Все они были в цепях и прикованы к литым ядрам, покрашенным в красный цвет. Охранник сделал гримасу и обратился к двум стражникам в униформе, сидевшим на козлах.
— Мы ждали только одного с красным ядром и пятерых легко осужденных! — посетовал он.
— Начальник стражи сказал, что вы получите то, за что платили, — ответил возница.
— Ах, вот как! Поттс, оказывается, еще должен радоваться, — пробурчал ехавший на муле.
Имя Поттса не вызвало у Грина, сидевшего в повозке, никакой реакции. Он уже догадался, куда возвращается. Возница спрыгнул вниз и опустил борт повозки. Арестанты медленно спускались. Сначала большой массивный негр. Возница заглянул в список и увидел, что его зовут Болт. За ним Ле Васо, неповоротливый белый, с тупым выражением обожженного солнцем лица и потухшим взглядом. Затем Толливер, тоже белый, лет пятидесяти, довольно подозрительного вида.
При виде следующего у стражника инстинктивно дернулось лицо. Это был стройный породистый чернокожий со сверкающими зубами. Он небрежно ступил в красную пыль и окинул взглядом окрестности. Хлопок покрывал долину. Флаш улыбнулся.
— Хорошо! — выдохнул он то ли с удовлетворением, то ли с насмешкой.
Стражник не любил Флаша. Этот негр ходил с высоко поднятой головой, делая вид, что ему на все плевать.
Как будто специально, чтобы окончательно испортить и без того плохое настроение конвоира, следующий арестант был несносным представителем расы хозяев. Старый, скрюченный, с бегающими глазками, Ля Трим вонял на три метра кругом, то есть еще сильнее, чем сам конвойный.
Последним спустившимся арестантом был Грин. Он был грязен, след от удара дубинкой, который он получил, еще был виден у него над ухом. Он тоже озирал поля, до горизонта покрытые густым цветущим хлопком. Конвоир дал подписать свой список человеку с плантации, передал ему досье на арестантов. Затем, пока повозка делала полукруг, человек с плантации проверил, хорошо ли заряжено его ружье, пришпорил своего мула и направил ружье на Болта.
— Иди вперед! Остальные следом!
Он подождал, пока люди двинутся, затем на хорошей дистанции последовал за ними с наведенным ружьем. Он знал свое ремесло.
— Небольшая колонна пересекла поля, белые от цветущего хлопка. Там работали бригады по шесть человек, возле — каждой шестерки каторжников находился вооруженный охранник верхом на муле. На плечах у людей были полотняные мешки, куда они бросали сорванный хлопок. Они не были закованы.
Ля Трим внезапно споткнулся на красной тропе, запутался в своих цепях и рухнул на большого черного Флаша, который упал на идущего перед ним. Как домино, четверо первых в колонне с проклятиями обрушились в пыль, спутавшись цепями и ногами. В ярости Болт ударил кулаком в живот Васо. Флаш встал между ними.
— Это не он! — сказал высокий негр и показал на Ля Трима, который все еще лежал на земле. — Он!
С непроницаемым лицом Болт приблизился к вонючему старику, который хныкал, тщетно пытаясь ползти. Болт схватил красное ядро, к которому тот был прикован, и протащил его на живот старика.
— Не двигаться. Всем стоять на месте, куча дерьма! — приказал страж, наводя на людей ружье.
Красные ядра застыли. Стражник разглядывал заключенных. Начавшаяся среди них склока заинтересовала его. Глаза его остановились на Грине.
— Держу пари, ты рад возвращению.
Грин удивленно взглянул на него.
— Ты меня не узнаешь? А должен бы. Ведь это я тот ублюдок, который имел несчастье пустить тебя к Поттсу и в которого ты стрелял.
Грин не реагировал. Улыбнувшись, стражник резко пришпорил мула, тот вздрогнул и лягнул Грина, который опрокинулся в красную пыль. Всадник сделал полукруг, вернулся к Грину. На этот раз удар был очень сильным. Грина подбросило в воздух, и он головой ударился об землю. Он уже не поднимался. Стражник повернул мула и остановился, направив ружье на Болта.
— Подберите его.
Болт и Ле Васо подняли Грина и отправились дальше, за ними Флаш, Ля Трим и Толливер. Стражник, довольный собой, поехал следом.
— Говорят, — пробормотал Толливер, — Грину дали пятьдесят лет, из них тридцать за побеги.
— Черт побери, — с горечью сказал Ля Трим, — у меня шестьдесят пять лет, и без единого побега.
— Потому что ты кретин, — миролюбиво заметил Флаш. — Надо быть последним идиотом, чтобы изнасиловать жену судьи.
— Кто бы мог знать! — возразил Ля Трим со вздохом.
Небольшая группа людей продолжила свой путь. Вскоре арестанты прибыли по назначению и выстроились в большой комнате, служившей Поттсу конторой. Владелец осмотрел их, сделал гримасу и потряс головой.
— Честное слово, не понимаю, зачем Этот болван, начальник стражи, послал вас сюда. У него просто безмозглая башка!
Все, кроме Грина, улыбнулись и даже начали смеяться.
— Ничего смешного! — крикнул Поттс, и смех прекратился. — Черт возьми! Что касается Грина, то мы обязаны его вновь взять, но вы не сможете работать как надо. Не сможете, таская за собой эти ядра…
Поттс зажег одну из своих черных сигар.
— Короче, — заявил он, — я жду, что вы оправдаете мои расходы на вас, ребята. Я обстряпал здесь неплохое дельце и, делая деньги, хочу, чтобы это продолжалось.
Выпустив дым, владелец оглядел аудиторию, ожидая реакции. Ее не было.
— Вы теряете время, — произнес кто-то за спиной Поттса.
Грин поднял брови. В полутьме конторы только что показался Прюитт. За это время он изменился, лицо было изрыто морщинами, горькая складка пролегла у рта, веки сморщились от усталости или от алкоголя.
— Может, я и теряю время, но никому не завлечь меня в охоту за сокровищами, — едко пробормотал хозяин.
Не ответив, Прюитт прошелся вдоль шеренги арестантов. Он прихрамывал, волоча ногу. Надсмотрщик остановился перед Грином. Он ничего не говорил. Грин тем более. Поттс приблизился к первому в строю — мощному Болту.
— Я, как говорят некоторые, любопытен, — заявил он. — Почему тебя осудили? Только не ври, ваши досье у меня в конторе.
— Удар ножом, — сказал Болт.
— Однако… И кого же?
— Своего хозяина. Он увеличил мне плату за жилье.
Покачав головой, Поттс перешел к следующему.
— А ты?
— Я задушил одного, — заявил Ле Васо.
Он колебался. Поттс ждал подробностей.
— Он спер у меня мои башмаки…
— Но это, однако, не преступление! — воскликнул хозяин.
— Я их у него взял накануне, — объяснил чурбан.
Его приятели покатились со смеху. Поттс с отвращением пробормотал что-то сквозь зубы и двинулся дальше. Вопросительно поглядел на Толливера.
— Умышленный поджог, — четко ответил пятидесятилетний человек.
— И что же именно сгорело?
— Моя жена.
Теперь Поттс был перед Грином. Прюитт отодвинулся, оперся на бюро и глотнул виски. Поттс вытащил изо рта сигару и выпустил в лицо Грину облако дыма.
— Ага, это ты. Я знаю все, что надо знать, и мы с тобой еще приятно побеседуем на эту тему, когда Прюитт кончит распивать.
Грин не отвечал.
— Смотри-ка, — сказал хозяин. — Что это с тобой случилось? Прошлый раз, когда ты приходил в мою контору, то говорил без умолку. Политиканствующий янки не смог бы лучше!
Пожав плечами, Поттс сделал еще шаг. Зрачки его расширились, когда он уставился на Ля Трима.
— Насилие, — сказал старик.
— Она была красивой? — спросил Поттс.
В строю засмеялись. Ля Трим отвел взгляд.
— Я тебе задал вопрос.
— Темно было, — захныкал старик.
— Какая банда кретинов! — заключил Поттс. — Насилует женщину и не знает даже, как она выглядит.
Он повернулся к последнему в очереди.
— Ну ты хоть сотворил что-нибудь оригинальное?
— Двоеженство, — сказал Флаш.
— И за это тебе приклеили ядро?
Сверкающая улыбка озарила на мгновение черты негра.
— У меня было восемь жен.
— Восемь? Ого, — повторил Поттс. На него это произвело впечатление. — Красивые?
Вновь ослепительная улыбка.
— Роскошные!
— Белые, вся куча?
Улыбка погасла.
— Я не идиот, начальник.
— Месье Поттс, мой мальчик! — поправил хозяин. — С двумя «т». — Он снова уставился на высокого негра. — Держу пари, ты совсем истощен.
— Только не по этой части.
— «Не по этой части»! — колко повторил Поттс, поворачиваясь к остальным арестантам. — Вы отличная банда подонков! В то время как честные люди, вроде меня, надрываются на работе, эти спят двадцать четыре часа в сутки или творят зло повсюду. Все, кроме Грина, конечно. Он — то, что я называю — особый случай…
Хозяин отвернулся, ему было тошно.
— Черт, — вздохнул он, — этот начальник стражи в самом деле полный нуль, когда речь идет о торговле!
2
Лачуга была крохотной. Это было дощатое сооружение в ограде плантации, и на первый взгляд его можно было принять за конуру большой собаки, но оно предназначалось для человека. На этот раз для Грина. Там нельзя было ни стоять, ни лежать. Грин вынужден был все время находиться на коленях или на корточках. Здесь не было ни мебели, ни окна, ни света. Грин не знал, сколько ему придется здесь пробыть. Иногда дверца открывалась, и Прюитт избивал Грина. Наконец она отворилась в последний раз. Прюитт схватил Грина и выволок наружу.
У арестанта была многодневная щетина, лицо испещрено следами от ударов. Под носом запеклась кровь, глаза налиты кровью. Он был очень грязным. Его подбитые глаза зажмурились от резкого света.
— Тебе надо было меня прикончить, когда ты мог это сделать, — заметил надсмотрщик и ударил Грина. Его здоровенный кулак несколько раз опустился на лицо арестанта. Тот был слишком слаб, чтобы как-то реагировать. Он отупел от побоев, голода и бессонницы. Голова его болталась из стороны в сторону. Звук ударов ласкал слух Прюитта, и он с наслаждением продолжал избивать чуть живого Грина. Молодой человек рухнул на землю, не в силах больше шевельнуться. Губы его распухли и посинели, язык ощупывал разбитые зубы.
— Дерьмо! — с ненавистью сказал Прюитт. — Наколол меня с этим золотом.
Он пнул Грина ногой в бок, но тот уже почти не реагировал. Прюитт схватил его, поднял на ноги и толкнул вперед. Грин сделал несколько шагов, запутался в цепях и упал. Надсмотрщик опять поднял его.
— Тебе надо преподать урок. Другие с красными ядрами быстро поняли…
— Как и ты, хромоногий? — пробормотал Грин.
Рот Прюитта судорожно сжался. Он отвесил Грину сокрушительный удар по почкам. Каторжник издал вопль и упал на колени. Прюитт хлестнул его хлыстом по лицу. У Грина открылся рот, кровавая слюна закапала с губы и окрасила красноватую пыль. Прюитт усмехнулся. Он снова схватил Грина и потащил его к конторе.
3
— Теперь, — мягко сказал Поттс, — я полагаю, ты отдаешь себе отчет в том, что некий хромоногий предпочел бы видеть тебя мертвым…
Поттс удобно устроился в своем вертящемся кресле. Он был мокрым от пота и, казалось, в хорошем расположении духа.
Грин пошатываясь стоял перед конторкой. Он оперся о край стола, чтобы не рухнуть.
Прюитт прислонился к стене и молчал. Он не отреагировал и тогда, когда Поттс намекнул на его ногу.
— Но, — продолжал Поттс, — приказывает здесь не он. И убивать арестантов, если хочешь знать, не в моих интересах. Тебе остается покориться и делать то, что от тебя требуется. И может быть… может быть, все образуется.
— Идите вы… — выругался Грин.
Прюитт хотел было наброситься на него, но Поттс стукнул кулаком по столу, и надсмотрщик остановился.
— Да, это нечто! — вздохнул Поттс. — За все время, что я руковожу, не видел большего идиота. Ты, наверное, самая дубовая башка, из всех что я когда-либо встречал на плантаций!
Хозяин порылся в бумагах, громоздившихся на его рабочем столе, и вытащил толстое досье.
— Грин, я все про тебя знаю. Черта с два ты участвовал в ограблении Фловердаля. Ты всего лишь непокорный разгильдяй, из тех, что уклоняются от призыва государства!
— Вы хотите сказать, что я трус, как остальные подонки, не так ли?
— Нет, конечно. Ты — штучка похуже, чем просто трус, — заметил Поттс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
— Мы ждали только одного с красным ядром и пятерых легко осужденных! — посетовал он.
— Начальник стражи сказал, что вы получите то, за что платили, — ответил возница.
— Ах, вот как! Поттс, оказывается, еще должен радоваться, — пробурчал ехавший на муле.
Имя Поттса не вызвало у Грина, сидевшего в повозке, никакой реакции. Он уже догадался, куда возвращается. Возница спрыгнул вниз и опустил борт повозки. Арестанты медленно спускались. Сначала большой массивный негр. Возница заглянул в список и увидел, что его зовут Болт. За ним Ле Васо, неповоротливый белый, с тупым выражением обожженного солнцем лица и потухшим взглядом. Затем Толливер, тоже белый, лет пятидесяти, довольно подозрительного вида.
При виде следующего у стражника инстинктивно дернулось лицо. Это был стройный породистый чернокожий со сверкающими зубами. Он небрежно ступил в красную пыль и окинул взглядом окрестности. Хлопок покрывал долину. Флаш улыбнулся.
— Хорошо! — выдохнул он то ли с удовлетворением, то ли с насмешкой.
Стражник не любил Флаша. Этот негр ходил с высоко поднятой головой, делая вид, что ему на все плевать.
Как будто специально, чтобы окончательно испортить и без того плохое настроение конвоира, следующий арестант был несносным представителем расы хозяев. Старый, скрюченный, с бегающими глазками, Ля Трим вонял на три метра кругом, то есть еще сильнее, чем сам конвойный.
Последним спустившимся арестантом был Грин. Он был грязен, след от удара дубинкой, который он получил, еще был виден у него над ухом. Он тоже озирал поля, до горизонта покрытые густым цветущим хлопком. Конвоир дал подписать свой список человеку с плантации, передал ему досье на арестантов. Затем, пока повозка делала полукруг, человек с плантации проверил, хорошо ли заряжено его ружье, пришпорил своего мула и направил ружье на Болта.
— Иди вперед! Остальные следом!
Он подождал, пока люди двинутся, затем на хорошей дистанции последовал за ними с наведенным ружьем. Он знал свое ремесло.
— Небольшая колонна пересекла поля, белые от цветущего хлопка. Там работали бригады по шесть человек, возле — каждой шестерки каторжников находился вооруженный охранник верхом на муле. На плечах у людей были полотняные мешки, куда они бросали сорванный хлопок. Они не были закованы.
Ля Трим внезапно споткнулся на красной тропе, запутался в своих цепях и рухнул на большого черного Флаша, который упал на идущего перед ним. Как домино, четверо первых в колонне с проклятиями обрушились в пыль, спутавшись цепями и ногами. В ярости Болт ударил кулаком в живот Васо. Флаш встал между ними.
— Это не он! — сказал высокий негр и показал на Ля Трима, который все еще лежал на земле. — Он!
С непроницаемым лицом Болт приблизился к вонючему старику, который хныкал, тщетно пытаясь ползти. Болт схватил красное ядро, к которому тот был прикован, и протащил его на живот старика.
— Не двигаться. Всем стоять на месте, куча дерьма! — приказал страж, наводя на людей ружье.
Красные ядра застыли. Стражник разглядывал заключенных. Начавшаяся среди них склока заинтересовала его. Глаза его остановились на Грине.
— Держу пари, ты рад возвращению.
Грин удивленно взглянул на него.
— Ты меня не узнаешь? А должен бы. Ведь это я тот ублюдок, который имел несчастье пустить тебя к Поттсу и в которого ты стрелял.
Грин не реагировал. Улыбнувшись, стражник резко пришпорил мула, тот вздрогнул и лягнул Грина, который опрокинулся в красную пыль. Всадник сделал полукруг, вернулся к Грину. На этот раз удар был очень сильным. Грина подбросило в воздух, и он головой ударился об землю. Он уже не поднимался. Стражник повернул мула и остановился, направив ружье на Болта.
— Подберите его.
Болт и Ле Васо подняли Грина и отправились дальше, за ними Флаш, Ля Трим и Толливер. Стражник, довольный собой, поехал следом.
— Говорят, — пробормотал Толливер, — Грину дали пятьдесят лет, из них тридцать за побеги.
— Черт побери, — с горечью сказал Ля Трим, — у меня шестьдесят пять лет, и без единого побега.
— Потому что ты кретин, — миролюбиво заметил Флаш. — Надо быть последним идиотом, чтобы изнасиловать жену судьи.
— Кто бы мог знать! — возразил Ля Трим со вздохом.
Небольшая группа людей продолжила свой путь. Вскоре арестанты прибыли по назначению и выстроились в большой комнате, служившей Поттсу конторой. Владелец осмотрел их, сделал гримасу и потряс головой.
— Честное слово, не понимаю, зачем Этот болван, начальник стражи, послал вас сюда. У него просто безмозглая башка!
Все, кроме Грина, улыбнулись и даже начали смеяться.
— Ничего смешного! — крикнул Поттс, и смех прекратился. — Черт возьми! Что касается Грина, то мы обязаны его вновь взять, но вы не сможете работать как надо. Не сможете, таская за собой эти ядра…
Поттс зажег одну из своих черных сигар.
— Короче, — заявил он, — я жду, что вы оправдаете мои расходы на вас, ребята. Я обстряпал здесь неплохое дельце и, делая деньги, хочу, чтобы это продолжалось.
Выпустив дым, владелец оглядел аудиторию, ожидая реакции. Ее не было.
— Вы теряете время, — произнес кто-то за спиной Поттса.
Грин поднял брови. В полутьме конторы только что показался Прюитт. За это время он изменился, лицо было изрыто морщинами, горькая складка пролегла у рта, веки сморщились от усталости или от алкоголя.
— Может, я и теряю время, но никому не завлечь меня в охоту за сокровищами, — едко пробормотал хозяин.
Не ответив, Прюитт прошелся вдоль шеренги арестантов. Он прихрамывал, волоча ногу. Надсмотрщик остановился перед Грином. Он ничего не говорил. Грин тем более. Поттс приблизился к первому в строю — мощному Болту.
— Я, как говорят некоторые, любопытен, — заявил он. — Почему тебя осудили? Только не ври, ваши досье у меня в конторе.
— Удар ножом, — сказал Болт.
— Однако… И кого же?
— Своего хозяина. Он увеличил мне плату за жилье.
Покачав головой, Поттс перешел к следующему.
— А ты?
— Я задушил одного, — заявил Ле Васо.
Он колебался. Поттс ждал подробностей.
— Он спер у меня мои башмаки…
— Но это, однако, не преступление! — воскликнул хозяин.
— Я их у него взял накануне, — объяснил чурбан.
Его приятели покатились со смеху. Поттс с отвращением пробормотал что-то сквозь зубы и двинулся дальше. Вопросительно поглядел на Толливера.
— Умышленный поджог, — четко ответил пятидесятилетний человек.
— И что же именно сгорело?
— Моя жена.
Теперь Поттс был перед Грином. Прюитт отодвинулся, оперся на бюро и глотнул виски. Поттс вытащил изо рта сигару и выпустил в лицо Грину облако дыма.
— Ага, это ты. Я знаю все, что надо знать, и мы с тобой еще приятно побеседуем на эту тему, когда Прюитт кончит распивать.
Грин не отвечал.
— Смотри-ка, — сказал хозяин. — Что это с тобой случилось? Прошлый раз, когда ты приходил в мою контору, то говорил без умолку. Политиканствующий янки не смог бы лучше!
Пожав плечами, Поттс сделал еще шаг. Зрачки его расширились, когда он уставился на Ля Трима.
— Насилие, — сказал старик.
— Она была красивой? — спросил Поттс.
В строю засмеялись. Ля Трим отвел взгляд.
— Я тебе задал вопрос.
— Темно было, — захныкал старик.
— Какая банда кретинов! — заключил Поттс. — Насилует женщину и не знает даже, как она выглядит.
Он повернулся к последнему в очереди.
— Ну ты хоть сотворил что-нибудь оригинальное?
— Двоеженство, — сказал Флаш.
— И за это тебе приклеили ядро?
Сверкающая улыбка озарила на мгновение черты негра.
— У меня было восемь жен.
— Восемь? Ого, — повторил Поттс. На него это произвело впечатление. — Красивые?
Вновь ослепительная улыбка.
— Роскошные!
— Белые, вся куча?
Улыбка погасла.
— Я не идиот, начальник.
— Месье Поттс, мой мальчик! — поправил хозяин. — С двумя «т». — Он снова уставился на высокого негра. — Держу пари, ты совсем истощен.
— Только не по этой части.
— «Не по этой части»! — колко повторил Поттс, поворачиваясь к остальным арестантам. — Вы отличная банда подонков! В то время как честные люди, вроде меня, надрываются на работе, эти спят двадцать четыре часа в сутки или творят зло повсюду. Все, кроме Грина, конечно. Он — то, что я называю — особый случай…
Хозяин отвернулся, ему было тошно.
— Черт, — вздохнул он, — этот начальник стражи в самом деле полный нуль, когда речь идет о торговле!
2
Лачуга была крохотной. Это было дощатое сооружение в ограде плантации, и на первый взгляд его можно было принять за конуру большой собаки, но оно предназначалось для человека. На этот раз для Грина. Там нельзя было ни стоять, ни лежать. Грин вынужден был все время находиться на коленях или на корточках. Здесь не было ни мебели, ни окна, ни света. Грин не знал, сколько ему придется здесь пробыть. Иногда дверца открывалась, и Прюитт избивал Грина. Наконец она отворилась в последний раз. Прюитт схватил Грина и выволок наружу.
У арестанта была многодневная щетина, лицо испещрено следами от ударов. Под носом запеклась кровь, глаза налиты кровью. Он был очень грязным. Его подбитые глаза зажмурились от резкого света.
— Тебе надо было меня прикончить, когда ты мог это сделать, — заметил надсмотрщик и ударил Грина. Его здоровенный кулак несколько раз опустился на лицо арестанта. Тот был слишком слаб, чтобы как-то реагировать. Он отупел от побоев, голода и бессонницы. Голова его болталась из стороны в сторону. Звук ударов ласкал слух Прюитта, и он с наслаждением продолжал избивать чуть живого Грина. Молодой человек рухнул на землю, не в силах больше шевельнуться. Губы его распухли и посинели, язык ощупывал разбитые зубы.
— Дерьмо! — с ненавистью сказал Прюитт. — Наколол меня с этим золотом.
Он пнул Грина ногой в бок, но тот уже почти не реагировал. Прюитт схватил его, поднял на ноги и толкнул вперед. Грин сделал несколько шагов, запутался в цепях и упал. Надсмотрщик опять поднял его.
— Тебе надо преподать урок. Другие с красными ядрами быстро поняли…
— Как и ты, хромоногий? — пробормотал Грин.
Рот Прюитта судорожно сжался. Он отвесил Грину сокрушительный удар по почкам. Каторжник издал вопль и упал на колени. Прюитт хлестнул его хлыстом по лицу. У Грина открылся рот, кровавая слюна закапала с губы и окрасила красноватую пыль. Прюитт усмехнулся. Он снова схватил Грина и потащил его к конторе.
3
— Теперь, — мягко сказал Поттс, — я полагаю, ты отдаешь себе отчет в том, что некий хромоногий предпочел бы видеть тебя мертвым…
Поттс удобно устроился в своем вертящемся кресле. Он был мокрым от пота и, казалось, в хорошем расположении духа.
Грин пошатываясь стоял перед конторкой. Он оперся о край стола, чтобы не рухнуть.
Прюитт прислонился к стене и молчал. Он не отреагировал и тогда, когда Поттс намекнул на его ногу.
— Но, — продолжал Поттс, — приказывает здесь не он. И убивать арестантов, если хочешь знать, не в моих интересах. Тебе остается покориться и делать то, что от тебя требуется. И может быть… может быть, все образуется.
— Идите вы… — выругался Грин.
Прюитт хотел было наброситься на него, но Поттс стукнул кулаком по столу, и надсмотрщик остановился.
— Да, это нечто! — вздохнул Поттс. — За все время, что я руковожу, не видел большего идиота. Ты, наверное, самая дубовая башка, из всех что я когда-либо встречал на плантаций!
Хозяин порылся в бумагах, громоздившихся на его рабочем столе, и вытащил толстое досье.
— Грин, я все про тебя знаю. Черта с два ты участвовал в ограблении Фловердаля. Ты всего лишь непокорный разгильдяй, из тех, что уклоняются от призыва государства!
— Вы хотите сказать, что я трус, как остальные подонки, не так ли?
— Нет, конечно. Ты — штучка похуже, чем просто трус, — заметил Поттс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14