Лицо вице-президента налилось кровью, галстук съехал на сторону, а нижняя пуговица жилета расстегнулась. Он, часто моргая, смотрел на собравшихся, а Шик прошептал миссис Стэнли:
- Судя по всему, он выпил гораздо больше виски, чем я.
Моллесону только этого и нужно было - чего-то такого, к чему можно придраться. В конце концов, он повидал много политических кампаний и участвовал во многих стычках.
- А, это вы, Шик, - проворчал он, - не видел вас со вчерашнего дня, когда мы были в доме у Гриннелов и вы что-то подсказывали Джорджу Милтону.
Шик с негодованием отмахнулся от подобной инсинуации, но лицо его заметно побледнело.
- Ой, Моллесон, только не надо рассчитывать на какие-то обходные маневры с моей стороны! - воскликнул он. - Я предпочитаю быть сторонним наблюдателем.
- Вот ваше кресло, Боб, - вмешался в разговор Биллингс.
- Да пошло оно к черту! - С этими словами Моллесон, по-прежнему часто моргая, уставился на миссис Стэнли. - Прошу прощения, мадам, - сказал он, а потом посмотрел на Браунелла и заключил: - Значит, вы уже здесь. Комедия Уорделла продолжается. - После этого Моллесон оглядел всех собравшихся. - Если вы думаете, ребята, что вы творите историю, то это - чертовски плохая история. - С этими словами он склонил голову перед миссис Стэнли и повторил: - Прошу прощения, мадам.
Все смотрели на вице-президента.
- Садитесь, Моллесон, - пригласил Оливер. - Мы хотим задать вам несколько вопросов.
Все замерли в ожидании. Поколебавшись, Моллесон подошел к единственному незанятому креслу, отодвинул его и сел. Он оказался на противоположном конце стола, прямо напротив миссис Стэнли, справа от него сидел министр труда, а слева - Биллингс. На том конце стола, где всегда сидел президент, кресла не было, миссис Стэнли отказалась садиться в него. Дэвис нашептывал что-то Лигетту, и тот кивал.
- Моллесон, не поймите нас превратно, - сказал Оливер. - Вы были членом нашей команды. Вы вышли из нее. Таковы факты. В чрезвычайной ситуации мы делаем все зависящее от нас, но ситуация останется таковой до тех пор, пока не будет найден президент. Вы осложняете нам задачу. Мы считаем это недопустимым и требуем объяснений.
- Я пришел сюда не затем, чтобы давать объяснения, - огрызнулся Моллесон.
- Наверное, вы пришли ради чего-то еще, - негромко заключил Дэвис.
- Независимо от того, зачем вы сюда пришли, с вашего разрешения давайте начнем с объяснений, - подал голос Лигетт.
Моллесон откашлялся:
- Мне нечего объяснять. За одним исключением. Во вторник, во второй половине дня, в этой самой комнате министром торговли было высказано мнение, что в отсутствие президента руководство исполнительной властью становится естественной конституционной обязанностью вице-президента. Тогда я отказался… нет, не отказался, а просто не поддержал это предложение. Попытка избежать возложенной на меня конституцией ответственности была трусостью с моей стороны. Когда человека избирают на высокий пост, он должен быть готовым выполнять свои обязанности при самых непредвиденных обстоятельствах точно так же, как и в обычных условиях. В особенности нельзя уклоняться от ответственности, связанной с исполнением обязанностей, накладываемых выборной должностью. Конечно, у вас, джентльмены, нет оснований испытывать подобное чувство. Естественно, что ваш первейший долг - это долг перед президентом, назначившим вас на посты. Мой же долг - это долг перед страной, перед народом Америки. Мне следовало понять это и взять на себя руководство еще тогда, когда оно было предложено. Смею уверить вас, теперь я понял это и готов принять власть.
Высоко подняв голову, он оглядел собравшихся.
- Да вам никто и не предлагал ничего подобного, - забеспокоился Браунелл.
- Боб, вы, по-моему, сами все придумали, - вторил ему Биллингс.
- Помнится, я действительно делал подобное предложение, - поспешил вставить Шик, - но оно было единогласно отклонено.
- Вы что, хотите сказать, что намереваетесь взяться за работу, выполняемую Уорделлом? - задал вопрос Лигетт.
- Да мы и не выбирали никакого руководителя, - заявил Дэвис. - Мы передали Уорделлу полномочия, связанные с поисками президента. Мы полагали, что вы будете заняты в Капитолии, представляя там нас.
- Мне не нужны оправдания, - отрезал Моллесон.
Лицо его стало еще краснее, он вытащил из кармана платок и вытер пот.
- Да вы их и не получите, - огрызнулся Уорделл, - давайте ближе к делу. Чего вы хотите?
- Вопрос не в том, чего хочу я, - Моллесон стукнул кулаком по столу, - а в том, чего требует конституция и чего ожидает страна.
- Я вижу, - подал голос Теодор Шик, - что рано или поздно все начинают любить конституцию.
Но Уорделл на эту ремарку не обратил внимания.
- И чего же требует конституция? - спросил он.
- Чтобы пост президента Соединенных Штатов не оставался незанятым. Спросите генерального прокурора. Дэвис, может ли быть какое-то еще толкование этого пункта?
- Определенно, нет.
- Ну так и что же?
- К данному случаю это не относится. Пост президента занят.
- Занят? У нас что же, есть президент? Где же он тогда?
Посыпался град упреков. Дэвис поднял руку. Речь его была ровной и выдержанной.
- Послушайте, Моллесон, - сказал он, - не надо втягивать нас в дискуссию. Нет смысла играть словами. Мы все знаем, как это звучит. Конституция гласит: «В случае отстранения президента от его должности, в случае его смерти, отставки или возникновения иных препятствий исполнению обязанностей на названном посту эти обязанности передаются вице-президенту». Все зависит от того, что понимать под «иными препятствиями»; и вопрос об этом поднимался не раз. Конституция не предлагает толкования этому положению и не говорит, кто обязан его истолковать. В сложившейся ситуации мы, кабинет министров, то есть те, кто стоит во главе исполнительной власти, даем ему свое толкование; нет никакого сомнения, что у нас есть на это столько же прав, сколько и у вас. Мы утверждаем, что пост президента занят.
- А я не согласен, - заявил Моллесон.
- Что вы сказали?
- Я говорю, что со среды являюсь президентом Соединенных Штатов. - Сказав это, Моллесон с вызовом оглядел всех.
- Ну, вот мы и дожили, - пробормотал Шик.
- Но, Боб, вы же видите, что вы в явном меньшинстве.
- Вы не можете ставить конституцию на голосование.
Вы бы попытались…
Здесь Лигетт перебил Моллесона:
- Нам бы не повредило запротоколировать результаты голосования, не правда ли? - Он оглядел собравшихся, все закивали в знак согласия. - Миссис Стэнли, мистер Браунелл, если вы не возражаете, мы ограничим участников голосования только членами кабинета министров. Цель голосования в том, чтобы кабинет министров подтвердил свое согласие с тем, что пост президента США не является свободным и положения конституции, предусматривающие передачу власти вице-президенту, к сложившейся ситуации не имеют отношения. Кто «за», джентльмены?
Кто шепотом, кто ворчаньем, кто бормотанием, но свое согласие подтвердили все.
- Кто против?
Ответом было всеобщее молчание.
- Моллесон, присоединяйтесь, пусть голосование будет единодушным, - сказал Дэвис.
- Боб, кончайте, вы же видите, что это бесполезно.
Будьте с нами.
Оттолкнув кресло так, что оно едва не упало, Моллесон встал. Неожиданно лицо его стало бледным, что, учитывая его обычное полнокровие, производило поразительное впечатление; Моллесон выглядел больным.
- Джентльмены, - сказал он. Голос его дрожал, но это был не тот рассчитанный эффект, к которому Моллесон часто прибегал в словесных баталиях в сенате, перед тем как подняться на трибуну. Эта дрожь была обусловлена отчаянным биением сердца. - Члены кабинета министров!
Я требую, чтобы мне немедленно была предоставлена вся полнота исполнительной власти и право распоряжаться государственной печатью. Я требую этого в соответствии с Конституцией Соединенных Штатов.
Биллингс покачал головой.
- Это очень скверно, Боб, - сказал он, - чертовски скверно.
- Моллесон, вы дурак, - вздохнул Дэвис, - вы в одном шаге от государственной измены.
- С каких это пор верность конституции является государственной изменой? Джентльмены, вы слышали мои требования. Я советую вам, я умоляю вас, не погружайте страну…
Он замолк, не договорив. Все смотрели на него.
- Да-да, продолжайте, - негромко сказал Шик. - Итак: погружайте страну…
Моллесон поджал губы и покачал головой, лицо его побагровело. Он опустился в кресло:
- Джентльмены, вы слышали мои требования.
- Не будьте ослом, - ответил на это Лигетт.
- Значит, вы отказываетесь. Что бы теперь ни случилось, вина ляжет на вас. Говорю вам, это большая ответственность… вина… что бы ни случилось! - Выкрикивая это, Моллесон брызгал слюной. Наконец он поднялся и направился к выходу.
За мгновение до этого Браунелл бросил взгляд на Оливера, тот кивнул, и они вдвоем встали с кресел, обогнули стол и встали на пути к двери. Увидев их, Моллесон двинулся в обход. Браунелл вцепился в него, а Оливер подошел к двери и прислонился к ней спиной. За исключением Шика и миссис Стэнли, все, кто сидел за столом, тоже поднялись. Дэвис шагнул к двери. Крича: «Что это значит?» - Моллесон вырывался из рук Браунелла.
- Вы сами видите, что это значит, - отозвался Оливер. - Неужели вы думаете, мы настолько глупы, что выпустим вас отсюда?
- Дайте пройти! - сверкая глазами, прорычал Моллесон.
Теперь путь к выходу преграждали стоявшие бок о бок Оливер и Дэвис.
- Моллесон, нас здесь десять человек. Так что вам бы лучше не спорить.
- Зачем он нам нужен? - вмешался Браунелл. - Вы что, надеетесь, он расскажет, кто его научил так интерпретировать конституцию? Сомневаюсь в этом.
- Заприте его в кабинете президента, - посоветовал Шик, не потрудившись встать из-за стола. - Поставьте там кровать, он сможет на ней поваляться.
Лицо Моллесона побледнело, голос задрожал:
- Дэвис… Браунелл… вы - проклятые дураки… неужели вам не приходило в голову… а что, если Стэнли мертв?..
Я - президент, слышите вы, идиоты… Это измена!..
- Успокойтесь, Моллесон, - сказал Оливер, подходя к нему. - Мы живем в условиях действия закона о военном положении, а я - министр обороны. Вы арестованы и будете находиться под арестом до тех пор, пока президент Стэнли не займет положенный ему пост. И если случится так, что он, боже упаси, погиб, вы останетесь под арестом, пока не объясните, как подобная мысль пришла вам в голову, да еще в такой момент.
Вице-президент Моллесон смотрел на Оливера, и на этот раз в его глазах не было вызова.
Глава 10
В ту ночь, а точнее, в три часа ночи с четверга на пятницу, в кабинете министра обороны собрались более двух десятков офицеров различных званий. Все были одеты в военную форму. Некоторые работали за столом, где были разложены кипы скоросшивателей и папок с личными делами; другие стояли и сидели по всему кабинету. Бригадный генерал негромко беседовал с министром обороны, расположившимся за своим письменным столом. Лица у всех были напряженными, их переполняло отвращение, поскольку дело, в котором эти офицеры оказались замешаны, было сопряжено с опасностью и не сулило никакой славы в порядке компенсации. Генерал-майор Каннингем сидел в кресле в центре комнаты. Он держал в руках папку и бегло просматривал находившиеся в ней бумаги. Возле дверей стояли солдаты.
Наконец Каннингем обратился к офицеру, который отошел от стола и вытянулся перед ним:
- Ладно, пришлите сюда этого капитана Фаррела.
Офицер переговорил с одним из солдат, тот повернулся и вышел из кабинета. Через несколько мгновений он вернулся, ведя перед собой моложавого мужчину в штатской одежде. Офицер приказал мужчине подойти поближе, тот встал перед генералом и отдал ему честь. Каннингем оглядел его, а потом заговорил резко и отрывисто:
- Капитан Фаррел, прошлым вечером, примерно около десяти, вас посетил полковник Артур Хэмлин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
- Судя по всему, он выпил гораздо больше виски, чем я.
Моллесону только этого и нужно было - чего-то такого, к чему можно придраться. В конце концов, он повидал много политических кампаний и участвовал во многих стычках.
- А, это вы, Шик, - проворчал он, - не видел вас со вчерашнего дня, когда мы были в доме у Гриннелов и вы что-то подсказывали Джорджу Милтону.
Шик с негодованием отмахнулся от подобной инсинуации, но лицо его заметно побледнело.
- Ой, Моллесон, только не надо рассчитывать на какие-то обходные маневры с моей стороны! - воскликнул он. - Я предпочитаю быть сторонним наблюдателем.
- Вот ваше кресло, Боб, - вмешался в разговор Биллингс.
- Да пошло оно к черту! - С этими словами Моллесон, по-прежнему часто моргая, уставился на миссис Стэнли. - Прошу прощения, мадам, - сказал он, а потом посмотрел на Браунелла и заключил: - Значит, вы уже здесь. Комедия Уорделла продолжается. - После этого Моллесон оглядел всех собравшихся. - Если вы думаете, ребята, что вы творите историю, то это - чертовски плохая история. - С этими словами он склонил голову перед миссис Стэнли и повторил: - Прошу прощения, мадам.
Все смотрели на вице-президента.
- Садитесь, Моллесон, - пригласил Оливер. - Мы хотим задать вам несколько вопросов.
Все замерли в ожидании. Поколебавшись, Моллесон подошел к единственному незанятому креслу, отодвинул его и сел. Он оказался на противоположном конце стола, прямо напротив миссис Стэнли, справа от него сидел министр труда, а слева - Биллингс. На том конце стола, где всегда сидел президент, кресла не было, миссис Стэнли отказалась садиться в него. Дэвис нашептывал что-то Лигетту, и тот кивал.
- Моллесон, не поймите нас превратно, - сказал Оливер. - Вы были членом нашей команды. Вы вышли из нее. Таковы факты. В чрезвычайной ситуации мы делаем все зависящее от нас, но ситуация останется таковой до тех пор, пока не будет найден президент. Вы осложняете нам задачу. Мы считаем это недопустимым и требуем объяснений.
- Я пришел сюда не затем, чтобы давать объяснения, - огрызнулся Моллесон.
- Наверное, вы пришли ради чего-то еще, - негромко заключил Дэвис.
- Независимо от того, зачем вы сюда пришли, с вашего разрешения давайте начнем с объяснений, - подал голос Лигетт.
Моллесон откашлялся:
- Мне нечего объяснять. За одним исключением. Во вторник, во второй половине дня, в этой самой комнате министром торговли было высказано мнение, что в отсутствие президента руководство исполнительной властью становится естественной конституционной обязанностью вице-президента. Тогда я отказался… нет, не отказался, а просто не поддержал это предложение. Попытка избежать возложенной на меня конституцией ответственности была трусостью с моей стороны. Когда человека избирают на высокий пост, он должен быть готовым выполнять свои обязанности при самых непредвиденных обстоятельствах точно так же, как и в обычных условиях. В особенности нельзя уклоняться от ответственности, связанной с исполнением обязанностей, накладываемых выборной должностью. Конечно, у вас, джентльмены, нет оснований испытывать подобное чувство. Естественно, что ваш первейший долг - это долг перед президентом, назначившим вас на посты. Мой же долг - это долг перед страной, перед народом Америки. Мне следовало понять это и взять на себя руководство еще тогда, когда оно было предложено. Смею уверить вас, теперь я понял это и готов принять власть.
Высоко подняв голову, он оглядел собравшихся.
- Да вам никто и не предлагал ничего подобного, - забеспокоился Браунелл.
- Боб, вы, по-моему, сами все придумали, - вторил ему Биллингс.
- Помнится, я действительно делал подобное предложение, - поспешил вставить Шик, - но оно было единогласно отклонено.
- Вы что, хотите сказать, что намереваетесь взяться за работу, выполняемую Уорделлом? - задал вопрос Лигетт.
- Да мы и не выбирали никакого руководителя, - заявил Дэвис. - Мы передали Уорделлу полномочия, связанные с поисками президента. Мы полагали, что вы будете заняты в Капитолии, представляя там нас.
- Мне не нужны оправдания, - отрезал Моллесон.
Лицо его стало еще краснее, он вытащил из кармана платок и вытер пот.
- Да вы их и не получите, - огрызнулся Уорделл, - давайте ближе к делу. Чего вы хотите?
- Вопрос не в том, чего хочу я, - Моллесон стукнул кулаком по столу, - а в том, чего требует конституция и чего ожидает страна.
- Я вижу, - подал голос Теодор Шик, - что рано или поздно все начинают любить конституцию.
Но Уорделл на эту ремарку не обратил внимания.
- И чего же требует конституция? - спросил он.
- Чтобы пост президента Соединенных Штатов не оставался незанятым. Спросите генерального прокурора. Дэвис, может ли быть какое-то еще толкование этого пункта?
- Определенно, нет.
- Ну так и что же?
- К данному случаю это не относится. Пост президента занят.
- Занят? У нас что же, есть президент? Где же он тогда?
Посыпался град упреков. Дэвис поднял руку. Речь его была ровной и выдержанной.
- Послушайте, Моллесон, - сказал он, - не надо втягивать нас в дискуссию. Нет смысла играть словами. Мы все знаем, как это звучит. Конституция гласит: «В случае отстранения президента от его должности, в случае его смерти, отставки или возникновения иных препятствий исполнению обязанностей на названном посту эти обязанности передаются вице-президенту». Все зависит от того, что понимать под «иными препятствиями»; и вопрос об этом поднимался не раз. Конституция не предлагает толкования этому положению и не говорит, кто обязан его истолковать. В сложившейся ситуации мы, кабинет министров, то есть те, кто стоит во главе исполнительной власти, даем ему свое толкование; нет никакого сомнения, что у нас есть на это столько же прав, сколько и у вас. Мы утверждаем, что пост президента занят.
- А я не согласен, - заявил Моллесон.
- Что вы сказали?
- Я говорю, что со среды являюсь президентом Соединенных Штатов. - Сказав это, Моллесон с вызовом оглядел всех.
- Ну, вот мы и дожили, - пробормотал Шик.
- Но, Боб, вы же видите, что вы в явном меньшинстве.
- Вы не можете ставить конституцию на голосование.
Вы бы попытались…
Здесь Лигетт перебил Моллесона:
- Нам бы не повредило запротоколировать результаты голосования, не правда ли? - Он оглядел собравшихся, все закивали в знак согласия. - Миссис Стэнли, мистер Браунелл, если вы не возражаете, мы ограничим участников голосования только членами кабинета министров. Цель голосования в том, чтобы кабинет министров подтвердил свое согласие с тем, что пост президента США не является свободным и положения конституции, предусматривающие передачу власти вице-президенту, к сложившейся ситуации не имеют отношения. Кто «за», джентльмены?
Кто шепотом, кто ворчаньем, кто бормотанием, но свое согласие подтвердили все.
- Кто против?
Ответом было всеобщее молчание.
- Моллесон, присоединяйтесь, пусть голосование будет единодушным, - сказал Дэвис.
- Боб, кончайте, вы же видите, что это бесполезно.
Будьте с нами.
Оттолкнув кресло так, что оно едва не упало, Моллесон встал. Неожиданно лицо его стало бледным, что, учитывая его обычное полнокровие, производило поразительное впечатление; Моллесон выглядел больным.
- Джентльмены, - сказал он. Голос его дрожал, но это был не тот рассчитанный эффект, к которому Моллесон часто прибегал в словесных баталиях в сенате, перед тем как подняться на трибуну. Эта дрожь была обусловлена отчаянным биением сердца. - Члены кабинета министров!
Я требую, чтобы мне немедленно была предоставлена вся полнота исполнительной власти и право распоряжаться государственной печатью. Я требую этого в соответствии с Конституцией Соединенных Штатов.
Биллингс покачал головой.
- Это очень скверно, Боб, - сказал он, - чертовски скверно.
- Моллесон, вы дурак, - вздохнул Дэвис, - вы в одном шаге от государственной измены.
- С каких это пор верность конституции является государственной изменой? Джентльмены, вы слышали мои требования. Я советую вам, я умоляю вас, не погружайте страну…
Он замолк, не договорив. Все смотрели на него.
- Да-да, продолжайте, - негромко сказал Шик. - Итак: погружайте страну…
Моллесон поджал губы и покачал головой, лицо его побагровело. Он опустился в кресло:
- Джентльмены, вы слышали мои требования.
- Не будьте ослом, - ответил на это Лигетт.
- Значит, вы отказываетесь. Что бы теперь ни случилось, вина ляжет на вас. Говорю вам, это большая ответственность… вина… что бы ни случилось! - Выкрикивая это, Моллесон брызгал слюной. Наконец он поднялся и направился к выходу.
За мгновение до этого Браунелл бросил взгляд на Оливера, тот кивнул, и они вдвоем встали с кресел, обогнули стол и встали на пути к двери. Увидев их, Моллесон двинулся в обход. Браунелл вцепился в него, а Оливер подошел к двери и прислонился к ней спиной. За исключением Шика и миссис Стэнли, все, кто сидел за столом, тоже поднялись. Дэвис шагнул к двери. Крича: «Что это значит?» - Моллесон вырывался из рук Браунелла.
- Вы сами видите, что это значит, - отозвался Оливер. - Неужели вы думаете, мы настолько глупы, что выпустим вас отсюда?
- Дайте пройти! - сверкая глазами, прорычал Моллесон.
Теперь путь к выходу преграждали стоявшие бок о бок Оливер и Дэвис.
- Моллесон, нас здесь десять человек. Так что вам бы лучше не спорить.
- Зачем он нам нужен? - вмешался Браунелл. - Вы что, надеетесь, он расскажет, кто его научил так интерпретировать конституцию? Сомневаюсь в этом.
- Заприте его в кабинете президента, - посоветовал Шик, не потрудившись встать из-за стола. - Поставьте там кровать, он сможет на ней поваляться.
Лицо Моллесона побледнело, голос задрожал:
- Дэвис… Браунелл… вы - проклятые дураки… неужели вам не приходило в голову… а что, если Стэнли мертв?..
Я - президент, слышите вы, идиоты… Это измена!..
- Успокойтесь, Моллесон, - сказал Оливер, подходя к нему. - Мы живем в условиях действия закона о военном положении, а я - министр обороны. Вы арестованы и будете находиться под арестом до тех пор, пока президент Стэнли не займет положенный ему пост. И если случится так, что он, боже упаси, погиб, вы останетесь под арестом, пока не объясните, как подобная мысль пришла вам в голову, да еще в такой момент.
Вице-президент Моллесон смотрел на Оливера, и на этот раз в его глазах не было вызова.
Глава 10
В ту ночь, а точнее, в три часа ночи с четверга на пятницу, в кабинете министра обороны собрались более двух десятков офицеров различных званий. Все были одеты в военную форму. Некоторые работали за столом, где были разложены кипы скоросшивателей и папок с личными делами; другие стояли и сидели по всему кабинету. Бригадный генерал негромко беседовал с министром обороны, расположившимся за своим письменным столом. Лица у всех были напряженными, их переполняло отвращение, поскольку дело, в котором эти офицеры оказались замешаны, было сопряжено с опасностью и не сулило никакой славы в порядке компенсации. Генерал-майор Каннингем сидел в кресле в центре комнаты. Он держал в руках папку и бегло просматривал находившиеся в ней бумаги. Возле дверей стояли солдаты.
Наконец Каннингем обратился к офицеру, который отошел от стола и вытянулся перед ним:
- Ладно, пришлите сюда этого капитана Фаррела.
Офицер переговорил с одним из солдат, тот повернулся и вышел из кабинета. Через несколько мгновений он вернулся, ведя перед собой моложавого мужчину в штатской одежде. Офицер приказал мужчине подойти поближе, тот встал перед генералом и отдал ему честь. Каннингем оглядел его, а потом заговорил резко и отрывисто:
- Капитан Фаррел, прошлым вечером, примерно около десяти, вас посетил полковник Артур Хэмлин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41