Остановив бульдозер, опустил нож и вылез на гусеницу.
– Что у тебя, Степан?! – спрыгивая, крикнул он. Не услышав ответа, шагнул вперед. – Эй? Сте…
– Лапы в гору, – раздался голос сзади. И бульдозерист почувствовал, как что-то твердое уперлось ему в спину. Он поспешно поднял руки.
Анатолии услышал короткий вскрик за окном вагончика. Вскочил и от сильного удара по голове рухнул.
– Замерли! – потребовал угрожающий голос. – А то свинцом накормлю!
Вспыхнул свет. Тряхнув головой, Толик увидел неподвижно лежащего у стены Глеба Борисовича. В открытую дверь вагончика от сильного толчка с поднятыми руками влетел Иван Антонович.
– Вы что делаете?! – возмущенно спросил заброшенный толчком в двери Захарыч. – Зачем бить-то?! Грабьте, сволочи, коли решились! Но бить-то зачем?!
– Умри, сука! – Рыжий с коротким выдохом ударил его кулаком в солнечное сплетение.
Приходько, ахнув, согнулся и повалился головой вперед к ногам вошедшего Валентина.
– Какая встреча, – радостно оскалился тот. Присел, приподнял Захарыча за уши и плюнул ему в лицо. Затем резко и коротко ударил кулаком в нос. Встав, снова плюнул. – Мразь поганая. Надо бы тебя, суку, завалить, ну да ладно. За щеку тебе навалю, и сойдет. Верно, братва? – Повернулся он к двоим парням с пистолетами и к верзиле с автоматом наизготовку.
– Власов? – Чуть приподняв голову, Приходько с ненавистью уставился на Валентина.
– Узнал, падлюка. – Тот снова присел рядом. – Вот и встретились. – Гад! – Приходько схватил Власова за горло.
Валентин снизу ударил его в живот. Стряхнув руки Захарыча, встал и несколько раз с силой пнул его.
Вячеслав с поднятыми руками, пошатываясь, подошел к стоявшим на коленях двум бульдозеристам.
– Встань, как они! – Рыжий ткнул его стволом пистолета.
– Да хрен тебе, гнида! – рассвирепел Вячеслав. – Я перед «духами» не вставал! А ты…
– Че? – протянул по-блатному рыжий и, размахнувшись, хотел ударить его пистолетом по голове. Чуть присев, Вячеслав впечатал кулак ему в низ живота и в прыжке достал ноги другого бандита. Дважды выстрелил пистолет. Бульдозеристы бросились на стрелявшего в Вячеслава парня.
Услышав выстрелы от стоявших с включенными фарами бульдозеров и увидев в свете фар схватившиеся фигуры, Валентин зло заорал:
– Туда! Кончайте все!
Глеб Борисович со стоном начал медленно подниматься. Развернувшись, Валентин, прицелившись, дважды выстрелил в него. Затем всадил пулю в затылок Захарыча.
– Мразь! – Отбросив парня, к нему прыгнул Иван и вцепился в горло.
Глухо хлопнул выстрел. Содрогнувшись, Иван cделал шаг назад и, прижимая ладони к животу, упал.
– Прикрывайте! – бросил бульдозеристам Вячеслав и с пистолетом в руке бросился к вагончику.
– Что? – в один голос громко спросили бульдозеристы.
– Да стреляйте, мать вашу! – рявкнул Славик. Вскинув руки с пистолетами, оба начали расстреливать патроны. Анатолий с разворотом достал левой ногой одного из бандитов и ударом кулака свалил второго. Валентин выстрелил в его сторону. Вспоров правый бок Толика, пуля пробила стену вагончика и ушла в темноту. Анатолий схватил табуретку и с размаху бросил ее в Валентина. Дернувшись вправо, тот сумел избежать удара. Сиденье табурета врезалось в лицо верзилы. Утробно икнув, тот с разбитым в кровь лицом грохнулся на стол, а со стола соскользнул на пол. Из спины у него торчало дно бутылки из-под лимонада. Валентин направил пистолет на Анатолия и нажал на курок. Сухо щелкнул боек. Толик с криком прыгнул к нему и ударом головой в грудь выбросил лысого из вагончика.
– Захарыч! – подскочил он к Приходько. Увидев его развороченный пулей затылок, бросился к Глебу.
Вячеслав с пистолетом в руке, подбегая к вагончикy, увидел, как из дверей вылетел человек и, упав на спину, неподвижно раскинулся. Не обращая на него внимания, бывший прапорщик ворвался в вагончик. Увидел сидевшего возле Ивана Антоновича Толика с застывшим лицом. Коротко выматерившись, выскочил назад. Двое подбежавших бульдозеристов с придыханием, как при рубке дров, били монтировками неподвижно лежащего Валентина. Вячеслав хотел что-то сказать, но, вздохнув, махнул рукой, опустил руку с пистолетом и медленно пошел к «ниве».
– А-а-а! – С громким протяжным криком выскочив из-за автомобиля, на него бросился узкоглазый с ножом.
Не останавливаясь, Вячеслав выстрелом навскидку свалил его. Проходя мимо, дважды выстрелил ему в живот. Подошел к «ниве», рукояткой разбил стекло и открыл дверцу. Сев за руль, поднял пистолет и несколько секунд смотрел на него. Затем коротким движением, без замаха отбросил. Нащупал и рванул к себе провода зажигания. Очень скоро «нива» завелась. Вячеслав открыл дверцу, вышел и подобрал пистолет.
– Время не то, чтобы оружием кидаться, – пробормотал он.
– Все это в общих чертах, – устало проговорил Маршал. – Ясно одно: с золотом нам уйти не дадут.
– Опять голяк тащим! – психанул Белый. – Во нажили канитель! С булыгами, как спартанцы, бегаем!.. – Не находя слов, закончил матом.
– Но ты сам говорил, что план хорош. – Стае взглянул на Маршала.
– Много неясностей, – буркнул тот. – А в таком деле любая неточность – и все. Неужели ты думаешь, те сорок пять минут, что мы бежать будем, милиция будет осмотр места происшествия делать? Все-таки не рабочая получка. Так вроде все получается. – Он закурил. – Но «вроде» в таких делах плохо. Потому что… – не закончив, махнул рукой.
– Приедет Олич, – немного помолчав, сказал Стае, – все узнаем в подробностях. Ведь она предупредила, что это, – кивнул он на папку, – только план основных действий, то есть сам налет. В конце концов, те сорок пять минут, которые она отвела на уход, мы нашли. Даже сорок три. И это сейчас, во время подготовки. А когда будем действительно с золотом уходить, наверняка минуты три-четыре выиграем. Страх подстегивать будет.
– Вот что! – выпалил Белый. – Если и с этим голяк, то на хрену я видел все ваши золотые дела. Берем инкассаторов!
«План может сработать, – думал Маршал. – Но это не мой план, и дополнений я в него внести не смогу. И в самом плане еще много неясного. Олич, конечно, все продумала и знает, куда что приложить».
– Но это не мое, – сам того не замечая, он закончил вслух.
– Что не твое? – уставился на него Белый.
– Как по макету стреляли? – уходя от ответа, спросил Маршал.
– Да вроде все как надо, – кивнул Стаc. – Чучела продырявлены. Но это макет. Как все на деле будет, кто его знает, – тихо закончил он.
– Короче… – Белый в упор взглянул на Маршала. – Будем работать или нет?
– Приедет Олич, – неопределенно отозвался тот, – решим. Я повторяю, – с раздражением добавил он, – все вроде сходится. Но «вроде» в таких делах не дает стопроцентной гарантии. Под этим я подразумеваю само дело и отход. Именно последнее мне и не нравится. Сорок пять минут – это время. – Маршал вздохнул. – А уже после первых выстрелов оно, время, будет работать не на нас. Допускаю, что о нападении милиция узнает через семь минут. Максимум – через десять. И все – перекроются все пути. Я не знаю, на что рассчитывает Олич. Но сорок пять минут бега по сопкам – это много. У нас безопасных будет минут десять максимум. Это, повторяю, максимум.
– Завтра приедет Олич, – заметил Стаc. – Пусть все объяснит. Мы выскажем ей свои сомнения, а она…
– В рот того! – воскликнул Белый. – На кой мы спортом занимались, рафик в фанеру одевали, пуляли по точкам? А в оконцовке – все комом и в парашу! Ведь ты обеими лапами был за работу, – зло уставился он на Стаса, – меня фаловал. А в оконцовке – хрен на рыло. Да мне…
– Мы отработали то, – прервал его Маршал, – на что указывала Олич. И все сошлось. Завтра выясним детали, которые нас интересуют. Но если что-то не так…
– Она нас за горло взяла! – заорал Белый. – Ты же сам базарил, что отказа она не примет. У нее на нас есть козыри. И все черной масти, и тузов восемь штук. А мы что? – махнул он рукой. – Этими бумаженциями закрываться будем? Мол, мы тебе, сучка, карьеру испортим? Да она положит на нас хрен с присвистом и будет зубки скалить. Ей все эти бумаженции до фени. Мы здесь уже…
– Хватит! – крикнул Маршал. – Вот что я тебе скажу, – уже тише произнес он. – Если думаешь, что кого-то можешь напугать, ошибаешься. Твои крики, выражаясь твоим языком, на хрен не упали. Надо думать о том, как и что сделать, чтобы не остаться в дураках. А если и придется ими быть, то богатыми. Потому как с деньгами этого никто не увидит. План нападения хорош. Но нам надо не только взять золото, но еще и уйти с ним. А в этом и загвоздка. Завтра мы все узнаем и тогда будем решать. Сотрясать воздух ненужными криками нет смысла. За это мы не получим ни рубля, ясно?
– Да уж куда яснее… – Белый оскалился в усмешке. Он хотел что-то сказать, но, махнув рукой, вышел.
– Зря ты с ним так, – сказал Стаc. – Он увлекся этим делом и желает того же, что и мы, – взять золото. Поэтому…
– Взять мало, – резонно заметил Маршал. – Нужно еще уйти с ним. И вот тут и получается небольшая накладка, которая портит все. Неужели ты этого не понимаешь? И если завтра Олич, даже объяснив все, не убедит меня в том, что мы сможем уйти с золотом, придется принять предложение Белого, – мрачно закончил он. – Потому что из двух зол выбирают меньшее.
– Ты что?
Выйдя из подъезда, Белый увидел сестру. Не отвечая, она всплеснула руками, бросилась к нему, обхватила за шею и заплакала.
– Что с тобой? – Осторожно отстранившись, Белый посмотрел в ее заплаканные глаза. – Кто тронул?
– Толика ранили, – сквозь слезы проговорила Ника. – Он в больнице. Может, и убили. Нам сегодня на разнарядке рассказывали.
– Что рассказывали? – обнимая вздрагивающие плечи сестры, спросил он.
– На артель напали, – чуть слышно начала Ника. – Убили почти всех. Толик в больнице. Мне Матвеевна сказала. Говорит, он ранен.
– Ну и что ты в слезы ударилась? – Удивленный Белый попытался успокоить Нику. – Раненый – значит, не жмур. Все путем. – Он похлопал сестру по спине. – Сейчас возьмем тачку и вперед. Где он лежит?
– В больнице поселка имени Расковой.
– Покатили, – кивнул Белый.
– Я сказал все, что было! – резко проговорил Вячеслав.
– Не надо так, громко, – вздохнул сидевший перед ним молодой мужчина в штатском. – Значит, вы были у монитора. И…
– Слушай, ты! – не выдержав, закричал Вячеслав. – Мы уже сто раз одно и то же жуем. Я же все написал. Говорили про это уже…
– Орехов, – раздраженно прервал его оперативник, – не надо выказывать своих нервов. Я просто выясняю истину. Все-таки согласитесь: девять трупов и четверо раненых – много даже для Колымы. Я вас ни в чем не обвиняю, вы действовали в пределах самообороны. Но одного из нападавших, Власова, просто-напросто забили. Вы это понимаете? К тому же не хватает оружия бандитов. Экспертизой установлено, что стреляло шесть пистолетов. Найдено только пять. Карабин…
– Все, – устало буркнув Орехов. – Давай на завтра отложим. Я в больницу к Гордееву собирался. Видишь, передачу приготовил. – Он кивнул на набитую сумку. – Парень раненый. А в вагончике с тремя управился. Если бы не он…
– Орехов, – укоризненно проговорил оперативник, – не надо делать из кого-то героя. Мы разберемся, и все…
– Да иди ты к черту! – не сдержавшись, заорал Орехов. – Надо было брать их сразу. А то приехали, предупредили, и все – дальше, ребята, сами. Мы смогли управиться с ними. У нас трое убитых и раненых двое. Ты же пытаешься из нас преступников сделать. Ты сам хоть раз стрелял в человека? – зло спросил он. – Или только в камере допрашивал? И то, наверное, наручники надевал. Короче, вот что… – Он встал. – Я в больницу еду, и говорить с тобой мне не о чем, понял? Не пытайся остановить меня, – предупредил он поднявшегося оперативника.
– Да что ты из себя строишь? – пренебрежительно усмехнулся тот. – Я тебя… – Что ты до мужика докопался?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Что у тебя, Степан?! – спрыгивая, крикнул он. Не услышав ответа, шагнул вперед. – Эй? Сте…
– Лапы в гору, – раздался голос сзади. И бульдозерист почувствовал, как что-то твердое уперлось ему в спину. Он поспешно поднял руки.
Анатолии услышал короткий вскрик за окном вагончика. Вскочил и от сильного удара по голове рухнул.
– Замерли! – потребовал угрожающий голос. – А то свинцом накормлю!
Вспыхнул свет. Тряхнув головой, Толик увидел неподвижно лежащего у стены Глеба Борисовича. В открытую дверь вагончика от сильного толчка с поднятыми руками влетел Иван Антонович.
– Вы что делаете?! – возмущенно спросил заброшенный толчком в двери Захарыч. – Зачем бить-то?! Грабьте, сволочи, коли решились! Но бить-то зачем?!
– Умри, сука! – Рыжий с коротким выдохом ударил его кулаком в солнечное сплетение.
Приходько, ахнув, согнулся и повалился головой вперед к ногам вошедшего Валентина.
– Какая встреча, – радостно оскалился тот. Присел, приподнял Захарыча за уши и плюнул ему в лицо. Затем резко и коротко ударил кулаком в нос. Встав, снова плюнул. – Мразь поганая. Надо бы тебя, суку, завалить, ну да ладно. За щеку тебе навалю, и сойдет. Верно, братва? – Повернулся он к двоим парням с пистолетами и к верзиле с автоматом наизготовку.
– Власов? – Чуть приподняв голову, Приходько с ненавистью уставился на Валентина.
– Узнал, падлюка. – Тот снова присел рядом. – Вот и встретились. – Гад! – Приходько схватил Власова за горло.
Валентин снизу ударил его в живот. Стряхнув руки Захарыча, встал и несколько раз с силой пнул его.
Вячеслав с поднятыми руками, пошатываясь, подошел к стоявшим на коленях двум бульдозеристам.
– Встань, как они! – Рыжий ткнул его стволом пистолета.
– Да хрен тебе, гнида! – рассвирепел Вячеслав. – Я перед «духами» не вставал! А ты…
– Че? – протянул по-блатному рыжий и, размахнувшись, хотел ударить его пистолетом по голове. Чуть присев, Вячеслав впечатал кулак ему в низ живота и в прыжке достал ноги другого бандита. Дважды выстрелил пистолет. Бульдозеристы бросились на стрелявшего в Вячеслава парня.
Услышав выстрелы от стоявших с включенными фарами бульдозеров и увидев в свете фар схватившиеся фигуры, Валентин зло заорал:
– Туда! Кончайте все!
Глеб Борисович со стоном начал медленно подниматься. Развернувшись, Валентин, прицелившись, дважды выстрелил в него. Затем всадил пулю в затылок Захарыча.
– Мразь! – Отбросив парня, к нему прыгнул Иван и вцепился в горло.
Глухо хлопнул выстрел. Содрогнувшись, Иван cделал шаг назад и, прижимая ладони к животу, упал.
– Прикрывайте! – бросил бульдозеристам Вячеслав и с пистолетом в руке бросился к вагончику.
– Что? – в один голос громко спросили бульдозеристы.
– Да стреляйте, мать вашу! – рявкнул Славик. Вскинув руки с пистолетами, оба начали расстреливать патроны. Анатолий с разворотом достал левой ногой одного из бандитов и ударом кулака свалил второго. Валентин выстрелил в его сторону. Вспоров правый бок Толика, пуля пробила стену вагончика и ушла в темноту. Анатолий схватил табуретку и с размаху бросил ее в Валентина. Дернувшись вправо, тот сумел избежать удара. Сиденье табурета врезалось в лицо верзилы. Утробно икнув, тот с разбитым в кровь лицом грохнулся на стол, а со стола соскользнул на пол. Из спины у него торчало дно бутылки из-под лимонада. Валентин направил пистолет на Анатолия и нажал на курок. Сухо щелкнул боек. Толик с криком прыгнул к нему и ударом головой в грудь выбросил лысого из вагончика.
– Захарыч! – подскочил он к Приходько. Увидев его развороченный пулей затылок, бросился к Глебу.
Вячеслав с пистолетом в руке, подбегая к вагончикy, увидел, как из дверей вылетел человек и, упав на спину, неподвижно раскинулся. Не обращая на него внимания, бывший прапорщик ворвался в вагончик. Увидел сидевшего возле Ивана Антоновича Толика с застывшим лицом. Коротко выматерившись, выскочил назад. Двое подбежавших бульдозеристов с придыханием, как при рубке дров, били монтировками неподвижно лежащего Валентина. Вячеслав хотел что-то сказать, но, вздохнув, махнул рукой, опустил руку с пистолетом и медленно пошел к «ниве».
– А-а-а! – С громким протяжным криком выскочив из-за автомобиля, на него бросился узкоглазый с ножом.
Не останавливаясь, Вячеслав выстрелом навскидку свалил его. Проходя мимо, дважды выстрелил ему в живот. Подошел к «ниве», рукояткой разбил стекло и открыл дверцу. Сев за руль, поднял пистолет и несколько секунд смотрел на него. Затем коротким движением, без замаха отбросил. Нащупал и рванул к себе провода зажигания. Очень скоро «нива» завелась. Вячеслав открыл дверцу, вышел и подобрал пистолет.
– Время не то, чтобы оружием кидаться, – пробормотал он.
– Все это в общих чертах, – устало проговорил Маршал. – Ясно одно: с золотом нам уйти не дадут.
– Опять голяк тащим! – психанул Белый. – Во нажили канитель! С булыгами, как спартанцы, бегаем!.. – Не находя слов, закончил матом.
– Но ты сам говорил, что план хорош. – Стае взглянул на Маршала.
– Много неясностей, – буркнул тот. – А в таком деле любая неточность – и все. Неужели ты думаешь, те сорок пять минут, что мы бежать будем, милиция будет осмотр места происшествия делать? Все-таки не рабочая получка. Так вроде все получается. – Он закурил. – Но «вроде» в таких делах плохо. Потому что… – не закончив, махнул рукой.
– Приедет Олич, – немного помолчав, сказал Стае, – все узнаем в подробностях. Ведь она предупредила, что это, – кивнул он на папку, – только план основных действий, то есть сам налет. В конце концов, те сорок пять минут, которые она отвела на уход, мы нашли. Даже сорок три. И это сейчас, во время подготовки. А когда будем действительно с золотом уходить, наверняка минуты три-четыре выиграем. Страх подстегивать будет.
– Вот что! – выпалил Белый. – Если и с этим голяк, то на хрену я видел все ваши золотые дела. Берем инкассаторов!
«План может сработать, – думал Маршал. – Но это не мой план, и дополнений я в него внести не смогу. И в самом плане еще много неясного. Олич, конечно, все продумала и знает, куда что приложить».
– Но это не мое, – сам того не замечая, он закончил вслух.
– Что не твое? – уставился на него Белый.
– Как по макету стреляли? – уходя от ответа, спросил Маршал.
– Да вроде все как надо, – кивнул Стаc. – Чучела продырявлены. Но это макет. Как все на деле будет, кто его знает, – тихо закончил он.
– Короче… – Белый в упор взглянул на Маршала. – Будем работать или нет?
– Приедет Олич, – неопределенно отозвался тот, – решим. Я повторяю, – с раздражением добавил он, – все вроде сходится. Но «вроде» в таких делах не дает стопроцентной гарантии. Под этим я подразумеваю само дело и отход. Именно последнее мне и не нравится. Сорок пять минут – это время. – Маршал вздохнул. – А уже после первых выстрелов оно, время, будет работать не на нас. Допускаю, что о нападении милиция узнает через семь минут. Максимум – через десять. И все – перекроются все пути. Я не знаю, на что рассчитывает Олич. Но сорок пять минут бега по сопкам – это много. У нас безопасных будет минут десять максимум. Это, повторяю, максимум.
– Завтра приедет Олич, – заметил Стаc. – Пусть все объяснит. Мы выскажем ей свои сомнения, а она…
– В рот того! – воскликнул Белый. – На кой мы спортом занимались, рафик в фанеру одевали, пуляли по точкам? А в оконцовке – все комом и в парашу! Ведь ты обеими лапами был за работу, – зло уставился он на Стаса, – меня фаловал. А в оконцовке – хрен на рыло. Да мне…
– Мы отработали то, – прервал его Маршал, – на что указывала Олич. И все сошлось. Завтра выясним детали, которые нас интересуют. Но если что-то не так…
– Она нас за горло взяла! – заорал Белый. – Ты же сам базарил, что отказа она не примет. У нее на нас есть козыри. И все черной масти, и тузов восемь штук. А мы что? – махнул он рукой. – Этими бумаженциями закрываться будем? Мол, мы тебе, сучка, карьеру испортим? Да она положит на нас хрен с присвистом и будет зубки скалить. Ей все эти бумаженции до фени. Мы здесь уже…
– Хватит! – крикнул Маршал. – Вот что я тебе скажу, – уже тише произнес он. – Если думаешь, что кого-то можешь напугать, ошибаешься. Твои крики, выражаясь твоим языком, на хрен не упали. Надо думать о том, как и что сделать, чтобы не остаться в дураках. А если и придется ими быть, то богатыми. Потому как с деньгами этого никто не увидит. План нападения хорош. Но нам надо не только взять золото, но еще и уйти с ним. А в этом и загвоздка. Завтра мы все узнаем и тогда будем решать. Сотрясать воздух ненужными криками нет смысла. За это мы не получим ни рубля, ясно?
– Да уж куда яснее… – Белый оскалился в усмешке. Он хотел что-то сказать, но, махнув рукой, вышел.
– Зря ты с ним так, – сказал Стаc. – Он увлекся этим делом и желает того же, что и мы, – взять золото. Поэтому…
– Взять мало, – резонно заметил Маршал. – Нужно еще уйти с ним. И вот тут и получается небольшая накладка, которая портит все. Неужели ты этого не понимаешь? И если завтра Олич, даже объяснив все, не убедит меня в том, что мы сможем уйти с золотом, придется принять предложение Белого, – мрачно закончил он. – Потому что из двух зол выбирают меньшее.
– Ты что?
Выйдя из подъезда, Белый увидел сестру. Не отвечая, она всплеснула руками, бросилась к нему, обхватила за шею и заплакала.
– Что с тобой? – Осторожно отстранившись, Белый посмотрел в ее заплаканные глаза. – Кто тронул?
– Толика ранили, – сквозь слезы проговорила Ника. – Он в больнице. Может, и убили. Нам сегодня на разнарядке рассказывали.
– Что рассказывали? – обнимая вздрагивающие плечи сестры, спросил он.
– На артель напали, – чуть слышно начала Ника. – Убили почти всех. Толик в больнице. Мне Матвеевна сказала. Говорит, он ранен.
– Ну и что ты в слезы ударилась? – Удивленный Белый попытался успокоить Нику. – Раненый – значит, не жмур. Все путем. – Он похлопал сестру по спине. – Сейчас возьмем тачку и вперед. Где он лежит?
– В больнице поселка имени Расковой.
– Покатили, – кивнул Белый.
– Я сказал все, что было! – резко проговорил Вячеслав.
– Не надо так, громко, – вздохнул сидевший перед ним молодой мужчина в штатском. – Значит, вы были у монитора. И…
– Слушай, ты! – не выдержав, закричал Вячеслав. – Мы уже сто раз одно и то же жуем. Я же все написал. Говорили про это уже…
– Орехов, – раздраженно прервал его оперативник, – не надо выказывать своих нервов. Я просто выясняю истину. Все-таки согласитесь: девять трупов и четверо раненых – много даже для Колымы. Я вас ни в чем не обвиняю, вы действовали в пределах самообороны. Но одного из нападавших, Власова, просто-напросто забили. Вы это понимаете? К тому же не хватает оружия бандитов. Экспертизой установлено, что стреляло шесть пистолетов. Найдено только пять. Карабин…
– Все, – устало буркнув Орехов. – Давай на завтра отложим. Я в больницу к Гордееву собирался. Видишь, передачу приготовил. – Он кивнул на набитую сумку. – Парень раненый. А в вагончике с тремя управился. Если бы не он…
– Орехов, – укоризненно проговорил оперативник, – не надо делать из кого-то героя. Мы разберемся, и все…
– Да иди ты к черту! – не сдержавшись, заорал Орехов. – Надо было брать их сразу. А то приехали, предупредили, и все – дальше, ребята, сами. Мы смогли управиться с ними. У нас трое убитых и раненых двое. Ты же пытаешься из нас преступников сделать. Ты сам хоть раз стрелял в человека? – зло спросил он. – Или только в камере допрашивал? И то, наверное, наручники надевал. Короче, вот что… – Он встал. – Я в больницу еду, и говорить с тобой мне не о чем, понял? Не пытайся остановить меня, – предупредил он поднявшегося оперативника.
– Да что ты из себя строишь? – пренебрежительно усмехнулся тот. – Я тебя… – Что ты до мужика докопался?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63