С громким хлюпаньем бесчисленные галлоны грязи и земли моментально скрылись под землёй. Рабочие вернули пустую бадью в исходное положение, подтолкнули к отверстию Водяного Колодца, и она вновь ушла под землю.
– Где Джерард? – спросил Хатч.
Магнусен, продолжавшая внимательно следить за состоянием каркасов в основании Колодца, на мгновение оторвалась от созерцания экрана и бросила взгляд на Малина. И вновь уставилась на монитор.
– На раскопках, – сухо ответила она.
На стене рядом с оператором лебёдки – шесть красных телефонов, соединяющих башню с разными частями острова. Хатч поднял трубку, отмеченную как «ВОДЯНОЙ КОЛОДЕЦ, УЧАСТОК 1».
Он услышал три быстрых гудка. Через мгновение в трубке раздался голос Найдельмана.
– Да?
На заднем плане Хатч услышал громкое перестукивание.
– Мне нужно с вами поговорить, – сказал Хатч.
– Это важно? – раздражённо спросил капитан.
– Да, важно. У меня появилась дополнительная информация о Мече Святого Михаила.
Некоторое время на линии слышался лишь стук. Казалось, он звучал всё громче.
– Ну, если это правда так срочно, – наконец, отозвался Найдельман. – Вам придётся спуститься сюда – мы сильно заняты, устанавливаем подтяжки.
Хатч повесил трубку, схватил каску и ремень безопасности и торопливо спустился на платформу под Ортанком. В подступающих сумерках Колодец сделался ещё ярче, извергая в туман сноп белого света. Один из рабочих помог ему взобраться на электрический лифт. Хатч нажал на кнопку, и небольшая платформа, качнувшись, поехала вниз.
Опускаясь мимо блестящей паутины титановых брусьев и стержней, доктор, вопреки своей воле, восхитился сложностью конструкции. Лифт миновал группу, занятую проверкой брусьев на уровне минус сорок футов. Ещё девяносто секунд – и стало видно дно Водяного Колодца. Здесь вовсю кипела жизнь. Грязь и слякоть убрали, поставили батарею огней. От дна старого Колодца уходила вглубь новая шахта, со всех сторон укреплённая подпорками. На тонких проводах покачивались несколько инструментов и измерительных приборов – наверное, ими заведовала Магнусен или, может быть, Рэнкин. Трос лебёдки уходил вниз с одного края, а в противоположном уже установили титановую лестницу. Спустившись с платформы, Хатч прямиком направился к лестнице, в самую гущу звуков: шарканья лопат, ударов молота, гудения воздушных фильтров.
Тридцатью футами ниже он достиг переднего фронта раскопок. Здесь, под присмотром автономной камеры рабочие раскапывали насквозь пропитанную влагой землю и складывали её в огромную бадью. Другие с помощью шлангов откачивали жидкую грязь и воду. Найдельман стоял в углу с каской на голове и выкрикивал указания по размещению подпорок. С кипой чертежей рядом стоял Стритер.
Малин приблизился к ним, и капитан поприветствовал его кивком.
– Странно, что вы не спускались сюда раньше, чтобы на это посмотреть, – сказал он. – Теперь Колодец стабилен, и мы можем вести раскопки на полной скорости.
Хатч не ответил.
Найдельман внимательно посмотрел на него блеклыми глазами.
– Вы же понимаете, какой сейчас ответственный момент, как ценно время, – продолжил он. – Надеюсь, это и правда важно.
За неделю, что минула со смерти Вопнера, капитан разительно переменился. Бесследно пропали та спокойная уверенность и невозмутимость, что, словно мантия, неотрывно окружали его с того дня, когда он стоял в офисе Малина и смотрел на реку Чарльз. Теперь на лице было начертано выражение, которое Хатч едва ли сумел бы описать: больная, чуть ли не дикая, решимость.
– Это важно, – ответил Малин. – Но конфиденциально.
Найдельман смотрел на него ещё несколько мгновений, а затем бросил взгляд на часы.
– Слушайте все! – крикнул он персоналу. – Смена кончается через семь минут. Заканчивайте работу. Как подниметесь наверх, скажете следующей смене, чтобы спустились пораньше.
Рабочие опустили инструменты и толпой полезли по лестнице, к лифту. Стритер молча остался стоять. Откачка через шланги прекратилась, и наполовину заполненная бадья поехала вверх, раскачиваясь на мощном стальном тросе. Стритер так и не тронулся с места, остался стоять рядом с капитаном. Найдельман повернулся к доктору.
– У вас пять минут, от силы десять.
– Пару дней назад, – заговорил Хатч, – мне в руки попали бумаги деда, документы, которые он собрал, насчёт Водяного Колодца и сокровищ Окхэма. Они были спрятаны на чердаке, потому-то мой отец их и не уничтожил. В некоторых записях упоминался Меч Святого Михаила и подразумевалось, что это некое ужасное оружие, которое испанское правительство намеревалось использовать против Рэд-Неда Окхэма. Были и другие тревожные детали. Поэтому я связался с исследовательницей из Кадиса, которую знаю лично, и попросил её покопаться в истории меча.
Плотно сжав губы, Найдельман мрачно посмотрел под ноги.
– Эта информация представляет коммерческую тайну. Я удивлён, что вы пошли на это и ни слова мне не сказали.
– Она обнаружила вот что, – сказал Хатч и, вытащив из кармана листок бумаги, подал Найдельману.
Капитан быстро глянул на листок.
– Это старый испанский, – нахмурившись, заметил он.
– Она перевела, посмотрите ниже.
Найдельман вернул листок.
– Объясните суть, – резко сказал он.
– Картина не цельная. Но здесь описывается, как был обнаружен Меч Святого Михаила, и что случилось потом.
Найдельман приподнял брови.
– Правда?
– Во время эпидемии Чёрной чумы богатый испанский торговец из Кадиса вместе с семьёй покинул город на барке. Они пересекли Средиземное море и пристали к берегу на незаселённой полосе побережья Берберов. Там они обнаружили руины древнего римского поселения и решили остаться, переждать эпидемию. Дружелюбно настроенные берберы предупредили их, чтобы они не приближались к разрушенному храму, стоявшему на холме в отдалении – сказали, что храм проклят. Предупреждения звучали несколько раз. Позднее, когда эпидемия чумы пошла на спад, торговец решил взглянуть на храм поближе. Быть может, он чувствовал, что племя берберов скрывает там что-то ценное, и не захотел уезжать, не посмотрев. Похоже, среди руин он нашёл за алтарём мраморную плиту, под которой лежал запечатанный металлический ящик с надписью на латыни. В сущности, надпись гласила, что в ящике лежит меч, самое смертоносное оружие на свете. Один лишь взгляд на него означает смерть. Он перенёс ящик на корабль, но берберы наотрез отказались помочь торговцу его открыть. По сути, они прогнали испанца, заставили уплыть.
Найдельман молча слушал, по-прежнему глядя себе под ноги.
– Несколько недель спустя – в День Святого Михаила – корабль торговца был найден в дрейфе в Средиземном море. Палуба кишмя кишела стервятниками, все люди были мертвы. Ящик был закрыт, но печать на нём сорвана. Его доставили в монастырь города Кадис. Монахи прочли надпись на ящике, изучили судовой журнал самого торговца. Они решили, что меч является – цитируя перевод моего друга – частичкой, исторгнутой из самого Ада. Монахи заново запечатали ящик и укрыли в катакомбах под кафедральным собором. В конце документа сказано, что монахи, которые присматривали за ящиком, вскоре заболели и умерли.
Найдельман бросил взгляд на доктора.
– И вы думаете, что всё это имеет отношение к нашим работам здесь и сейчас?
– Да, – ровно ответил Хатч. – Самое непосредственное.
– Тогда просветите меня.
– Где бы ни оказывался Меч Святого Михаила, везде гибли люди. Сначала – семья торговца. Затем монахи. И когда его захватывает Окхэм, восемьдесят членов его команды умирают прямо на острове. Спустя шесть месяцев корабль пирата найден в дрейфе, как и судно торговца, и точно так же все до единого на борту погибли.
– Интересная история, – произнёс Найдельман. – Но не думаю, что стоило прерывать работы, чтобы её выслушать. На дворе двадцать первый век. Сказки в прошлом.
– В этом вы ошибаетесь. Вы заметили недавнюю вспышку заболеваний среди команды?
Найдельман пожал плечами.
– В таком сборище людей всегда кто-нибудь заболевает. Тем более, когда люди устают, а работа опасна.
– Я говорю не о симулянтах! Я провёл анализы крови – практически у всех заболевших необычайно низкое количество лейкоцитов. И только что один из ваших землекопов обратился ко мне с удивительнейшим кожным заболеванием, что я в жизни видел. Жуткая сыпь и опухоли на руках, бёдрах и в паху.
– Что это? – спросил Найдельман.
– Я ещё не выяснил. Проверил по всем справочникам и не сумел поставить окончательный диагноз. Но по всем признакам, это бубонная чума.
Приподняв брови, капитан посмотрел на Малина.
– Чёрная смерть? Бубонная чума в двадцать первом столетии, в штате Мэн?
– Я сказал, что не сумел поставить окончательный диагноз.
Найдельман нахмурился.
– Тогда к чему все эти разговоры вокруг да около?
Хатч сделал глубокий вдох, пытаясь сохранить самообладание.
– Джерард, я не знаю, что в точности представляет из себя Меч Святого Михаила. Но, очевидно, он крайне опасен. Меч сеял за собой смерть, где только ни появлялся. Я всё больше задумываюсь, правильно ли мы предположили, что испанцы хотели обратить меч против Окхэма. Быть может, меч подсунули ему намеренно.
– Так-так, – кивнул Найдельман, и в его голосе послышалась нотка сарказма. – Быть может, меч и правда проклят?
Стоящий рядом Стритер насмешливо фыркнул.
– Вы прекрасно знаете, что я верю в проклятья не больше вашего, – огрызнулся Хатч. – Но это не значит, что под этой легендой не скрыта реальная причина. Вроде эпидемии. У меча все характеристики Тифозной Мэри.
– И, конечно же, это объяснит, каким образом у нескольких больных – бактериальные инфекции, у ещё одного – вирусная пневмония, у другого – удивительное воспаление дёсен. Поведайте, доктор, что же это за эпидемия-то такая?
Хатч вперился взглядом в исхудалое лицо.
– Я знаю, разнообразие заболеваний сбивает с толку. Но суть в том, что меч действительно опасен. Мы обязаны выяснить, чем и почему, прежде чем сломя голову бросимся вперёд и достанем его.
Сухо улыбнувшись, Найдельман кивнул.
– Ясно. Вы не можете понять, почему заболевают люди. Вы даже не уверены, чем больны некоторые из них. Но, каким-то образом, во всём виноват меч.
– Дело не только в болезнях, – продолжил Хатч. – Вы, должно быть, в курсе, что надвигается серьёзный северо-восточник. Если он не свернёт, шторм прошлой недели покажется вам лёгким дождиком. Продолжать работы – безумие.
– Продолжать работы – безумие, – эхом откликнулся Найдельман. – И каким образом вы намерены остановить раскопки?
Хатч на мгновение помедлил, обдумывая ответ.
– Обратившись к вашему здравому смыслу, – как можно спокойнее произнёс он.
Воцарилось напряжённое молчание.
– Нет, – сказал Найдельман, и по голосу стало ясно, что решение окончательное. – Работы продолжаются.
– Тогда ваше упрямство не оставляет мне иного выбора. Я собираюсь закрыть раскопки на этот сезон, и прямо сейчас!
– Как именно?
– На основании пункта девятнадцать нашего контракта.
В ответ – молчание.
– Мой пункт, помните? – продолжил Хатч. – Он даёт мне право остановить работы, если я почувствую, что условия стали слишком опасными.
Найдельман медленно вытащил из кармана трубку и начал забивать её табаком.
– Забавно, – поворачиваясь к заместителю, произнёс он тихим безжизненным голосом. – Смешно до коликов, правда, господин Стритер? Теперь, когда от сокровищ нас отделяет не больше тридцати часов, доктор Хатч собирается остановить операцию.
– Через тридцать часов, – ответил Хатч, – шторм будет у нас над головой…
– Почему-то, – перебил его капитан, – я совсем не думаю, что в действительности вы обеспокоены мечом или штормом. Все эти бумажки – средневековое мумбо-юмбо, если они вообще настоящие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Где Джерард? – спросил Хатч.
Магнусен, продолжавшая внимательно следить за состоянием каркасов в основании Колодца, на мгновение оторвалась от созерцания экрана и бросила взгляд на Малина. И вновь уставилась на монитор.
– На раскопках, – сухо ответила она.
На стене рядом с оператором лебёдки – шесть красных телефонов, соединяющих башню с разными частями острова. Хатч поднял трубку, отмеченную как «ВОДЯНОЙ КОЛОДЕЦ, УЧАСТОК 1».
Он услышал три быстрых гудка. Через мгновение в трубке раздался голос Найдельмана.
– Да?
На заднем плане Хатч услышал громкое перестукивание.
– Мне нужно с вами поговорить, – сказал Хатч.
– Это важно? – раздражённо спросил капитан.
– Да, важно. У меня появилась дополнительная информация о Мече Святого Михаила.
Некоторое время на линии слышался лишь стук. Казалось, он звучал всё громче.
– Ну, если это правда так срочно, – наконец, отозвался Найдельман. – Вам придётся спуститься сюда – мы сильно заняты, устанавливаем подтяжки.
Хатч повесил трубку, схватил каску и ремень безопасности и торопливо спустился на платформу под Ортанком. В подступающих сумерках Колодец сделался ещё ярче, извергая в туман сноп белого света. Один из рабочих помог ему взобраться на электрический лифт. Хатч нажал на кнопку, и небольшая платформа, качнувшись, поехала вниз.
Опускаясь мимо блестящей паутины титановых брусьев и стержней, доктор, вопреки своей воле, восхитился сложностью конструкции. Лифт миновал группу, занятую проверкой брусьев на уровне минус сорок футов. Ещё девяносто секунд – и стало видно дно Водяного Колодца. Здесь вовсю кипела жизнь. Грязь и слякоть убрали, поставили батарею огней. От дна старого Колодца уходила вглубь новая шахта, со всех сторон укреплённая подпорками. На тонких проводах покачивались несколько инструментов и измерительных приборов – наверное, ими заведовала Магнусен или, может быть, Рэнкин. Трос лебёдки уходил вниз с одного края, а в противоположном уже установили титановую лестницу. Спустившись с платформы, Хатч прямиком направился к лестнице, в самую гущу звуков: шарканья лопат, ударов молота, гудения воздушных фильтров.
Тридцатью футами ниже он достиг переднего фронта раскопок. Здесь, под присмотром автономной камеры рабочие раскапывали насквозь пропитанную влагой землю и складывали её в огромную бадью. Другие с помощью шлангов откачивали жидкую грязь и воду. Найдельман стоял в углу с каской на голове и выкрикивал указания по размещению подпорок. С кипой чертежей рядом стоял Стритер.
Малин приблизился к ним, и капитан поприветствовал его кивком.
– Странно, что вы не спускались сюда раньше, чтобы на это посмотреть, – сказал он. – Теперь Колодец стабилен, и мы можем вести раскопки на полной скорости.
Хатч не ответил.
Найдельман внимательно посмотрел на него блеклыми глазами.
– Вы же понимаете, какой сейчас ответственный момент, как ценно время, – продолжил он. – Надеюсь, это и правда важно.
За неделю, что минула со смерти Вопнера, капитан разительно переменился. Бесследно пропали та спокойная уверенность и невозмутимость, что, словно мантия, неотрывно окружали его с того дня, когда он стоял в офисе Малина и смотрел на реку Чарльз. Теперь на лице было начертано выражение, которое Хатч едва ли сумел бы описать: больная, чуть ли не дикая, решимость.
– Это важно, – ответил Малин. – Но конфиденциально.
Найдельман смотрел на него ещё несколько мгновений, а затем бросил взгляд на часы.
– Слушайте все! – крикнул он персоналу. – Смена кончается через семь минут. Заканчивайте работу. Как подниметесь наверх, скажете следующей смене, чтобы спустились пораньше.
Рабочие опустили инструменты и толпой полезли по лестнице, к лифту. Стритер молча остался стоять. Откачка через шланги прекратилась, и наполовину заполненная бадья поехала вверх, раскачиваясь на мощном стальном тросе. Стритер так и не тронулся с места, остался стоять рядом с капитаном. Найдельман повернулся к доктору.
– У вас пять минут, от силы десять.
– Пару дней назад, – заговорил Хатч, – мне в руки попали бумаги деда, документы, которые он собрал, насчёт Водяного Колодца и сокровищ Окхэма. Они были спрятаны на чердаке, потому-то мой отец их и не уничтожил. В некоторых записях упоминался Меч Святого Михаила и подразумевалось, что это некое ужасное оружие, которое испанское правительство намеревалось использовать против Рэд-Неда Окхэма. Были и другие тревожные детали. Поэтому я связался с исследовательницей из Кадиса, которую знаю лично, и попросил её покопаться в истории меча.
Плотно сжав губы, Найдельман мрачно посмотрел под ноги.
– Эта информация представляет коммерческую тайну. Я удивлён, что вы пошли на это и ни слова мне не сказали.
– Она обнаружила вот что, – сказал Хатч и, вытащив из кармана листок бумаги, подал Найдельману.
Капитан быстро глянул на листок.
– Это старый испанский, – нахмурившись, заметил он.
– Она перевела, посмотрите ниже.
Найдельман вернул листок.
– Объясните суть, – резко сказал он.
– Картина не цельная. Но здесь описывается, как был обнаружен Меч Святого Михаила, и что случилось потом.
Найдельман приподнял брови.
– Правда?
– Во время эпидемии Чёрной чумы богатый испанский торговец из Кадиса вместе с семьёй покинул город на барке. Они пересекли Средиземное море и пристали к берегу на незаселённой полосе побережья Берберов. Там они обнаружили руины древнего римского поселения и решили остаться, переждать эпидемию. Дружелюбно настроенные берберы предупредили их, чтобы они не приближались к разрушенному храму, стоявшему на холме в отдалении – сказали, что храм проклят. Предупреждения звучали несколько раз. Позднее, когда эпидемия чумы пошла на спад, торговец решил взглянуть на храм поближе. Быть может, он чувствовал, что племя берберов скрывает там что-то ценное, и не захотел уезжать, не посмотрев. Похоже, среди руин он нашёл за алтарём мраморную плиту, под которой лежал запечатанный металлический ящик с надписью на латыни. В сущности, надпись гласила, что в ящике лежит меч, самое смертоносное оружие на свете. Один лишь взгляд на него означает смерть. Он перенёс ящик на корабль, но берберы наотрез отказались помочь торговцу его открыть. По сути, они прогнали испанца, заставили уплыть.
Найдельман молча слушал, по-прежнему глядя себе под ноги.
– Несколько недель спустя – в День Святого Михаила – корабль торговца был найден в дрейфе в Средиземном море. Палуба кишмя кишела стервятниками, все люди были мертвы. Ящик был закрыт, но печать на нём сорвана. Его доставили в монастырь города Кадис. Монахи прочли надпись на ящике, изучили судовой журнал самого торговца. Они решили, что меч является – цитируя перевод моего друга – частичкой, исторгнутой из самого Ада. Монахи заново запечатали ящик и укрыли в катакомбах под кафедральным собором. В конце документа сказано, что монахи, которые присматривали за ящиком, вскоре заболели и умерли.
Найдельман бросил взгляд на доктора.
– И вы думаете, что всё это имеет отношение к нашим работам здесь и сейчас?
– Да, – ровно ответил Хатч. – Самое непосредственное.
– Тогда просветите меня.
– Где бы ни оказывался Меч Святого Михаила, везде гибли люди. Сначала – семья торговца. Затем монахи. И когда его захватывает Окхэм, восемьдесят членов его команды умирают прямо на острове. Спустя шесть месяцев корабль пирата найден в дрейфе, как и судно торговца, и точно так же все до единого на борту погибли.
– Интересная история, – произнёс Найдельман. – Но не думаю, что стоило прерывать работы, чтобы её выслушать. На дворе двадцать первый век. Сказки в прошлом.
– В этом вы ошибаетесь. Вы заметили недавнюю вспышку заболеваний среди команды?
Найдельман пожал плечами.
– В таком сборище людей всегда кто-нибудь заболевает. Тем более, когда люди устают, а работа опасна.
– Я говорю не о симулянтах! Я провёл анализы крови – практически у всех заболевших необычайно низкое количество лейкоцитов. И только что один из ваших землекопов обратился ко мне с удивительнейшим кожным заболеванием, что я в жизни видел. Жуткая сыпь и опухоли на руках, бёдрах и в паху.
– Что это? – спросил Найдельман.
– Я ещё не выяснил. Проверил по всем справочникам и не сумел поставить окончательный диагноз. Но по всем признакам, это бубонная чума.
Приподняв брови, капитан посмотрел на Малина.
– Чёрная смерть? Бубонная чума в двадцать первом столетии, в штате Мэн?
– Я сказал, что не сумел поставить окончательный диагноз.
Найдельман нахмурился.
– Тогда к чему все эти разговоры вокруг да около?
Хатч сделал глубокий вдох, пытаясь сохранить самообладание.
– Джерард, я не знаю, что в точности представляет из себя Меч Святого Михаила. Но, очевидно, он крайне опасен. Меч сеял за собой смерть, где только ни появлялся. Я всё больше задумываюсь, правильно ли мы предположили, что испанцы хотели обратить меч против Окхэма. Быть может, меч подсунули ему намеренно.
– Так-так, – кивнул Найдельман, и в его голосе послышалась нотка сарказма. – Быть может, меч и правда проклят?
Стоящий рядом Стритер насмешливо фыркнул.
– Вы прекрасно знаете, что я верю в проклятья не больше вашего, – огрызнулся Хатч. – Но это не значит, что под этой легендой не скрыта реальная причина. Вроде эпидемии. У меча все характеристики Тифозной Мэри.
– И, конечно же, это объяснит, каким образом у нескольких больных – бактериальные инфекции, у ещё одного – вирусная пневмония, у другого – удивительное воспаление дёсен. Поведайте, доктор, что же это за эпидемия-то такая?
Хатч вперился взглядом в исхудалое лицо.
– Я знаю, разнообразие заболеваний сбивает с толку. Но суть в том, что меч действительно опасен. Мы обязаны выяснить, чем и почему, прежде чем сломя голову бросимся вперёд и достанем его.
Сухо улыбнувшись, Найдельман кивнул.
– Ясно. Вы не можете понять, почему заболевают люди. Вы даже не уверены, чем больны некоторые из них. Но, каким-то образом, во всём виноват меч.
– Дело не только в болезнях, – продолжил Хатч. – Вы, должно быть, в курсе, что надвигается серьёзный северо-восточник. Если он не свернёт, шторм прошлой недели покажется вам лёгким дождиком. Продолжать работы – безумие.
– Продолжать работы – безумие, – эхом откликнулся Найдельман. – И каким образом вы намерены остановить раскопки?
Хатч на мгновение помедлил, обдумывая ответ.
– Обратившись к вашему здравому смыслу, – как можно спокойнее произнёс он.
Воцарилось напряжённое молчание.
– Нет, – сказал Найдельман, и по голосу стало ясно, что решение окончательное. – Работы продолжаются.
– Тогда ваше упрямство не оставляет мне иного выбора. Я собираюсь закрыть раскопки на этот сезон, и прямо сейчас!
– Как именно?
– На основании пункта девятнадцать нашего контракта.
В ответ – молчание.
– Мой пункт, помните? – продолжил Хатч. – Он даёт мне право остановить работы, если я почувствую, что условия стали слишком опасными.
Найдельман медленно вытащил из кармана трубку и начал забивать её табаком.
– Забавно, – поворачиваясь к заместителю, произнёс он тихим безжизненным голосом. – Смешно до коликов, правда, господин Стритер? Теперь, когда от сокровищ нас отделяет не больше тридцати часов, доктор Хатч собирается остановить операцию.
– Через тридцать часов, – ответил Хатч, – шторм будет у нас над головой…
– Почему-то, – перебил его капитан, – я совсем не думаю, что в действительности вы обеспокоены мечом или штормом. Все эти бумажки – средневековое мумбо-юмбо, если они вообще настоящие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64