– Ну конечно же! Известно, потому как он слышал эту историю, – кивнул шериф Бэйлор. – Однако я хочу сказать, что верить слухам – последнее дело.
Билл выдержал паузу. А куда торопиться? Спешить вроде некуда...
– Дело в том, – сказал он, – что Фрэнк слышал о виски лично от меня. Однажды в Луисвилле, где мы гудели, я рассказал ему все как есть. – Билл перевел взгляд с Фрэнка Лонга на шерифа Бэйлора. – И знаете что? Сразу, как только я проболтался ему, прямо в ту же секунду понял: лучше бы мне было откусить себе язык. Я пытался успокоить себя. Мол, ничего страшного, Фрэнк такой пьяный, вряд ли запомнит. Но и тогда, в темноте, на задворках каких-то складов, где мы надирались, я просек, что когда-нибудь он явится за бурбоном.
Никто не произнес ни слова.
Взгляд Билла блуждал по двору, по лицам всех присутствующих и, наконец, остановился на Фрэнке Лонге. Помолчав немного, Билл сказал:
– Но Фрэнк виски не получит. Ни он и ни кто другой.
Глава 3
Говорили, будто отец Билла Мартина в двадцатые годы нагнал сто пятьдесят бочонков высокосортного бурбона и спрятал для вызревания на целых десять лет.
Ходили слухи, будто он давно это задумал, потому как за три или четыре года до того купил дубовые бочонки. Он купил их раньше, чем вступила в силу восемнадцатая поправка. Высказывались всяческие предположения. Полагали, что Джон Мартин припрятал виски как своего рода страховку на черный день, потому как все знали: вкладывать сбережения в облигации государственного Займа свободы, выпущенные в годы Первой мировой войны, он не собирается. А зачем? Не желает он помогать президенту, который упек сына в армию и соблазнил там остаться после окончания войны. Ничего от него эта говенная власть не получит! Но кое-что он сыну оставит... Когда Биллу однажды надоест маршировать, осточертеет игра в солдатики, у него будет нечто гораздо более ценное, чем какие-то облигации.
Может, старый Мартин припрятал виски, а может, и нет! Всем было известно, что Джон Мартин, Эрон и дальний родственник Эрона целый год провели возле трех самогонных аппаратов. Дымок, курившийся над соснами на усадьбе Мартина, все видели. Но знали и другое – в то время он продал не более двух-трех дюжин полугаллонных бутылей бурбона.
Людям все известно! Старик Мартин виски спрятал... Наверное, где-нибудь в заброшенной шахте. Пока гнал самогон, он и про уголек не забывал... Наверняка облюбовал тайник, где и спрятал бочонки. Именно в шахте он и погиб. Последняя причуда загадочной истории... Его завалило породой, и он скончался от удушья. Не прошло и двух месяцев после возвращения Билла из армии, когда случилась эта трагедия.
Шериф Бэйлор многое рассказал Фрэнку Лонгу в ресторане отеля "Камберленд" в воскресенье около полудня.
Элмер Бэйлор сначала смотрел, как Лонг уплетает яичницу с беконом и кукурузной лепешкой, наконец не утерпел, подозвал Лайлу Холбрук и заказал себе то же самое и чашку горячего кофе.
– Я хочу, чтобы вы все это поняли, – подвел итог шериф Бэйлор и замолчал.
– Что все? – Лонг перестал жевать.
– Все! Живет себе человек. У него ферма и хорошая семья. Сын женат, помогает на ферме. Есть две дочери. Обе замужем, живут в Теннесси. Все идет просто прекрасно, и вдруг война... В одна тысяча восемнадцатом году Билла призывают в армию. На следующий год жена Билла Элизабет и его мать умирают от "испанки". Одна за другой, с перерывом в неделю. Билл продолжает службу в армии, а его отец остается один.
Фрэнк Лонг вытер губы салфеткой.
– Я все понял, – сказал он. – Все ясно.
– Я хочу еще кое-что добавить. – Шериф Бэйлор отхлебнул кофе. – Все эти годы его отец трудился не покладая рук и все надеялся...
– А Билл тем временем не особенно напрягался в инженерных войсках...
Похоже, этот Лонг так ничего и не понял! Бэйлор почти потерял терпение, но все же продолжал:
– У Билла были свои резоны оставаться в армии. Ему не хотелось возвращаться в опустевший дом.
– Он никогда не рассказывал о жене...
– Он вообще не из болтливых, – вздохнул шериф Бэйлор. – Вот такой он! И отец у него был такой же. Собственно, я сейчас пытаюсь вам втолковать вот что. Все, во что отец Билла вложил столько трудов, никому другому не принадлежит. Старик гнал бурбон, чтобы продать его. Либо оставить сыну. Либо выпить все самому, если появится такое желание. Возможно, именно так он и поступил.
– А вы, оказывается, не только шериф, а еще и теоретик.
– А вы, похоже, чересчур практичный контролер!.. А что, если они давным-давно вообще все продали?
– Сто пятьдесят бочонков-то?
– Ну и что? Может, они заплатили кое-кому и отправили бочонки по железной дороге, скажем, в товарняке с углем. Глядишь, а виски уже где-то на складе в Кливленде, а то и в Огайо...
– Не продали они его, – отрубил Лонг. – Десять лет – это самый срок для вызревания. Если и настала пора продать бурбон, то только теперь...
Шериф Бэйлор, выдавив из себя смешок, покачал головой. Сверкнула оправа из нержавейки:
– Пожалуй, в виски вы не больно-то смыслите. Какая разница – пять лет или десять?
– Может, и никакой, но раз покупатель верит, что бурбон десятилетней выдержки лучше, он и платит за выдержку.
– Ну ладно! – сказал Элмер Бэйлор. – Мы этого виски не видели. Пытались, правда, некоторые его разыскать. Поймите меня правильно – это была как бы игра такая.
Горячо, холодно... Никто не помышлял о том, чтобы бурбон украсть. Поскольку он принадлежит Биллу. Ему одному... Наши дотошные следопыты неделями рыскали по земле Билла Мартина, но так и не нашли ни одного бочонка из тех будто бы ста пятидесяти...
– Значит, не там искали! – подвел итог Фрэнк Лонг. Очистив тарелку с помощью кусочка кукурузной лепешки, отправил его в рот. – А возможно, и нашли, да никому не сообщили.
– Уж я бы знал! – сказал Элмер Бэйлор.
– Сдается мне, вы надумали развлекать меня разговорами...
Помедлив, шериф Бэйлор решил зайти с другой стороны.
– Говорите, вы его друг? – вскинул он бровь.
– Если он не против, что я на службе у исполнительной власти...
– Допустим. Но если вы его друг, зачем доносить на него?
– Наверху и так знают. – Лонг перехватил пристальный взгляд шерифа и добавил: – Если здесь об этом знает сотня людей, значит, и до Франкфорта слухи докатились.
– Так вы утверждаете, будто федеральные власти знают о виски Билла Мартина? А вас, стало быть, прислали, чтобы вы его нашли?
– Именно так.
– Позвольте поинтересоваться, что вы собираетесь доложить своему начальству?
– Я ведь еще ничего не нашел, так что и докладывать нечего.
– А вы скажите, что все это просто выдумки. Я вам серьезно советую.
Лонг цыкнул зубом, достал из нагрудного кармана сигару и откусил кончик:
– Мистер Бэйлор, помнится, вы говорили, будто стоите на страже закона.
– А вы, помнится, – нашелся шериф, – говорили, что это не повод перестать ценить радости жизни. Ладно, вот о чем я еще хотел сказать, – продолжал он. – Здешние жители соорудили самогонные аппараты в прошлом веке и уже более ста лет гонят бурбон. У нас считают: кто возделывает землю, выращивает кукурузу, тому не след указывать, что делать. Получается, есть можно, а пить – ни-ни? Дудки! Вот что мы думаем о "сухом законе"...
– Прискорбно слышать, – бойко парировал Фрэнк Лонг. – А ведь я имею полное право ожидать от вас содействия. Я наделен полномочиями привлечь для оказания помощи столько народу, сколько мне потребуется.
– Попробуйте! Увидите, сколько получите...
– Не знаю, не знаю. – Лонг закурил сигару и медленно выпустил дым. – Думается, все же удастся заставить кое-кого из местных самогонщиков помогать мне.
– Кое-кого, может, и заставите... Возможно, Блэкуэллы либо Стамперы согласятся... – Бэйлор посмотрел на Лонга в упор.
– Все равно! Лишь бы гнали...
– Хотел бы я присутствовать при том, как вы их об этом попросите.
– Уважаемый шериф, – сказал Лонг, – вы, оказывается, ничего не поняли. Просить я не собираюсь. Прикажу, да и все. Поставлю перед выбором, как говорится. Либо они помогут мне отыскать бурбон Билла Мартина, либо я начну громить их самогонные аппараты.
– Мистер Лонг, у вас дырявая память. Вспомните-ка вчерашний вечер! Как только Билл сказал, зачем вы приехали, некоторые из наших готовы были вас пристрелить на месте.
Тут мистеру Бэйлору пришлось замолчать, потому что Лайла Холбрук принесла ему яичницу. Он пожалел, что пожадничал, так как есть не хотелось.
Фрэнк Лонг улыбнулся Лайле. Когда та спросила, не желает ли он что-нибудь еще, покачал головой.
Лайла Холбрук ушла, и тогда Элмер Бэйлор продолжил:
– Подумайте над моими словами. Ведь вчера я вас спас. Если бы не я, они бы вас пристрелили. Либо загнали бы голышом в лес. И это факт!
– Они видели, что я при оружии, – возразил Лонг, – и поняли, что я за себя постоять сумею.
– Мистер Лонг, хоть вам гонору и не занимать, надо отдать вам должное, однако сомневаюсь, что у вас получится разгромить самогонные аппараты в одиночку.
– Позвоню во Франкфорт, пришлют подмогу, – подмигнул Лонг.
– Скажите, – шериф Бэйлор посмотрел ему прямо в глаза, – вам-то что за выгода? Жалованья прибавят? Пятерку в месяц? А может, начальство оценит, какой вы ловкач, и вас в должности повысят?
– А что, было бы неплохо!
– Н-да! А давайте прикинем... Сто пятьдесят бочонков по тридцать галлонов каждый – это...
– Четыре тысячи пятьсот галлонов виски. Я давно подсчитал...
– Если по пятерке за галлон... – Шериф Бэйлор задумался. – Двадцать две штуки баксов. Правильно?
– Немного больше...
– А с помощью спекулянтов, то есть бутлегеров, можно выручить... по-моему... сто двадцать с чем-то штук. У вас такая цифра получилась?
– Нет! – Лонг покачал головой. – Если я найду виски... Если вылить виски в канаву, получится ноль.
– И вам это доставит удовольствие? – Шериф закипал. – Послушайте, какие резоны заставили вас пойти на такую работу?
– Давайте закругляться! К чему этот допрос?
– А если честные, простые парни останутся без средств к существованию? Если их дети будут голодать? Хотите вырвать у них кусок хлеба изо рта? Так, что ли? А ведь все эти самогонщики – по большому счету трудяги. Но случилось весеннее половодье... ливень... оползни...
– Я об этом знаю... И вообще вы меня утомили!
В ресторан вошла миссис Лайонс. Фрэнк Лонг перевел на нее взгляд и улыбнулся. Потом задумчиво произнес:
– Очаровательная женщина эта миссис Лайонс.
Шериф отодвинул тарелку с остывшей яичницей. Есть он не хотел.
Фрэнк Лонг вскочил.
– А теперь извините меня, – сказал он и вышел из ресторана.
* * *
Лоуэлл Холбрук вытряхивал в вестибюле пепельницы и убирал со столиков оставленные газеты. Он поменялся сменами с дневным коридорным – у того возникли какие-то срочные дела. Если бы он не поменялся, не находился бы сейчас в холле и не увидел Фрэнка Лонга, который шагал прямо к нему. Лоуэлл не знал, что предпринять. Говорить с Лонгом ему не хотелось. Он опасался, вдруг от волнения ляпнет что-нибудь не то. Притворяться, будто не заметил Лонга, было уже поздно.
Фрэнк Лонг подошел к нему и сказал:
– Минуту назад я видел миссис Лайонс, и у меня к ней вопрос...
– Она ушла, – ответил Лоуэлл.
– Что значит "ушла"?
– Неважно себя чувствует. Ушла домой пораньше.
– Разве она не в отеле живет?
– Нет, сэр, не в отеле. Раньше жила, а потом сняла себе в аренду домик.
Странно, совсем не хочется быть вежливым и говорить "сэр". Просто язык не поворачивается...
– Ты сказал "сняла себе в аренду"... Разве она живет одна, не с мужем?
– Нет, не с мужем. – Ну вот! Опять... – По-моему, муж у нее умер.
– О господи! – произнес мистер Лонг. Покачав головой, он повернулся и пошел к выходу.
Лоуэлл подошел к окну возле входной двери и выглянул на улицу. Лонг садился в машину.
Куда это он? Наверняка что-то задумал. Что?
Утром Лоуэлл дождался, когда в офисе отеля никого не стало, позвонил мистеру Бэйлору и рассказал о винтовке системы "Браунинг" в чемодане Фрэнка Лонга и о том, что, по его словам, она нужна ему для охоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30