер. — Не от этого. — Он указал на поднимавшееся над горами солнце, на уже начавшие желтеть осины в долине горнолыжников, на зеленую стену пиний в предгорьях и заросли чамизы — пятна цвета горчицы на красно-оранжевом фоне в хрустально-прозрачном воздухе высокогорной пустыни. — Но есть и такие веши в моей жизни, от которых я действительно отстранился, о которых я не хочу, чтобы ты знала, которые я не хочу держать в памяти.
— Поверь, я чувствую то же самое.
— Я никогда не буду спрашивать тебя об этих вещах, — сказал Декер, — и ты совершенно не должна говорить мне о них, если только не захочешь сама. Я могу лишь представить себе тот страх и растерянность, которые ты, по-видимому, испытывала, когда приехала в Санта-Фе, пытаясь скрыться от мафии, и отлично понимаю, что ты почувствовала, узнав, что у меня есть навыки, чтобы помочь тебе. Ты видела во мне спасителя и вцепилась в меня. Можно ли считать, что ты использовала меня? Если да, то я счастлив, что ты так поступила, потому что иначе я никогда не встретился бы с тобой. Даже если бы я знал, что ты меня использовала, я хотел бы, чтобы так оно и было.
Декер подошел к открытой задней двери автомобиля и вынул сумку, в которой лежал миллион долларов.
— Некоторое время после того, как я спас тебя, я думал, что ты осталась со мной из-за этого.
Декер отнес сумку к костру.
Бет глядела на него изумленными глазами.
— Что ты хочешь делать?
— Я же сказал тебе, что у меня есть для них хорошее применение. Я собираюсь уничтожить прошлое.
— Ты хочешь сжечь деньги?
— Эсперанса был прав. Если мы станем тратить эти деньги, мы почувствуем себя запачканными.
Декер держал сумку над огнем.
— Миллион долларов? — спросила Бет.
— Кровавые деньги. Ты действительно расстроишься, если их сожгу?
— Ты меня испытываешь?
Дно сумки начало тлеть.
— Я хочу расстаться с прошлым, — пояснил Декер.
Бет никак не могла решиться. По краям дна сумки побежали язычки огня.
— Последний шанс, — сказал Декер.
— Бросай, — откликнулась Бет.
— Ты уверена?
— Бросай их в огонь! — Бет, прихрамывая, направилась к нему. — Пусть для нас прошлое закончится прямо сейчас.
Она поцеловала его. Когда Декер швырнул сумку в огонь, ни он, ни она не проводили миллион даже коротким взглядом. Их поцелуй длился и длился. У Декера перехватило дыхание...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71