До сих пор не нашли!
– Верните ожерелье, Эд, – наказал я. – Жемчуга не в вашем стиле.
Но Сэнджер был настолько погружен в свои мысли, что не заметил моей ремарки.
– Прямо так и сказала?! – восхищался он вслух. – Вот это мамаша!
– Да, хороша, – буркнул Мэрфи. – Труповозка вот-вот подъедет. Хотите, чтобы я занялся телом, Эл?
– Спасибо. А когда Эд сможет сделать снимки?
– Около полудня. Пусть позвонит мне в окружную больницу.
– Может, сфотографировать здесь, Эд? – спросил Сэнджер. – Прежде, чем эти зомби увезут ее?
– Пожалуй, – согласился я. – И мать снимите тоже.
– Черт возьми, но как же мне подобраться к ней? – забеспокоился он. – Она наверняка схватит кухонный нож и лишит меня потомства!
– А вы с ней не разговаривайте, – устало посоветовал Мэрфи. – Наставьте на нее камеру, щелкните – и бегом прочь. Правильно, Эл?
– Правильно, – отреагировал я.
– Тоже хочу быть лейтенантом из отдела убийств, а не сержантом из криминалистической лаборатории, – заныл Эд. – Мог бы слоняться, ничего не делая, посылать своих подчиненных на верную смерть!
– Как вы думаете, у Эда действительно комплекс неполноценности? – спросил я у Мэрфи.
Но эту тему нам не пришлось развить, ибо раздался громогласный окрик:
– Лейтенант!
Мы все трое замерли, пригвожденные к месту мощью децибел ее голоса. Когда я смог наконец повернуть голову, то увидел на краю выложенной кафелем террасы миссис Сидделл.
– Не пора ли вам убраться отсюда, а то вы уже превратили мой дом в свой мерзкий кабинет! – завопила она. – Тут какой-то идиот хочет поговорить с вами по телефону.
– Спасибо, миссис Сидделл, – робко поблагодарил я.
– Дошло до того, что уже не можешь напиться в собственном доме, без конца отрывают от дела! – Слегка покачнувшись, она повернулась к нам спиной и исчезла.
Когда я вошел в гостиную, Элизабет уже была у бара, готовя очередной коктейль.
– Это Вилсон, лейтенант, – ответил мне голос на другом конце провода, – дежурный. – Он нервно засмеялся. – Кажется, у вас сегодня хлопотливое утро.
– В чем дело? – рявкнул я.
– Только что сообщили еще об одном убийстве, – доложил он. – Или, самоубийстве. Позвонившая дамочка все время путалась. Это за городом, на озере. Последний дом по приозерной дороге. Ее зовут Зана Уитни.
– Кого, труп?
– Да нет, дамочку, сообщившую об убийстве. – Он надолго замолчал. – Может, это все-таки самоубийство?
– Судя по фактам, которые вы собрали, это очередное висячее дело, – проворчал я, вешая трубку.
Глава 2
Мирная глубокая синева озера манила к себе, чего нельзя было сказать о бассейне у дома миссис Сидделл. Я поставил мой “остин” перед каркасным домом, изображавшим из себя бревенчатую хижину, и вышел из машины. Парадная дверь хлопнула, и через пару секунд на меня обрушился ураган женских рук и ног.
– Как приятно видеть человеческое существо, – пищал голосок в левое ухо в то время, как руки все крепче обвивали мою шею. – Думала, сойду с ума, одна в доме с этим ужасным трупом на полу, да кругом еще столько кровищи! Сущий кошмар! – Девушка конвульсивно содрогнулась, и ее полные груди, явно не стесненные бюстгальтером, плотно прилипли к моему телу. – Кажется, моя подруга Диана права: ничто во всем мире не сравнится с телесным контактом! – Она слегка отклонила голову назад, и я смутно разглядел большие синие глаза. – А вы кто?
– Лейтенант Уилер из службы шерифа.
– Прекрасно, – тепло сказала она. – Я ожидала целый автобус копов в мерзкой синей форме, с воющими сиренами. Вы – намного приятнее!
Наконец я ухитрился отцепить ее руки от моей шеи и сделал быстрый шаг назад. Девушка оказалась высокого роста, с роскошной фигурой, от пропорций которой просто перехватывало дух. Волосы цвета белого итальянского вина, очень коротко подстриженные, повторяли контуры головы. Широко расставленные темно-синие глаза были под стать озерной глади; короткий нос служил одной цели – подчеркнуть щедрость широкого рта. И верхняя и нижняя губы – одинаковой чувственной полноты.
Тончайшая белая шелковая блузка выгодно оттеняла спелость груди, и сквозь ткань отчетливо вырисовывались темные круги крупных сосков, так что не оставалось ни малейших сомнений, что под блузкой – обнаженное тело. Коротенькие белые шорты из эластичной ткани облегали бедра так, что казалось, ткань может лопнуть в любой момент. В результате все укромные уголки тела получились бесстыдно выставленными на обозрение. Добавьте сюда голые, загорелые ноги безупречной формы – и вы поймете мое состояние.
– Так вы Зана Уитни? – каркнул я.
– Вы наверняка слышали о моем отце – Стюарте Уитни, – самоуверенно заявила она. – Представляете, как это происшествие взбесит его? Какой-то убитый в нашем коттедже! Побыстрее разберитесь с этим делом, пока он не вернулся из Лос-Анджелеса, а то как бы вам не оказаться рядовым копом в синей униформе!
Я порылся в кармане пиджака, нашел пачку сигарет, достал одну и закурил.
– Они же вредны для здоровья, – сказала Зана прокурорским тоном. – Разве вы не знаете? Травка намного лучше.
– Ну вот теперь знаю – вы не плод моего воображения, – сказал я. – Никакой плод моего самого воспаленного воображения не мог бы брякнуть такого.
– Уверена, плод вашего воспаленного воображения уже давно сорвал бы с себя все одежды и брякнулся на спину с улыбкой, дающей зеленый свет, – небрежно парировала она. – Я уже давно убедилась: любое мужское воображение автоматом работает только в этом направлении, его совсем не нужно воспалять. Вероятно, у вас слабовато с воображением, поэтому вам так трудно.
– Труп в доме? – промямлил я.
– Где же ему еще быть, черт побери!
– Надо пойти взглянуть на него, – надеюсь, он не из болтунов.
– Я подожду здесь, пока вы закончите. Боже, вот будет переполох, когда отец услышит об этом! – Зана некрасиво содрогнулась. – Наверняка натравит на вас всех собак Пайн-Сити.
– А что он делает в Лос-Анджелесе? – разозлился я. – Торгует травкой, которую вы не успели докурить?
– Будьте уверены, я повторю ему то, что вы сейчас сказали, – язвительно бросила она.
– Сейчас подъедет еще пара удальцов, – предупредил я. – Вы с ними поосторожнее! Тот, что с камерой, промышляет грязными снимками для порножурналов, а второй – специалист по абортам.
"Ну вот, теперь дока Мэрфи и Эда Сэнджера ждет теплый прием”, – с надеждой подумал я, направляясь в дом.
В элегантной, дорого обставленной гостиной труп выглядел совершенно неуместным. Человеку, раскинувшемуся на розовом шерстяном ковре, теперь загубленном навсегда из-за лужи крови, вытекшей из раны за его правым ухом, было где-то около тридцати. Правой рукой он сжимал пистолет, в левой держал фотографию. Тщательно выбрав место розового цвета, я опустился на колени, чтобы лучше все разглядеть. На снимке оказалась Кэрол Сидделл, смотревшая в объектив с лучистой, беззаботной улыбкой. Любой полицейский вам скажет, что совпадения имеют место в большинстве преступлений, но у меня не было сомнений – здесь совпадением и не пахло.
Я поднялся, осмотрел комнату. На одном из бархатных кресел лежал лист бумаги, и только тупой идиот вроде меня не обратил бы на него внимания в первый же момент. Записка была написана торопливым еле различимым почерком, с трудом удалось ее разобрать. В ней говорилось:
"Мне безразлично, кем была она или ее мать. А ей – нет. В результате она стала наркоманкой. Я не мог больше находиться рядом с ней, наблюдать, как она губит себя. Я убил Кэрол потому, что так было лучше, и вернул ее матери – этой стерве, убившей ее раньше, чем мы встретились. Хотел бежать, но нет сил. Зачем мне жить дальше? Сожалею о беспорядке в гостиной, но, похоже, владелец дома достаточно богат, уборка не будет для него проблемой. Не указываю моего имени, так как я уже давно никто и мой последний поступок – не лучшее, что я совершил в жизни”.
Записка скорее напоминала вступление к роману под названием “Жизнь мистера Икс и его время”, чем предсмертное послание.
Осмотрев другие комнаты и не найдя в них ничего интересного, я вернулся в гостиную как раз к прибытию отряда вампиров.
– Ну это уж слишком! – воскликнул с изумлением Эд Сэнджер. – Сначала старуха, которая употребляет слова, об истинном значении которых я по молодости лет даже не догадываюсь! Теперь эта сумасшедшая блондинка…
– Явно без бюстгальтера, – подсказал Мэрфи со счастливым видом.
– Которая сразу начала орать, что если я попытаюсь ее сфотографировать, то она все расскажет своему папочке, а тот прикажет прогнать меня сквозь строй по главной улице или что-то в этом роде! – Эд задумчиво покачал головой. – Скажите мне только одно, лейтенант, как случилось, что сегодня утром мир полон сумасшедших?
– Кстати, Эл, – приторным тоном промолвил Мэрфи, – кто это ей рассказал о любителе порнографии и специалисте по абортам?
– Передача мыслей на расстоянии. Каким-то образом электромагнитные волны, сдерживавшие ваши тайные мысли в черепах, внезапно отказали. – Я сочувственно улыбнулся. – И теперь ваши сокровенные мечты передаются напрямую любому, стоящему рядом с вами. Вот так блондинка и узнала, что вы, Эд, тайно мечтаете о порнографических снимках, а док просто жаждет стать специалистом по абортам.
– Вся проблема в том, – ласково заметил Мэрфи, – что Уилеру совершенно безразлично, откажет его электромагнитная защита или нет. Он уже ухитрился осуществить все свои мечты. Ему уже удалось стать и сердцеедом, и алкоголиком, и завзятым лжецом.
– Ну ладно, хватит болтать! – сказал Сэнджер. – Кто этот парень на полу? Ваш друг, лейтенант?
– Вполне возможно. Рассмотрите его хорошенько, а потом почитайте записку на кресле. – Улыбаясь, я повернулся к Мэрфи. – И вы тоже, док. Будьте моими гостями.
Мэрфи поднялся с колен, затем они оба последовали моему совету – занялись чтением.
– Счастливчик, – проворчал док. – Ваше дело с убийством можно считать закрытым. Я взглянул на часы.
– Сейчас только четверть девятого утра. Прямо не знаю, что делать весь оставшийся день.
– Только ради Бога, не надо больше трупов! – взмолился Мэрфи. – Парни в белых халатах, которые ездят на труповозке, уже начали косо на меня посматривать.
– Снимки нужны? – деловым тоном спросил Эд.
– Да, конечно! Сделайте хороший портрет для опознания. Также нужен баллистический отчет о пистолете, и о пулях тоже. – Я бросил взгляд на Мэрфи. – Необходим детальный анализ следов пороха на голове парня. И не нужно гримировать лицо девушки для фото. Эд сделает несколько копий с карточки, которую этот парень держит в своей холодной лапке. Эд, поторопитесь со снимками обоих трупов, а вы, док, давайте пошустрей со вскрытиями.
– У меня уже налажен серийный выпуск, – проворчал он. – В морге только нажимают кнопку – и труп по конвейеру через десять секунд поступает на операционный стол в окружную больницу. А там ваш покорный слуга с четырьмя скальпелями в каждой руке…
– Вы считаете, это не самоубийство? – спросил Эд. Запоздалый вопрос объяснял, почему он до сих пор ходит в сержантах.
– Странная записка. Будто он собирался участвовать и литературном конкурсе. – Я кивнул на труп, лежавший на полу. – Вам не кажется, что улик многовато? В левой руке фото жертвы, правой нажимает на спуск пистолета, прижатого к собственному виску. И потом, с каких это пор самоубийцы ложатся на розовый шерстяной ковер, прежде чем застрелиться?
– Все когда-нибудь случается впервые, – мудро заметил Эд.
– Может, он стоял, а потом упал навзничь на ковер? – предположил Мэрфи.
– И рана не кровоточила, пока он не упал? – рявкнул я. – И еще, вы когда-нибудь слышали о самоубийце-инкогнито?
– Принимайся за снимки, Эд! – – посоветовал Мэрфи. – А то Уилер в таком настроении, что как бы не вырвал у вас камеру и не врезал вам ею пару раз по голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15