Нэн Кертис, проснувшаяся при его первых словах, разбудила Большого Тома, пнув его войлочной туфлей. Оба вскочили.
Китти, прищурившись, склонилась на комод, скрестив руки на груди, которая высоко вздымалась, несомненно, от переполнявшей ее злобы; пламя свечей играло в рыжих волосах, ресницы отбрасывали тени на щеки.
— У меня имеются! — огрызнулась она.
Фентон окинул ее взглядом в головы до ног, спрашивая себя, почему она вызывает у него такую антипатию.
— Этот козел, — Китти кивнула в сторону Джайлса, — пытался ко мне клеиться. Совал свои лапы вот сюда… — Она взялась за юбку, но Джайлс резко прервал ее.
— Девчонка говорит правду, — подтвердил он. — Однако, сэр, она сделала замечание относительно вас, которое, если вы позволите, я хотел бы повторить вам лично.
— Джайлс, — сказал Фентон, — если ты еще раз сделаешь что-нибудь подобное, мне придется тебя наказать, что было бы весьма прискорбно.
— Так ты его не накажешь? — недоверчиво взвизгнула рассвирепевшая Китти.
С трудом разбиравший произношение Китти, Фентон, однако, понял, что она фамильярно использует местоимение «ты».
— Вопрос о наказании, потаскуха, мы еще обсудим.
Фентон вынул из кармана кошелек и бросил Джайлсу, ловко поймавшему его. Из того же кармана он извлек пакет с мышьяком.
— Ты купила этот яд — сто тридцать четыре грана. Нет, — устало добавил он, — не ломай голову над тем, как отрицать это. Я был в «Голубой ступке». Кто послал тебя за мышьяком?
Последовала длительная пауза, во время которой Китти, прищурившись, смотрела на него.
— Значит, этого ты не узнал, — заявила она. — Тогда это тебе не удастся!
— Удастся, — ответил Фентон с зловещим спокойствием. — Джайлс! Сделаем так, как я распорядился. Отведи этих людей в кухню. Китти приготовит чашку поссета. Уверен, что яд уже находится в одной из его составных частей. Потом они его выпьют.
На сей раз Китти не стала отказываться. Ее маленький рот с плоской нижней губой и изогнутой, словно лук, верхней приобрел решительную складку.
Но Фентон, утром переполненный гневом из-за страха за Лидию, в душе понимал, что был слишком суров с теми, кого считал преданными слугами.
— Не бойтесь, — сказал он, по очереди глядя на каждого. — Вам не причинят никакого вреда.
Встав на цыпочки, Джайлс снял с комода канделябр с тремя свечами. Нэн Кертис, осушив слезы, вышла первая; за ней последовал Том, прижимавший руку ко лбу, и Китти с бесстрастным лицом. Канделябр Джайлса освещал им путь золотистым сиянием.
Фентон помнил, что лестница, ведущая вниз, в кухню, находится на другом конце холла, под столовой.
— Стойте! — внезапно воскликнул он.
Его задержали быстрые шаги на верхней лестнице. Это была Лидия в своем вечернем платье из бордового бархата, игравшего золотыми отблесками в свечном пламени.
— Ник, я пойду с тобой! — взмолилась она. — У меня есть для этого причина!
Снова почувствовав жар и тяжелый запах, идущий снизу, Фентон подумал, сможет ли он сам это вынести.
— Лидия, ты не можешь идти вниз! Кроме того, ты нуждаешься в отдыхе. Пусть Джайлс посветит тебе и проводит в спальню!
Глаза Лидии расширились от удивления.
— Не могу идти вниз? Что за чушь!
— Чушь?
— Мой отец, как тебе известно, — Лидия опустила взгляд, — не испытывал недостатка в деньгах. Тем не менее, он много раз заставлял меня скрести кухню, куда хуже нашей, дабы умерить гордость и научить смирению… Дорогой, я сказала что-нибудь не то?
«Если бы старый негодяй был жив, — подумал Фентон, — клянусь, я дал бы ему такого пинка в зад, что он бы пролетел отсюда до Ладгейт-Хилла!»
— Лидия, — улыбнулся он ей, — я не хочу тебе приказывать. Но мне бы хотелось, чтобы ты сделала так, как я прошу.
— Хорошо, — сказала Лидия, прекратив возражения.
— Джайлс, дай мне хлыст и проводи миледи. Когда будешь возвращаться, захвати с собой какие-нибудь часы.
Когда Джайлс и Лидия начали подниматься, Фентон направился вниз. Относительно запаха нам нечего добавить. Очевидно, восковые свечи считались для прислуги слишком дорогим удовольствием. Внизу Фентон увидел мерцание сальных светильников с плавающими фитилями и красноватый отблеск углей, еще не погасших в очаге.
В скольких же ему приходится участвовать сценах, подумал Фентон, разыгрывающихся на фоне, подходящем для случайной встречи с дьяволом! Но дьявол, должно быть, сейчас где-то далеко, занятый миллионами других душ. По правую руку Фентона находилась кирпичная стена, по левую — оштукатуренная.
Внезапно он вздрогнул от неожиданности.
Что-то невидимое подкралось к нему вдоль стены справа. Чьи-то руки обняли его, а прохладные губы прижались к шее.
— Я знала, что ты просто притворяешься, — прошептал тихий и довольный голос Китти.
Сбросив ее руки, Фентон оттолкнул девушку к противоположной, оштукатуренной стене. Но так как она находилась на расстоянии менее фута, то Китти ударилась об нее почти бесшумно.
— Мне нравится, когда меня бьют, — продолжала она шептать, сверкая темно-синими глазами. — Но не этим! — Девушка кивнула в сторону хлыста со стальными наконечниками в руке Фентона.
Тот уже был готов крикнуть, чтобы Китти шла вниз, когда его удержал ее шепот.
— Ты ловко поместил Мег в комнату, напротив спальни твоей жены! Наблюдая друг за другом, они забудут о нас!
Так вот где таилась причина странного поведения сэра Ника! Непонятно только, что он мог найти привлекательного в этой…
— Посмотри-ка! — вновь послышался шепот Китти.
Теперь Фентон стоял неподвижно, надеясь получить дополнительную информацию. Они находились на полдороге вниз к кухне, освещенной сальными светильниками и тлеющими углями. Китти снова приблизилась к нему «, на сей раз спереди.
— Посмотри-ка, — продолжала она, — как я храню твой подарок!
Склонившись вперед, девушка раскрыла воротник блузы. На грязноватой ленте вокруг шеи висело кольцо с отличными бриллиантами в форме свернувшейся змейки, высунувшей голову.
— Я дал тебе это?
— А кто же еще?
Китти скользила вокруг него, как кошка. Фентон не стал отталкивать ее, хотя у него чесались руки. Девушка сама поскользнулась на деревянной ступеньке и скатилась с лестницы, не пострадав, но злобно сверкая глазами.
Из кухни послышался басовитый хохот Большого Тома. Падение сверху казалось отличной шуткой. Внезапно раздался звук, напоминающий удар железа по каменному полу.
При появлении Фентона смех тотчас же стих. Китти вскочила и отбежала прочь, несмотря ни на что, с торжествующим видом. Фентон огляделся вокруг. Это не было подвальным помещением, как он ожидал. Два запертых на засовы и покрытых слоем пыли окна выходили на задний двор и край конюшен.
Огромный очаг был в точности таким же, какой Фентон видел в столовой, хотя на огне ничего не готовилось, а рядом с ним висели горшки и кастрюли. Слышался звук торопливо убегающих крыс. Длинный стол, покрытый протершимся куском гобелена, принесенного сверху, очевидно, предназначался для питания прислуги. На полках высокого кухонного шкафа стояли тусклые сальные светильники, освещая тарелки и чашки, в основном глиняные, однако среди них попадались и фарфоровые.
Большой Том с кочергой в руке внезапно прыгнул к углу шкафа. Послышался лязг железа. Торжествующим жестом Том продемонстрировал мертвую или умирающую крысу.
— Отлично проделано! — с серьезным видом похвалил Фентон.
Довольный Том собирался бросить крысу на лежащую под полкой кучу мусора, но, подумав, швырнул ее в воронкообразное отверстие канализационной трубы из обожженной глины, плеснув затем туда воды из большого ведра. Нэн Кертис одобрительно кивнула.
— Теперь, — заговорил Фентон, — пускай Китти приготовит поссет, точно такой же, как готовила всегда. Нэн!
— Да, сэр?
— Стой рядом с ней и следи, чтобы все было сделано, как обычно.
Китти держалась с презрительной беспечностью. Подойдя к шкафу, она вынула из него миску с яйцами и поставила ее на стол, взяв также из ящика глиняную чашку, нож и вилку. Под пристальным взглядом Нэн Кертис она разбила четыре яйца о край чашки и вылила в нее их содержимое, после чего начала быстро взбивать яйца ножом и вилкой.
На лестнице послышались шаги. На площадке появился обеспокоенный Джайлс с большими часами в руках. За ним стояла Лидия, глядя через его плечо и не спускаясь до конца.
— Сэр, — простонал Джайлс, — боюсь, что миледи слишком хорошо умеет уговаривать. Она убедила меня, что вы не хотели видеть ее в кухне, но парой ступенек выше — еще не кухня.
Лидия, держа в руке канделябр с тремя свечами, смотрела на Фентона таким простодушным взглядом широко открытых глаз, что он смягчился.
— Хорошо, пускай она остается, — сказал он, хотя ему очень не хотелось, чтобы Лидия присутствовала здесь.
Лидия осторожно присела на нижнюю ступеньку, а Джайлс поставил часы на полку шкафа, так чтобы все могли их видеть. Четкий циферблат и медленно раскачивающийся маятник были помещены в деревянный корпус с искусной резьбой Гринлинга Гиббонса.
— Мистер Джайлс? — пробормотала Китти, превратив яйца в желтоватую жидкость.
Джайлс отпер ключом из связки шкаф, где на полках стояла фарфоровая посуда. Взяв чашу, вмещавшую более пинты, он поставил ее на стол и поспешил к двери, ведущей, очевидно, в винный погреб.
— Молоко! — воскликнула Нэн Кертис, всплеснув руками.
Она вынула из шкафа глиняный кувшин, прикрытый от насекомых тарелкой, перевернутой вверх дном.
— Его доставили с фермы только сегодня утром, — сказала Нэн и, не сознавая, что делает, опрокинула кувшин и попробовала его содержимое.
— Хорошее и сладкое, — одобрила она и внезапно побледнела от страха, глядя на кувшин и на свои руки, словно боясь, подобно Джорджу, что они у нее на глазах распухнут и почернеют.
— Это не может принести тебе вреда, — заверил ее Фентон. — Ты ведь сделала только маленький глоток.
Тем не менее в кухне застыл ужас, ощущавшийся не менее ясно, чем дурной запах. Фентон инстинктивно чувствовал, что зло сконцентрировано в маленькой фигурке Китти Софткавер.
Вылив взбитые яйца в яркую фарфоровую чашу на позолоченных ножках, Китти добавила к ним пол-пинты молока и смешала содержимое. Джайлс, вернувшийся с бутылкой белого вина, открыл ее штопором, являвшимся отнюдь не недавним изобретением, и поставил на стол.
Взяв из бумажного пакета четыре куска сахара, Китти бросила их в чашку и добавила туда пол-пинты Канарского из бутылки, отмерив количество на глаз.
— Получайте ваш поссет! — фыркнула она. — Можете пить!
Маятник больших часов тикал громко, но так медленно, что время, казалось, вовсе не двигается.
Поступок Фентона был столь неожиданным, что все отпрянули, а Лидия прижала руку ко рту. Бросив хлыст Джайлсу, который ловко его поймал, Фентон поднял обеими руками фарфоровую чашу, поднес ее ко рту, сделал большой глоток и вернул чашу на стол.
Вынув из кармана окровавленный носовой платок, с помощью которого он приводил себя в порядок в» Дьяволе «, Фентон вытер им рот.
— Я не приказываю своим слугам, — заявил он, — делать то, чего не сделал бы сам.
Все посмотрели друг на друга. Поступок хозяина ошеломил слуг. Первым его оценил, как ни странно, Большой Том.
— Здорово! — буркнул он и, одернув штаны, потянулся за чашей.
— Постой! — резко сказал Фентон. Озадаченный Том повиновался. — Никто не будет это пить, кроме одного человека.
Он сделал властный жест, и Китти подошла к столу.
— Ну-ка, шлюха, — скомандовал Фентон, — пей, как только что выпил я!
Китти колебалась. Ее широко открытые глаза не отрывались от лица Фентона. Внезапно она подняла чашу, сделала из нее большой глоток, поставила ее на место и отошла к предмету, который весьма приблизительно можно было назвать кухонной раковиной.
« Неужели поссет не отравлен?»— думал Фентон.
Маятник продолжал медленно тикать;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55