У него те же симптомы, так что не волнуйтесь. Дайанна пощупала лоб Рикки, чтобы узнать, нет ли температуры. Она снова потрясла его, но безрезультатно. Он продолжал лежать, свернувшись в тугой комок, дышал нормально и сосал палец. Она услышала, как хлопнула дверца машины, и пошла в гостиную.
В комнату ворвался Марк.
– Привет, мам.
– Где ты был? – резко спросила она. – Что такое с Рикки?
На пороге появился сержант Харди, и она замерла.
– Добрый вечер, мэм, – поздоровался он. Мать повернулась к Марку:
– Что ты натворил?
Харди вошел в дом.
– Ничего особенного, мэм.
– Тогда почему вы здесь?
– Я все объясню, мэм. Это довольно длинная история.
Харди закрыл за собой дверь. Так они и стояли в маленькой комнате, неловко глядя друг на друга.
– Я слушаю.
– Ну, мы с Рикки сегодня днем играли в лесу, – начал Марк, – и увидели длинную черную машину на поляне, с работающим мотором, а когда подошли поближе, то там поперек багажника лежал человек, и у него во рту был пистолет. Он был мертв.
– Мертв?
– Самоубийство, мэм, – помог сержант.
– И мы быстренько помчались домой, и я позвонил по 911.
Дайанна закрыла рот ладонью.
– Мужчину зовут Джером Клиффорд, белый, – официально доложил Харди. – Он из Нового Орлеана, и мы не представляем, зачем он сюда заявился. Умер часа два назад, не больше, так мы думаем. Оставил записку.
– А что делал Рикки?
– Ну, мы прибежали домой, он упал на диван, принялся сосать палец и не хотел разговаривать. Я отнес его в постель и укрыл.
– Сколько ему годков? – нахмурившись, спросил Харди.
– Восемь.
– Можно взглянуть на него?
– Зачем? – спросила Дайанна.
– Я беспокоюсь. Он стал свидетелем чего-то ужасного, и у него может быть шок.
– Шок?
– Да, мэм.
Дайанна быстро прошла через кухню и дальше по коридору. За ней шли Харди и Марк, который, сжав зубы, качал головой.
Харди снял одеяло с плеч Рикки и дотронулся до его руки. Большой палец был по-прежнему во рту. Он потряс мальчика, позвал по имени, и Рикки на секунду приоткрыл глаза и что-то пробормотал.
– У него кожа холодная и влажная. Он что, болел? – спросил Харди.
– Нет.
Зазвонил телефон. Дайанна бегом кинулась к нему. Марк и Харди из спальни могли слышать, как она рассказывала врачу о симптомах и о том, что мальчики нашли мертвого человека.
– Он что-нибудь сказал, когда вы увидели мертвеца? – тихо спросил Харди.
– Вроде нет. Все так быстро произошло. Мы, ну, как увидели, так сразу и побежали. Он только стонал и бормотал всю дорогу, и бежал как-то странно, руки прямые и вниз опущены. Я никогда не видел, чтобы он так бегал, а дома он свернулся калачиком и с тех пор ничего не говорит.
– Надо отправить его в больницу, – сказал Харди. Марк почувствовал, как задрожали коленки, и прислонился к стене, чтобы не упасть. Дайанна повесила трубку и вернулась в спальню.
– Доктор говорит, чтоб мы его везли в больницу. – Она была в панике.
– Я вызову “скорую помощь”, – предложил Харди, направляясь к машине. – Соберите ему что-нибудь из одежды. – Он исчез, оставив дверь открытой.
Дайанна посмотрела на Марка, который чувствовал себя так скверно, что вынужден был сесть на стул у кухонного стола.
– Ты правду говоришь? – спросила она.
– Да, мам. Мы увидели мертвого, и Рикки, наверное, струсил, и мы помчались домой. – Потребовались бы часы, чтобы он смог говорить правду. Вот останутся они одни, тогда он, может, передумает и расскажет все, как было на самом деле. Присутствие же полицейского все усложняло. Он матери не боялся и, как правило, признавался во всем, если она настаивала. Ей было всего тридцать лет, матери всех его приятелей были старше. Тяжелые испытания, которые выпали на их долю по вине отца, связали их куда крепче и глубже, чем обычно бывает в отношениях между матерью и сыном. Ему было неприятно ей врать. Но она была ужасно перепугана, а то, что рассказал ему Роми, не имело никакого отношения к состоянию Рикки. Внезапно он почувствовал резь в животе, и перед глазами все поплыло.
– Что с твоим глазом?
– В школе подрался. Не я первый начал.
– Ты всегда не виноват. Ты в порядке?
– Думаю, что да.
В дверь ввалился Харди.
– “Скорая помощь” будет через пять минут. В какую больницу повезем?
– Врач сказал, в больницу Святого Петра.
– Какой врач?
– Педиатр. Он сказал, что вызовет для Рикки детского психиатра. – Нервничая, она закурила сигарету. – Как вы думаете, он поправится?
– За ним надо присмотреть, возможно, оставить в больнице, мэм. Мне и раньше приходилось видеть такую реакцию у детей, ставших свидетелями перестрелки или поножовщины. Это приводит к глубокой травме, так что требуется время, чтобы отойти. В прошлом году один ребенок видел, как его мать застрелил торговец наркотиками, тут неподалеку, так он еще до сих пор в больнице.
– А сколько ему лет?
– Было восемь, теперь девять. Не говорит. Сосет палец и играет в куклы. Смотреть невозможно.
Дайанна больше ничего не хотела слышать.
– Пойду соберу его вещи.
– Вы и для себя что-нибудь возьмите на всякий случай, мэм. Может быть, вам придется с ним остаться.
– А как же Марк?
– Когда ваш муж приходит домой?
– У меня нет мужа.
– Тогда соберите вещи и для Марка. Возможно, прядется там и заночевать.
Дайанна стояла на кухне с сигаретой в руке и старалась собраться с мыслями. Она была напугана и не знала, как поступить.
– У меня нет медицинской страховки, – пробормотала она, отвернувшись к окну.
– Больница Святого Петра лечит бесплатно. Так что собирайтесь.
* * *
Вокруг машины “скорой помощи”, остановившейся у дома 17 до Восточной улице, собралась толпа. Все перешептывались и наблюдали за санитарами, прошедшими в дом.
Харди положил Рикки на носилки. Его привязали ремнями и накрыли одеялом. Рикки попытался было свернуться в клубок, но толстые ремни не дали ему это сделать. Он дважды простонал, но глаз так и не открыл. Дайанна осторожно высвободила его правую руку, дав ему возможность снова засунуть палец в рот. Глаза ее были влажными, но она не плакала.
Когда санитары подошли к носилками, толпа расступилась, дав им дорогу к задней дверце машины. Они погрузили Рикки, Дайанна залезла следом. Некоторые из соседей произнесли сочувственные слова, но водитель захлопнул дверцу, не дав ей возможности ответить. Марк уселся в полицейскую машину рядом с Харди, который нажал на кнопку, и на крыше машины зажглись голубые огни, сразу же отразившиеся в окнах ближайших трейлеров. Толпа посторонилась, и Харди тронулся с места. “Скорая помощь” последовала за ним.
Марк был чересчур взволнован и испуган для того, чтобы интересоваться радио, микрофонами, пистолетами и другими приспособлениями. Он сидел тихо и молчал.
– Так ты правду говоришь, сынок? – внезапно спросил Харди, став снова полицейским.
– Да, сэр. О чем?
– О том, что ты видел.
– Да, сэр. Вы мне не верите?
– Я этого не говорил. Просто все немного странно.
Марк помолчал несколько секунд, но когда стало очевидно, что Харди ждет от него ответа, спросил:
– Что странно?
– Многое. Первое: ты позвонил, но назвать себя отказался. Почему? Если вы с Рикки просто случайно набрели на тело, то отчего не назвать свое имя? Второе: ты зачем-то снова вернулся туда и спрятался в лесу. Только те, кто напуган, прячутся. Почему ты просто не вернулся на поляну и не рассказал нам все, что ты видел? Третье: если вы с Рикки видели одно и то же, то почему он в таком состоянии, а ты в полном порядке? Понимаешь, о чем я говорю?
Марк немного, подумал и понял, что сказать-то ему нечего. Потому он промолчал. Машина быстро двигалась к центру города. Занимательно было наблюдать, как другие машины уступали ей дорогу. Красные огни “скорой помощи” светились в нескольких метрах сзади.
– Ты не ответил на мой вопрос, – наконец произнес Харди.
– Каков вопрос?
– Почему ты не назвал себя, когда звонил?
– Ну, я перепугался, вот. Я впервые видел мертвеца, и я испугался. Мне до сих пор страшно.
– Тогда зачем ты тайком вернулся на поляну? Почему пытался от нас спрятаться?
– Ну, я боялся, понимаете, но все равно хотелось увидеть, что там происходит. Это же не преступление, правда?
– Может, и нет.
Они съехали с шоссе и теперь пробирались среди других машин. Уже показались высокие здания в центре Мемфиса.
– Надеюсь, что ты говоришь правду, – заметил Харди.
– А вы мне не верите?
– Есть кое-какие сомнения.
Марк проглотил комок в горле и посмотрел в боковое окно.
– А почему у вас сомнения?
– Могу рассказать тебе, что я думаю, малыш. Хочешь послушать?
– Конечно, – сказал Марк без всякого энтузиазма.
– Так вот, я думаю, что вы бегали в лес курить. Я нашел несколько свежих окурков у того дерева. Я думаю, вы сидели под деревом, покуривали, и видели все от начала до конца.
Сердце Марка ушло в пятки, и он весь покрылся холодным потом. Однако он помнил, что очень важно оставаться спокойным. Просто не надо обращать внимания. Харди там не было. Он ничего не видел. Он почувствовал, как дрожат руки, и сунул их под себя. Харди внимательно наблюдал за ним.
– А вы арестовываете детей за курение? – спросил Марк несколько осевшим голосом.
– Нет. Но дети, врущие полицейским, могут попасть в большую беду.
– Да я не вру, честно! Я там раньше курил, не сегодня. Мы просто шли лесом, думали, может, покурить, и наткнулись на машину и Роми.
Харди немного поколебался, потом спросил:
– А кто такой Роми?
– Ну, того человека так зовут, разве нет?
– Роми?
– Разве вы не так его называли?
– Нет. Я сказал твоей матери, что его зовут Джером Клиффорд и что он из Нового Орлеана.
– А я думал, вы сказали Роми Клиффорд из Нового Орлеана.
– Что это за имя Роми?
– А я откуда знаю?
Машина повернула направо, и Марк посмотрел вперед.
– Это больница Святого Петра?
– Так здесь написано.
Харди припарковался в сторонке, и они вместе смотрели, как машина “скорой помощи” пятится задом к входу в приемное отделение.
Глава 5
Достопочтенный Рой Фолтригг, прокурор США по Южному округу, Новый Орлеан, штат Луизиана, республиканец, аккуратно пил из банки томатный сок, вытянув ноги на заднем сиденье своего сделанного на заказ “шевроле-универсала”, пока тот мягко мчался по скоростному шоссе. Мемфис находился в пяти часах езды к северу, и он бы мог воспользоваться самолетом, но не сделал этого по двум причинам. Прежде всего – бумажная волокита. Разумеется, он мог сослаться на то, что это официальная поездка, связанная с делом Бойда Бойетта, и если кое-где кое-что преувеличить, то, возможно, и сошло бы. Но получить назад деньги удалось бы только через несколько месяцев после заполнения восемнадцати различных форм. Второе, и самое существенное, – он не любил летать. Если бы он подождал три часа до рейса, то еще через час, а именно в одиннадцать вечера, был бы в Мемфисе. Но и так они будут там к полуночи. Он никому не признавался, что боится самолетов, и понимал, что когда-нибудь ему придется обратиться по этому поводу к психиатру. А пока он на собственные деньги приобрел этот великолепный “универсал”, напичканный всевозможными приспособлениями, снабженный телевизором, двумя телефонами и даже факсом. В нем он колесил по Южному округу Луизианы. За рулем всегда сидел Уолли Бокс. В “шевроле” было значительно приятнее и удобнее, чем в любом другом лимузине.
Рой медленно снял туфли и уставился в окно на ночной пейзаж, проносящийся мимо. Специальный агент Ларри Труманн сидел с радиотелефоном у уха. На другом конце мягкого сиденья разместился помощник прокурора Томас Финк, верный сотрудник Фолтригга, занимающийся делом Бойетта восемьдесят часов в неделю. На него же свалится и вся работа в суде, в основном черновая, тогда как наиболее легкую и впечатляющую часть возьмет на себя сам босс. Как обычно, Финк изучал очередной документ и одновременно прислушивался к бормотанию агента Труманна, сидящего напротив него на вращающемся кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69