..
Джентльмен у перил бросил взгляд на Шафтсбери. Тот кивнул, и джентльмен передал вниз утвердительный ответ. Фентон повернулся к собравшимся.
— Я не причиню вреда таким благородным джентльменам, нет-нет! — сказал он, передразнивая произношение Дюрока.
— Вытаскивайте шпаги, вы оба! — проворчал мистер Рив. — Эти мямли не смогут вас задержать!
Фентон и Джордж одновременно выхватили шпаги из ножен. Впрочем, Фентон едва не замешкался, так как сэр Ник забыл почистить клинок после сражения на аллее, и засохшая кровь прилипла к тонкому дереву ножен, но все обошлось благополучно.
Солнце блеснуло на клинках, когда трое друзей устремились к лестнице.
— Джордж, спускайся первым! — крикнул мистер Рив. — Держи кинжал в левой руке и бей им каждого, кто будет мешать! Я пойду между вами с песней про предателей и простофиль! Ник, держись в арьергарде! Они знают, что тот, кто приблизится к Нику Фентону, — покойник!
Послышался топот ног, когда Джордж побежал вниз со шпагой в правой руке и кинжалом в левой. Рука мистера Рива перебирала струны, а хриплый голос напевал песню.
— «За здоровье короля…»
Смуглолицый милорд Уортон в черном парике выхватил шпагу. Фентон, стоящий у лестницы, прыгнул ему навстречу.
В крови Фентона кипело возбуждение, но при этом он оставался самим собой. Сэр Ник мог лишь помочь ему мастерством фехтовальщика.
— «И позор его врагам…»
За большим столом милорд Шафтсбери невозмутимо потягивал белое вино.
— Может ли человек правдиво предсказать будущее? — с усмешкой спросил он.
— Нет, все это чушь, — буркнул Бакс, не отрывая глаз от лестницы. — Но будь я на десять лет моложе…
— Коли его, Уортон! — послышался бешеный вопль.
Но милорд Уортон внезапно остановился как вкопанный в двенадцати футах от острия окровавленного клинка Фентона и медленно опустил шпагу.
— «Тому, кто за него не пьет…»
— Как я уже говорил, — продолжал Шафтсбери, — такое туманное предсказание смог бы сделать каждый. Но то, что касается моего удаления из Совета… Очевидно, этот Фентон пользуется королевским доверием в большей степени, чем я предполагал.
— «Ни в чем пусть в жизни не везет…»
К тому времени Фентон уже спускался вниз. Наверх доносились его быстрые шаги.
— Дорогу! — рявкнул Джордж. — Откройте дверь!
— «Пусть не найдет веревки впору…»
Входная дверь оглушительно хлопнула.
— Когда мне не нравится какой-нибудь человек, — пробормотал милорд Шафтсбери, — он редко живет долго. В третий раз я не промахнусь.
— «Чтобы повеситься с позору!»
С высоко поднятой головой трое роялистов покинули таверну «Голова короля».
Глава 10. Мышьяк и поссет
Вспоминая об этом впоследствии, Фентон думал, что следующий месяц или почти месяц был счастливейшим временем в его жизни.
Его любовь к Лидии граничила с обожанием. Он видел, как за несколько недель она превратилась из полуинвалида в счастливую, веселую и здоровую женщину, прекрасную лицом и телом и по каким-то таинственным причинам не чающую в нем души.
Сам он был как никогда доволен жизнью. Душа профессора Фентона из колледжа Парацельса стала молодой в соответствии с его теперешним возрастом. У него было все, что он мог пожелать.
«Все, в чем я нуждаюсь, — думал Фентон, — это ежедневная ванна и зубная щетка, да и их мне кое-как удалось соорудить. В остальном так ли уж моя жизнь отличается от той, которую я вел в беспокойном двадцатом столетии, снимая коттедж в сельской местности Англии?»
«Как странно, — продолжал он размышлять, — мыслили писатели, которых я читал, помещая своего героя в эпоху многовековой давности! По-моему, их образование оставляло желать лучшего. Они никогда не позволяли бедняге радоваться жизни. Он должен непременно рвать и метать из-за того, что проклятый прогресс и трижды проклятая механизация еще не начали калечить людям жизнь. Он негодует по поводу отсутствия телефонов и автомобилей. А я не чувствовал в них нужды, когда в глуши Сомерсета готовился к получению очередной ученой степени. Писатели устами своих героев ужасаются антисанитарным условиям, суровым законам, произволу короля или парламента. А меня, должен признаться, все это вообще не волнует».
Тем не менее одна вещь продолжала причинять ему беспокойство. Приближалась роковая дата, 10 июня, когда должна была умереть Лидия. Каждый раз, вспоминая об этом, Фентон клялся, что Лидия не умрет, потому что он предотвратит убийство, и прогонял от себя тревожные мысли.
В то же время в приятную жизнь, которую вел Фентон, ворвались, подобно внезапным ударам кинжала, несколько безобразных инцидентов. Первый из них произошел вечером, вскоре после того, как он, Джордж и мистер Рив покинули таверну «Голова короля», где происходило собрание членов клуба «Зеленая лента».
Фентон хотел вернуться домой, так как день начинал клониться к концу. Но Джордж настоял, что они должны выпить вина в знак победы.
— К тому же тебе следует привести себя в порядок, — не без оснований добавил он. — Не можешь же ты появиться дома с испачканными кровью руками и рукавами! В «Дьяволе» наверняка найдется кувшин воды.
— Бокал вина, — с достоинством заявил мистер Рив, — всегда улучшает пищеварение.
Таким образом, они отправились в таверну «Дьявол», где Фентон привел себя в порядок, насколько это оказалось возможным. Затем они двинулись в знаменитый «Лебедь»в Черинг-Кроссе. Усевшись за стол в шумной и грязной таверне, Джордж и мистер Рив были готовы приступить к делу. Однако Фентон чувствовал, что все еще не в состоянии пить ни вино, ни эль, и решил пойти на хитрость.
Рядом с его стулом на полу, вытянув ноги, сидел лохматый и пьяный уличный скрипач. Глаза его оставались открытыми, но двигаться он был уже не в состоянии. Каждый раз, когда буфетчик подавал новые кружки, Фентон тайком поворачивался и выливал свою прямо в рот скрипача, тут же автоматически открывавшийся. Как ни странно, в результате добавочной порции скрипач несколько протрезвел и, подняв с колен скрипку и смычок, запиликал с бешеной энергией.
Мистер Рив, пьяный, но сохраняющий достоинство, подыгрывал ему на лире. Все присутствующие в «Лебеде» принялись исполнять баллады, отличающиеся крайней непристойностью и обилием подробностей женской анатомии.
Джордж клялся шесть раз подряд, что пойдет с Фентоном на Пэлл-Молл и попросит Мег выйти за него замуж, как только выпьет еще одну кружку. В итоге, как вы можете догадаться, Джордж и мистер Рив свалились под стол в полном соответствии с обычаями того времени.
Фентон оплатил счет, с помощью двух буфетчиков усадил обоих в портшезы и, уже зная, что мистер Рив находится на попечении хозяйки «Восходящего солнца» на Ред-Лайон-Филдс, «весьма любезной и отзывчивой дамы лет шестидесяти», отправил носильщиков по двум разным адресам. Перед каждым портшезом, откуда доносился громкий храп, бежал мальчик с горящим факелом. Так как еще не совсем стемнело, грабителей едва ли приходилось опасаться.
Вслед за этим Фентон поспешил домой. У дверей стоял статный привратник в парике и с жезлом.
— Послушай… э-э…
— Меня зовут Сэм, сэр, — подсказал привратник и быстро начал докладывать новости. — Мадам Йорк уехала в карете с вещами менее часа назад. Счастлив сообщить вам, сэр, что ее милость ваша супруга чувствует себя лучше и много раз посылала за вами мисс Пэмфлин.
— Слава Богу! — промолвил Фентон, ощущая, как взволнованно сжимается его сердце.
Привратник поклонился.
— Я хотел бы знать, — продолжал Фентон, — сколько писем было отправлено отсюда сегодня.
— Четыре письма, сэр, — ответил Сэм, припомнив, сколько раз он разыскивая посыльного. — Одно от ее милости миссис Уиблер, портнихе из «Ла Бель Франс»в Ковент-Гардене. Второе от мадам Йорк капитану Дюроку на Чансери-Лейн. Третье от мистера Джайлса его брату на Олдгейт-Памп. Четвертое… хм!.. от кухарки Китти…
— Китти? Разве она умеет читать и писать?
— Никогда бы этого не подумал, — нахмурился Сэм. — Адрес был написан так скверно, что я не мог его разобрать и просто отдал письмо посыльному.
— Но это не могло произойти после полудня! Девчонка должна сидеть под охраной в моем кабинете…
— Нет, сэр, все письма были отправлены рано утром.
— Ладно, не имеет значения, — сказал Фентон и, когда Сэм торжественно распахнул двери, пробежал через зловонный нижний холл, вверх по лестнице и по коридору в комнату Лидии.
Пламя свечей затрепетало, когда он открыл дверь. Стены комнаты Лидии были увешаны гобеленами. В углах большой кровати торчали позолоченные Купидоны. Лидия, одетая в вечернее платье с низким вырезом, сидела на стуле перед золотым канделябром с пятью свечами с книгой на коленях.
Хотя молодая женщина провела трудное время, о чем свидетельствовали бледность и круги под глазами, она оставалась самой собой. Лидия раскрыла объятия. Фентон крепко прижал ее к себе, словно боясь, что она исчезнет.
— Дорогая, — заговорил он, когда Лидия слегка отодвинулась, внимательно глядя на него, — надеюсь, мое лечение тебя не слишком утомило?
— Нет, что ты! — Губы Лидии слегка дрогнули. — Только было немного неприятно, когда… — Смутившись, она умолкла и внезапно заметила состояние правого рукава Фентона. — О, Ник, ты…
— Что бы там ни было, Лидия, я, как видишь, вернулся невредимым.
— Я не сержусь на тебя — напротив, даже горжусь. Но я не думала… — Ее голос увял, словно от испуга.
В другом конце комнаты, повернувшись к ним спиной, стояла мисс Джудит Пэмфлин, занятая полировкой посуды.
Лидия поежилась. Бросив быстрый взгляд на Джудит, она прижалась губами к щеке Фентона, отодвинув парик, и прошептала:
— Эту ночь ты проведешь со мной, правда?
— И все другие тоже! — громко ответил он, целуя ее в губы.
Значит, подумал Фентон, она все еще боится своей пуританской няни. Этот страх нужно раздавить, как насекомое! Он выпрямился.
— Джудит Пэмфлин, — заговорил Фентон холодным и хлещущим, как хлыст, голосом. — Повернись и посмотри мне в лицо.
Мисс Пэмфлин, положив блюдо и тряпку на туалетный столик, медленно повернулась. Ее губы были плотно сжаты.
— Я предупреждал тебя, — продолжал Фентон, — что если ты станешь читать моей жене свои пуританские проповеди, то это будет иметь для тебя серьезные последствия. Ты опять занималась этим?
— Нет-нет! — воскликнула Лидия. — Я даже удивилась, что сегодня Джудит этого не делала. И вообще, несмотря на суровый вид, она добрая.
— Тогда ты поступила хорошо, — сказал Фентон неподвижной мисс Пэмфлин. — Не вздумай впредь читать ей свою мораль. А теперь уходи!
Мисс Пэмфлин вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Дорогая, — мягко заговорил Фентон, — Ты не должна позволять этим людям запугивать тебя ядовитым вздором! А сейчас у меня есть дело со слугами…
— Да, я знаю. Ник, дорогой, я хотела спросить…
— Я вернусь, как только смогу, и останусь с тобой!
Тем не менее Фентон только через две минуты смог оторваться от Лидии и покинуть комнату. Спустившись вниз, он направился в кабинет.
Освещенная тремя свечами в серебряном канделябре над резным комодом с головами сатиров, комната казалась такой же, какой была утром. Большой Том теперь лежал на спине у потухшего камина и шумно храпел. Нэн Кертис, судомойка в чепчике, дремала в кресле, склонив голову набок. Однако у комода, по краям которого стояли Китти Софткавер и Джайлс Коллинс, ощущалась атмосфера смертельной ненависти.
— Прошу у всех прощения, — заговорил Фентон, — за то, что задержался дольше, чем рассчитывал. Джайлс, не было никаких неприятностей?
Джайлс, бледный и твердо сжимающий челюсти, поигрывал кошкой-девятихвосткой.
— Сэр, — ответил он, — они потребовали есть и пить, поэтому я на свою ответственность распорядился подать холодное мясо и эль.
— Отлично! У вас имеются жалобы?
Он посмотрел на остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Джентльмен у перил бросил взгляд на Шафтсбери. Тот кивнул, и джентльмен передал вниз утвердительный ответ. Фентон повернулся к собравшимся.
— Я не причиню вреда таким благородным джентльменам, нет-нет! — сказал он, передразнивая произношение Дюрока.
— Вытаскивайте шпаги, вы оба! — проворчал мистер Рив. — Эти мямли не смогут вас задержать!
Фентон и Джордж одновременно выхватили шпаги из ножен. Впрочем, Фентон едва не замешкался, так как сэр Ник забыл почистить клинок после сражения на аллее, и засохшая кровь прилипла к тонкому дереву ножен, но все обошлось благополучно.
Солнце блеснуло на клинках, когда трое друзей устремились к лестнице.
— Джордж, спускайся первым! — крикнул мистер Рив. — Держи кинжал в левой руке и бей им каждого, кто будет мешать! Я пойду между вами с песней про предателей и простофиль! Ник, держись в арьергарде! Они знают, что тот, кто приблизится к Нику Фентону, — покойник!
Послышался топот ног, когда Джордж побежал вниз со шпагой в правой руке и кинжалом в левой. Рука мистера Рива перебирала струны, а хриплый голос напевал песню.
— «За здоровье короля…»
Смуглолицый милорд Уортон в черном парике выхватил шпагу. Фентон, стоящий у лестницы, прыгнул ему навстречу.
В крови Фентона кипело возбуждение, но при этом он оставался самим собой. Сэр Ник мог лишь помочь ему мастерством фехтовальщика.
— «И позор его врагам…»
За большим столом милорд Шафтсбери невозмутимо потягивал белое вино.
— Может ли человек правдиво предсказать будущее? — с усмешкой спросил он.
— Нет, все это чушь, — буркнул Бакс, не отрывая глаз от лестницы. — Но будь я на десять лет моложе…
— Коли его, Уортон! — послышался бешеный вопль.
Но милорд Уортон внезапно остановился как вкопанный в двенадцати футах от острия окровавленного клинка Фентона и медленно опустил шпагу.
— «Тому, кто за него не пьет…»
— Как я уже говорил, — продолжал Шафтсбери, — такое туманное предсказание смог бы сделать каждый. Но то, что касается моего удаления из Совета… Очевидно, этот Фентон пользуется королевским доверием в большей степени, чем я предполагал.
— «Ни в чем пусть в жизни не везет…»
К тому времени Фентон уже спускался вниз. Наверх доносились его быстрые шаги.
— Дорогу! — рявкнул Джордж. — Откройте дверь!
— «Пусть не найдет веревки впору…»
Входная дверь оглушительно хлопнула.
— Когда мне не нравится какой-нибудь человек, — пробормотал милорд Шафтсбери, — он редко живет долго. В третий раз я не промахнусь.
— «Чтобы повеситься с позору!»
С высоко поднятой головой трое роялистов покинули таверну «Голова короля».
Глава 10. Мышьяк и поссет
Вспоминая об этом впоследствии, Фентон думал, что следующий месяц или почти месяц был счастливейшим временем в его жизни.
Его любовь к Лидии граничила с обожанием. Он видел, как за несколько недель она превратилась из полуинвалида в счастливую, веселую и здоровую женщину, прекрасную лицом и телом и по каким-то таинственным причинам не чающую в нем души.
Сам он был как никогда доволен жизнью. Душа профессора Фентона из колледжа Парацельса стала молодой в соответствии с его теперешним возрастом. У него было все, что он мог пожелать.
«Все, в чем я нуждаюсь, — думал Фентон, — это ежедневная ванна и зубная щетка, да и их мне кое-как удалось соорудить. В остальном так ли уж моя жизнь отличается от той, которую я вел в беспокойном двадцатом столетии, снимая коттедж в сельской местности Англии?»
«Как странно, — продолжал он размышлять, — мыслили писатели, которых я читал, помещая своего героя в эпоху многовековой давности! По-моему, их образование оставляло желать лучшего. Они никогда не позволяли бедняге радоваться жизни. Он должен непременно рвать и метать из-за того, что проклятый прогресс и трижды проклятая механизация еще не начали калечить людям жизнь. Он негодует по поводу отсутствия телефонов и автомобилей. А я не чувствовал в них нужды, когда в глуши Сомерсета готовился к получению очередной ученой степени. Писатели устами своих героев ужасаются антисанитарным условиям, суровым законам, произволу короля или парламента. А меня, должен признаться, все это вообще не волнует».
Тем не менее одна вещь продолжала причинять ему беспокойство. Приближалась роковая дата, 10 июня, когда должна была умереть Лидия. Каждый раз, вспоминая об этом, Фентон клялся, что Лидия не умрет, потому что он предотвратит убийство, и прогонял от себя тревожные мысли.
В то же время в приятную жизнь, которую вел Фентон, ворвались, подобно внезапным ударам кинжала, несколько безобразных инцидентов. Первый из них произошел вечером, вскоре после того, как он, Джордж и мистер Рив покинули таверну «Голова короля», где происходило собрание членов клуба «Зеленая лента».
Фентон хотел вернуться домой, так как день начинал клониться к концу. Но Джордж настоял, что они должны выпить вина в знак победы.
— К тому же тебе следует привести себя в порядок, — не без оснований добавил он. — Не можешь же ты появиться дома с испачканными кровью руками и рукавами! В «Дьяволе» наверняка найдется кувшин воды.
— Бокал вина, — с достоинством заявил мистер Рив, — всегда улучшает пищеварение.
Таким образом, они отправились в таверну «Дьявол», где Фентон привел себя в порядок, насколько это оказалось возможным. Затем они двинулись в знаменитый «Лебедь»в Черинг-Кроссе. Усевшись за стол в шумной и грязной таверне, Джордж и мистер Рив были готовы приступить к делу. Однако Фентон чувствовал, что все еще не в состоянии пить ни вино, ни эль, и решил пойти на хитрость.
Рядом с его стулом на полу, вытянув ноги, сидел лохматый и пьяный уличный скрипач. Глаза его оставались открытыми, но двигаться он был уже не в состоянии. Каждый раз, когда буфетчик подавал новые кружки, Фентон тайком поворачивался и выливал свою прямо в рот скрипача, тут же автоматически открывавшийся. Как ни странно, в результате добавочной порции скрипач несколько протрезвел и, подняв с колен скрипку и смычок, запиликал с бешеной энергией.
Мистер Рив, пьяный, но сохраняющий достоинство, подыгрывал ему на лире. Все присутствующие в «Лебеде» принялись исполнять баллады, отличающиеся крайней непристойностью и обилием подробностей женской анатомии.
Джордж клялся шесть раз подряд, что пойдет с Фентоном на Пэлл-Молл и попросит Мег выйти за него замуж, как только выпьет еще одну кружку. В итоге, как вы можете догадаться, Джордж и мистер Рив свалились под стол в полном соответствии с обычаями того времени.
Фентон оплатил счет, с помощью двух буфетчиков усадил обоих в портшезы и, уже зная, что мистер Рив находится на попечении хозяйки «Восходящего солнца» на Ред-Лайон-Филдс, «весьма любезной и отзывчивой дамы лет шестидесяти», отправил носильщиков по двум разным адресам. Перед каждым портшезом, откуда доносился громкий храп, бежал мальчик с горящим факелом. Так как еще не совсем стемнело, грабителей едва ли приходилось опасаться.
Вслед за этим Фентон поспешил домой. У дверей стоял статный привратник в парике и с жезлом.
— Послушай… э-э…
— Меня зовут Сэм, сэр, — подсказал привратник и быстро начал докладывать новости. — Мадам Йорк уехала в карете с вещами менее часа назад. Счастлив сообщить вам, сэр, что ее милость ваша супруга чувствует себя лучше и много раз посылала за вами мисс Пэмфлин.
— Слава Богу! — промолвил Фентон, ощущая, как взволнованно сжимается его сердце.
Привратник поклонился.
— Я хотел бы знать, — продолжал Фентон, — сколько писем было отправлено отсюда сегодня.
— Четыре письма, сэр, — ответил Сэм, припомнив, сколько раз он разыскивая посыльного. — Одно от ее милости миссис Уиблер, портнихе из «Ла Бель Франс»в Ковент-Гардене. Второе от мадам Йорк капитану Дюроку на Чансери-Лейн. Третье от мистера Джайлса его брату на Олдгейт-Памп. Четвертое… хм!.. от кухарки Китти…
— Китти? Разве она умеет читать и писать?
— Никогда бы этого не подумал, — нахмурился Сэм. — Адрес был написан так скверно, что я не мог его разобрать и просто отдал письмо посыльному.
— Но это не могло произойти после полудня! Девчонка должна сидеть под охраной в моем кабинете…
— Нет, сэр, все письма были отправлены рано утром.
— Ладно, не имеет значения, — сказал Фентон и, когда Сэм торжественно распахнул двери, пробежал через зловонный нижний холл, вверх по лестнице и по коридору в комнату Лидии.
Пламя свечей затрепетало, когда он открыл дверь. Стены комнаты Лидии были увешаны гобеленами. В углах большой кровати торчали позолоченные Купидоны. Лидия, одетая в вечернее платье с низким вырезом, сидела на стуле перед золотым канделябром с пятью свечами с книгой на коленях.
Хотя молодая женщина провела трудное время, о чем свидетельствовали бледность и круги под глазами, она оставалась самой собой. Лидия раскрыла объятия. Фентон крепко прижал ее к себе, словно боясь, что она исчезнет.
— Дорогая, — заговорил он, когда Лидия слегка отодвинулась, внимательно глядя на него, — надеюсь, мое лечение тебя не слишком утомило?
— Нет, что ты! — Губы Лидии слегка дрогнули. — Только было немного неприятно, когда… — Смутившись, она умолкла и внезапно заметила состояние правого рукава Фентона. — О, Ник, ты…
— Что бы там ни было, Лидия, я, как видишь, вернулся невредимым.
— Я не сержусь на тебя — напротив, даже горжусь. Но я не думала… — Ее голос увял, словно от испуга.
В другом конце комнаты, повернувшись к ним спиной, стояла мисс Джудит Пэмфлин, занятая полировкой посуды.
Лидия поежилась. Бросив быстрый взгляд на Джудит, она прижалась губами к щеке Фентона, отодвинув парик, и прошептала:
— Эту ночь ты проведешь со мной, правда?
— И все другие тоже! — громко ответил он, целуя ее в губы.
Значит, подумал Фентон, она все еще боится своей пуританской няни. Этот страх нужно раздавить, как насекомое! Он выпрямился.
— Джудит Пэмфлин, — заговорил Фентон холодным и хлещущим, как хлыст, голосом. — Повернись и посмотри мне в лицо.
Мисс Пэмфлин, положив блюдо и тряпку на туалетный столик, медленно повернулась. Ее губы были плотно сжаты.
— Я предупреждал тебя, — продолжал Фентон, — что если ты станешь читать моей жене свои пуританские проповеди, то это будет иметь для тебя серьезные последствия. Ты опять занималась этим?
— Нет-нет! — воскликнула Лидия. — Я даже удивилась, что сегодня Джудит этого не делала. И вообще, несмотря на суровый вид, она добрая.
— Тогда ты поступила хорошо, — сказал Фентон неподвижной мисс Пэмфлин. — Не вздумай впредь читать ей свою мораль. А теперь уходи!
Мисс Пэмфлин вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Дорогая, — мягко заговорил Фентон, — Ты не должна позволять этим людям запугивать тебя ядовитым вздором! А сейчас у меня есть дело со слугами…
— Да, я знаю. Ник, дорогой, я хотела спросить…
— Я вернусь, как только смогу, и останусь с тобой!
Тем не менее Фентон только через две минуты смог оторваться от Лидии и покинуть комнату. Спустившись вниз, он направился в кабинет.
Освещенная тремя свечами в серебряном канделябре над резным комодом с головами сатиров, комната казалась такой же, какой была утром. Большой Том теперь лежал на спине у потухшего камина и шумно храпел. Нэн Кертис, судомойка в чепчике, дремала в кресле, склонив голову набок. Однако у комода, по краям которого стояли Китти Софткавер и Джайлс Коллинс, ощущалась атмосфера смертельной ненависти.
— Прошу у всех прощения, — заговорил Фентон, — за то, что задержался дольше, чем рассчитывал. Джайлс, не было никаких неприятностей?
Джайлс, бледный и твердо сжимающий челюсти, поигрывал кошкой-девятихвосткой.
— Сэр, — ответил он, — они потребовали есть и пить, поэтому я на свою ответственность распорядился подать холодное мясо и эль.
— Отлично! У вас имеются жалобы?
Он посмотрел на остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55