А теперь на его месте сидит. Что касается заказчиков — с ними все ясно. Это сколковцы. У них два главных авторитета — Келарь и Зямба. Кстати, Бимбер мне говорил, что Зямба ему звонил и угрожал мочиловом, если тот откажется дань платить за крышу. Насчет организатора — трудно сказать. Раньше такими делами ведал Зямба, но когда Келарь отказался от услуг кавказцев… В общем, диспетчер — человек, видимо, сторонний. Про исполнителя тоже ничего не известно. — Самбаз на минуту замолк. — Впрочем, прошел цинк, что это сам Албанец.
— Албанец! — в один голос вскричали питерцы и переглянулись.
— Да. Но так ли это на самом деле — не ясно. — Самбаз достал лист бумаги. — Здесь все телефоны: Азона, Келаря, Зямбы… Ежели ещё что надо — звоните мне. Что узнаю — сообщу.
Картуз пристально посмотрел в глаза хозяину.
— А что это ты про общак помалкиваешь? Разве не знаешь, что Бимбер был его кассиром?
— Что стало с общаком, не ведаю. — Самбаз выдержал взгляд Картуза и отвечал очень твердо. — Возможно, ваши бабки уже у ментов. Ведь банк закрыт, все счета арестованы. Идет комплексная ревизия. Если питерский общак хранился в «Стройинвесте», то вам лучше обратиться опять-таки к Азону. Скорее всего, колоть банкира придется серьезно. Ведь если он укрыл бабки от ментов, то они прилипли к его лапам.
— А может наш общачок оказаться у сколковцев? — поинтересовался Мыловар.
— Вряд ли, — с сомнением покачал головой Самбаз. — Если только Бимбер хранил бабки у себя на даче… Да нет, сколковцы — не налетчики какие-нибудь. Да и чтоб обчистить дачу, совсем необязательно так внаглую валить её хозяина.
— А как насчет вдовы? — спросил Картуз.
— Да нет, — отмахнулся Самбаз, — Бимбер с ней в последние годы не жил.
— Ну что ж, тогда двинемся на хазу, — сказал Картуз и первым поднялся из-за стола.
Генерал Крюков и Азон

12 августа, суббота: утро, день
Генерал-майор Крюков, высокопоставленный чиновник Министерства внутренних дел, утром был вызван к заместителю министра.
— Андрей, — по-дружески тепло обратился к сорокалетнему генералу его начальник, — ты уже знаешь, что тебе придется курировать по линии МВД следствие по делу об убийстве Бориса Бабурина, президента «Стройинвестбанка». Но у тебя будет особая задача. Ты, наверно, в курсе, что Бабурин, или, как его называют криминалы, Бимбер, являлся кассиром питерского общака.
Это действительно не было для Крюкова новостью: о Бимбере как о хранителе воровских денег было достаточно хорошо известно в «компетентных» кругах.
— Общак этот, — продолжал замминистра, — по оперативным данным, составляет два миллиона долларов. Ты знаешь, сколько получают наши сотрудники и как при этом рискуют здоровьем, да и жизнью. — Он тяжело вздохнул. — На самом высоком уровне, — генерал-полковник возвел глаза к потолку, — принято решение изъять этот общак, разумеется неофициально, на нужды наших оперативных работников. Помощь семьям погибших милиционеров, повышение пенсий получившим увечье операм. Ну, в общем, сам понимаешь… Ни сотрудники прокуратуры, ни МУРа, ведущие следствие, данную тему затрагивать не будут. Договоренность об этом достигнута опять же в самых высоких сферах. Скорее всего, воровские деньги лежат на одном из счетов «Стройинвестбанка», но обычным, аудиторским путем установить этот счет невозможно. Так, во всяком случае, считают наши эксперты. Поэтому действуй, как сам считаешь нужным, но результата добейся. Я в тебя верю. А команда, я знаю, у тебя есть.
Аудиенция была закончена, и Андрей Юрьевич Крюков, родной брат матери Ивана Несмелова, Посланника, третьего человека в группировке сколковцев, вернулся в свой кабинет.
Андрей считал себя патриотом и в то же время человеком широких взглядов. Он тяжело переживал развал страны и разворовывание национальных богатств кучкой наглых проходимцев и разного рода чинуш высокого ранга. Однако не видел никакой возможности данному процессу помешать. Поэтому, как и многие другие «честные менты», он считал, что у воров воровать не только можно, но и необходимо. И к задаче, поставленной замминистра, Андрей отнесся с пониманием, хотя и не был уверен, что изъятый у жулья общак пойдет на благие цели, продекларированные его начальником. И тем не менее он сделает все, что от него требуется.
Генерал вызвал по селектору полковника Кононова. Тот был его особо доверенным лицом и выполнял вместе с подчиненными ему людьми самые деликатные миссии.
— Игорь Викторович, — без лишних предисловий начал генерал, — нам и нашим людям предстоит найти общак Бимбера. Вам, конечно, известно о нем?
— Да, товарищ генерал, он составляет два миллиона долларов, — четко ответил полковник.
— Верно. Но об этой поставленной нам задаче должны знать только мы с вами.
— Я вас понял, товарищ генерал.
— Для начала следует провести негласные обыски на квартире Бимбера и его даче.
— В Москве?
— Естественно. Если деньги остались где-то в Питере, их уже и след простыл.
— Есть. Разрешите действовать?
— Да-да. Только поаккуратнее.
Генерал призадумался. Он не видел смысла допрашивать вдову Бабурина: даже если она что-то знает, то все равно не скажет. А рычагов воздействия на неё генерал никаких, в сущности, не имел. Да и — понятное дело — к чему банкиру хранить такую наличность в собственной квартире. Ясно, что общак следует искать в «Стройинвестбанке». А распоряжение сделать обыски на квартире Бимбера и его даче — это так, на всякий случай.
Короче говоря, надо ломать Леонида Юзефовича, ближайшего финансового сподвижника Бимбера.
Он полистал телефонную книжку и набрал номер нового президента «Стройинвестбанка».
— С вами говорит генерал Крюков из Министерства внутренних дел. Не могли бы вы к нам подъехать на Газетный переулок, шесть, для выяснения обстоятельств убийства Бориса Бабурина, вашего бывшего начальника?
На том конце провода ответили немедленным согласием, и буквально через полчаса Азон, явно взволнованный, оказался в кабинете генерала.
Крюков считал себя неплохим физиономистом и на самом деле таковым являлся. Он быстро определил, что если Юзефовича хорошенько прессануть, тот расколется. Может, не сразу, но расколется точно.
— Здравствуйте, Леонид Аркадьевич. Присаживайтесь. Я — генерал Крюков. Занимаюсь, как я вам уже говорил, делом об убийстве Бориса Бабурина. Можете называть меня Андреем Юрьевичем.
Азон, оттаивая, кивнул. Вежливость, мягкий тон молодого обаятельного генерала умерили его беспокойство.
— Вы ведь были первым заместителем Бориса Бабурина? Верно?
Юзефович вновь кивнул.
— Значит, вы были в курсе финансового положения банка, движения всех его активов?
— В принципе да.
— И от вас у Бориса Бабурина не могло быть никаких секретов?
Азон тонко улыбнулся.
— Я бы так не сказал. Каждое первое лицо в любой организации обладает некоей информацией, недоступной для второго лица.
Генерал привстал и, склонившись над столом, пристально взглянул в глаза собеседнику.
— Но теперь-то вы — первое лицо, и для вас недоступной информации в этом банке нет. Так?
Азон слегка отшатнулся.
— Я ещё не вошел полностью в курс всех дел банка. Кроме того, в «Стройинвесте» работают ваши люди. Все счета заблокированы, и я просто не имею к ним доступа.
— Хорошо. С завтрашнего дня вы будете иметь доступ ко всем документам банка. И знаете почему?
— Не совсем понимаю, о чем вы.
— Ну хватит играть в кошки-мышки, гражданин Юзефович, — неожиданно жестко произнес Крюков. Азон оторопел. — В вашем банке хранятся два миллиона долларов так называемого питерского общака. Воровских денег, другими словами. Скажете, что впервые слышите об этом?
Лицо Юзефовича пошло малиновыми пятнами.
Как ни странно, он действительно слышал об этом впервые, поскольку совершенно не вмешивался в криминальные дела, занимаясь чисто финансовыми вопросами, и был в определенном смысле не от мира сего. Хотя зная об отношениях Бабурина с известным вором Варгузом, он мог бы предположить что угодно.
После минутного молчания, вызванного шокирующим сообщением и переменой тона генерала, Азон решительно замотал головой:
— Нет-нет-нет! Ничего подобного мне неизвестно!
И тогда Крюков, недобро глядя ему в глаза, заявил:
— Даю вам три дня на то, чтобы найти эти наворованные деньги. Иначе крупные неприятности я вам гарантирую. Кстати, а кому была выгодна смерть Бориса Бабурина? Уж не тому ли лицу, которое теперь занимает его место? Вот один из свидетелей показал, что за день до убийства Бабурина у вас с ним произошла крупная ссора. О чем же вы так горячо спорили с покойным, господин Юзефович? — Лицо генерала окаменело, на скулах перекатывались желваки.
— Да нет, что вы! — замахал руками Азон. — Это явное недоразумение!
— Итак, запомните: три дня на поиск воровских денег. Распишитесь вот здесь.
— Что это? — воскликнул вконец перепуганный финансист.
— Подписка о невыезде.
Питерцы и Зямба

12 августа, суббота: вечер
— Ну, с кого начнем? — спросил Мыловар Картуза, поигрывая мобильником.
— А давай с Зямбы. Все-таки когда-то вместе баланду хавали.
Действительно, лет двадцать назад им всем троим довелось сидеть на одной зоне.
— Звони, Мыловар. Помнится, вы с ним дружбаны крутые были.
Мыловар ухмыльнулся и набрал номер кавказца.
— Привет, Зямба! Узнаешь старого кореша?
Зямба сразу узнал «старого кореша». С ходу понял он и суть этого звонка, и, хотя никого и ничего по большому счету не боялся, на сердце у него стало как-то муторно. Дело в том, что, настаивая на ликвидации Бимбера, Зямба напрочь забыл, что тот являлся кассиром питерского общака. Мочить-то его все равно следовало, но, может быть, не так открыто, а прикрываясь некоей третьей стороной. А Келарь с Посланником в таких вопросах просто лохи, подобные тонкости не учитывают вообще. Зямба хорошо помнил: когда они спорили о том, как поступить с Бимбером, никто и не вякнул, что этот банкир — питерский кассир.
С другой стороны, разве сможет слабеющий Варгуз со своей хилой братвой реально наехать на сколковцев? Трудно такое представить!
— Ну, Мыловар! Живой, да ещё и на свободе! — вяло пошутил Зямба.
— А то! Может, стрелочку забьешь со старыми корешами?
— С кем это?
— Со мной ещё Картуз.
«Да, Варгуз послал последних гвардейцев. Остался ли у него ещё хоть кто-нибудь?»
— Я не против. Ресторан «Элита» знаете?
— Знаменитое место!
— Буду там через час.
— Идет!
На стрелку с Картузом и Мыловаром Зямба поначалу хотел ехать один, без охраны, чтобы показать питерцам — ему, крупному авторитету, бояться нечего. Но в последний момент все переиграл, подумав, что явиться без сопровождения будет как-то несолидно. В «мерседесе» он, как обычно, находился в одиночестве, но джип с охраной прихватил.
В «Элиту» Зямба все-таки вошел без своих братков — достаточно простой демонстрации силы, за личную безопасность он не опасался.
Ему частенько доводилось бывать здесь, но не для развлечений. Как один из главных разводящих Москвы, кавказец приезжал сюда исключительно по делу, для переговоров с братвой. Но сейчас стрелка будет носить совсем иной характер. Это ясно.
Оба братана были уже на месте и потягивали пивко.
Зямба подозвал метрдотеля и велел ему подобрать кабинет на троих. Через пару минут братки уже сидели, развалившись в мягких креслах, в отдельной кабине и дымили. Вскоре появился официант. Питерцы решили добавить пива, заказали креветок: «Смотри, командир, чтоб покрупнее». Зямба, который с утра ничего не ел, подумал, что стоит совместить завтрак, обед и ужин. Мясной салат, пару антрекотов и боржоми, продиктовал он официанту.
Как водится, начали с воспоминаний. Однако, когда Зямба покончил со своими блюдами, он почти демонстративно стал поглядывать на часы.
— Во, бля, деловой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29