рассчитывал: стрельнула глазами в мою сторону и явно принялась лихорадочно прикидывать место и время.
Интересно, сознает ли Беатрис, что она, в сущности, намеревается подстроить? Похоже, она готовила мне засаду без малейших сомнений и угрызений совести. Хотя, с другой стороны, она не знает о происшествии с Литси и о гибели Коля. Сообщить ей об этом мы никак не можем, потому что она немедленно использует эту информацию, чтобы усилить влияние на брата, или же в ней проснется совесть, и она вообще не станет устраивать засаду... Да, Беатрис — настоящая темная лошадка. Либо мы выиграем, либо проиграем.
Нантерр снова не позвонил. И человек из Брэдбери тоже не позвонил насчет вознаграждения.
Объявления появлялись в газетах уже два дня, но человек, передавший послание, либо не видел их, либо решил, что не стоит связываться.
«Ну что ж, — разочарованно думал я, с некоторым трудом укладываясь в постель, — тогда мне показалось, что это неплохая идея, как сказала Ева Адаму, когда они съели яблоко».
В воскресенье утром мне позвонил по переговорнику Даусон. Не было еще и семи. Он сказал, что мне звонят.
«Опять!!! — с ужасом подумал я. — О господи, только не это!»
Я поднял трубку с самыми мрачными предчувствиями, изо всех сил стараясь не дрожать.
— Слушайте, — сказали мне, — я насчет того послания от Даниэль. Я не хочу нарываться на неприятности, но... то, что там было написано насчет вознаграждения, остается в силе?
Глава 17
— Да, — ответил я, облизывая пересохшие губы.
— А сколько?
Я судорожно вздохнул. Я не верил своим ушам. Сердце у меня отчаянно колотилось.
— Довольно много. Зависит от того, что именно вы можете мне рассказать. Послушайте, я хотел бы встретиться с вами лично...
— Ну, это я не знаю... — ворчливо сказал мой собеседник.
— Тогда я заплачу больше. Деньги я привезу с собой.
Сердце поуспокоилось, и руки перестали дрожать.
— Я не хочу нарываться на неприятности, — повторил он.
— Неприятностей не будет. Скажите, где вас можно найти, и я приеду.
— Как вас зовут? — осведомился он. Я чуть поколебался...
— Крисмас.
— Ну так вот, мистер Крисмас, я с вами меньше чем за сотню встречаться не стану!
Он был настроен одновременно воинственно, подозрительно и настороженно.
— Ладно, — медленно ответил я. — Я согласен.
— Деньги вперед, на бочку!
— Ладно, ладно.
— А если я вам расскажу то, что вам надо, то еще столько же!
— Хорошо. При условии, что вы расскажете мне правду.
— Угу... — кисло сказал он. — Ладно. Тогда, значит... Вы ведь в Лондоне, да? Номер-то лондонский...
— Да.
— Встретимся в Брэдбери, — сказал он. — Не на ипподроме, а в городе. Приезжайте в Брэдбери к двенадцати, я буду ждать вас в пабе... «Голова короля», на Хай-стриг, примерно посередине.
— Хорошо, я буду, — сказал я. — Как мне вас узнать?
Он долго размышлял, сопя в трубку.
— У меня будет «Спортивная жизнь» с вашим объявлением.
— Хорошо. А как... э-э... а как вас зовут? — спросил я.
— Джон Смит, — ответил он не раздумывая. — Ну что, мистер Крисмас, до встречи?
— До встречи, — сказал я.
Он повесил трубку. Я снова лег, скорее встревоженный, чем довольный.
Рыбка еще не попалась. Он приглядывается к наживке, но осторожничает. Я всей душой надеялся, что он действительно явится в назначенное время в назначенное место и что это действительно будет тот самый человек.
Выговор у него был провинциальный, самый обычный беркширский говорок, какой я каждый день слышал в Ламборне. Он казался не особенно умным и хитрым, а сумма, которую он потребовал, много говорила о его нуждах и доходах.
Крупное вознаграждение... Когда я не стал возражать против ста фунтов, он удвоил сумму. Но двести фунтов для него уже много.
Игрок: Литси говорил, что в руках у него была спортивная газета, каталог и бинокль. А теперь стало ясно, что играет он по маленькой, и сто фунтов для него — крупный выигрыш. Хорошо, что он не ставит по сотне! Тогда бы он запросил тысячу.
Я еще раз вздохнул с облегчением и попытался встать. На следующее утро после падения это всегда нелегкая задача. Вчерашние пузыри со льдом давно растаяли, но зато моя лодыжка, накануне вечером раздувшаяся чуть не вдвое, выглядела более-менее нормально. Я снял повязку, осмотрел чернеющий синяк и снова плотно замотал ногу. Ботинок налез. Это очень хорошо.
Я надел брюки, рубашку и свитер, спустился на лифте в цокольный этаж, достал из морозилки еще горсть ледяных кубиков, положил их в пакеты и затолкал в носок. Даусон вышел в халате посмотреть, что происходит, и только поднял брови, как и накануне, когда я выгреб все запасы льда, что были в доме.
— Я правильно сделал, что разбудил вас? — спросил он.
— Конечно.
— Он сказал, что звонит по объявлению, и очень спешил, потому что звонил из автомата.
— В самом деле?
Я опустил штанину, чувствуя, как холод пробирается сквозь повязку.
— Да, — сказал Даусон. — Я слышал характерные гудки. Послушайте, вы так не застудитесь?
— Пока еще ни разу не застужался.
Он с легким вздохом сказал, что завтрак будет подан через полчаса в столовую. Я поблагодарил его и отправился к Литси. Литси, сонно моргая, сообщил мне, что по воскресеньям он привык вставать не раньше десяти.
— Рыбка клюнула, — сказал я ему и рассказал о Джоне Смите.
— А вы уверены, что это не ловушка Нантерра? — спросил Литси, окончательно проснувшись. — Не забывайте, Нантерр тоже мог видеть это объявление. Возможно, это он вас ловит, а не вы его. Но вы, наверно, уже об этом подумали?
— Подумал. Но, по-моему, этот Джон Смит не врал. Если бы он хотел заманить меня в ловушку, он держался бы иначе, более уверенно.
Литси нахмурился.
— Я поеду с вами, — сказал он. Я покачал головой.
— Я бы не против, но у Робби сегодня выходной, поскольку все мы дома, и если мы оба уедем.
— Ладно, — сказал Литси. — Только не лезьте на галереи, ладно? Как ваша нога? Или об этом лучше не спрашивать?
— Уже лучше, — сказал я. — А насчет «не спрашивать» Даниэль преувеличивает.
— Не особенно. — Он провел рукой по волосам. — У вас денег хватит заплатить этому Джону Смиту?
— Да, у меня есть деньги дома. Я по дороге туда заеду. Вернусь где-нибудь после ленча.
— Если все пойдет нормально, — сухо заметил он. После особенно тщательного осмотра машины я поехал в Ламборн. Возможно, Джон Смит действительно заманивает меня в ловушку, хотя я этому не очень-то верил. Вряд ли Нантерру удалось найти актера, который сумел так удачно изобразить простоватого беркширца, а сам он вряд ли мог подделать голос. Единственное, чего я боялся, — это что Джон Смит на самом деле ничего не знает, а просто рассчитывает захапать награду. Он вполне может быть мелким мошенником, но никак не смертельной ловушкой.
В доме у меня было холодно и пусто. Я прочел все письма, накопившиеся с понедельника, забрал важные с собой, остальные запихнул в мусорную корзину вместе с несколькими непрочитанными газетами. Воскресные газеты я пролистал и нашел в колонках новостей и в спортивных разделах два-три сообщения об убийстве Коля. Во всех заметках упоминалось о Каскаде и Котопакси, но никто не задавался вопросом, зачем это было сделано, а что до того, кто их убил, это оставалось загадкой. Я ни разу не видел, чтобы Беатрис читала английские газеты, и надеялся, что она не заглянет в них и сегодня.
Я взял кое-что, что могло мне пригодиться: чистую одежду, деньги, стопку писчей бумаги, карманный диктофон, несколько чистых кассет и несколько фотографий, наугад выуженных из ящика.
Еще я положил в машину видеокамеру, которой в свое время снимал материалы для фильма о Мейнарде, несколько чистых видеокассет и запасные батарейки, но больше на всякий случай, чем с какой-то определенной целью. А еще я захватил с кухни купленное в Нью-Йорке приспособление, позволяющее заводить машину на расстоянии. Радиосигнал передается на приемник в машине, который включает зажигание и заводит стартер. Я люблю всякие мелкие приборчики, а этот весьма полезен в холодную погоду: он позволяет завести машину, находясь в доме, и не ждать в холодном салоне, пока мотор прогреется.
Я проверил автоответчик, разобрался с сообщениями, набил в носок свежих ледяных кубиков и наконец отправился в Брэдбери. Когда я приехал туда, в запасе у меня было еще десять минут.
«Голова короля» оказался квадратным кирпичным домиком, сравнительно новым и существующим исключительно ради пива. Не было в нем уюта старых пабов: шипящих на плите сковородок, дубовых балок, красных абажуров, оловянных кружек. Автостоянки при нем тоже не было. Вот в «Доспехах Брэдбери», расположенном напротив, через улицу, всего этого было в избытке.
Я оставил машину на улице и вошел сперва в паб. Мишень для дротиков, несколько скамеек, низкие столы, сизалевые циновки, унылая стойка со скудным ассортиментом. И никого.
Я ткнулся в бар. Там стояли супермодные стеклянные столики и сравнительно удобные деревянные кресла. Я сел в одно из них и стал ждать.
За стойкой появился бармен и спросил, что мне угодно. Я заказал полпинты слабого пива. Он налил, я заплатил.
На столик перед собой я положил большой коричневый конверт, в котором лорд Вонли принес мне фотографию Нантерра. Сейчас в конверте лежали также диктофон, еще четыре фотографии, две пачки денег в отдельных конвертиках и несколько листов бумаги. Все, что нужно для встречи с Джоном Смитом, было готово, но сам Джон Смит все не появлялся.
Время от времени в бар заходили местные жители, видимо, давно знакомые бармену, заказывали «как обычно» и усаживались за столики, косясь на чужака. Газет в руках ни у кого не было. Кроме того, я с удивлением отметил, что среди них не было ни одной женщины.
До меня доносился стук дротиков — в пабе играли. Я взял конверт и пошел туда.
В пабе было трое посетителей. Двое метали дротики, а третий сидел на краешке скамейки и поглядывал на часы.
На скамейке рядом с ним лежала вчерашняя «Спортивная жизнь», развернутая на напечатанном жирным шрифтом объявлении.
Я вздохнул с облегчением, подошел, сел на скамейку рядом с ним, так что газета осталась между нами, и спросил:
— Мистер Смит?
Он нервно дернулся, несмотря на то, что видел, как я подхожу и сажусь рядом.
Ему было под пятьдесят. Он носил светло-коричневую куртку на «молнии» и имел вид смирившегося со своей судьбой неудачника. Волосы, все еще черные, аккуратно зачесаны поверх лысины, кончик носа уныло отвисает книзу, словно за него когда-то потянули, да так и оставили.
— Меня зовут Крисмас, — сказал я. Он опасливо посмотрел на меня и нахмурился.
— Я вас где-то видел, а?
— Может быть, — ответил я. — Я вам привез деньги. Выпить хотите?
— Я сам возьму! — ответил он, поспешно встал, отошел к бару и оттуда принялся недоверчиво меня изучать. Я сунул руку в конверт, незаметно включил диктофон и достал один из конвертиков с деньгами, положив его на стол рядом со своим стаканом.
Наконец он вернулся с пинтой пива и жадно отпил сразу треть кружки.
— А чего вы хромаете? — спросил он, ставя кружку на стол.
— Ногу подвернул.
— Вы тот самый жокей! — сказал он. — Кит Филдинг.
Я почувствовал, как в нем вспыхнула тревога, и подвинул к нему конверт с деньгами — а то сбежит еще!
— Сотня вперед, — сказал я.
— Я не виноват! — агрессивно выпалил он, явно желая оправдаться.
— Я знаю. Возьмите деньги.
Он протянул узловатую руку, схватил свою добычу, пересчитал и сунул во внутренний карман.
— Расскажите мне, как это было, — попросил я. Однако он не был готов к этому. Его охватило беспокойство, и ему сперва надо было справиться с ним.
— Слушайте, не хочу я во все это ввязываться, — нервно сказал он.
— Я все никак не мог решиться... увидел в пятницу ваше объявление и... Но на самом-то деле мне ведь не следовало быть на скачках. Я вам-то сказал, что я там был, но я не хочу, чтобы это пошло дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Интересно, сознает ли Беатрис, что она, в сущности, намеревается подстроить? Похоже, она готовила мне засаду без малейших сомнений и угрызений совести. Хотя, с другой стороны, она не знает о происшествии с Литси и о гибели Коля. Сообщить ей об этом мы никак не можем, потому что она немедленно использует эту информацию, чтобы усилить влияние на брата, или же в ней проснется совесть, и она вообще не станет устраивать засаду... Да, Беатрис — настоящая темная лошадка. Либо мы выиграем, либо проиграем.
Нантерр снова не позвонил. И человек из Брэдбери тоже не позвонил насчет вознаграждения.
Объявления появлялись в газетах уже два дня, но человек, передавший послание, либо не видел их, либо решил, что не стоит связываться.
«Ну что ж, — разочарованно думал я, с некоторым трудом укладываясь в постель, — тогда мне показалось, что это неплохая идея, как сказала Ева Адаму, когда они съели яблоко».
В воскресенье утром мне позвонил по переговорнику Даусон. Не было еще и семи. Он сказал, что мне звонят.
«Опять!!! — с ужасом подумал я. — О господи, только не это!»
Я поднял трубку с самыми мрачными предчувствиями, изо всех сил стараясь не дрожать.
— Слушайте, — сказали мне, — я насчет того послания от Даниэль. Я не хочу нарываться на неприятности, но... то, что там было написано насчет вознаграждения, остается в силе?
Глава 17
— Да, — ответил я, облизывая пересохшие губы.
— А сколько?
Я судорожно вздохнул. Я не верил своим ушам. Сердце у меня отчаянно колотилось.
— Довольно много. Зависит от того, что именно вы можете мне рассказать. Послушайте, я хотел бы встретиться с вами лично...
— Ну, это я не знаю... — ворчливо сказал мой собеседник.
— Тогда я заплачу больше. Деньги я привезу с собой.
Сердце поуспокоилось, и руки перестали дрожать.
— Я не хочу нарываться на неприятности, — повторил он.
— Неприятностей не будет. Скажите, где вас можно найти, и я приеду.
— Как вас зовут? — осведомился он. Я чуть поколебался...
— Крисмас.
— Ну так вот, мистер Крисмас, я с вами меньше чем за сотню встречаться не стану!
Он был настроен одновременно воинственно, подозрительно и настороженно.
— Ладно, — медленно ответил я. — Я согласен.
— Деньги вперед, на бочку!
— Ладно, ладно.
— А если я вам расскажу то, что вам надо, то еще столько же!
— Хорошо. При условии, что вы расскажете мне правду.
— Угу... — кисло сказал он. — Ладно. Тогда, значит... Вы ведь в Лондоне, да? Номер-то лондонский...
— Да.
— Встретимся в Брэдбери, — сказал он. — Не на ипподроме, а в городе. Приезжайте в Брэдбери к двенадцати, я буду ждать вас в пабе... «Голова короля», на Хай-стриг, примерно посередине.
— Хорошо, я буду, — сказал я. — Как мне вас узнать?
Он долго размышлял, сопя в трубку.
— У меня будет «Спортивная жизнь» с вашим объявлением.
— Хорошо. А как... э-э... а как вас зовут? — спросил я.
— Джон Смит, — ответил он не раздумывая. — Ну что, мистер Крисмас, до встречи?
— До встречи, — сказал я.
Он повесил трубку. Я снова лег, скорее встревоженный, чем довольный.
Рыбка еще не попалась. Он приглядывается к наживке, но осторожничает. Я всей душой надеялся, что он действительно явится в назначенное время в назначенное место и что это действительно будет тот самый человек.
Выговор у него был провинциальный, самый обычный беркширский говорок, какой я каждый день слышал в Ламборне. Он казался не особенно умным и хитрым, а сумма, которую он потребовал, много говорила о его нуждах и доходах.
Крупное вознаграждение... Когда я не стал возражать против ста фунтов, он удвоил сумму. Но двести фунтов для него уже много.
Игрок: Литси говорил, что в руках у него была спортивная газета, каталог и бинокль. А теперь стало ясно, что играет он по маленькой, и сто фунтов для него — крупный выигрыш. Хорошо, что он не ставит по сотне! Тогда бы он запросил тысячу.
Я еще раз вздохнул с облегчением и попытался встать. На следующее утро после падения это всегда нелегкая задача. Вчерашние пузыри со льдом давно растаяли, но зато моя лодыжка, накануне вечером раздувшаяся чуть не вдвое, выглядела более-менее нормально. Я снял повязку, осмотрел чернеющий синяк и снова плотно замотал ногу. Ботинок налез. Это очень хорошо.
Я надел брюки, рубашку и свитер, спустился на лифте в цокольный этаж, достал из морозилки еще горсть ледяных кубиков, положил их в пакеты и затолкал в носок. Даусон вышел в халате посмотреть, что происходит, и только поднял брови, как и накануне, когда я выгреб все запасы льда, что были в доме.
— Я правильно сделал, что разбудил вас? — спросил он.
— Конечно.
— Он сказал, что звонит по объявлению, и очень спешил, потому что звонил из автомата.
— В самом деле?
Я опустил штанину, чувствуя, как холод пробирается сквозь повязку.
— Да, — сказал Даусон. — Я слышал характерные гудки. Послушайте, вы так не застудитесь?
— Пока еще ни разу не застужался.
Он с легким вздохом сказал, что завтрак будет подан через полчаса в столовую. Я поблагодарил его и отправился к Литси. Литси, сонно моргая, сообщил мне, что по воскресеньям он привык вставать не раньше десяти.
— Рыбка клюнула, — сказал я ему и рассказал о Джоне Смите.
— А вы уверены, что это не ловушка Нантерра? — спросил Литси, окончательно проснувшись. — Не забывайте, Нантерр тоже мог видеть это объявление. Возможно, это он вас ловит, а не вы его. Но вы, наверно, уже об этом подумали?
— Подумал. Но, по-моему, этот Джон Смит не врал. Если бы он хотел заманить меня в ловушку, он держался бы иначе, более уверенно.
Литси нахмурился.
— Я поеду с вами, — сказал он. Я покачал головой.
— Я бы не против, но у Робби сегодня выходной, поскольку все мы дома, и если мы оба уедем.
— Ладно, — сказал Литси. — Только не лезьте на галереи, ладно? Как ваша нога? Или об этом лучше не спрашивать?
— Уже лучше, — сказал я. — А насчет «не спрашивать» Даниэль преувеличивает.
— Не особенно. — Он провел рукой по волосам. — У вас денег хватит заплатить этому Джону Смиту?
— Да, у меня есть деньги дома. Я по дороге туда заеду. Вернусь где-нибудь после ленча.
— Если все пойдет нормально, — сухо заметил он. После особенно тщательного осмотра машины я поехал в Ламборн. Возможно, Джон Смит действительно заманивает меня в ловушку, хотя я этому не очень-то верил. Вряд ли Нантерру удалось найти актера, который сумел так удачно изобразить простоватого беркширца, а сам он вряд ли мог подделать голос. Единственное, чего я боялся, — это что Джон Смит на самом деле ничего не знает, а просто рассчитывает захапать награду. Он вполне может быть мелким мошенником, но никак не смертельной ловушкой.
В доме у меня было холодно и пусто. Я прочел все письма, накопившиеся с понедельника, забрал важные с собой, остальные запихнул в мусорную корзину вместе с несколькими непрочитанными газетами. Воскресные газеты я пролистал и нашел в колонках новостей и в спортивных разделах два-три сообщения об убийстве Коля. Во всех заметках упоминалось о Каскаде и Котопакси, но никто не задавался вопросом, зачем это было сделано, а что до того, кто их убил, это оставалось загадкой. Я ни разу не видел, чтобы Беатрис читала английские газеты, и надеялся, что она не заглянет в них и сегодня.
Я взял кое-что, что могло мне пригодиться: чистую одежду, деньги, стопку писчей бумаги, карманный диктофон, несколько чистых кассет и несколько фотографий, наугад выуженных из ящика.
Еще я положил в машину видеокамеру, которой в свое время снимал материалы для фильма о Мейнарде, несколько чистых видеокассет и запасные батарейки, но больше на всякий случай, чем с какой-то определенной целью. А еще я захватил с кухни купленное в Нью-Йорке приспособление, позволяющее заводить машину на расстоянии. Радиосигнал передается на приемник в машине, который включает зажигание и заводит стартер. Я люблю всякие мелкие приборчики, а этот весьма полезен в холодную погоду: он позволяет завести машину, находясь в доме, и не ждать в холодном салоне, пока мотор прогреется.
Я проверил автоответчик, разобрался с сообщениями, набил в носок свежих ледяных кубиков и наконец отправился в Брэдбери. Когда я приехал туда, в запасе у меня было еще десять минут.
«Голова короля» оказался квадратным кирпичным домиком, сравнительно новым и существующим исключительно ради пива. Не было в нем уюта старых пабов: шипящих на плите сковородок, дубовых балок, красных абажуров, оловянных кружек. Автостоянки при нем тоже не было. Вот в «Доспехах Брэдбери», расположенном напротив, через улицу, всего этого было в избытке.
Я оставил машину на улице и вошел сперва в паб. Мишень для дротиков, несколько скамеек, низкие столы, сизалевые циновки, унылая стойка со скудным ассортиментом. И никого.
Я ткнулся в бар. Там стояли супермодные стеклянные столики и сравнительно удобные деревянные кресла. Я сел в одно из них и стал ждать.
За стойкой появился бармен и спросил, что мне угодно. Я заказал полпинты слабого пива. Он налил, я заплатил.
На столик перед собой я положил большой коричневый конверт, в котором лорд Вонли принес мне фотографию Нантерра. Сейчас в конверте лежали также диктофон, еще четыре фотографии, две пачки денег в отдельных конвертиках и несколько листов бумаги. Все, что нужно для встречи с Джоном Смитом, было готово, но сам Джон Смит все не появлялся.
Время от времени в бар заходили местные жители, видимо, давно знакомые бармену, заказывали «как обычно» и усаживались за столики, косясь на чужака. Газет в руках ни у кого не было. Кроме того, я с удивлением отметил, что среди них не было ни одной женщины.
До меня доносился стук дротиков — в пабе играли. Я взял конверт и пошел туда.
В пабе было трое посетителей. Двое метали дротики, а третий сидел на краешке скамейки и поглядывал на часы.
На скамейке рядом с ним лежала вчерашняя «Спортивная жизнь», развернутая на напечатанном жирным шрифтом объявлении.
Я вздохнул с облегчением, подошел, сел на скамейку рядом с ним, так что газета осталась между нами, и спросил:
— Мистер Смит?
Он нервно дернулся, несмотря на то, что видел, как я подхожу и сажусь рядом.
Ему было под пятьдесят. Он носил светло-коричневую куртку на «молнии» и имел вид смирившегося со своей судьбой неудачника. Волосы, все еще черные, аккуратно зачесаны поверх лысины, кончик носа уныло отвисает книзу, словно за него когда-то потянули, да так и оставили.
— Меня зовут Крисмас, — сказал я. Он опасливо посмотрел на меня и нахмурился.
— Я вас где-то видел, а?
— Может быть, — ответил я. — Я вам привез деньги. Выпить хотите?
— Я сам возьму! — ответил он, поспешно встал, отошел к бару и оттуда принялся недоверчиво меня изучать. Я сунул руку в конверт, незаметно включил диктофон и достал один из конвертиков с деньгами, положив его на стол рядом со своим стаканом.
Наконец он вернулся с пинтой пива и жадно отпил сразу треть кружки.
— А чего вы хромаете? — спросил он, ставя кружку на стол.
— Ногу подвернул.
— Вы тот самый жокей! — сказал он. — Кит Филдинг.
Я почувствовал, как в нем вспыхнула тревога, и подвинул к нему конверт с деньгами — а то сбежит еще!
— Сотня вперед, — сказал я.
— Я не виноват! — агрессивно выпалил он, явно желая оправдаться.
— Я знаю. Возьмите деньги.
Он протянул узловатую руку, схватил свою добычу, пересчитал и сунул во внутренний карман.
— Расскажите мне, как это было, — попросил я. Однако он не был готов к этому. Его охватило беспокойство, и ему сперва надо было справиться с ним.
— Слушайте, не хочу я во все это ввязываться, — нервно сказал он.
— Я все никак не мог решиться... увидел в пятницу ваше объявление и... Но на самом-то деле мне ведь не следовало быть на скачках. Я вам-то сказал, что я там был, но я не хочу, чтобы это пошло дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39