Движение на автостраде в это воскресное утро было прерывистым. Мейтланд с коробком наготове выжидал, сдерживая нетерпение. Наконец появилась вереница автомобилей, ее замыкали автобус и бензовоз, один за другим они выехали из туннеля под виадуком.
Чиркнув двумя спичками, Мейтланд поджег одеяло. Теплый керосин с мягким гулом вспыхнул, и невысокие языки пламени стали лизать поношенную ткань. В воздухе поднялся черный дым. Мейтланд встал, балансируя на одной ноге, и начал размахивать горящим одеялом. Он закашлялся в клубах едкого дыма и сел, но тут же поднялся и стал размахивать одеялом из стороны в сторону.
Как и ожидалось, вскоре на сцене появились Проктор с девушкой. Бродяга передвигался в траве, глубоко присев, словно какой-то осторожный зверь, раздвигая рубцеватыми руками жесткие стебли. Его хитрые, но тупые глаза уставились на Мейтланда, как на дичь, которую оставалось только заколоть и разделать. В отличие от Проктора Джейн Шеппард степенно шагала по неровной местности, словно не питая никакого интереса к попытке Мейтланда сбежать.
— Я так и думал, что вы появитесь! — крикнул Мейтланд. — Ну что, Проктор?
Он слез с крыши флигеля и помахал горящим одеялом перед лицом у бродяги, тот заворчал и выругался. Мейтланд бросился на него, но, закашлявшись от дыма, упал на одно колено и схватил примус. Когда Проктор вцепился в одеяло и вырвал клочок горящей шерсти, Мейтланд выплеснул на землю керосин и провел одеялом по разлившейся жидкости.
Двигаясь на четвереньках, Проктор осторожно заходил Мейтланду в тыл. Девушка приближалась к флигелю, раздвигая траву своими маленькими руками. Отмахиваясь от дыма, она кричала Проктору:
— Брось тряпку! Не обращай на него внимания! Они увидят дым!
Обгоревшее одеяло сорвалось с костыля. Мейтланд схватил кучу дымящихся обрывков, но Проктор бросился вперед, вырвал у него одеяло и стал затаптывать пламя и забрасывать землей тлеющие нити.
Мейтланд понуро оперся на костыль. Он махал проезжавшим машинам, но ни одна не остановилась. Никто даже не заметил этого маленького происшествия. Мейтланд повернулся к Проктору. Тот схватил обломок кирпича и.стал по-боксерски кружить вокруг своего противника. Мейтланд бросился вперед и ударил его костылем по плечу. От перенапряжения у него поднялось давление, и из открывшихся ран на голове потекла кровь, но этот удар его раззадорил. Левая нога скользнула по треснувшей плите, но Мейтланд удержал равновесие и стал вертеть костылем над головой.
Присев на корточки и пригнув плечи к коленям, Проктор крутил бычьей головой, уклоняясь от костыля. Его белесое, как высохшая тыква, лицо было абсолютно бесстрастным: все свое внимание он сосредоточил, прикидывая длину рук и ног Мейтланда.
— Прекратите!..
Сцепив руками волосы на затылке, Джейн Шеп-гард, как скучающая домохозяйка, усмиряющая личную драку, подошла к Мейтланду и, схватившись за металлическую трубу, попыталась опустить ее на землю.
— Ради бога…— Она посмотрела на Мейтланда своими строгими детскими глазами. — Вам не кажется, что вы слишком далеко зашли?
Мейтланд оглянулся на автостраду. Движение было скудным. Проктор сидел на корточках у зарослей крапивы, по-прежнему держа наготове кирпич. Они не рискнут убить его здесь, на открытом месте. Никто не обратит внимания на трех оборванцев, жгущих старое одеяло, но кровавая драка может вызвать интерес у какого-нибудь случайного полисмена.
— Проктор, — проговорил Мейтланд, указав костылем на Джейн. — Ты знаешь, у нее есть ключи? Ключи от моей машины.
— Что? — Девушка с искренним возмущением посмотрела на Мейтланда. — Какие еще ключи?
— Проктор… Бродяга выжидал.
— Ключи от багажника. Там лежит мой бумажник.
— Ерунда, — девушка повернулась и двинулась прочь. — Ладно, пошли.
— Ты ведь не смог открыть багажник, верно, Проктор?
Мейтланд поскакал вперед, держа костыль, как копье. Глаза Проктора перебегали с девушки на него.
— В бумажнике тридцать фунтов.
— Проктор, не слушай его! Он сумасшедший, он вызовет полицию.
Растерянная и рассерженная, она подняла большой кирпич и протянула Проктору.
— Вчера вечером, Проктор, вы с ней меня обыскивали, — спокойно проговорил Мейтланд. Он стоял всего в шести шагах от бродяги, в пределах досягаемости бычьего рывка. — Ты прекрасно знаешь, что я не возвращался к машине, — ты не спускал с меня глаз.
Пока Джейн с нетерпением дожидалась, когда Проктор его ударит, Мейтланд достал из кармана бумажник и грязным веером развернул перед лицом Проктора фунтовые банкноты.
— Кто дал их мне, Проктор? Кто взял их из машины? Вот, возьми один фунт…
Бродяга, как загипнотизированный, уставился на бумажки. Потом повернулся посмотреть на Джейн, которая успела набрать новых камней. На ее лице застыла маска растерянной враждебности.
— Тебе ведь никто никогда ничего не дарил, правда, Проктор? — сказал Мейтланд. — Так вот, возьми.
Когда обезображенная рука робко потянулась к влажной банкноте, Мейтланд в изнеможении оперся на костыль.
С опаской поглядывая друг на друга, все трое пошли назад в кинотеатр. Джейн держала Мейтланда под руку, помогая ему пробираться сквозь траву, и что-то сердито бормотала себе под нос. Следом плелся Проктор с потрепанным бумажником и примусом. Его изуродованное лицо ничего не выражало. Спускаясь по лестнице, Мейтланд увидел, как Проктор присел на корточки, словно боязливое животное, не уверенное, следует ли отстаивать свои права на остров.
ГЛАВА 14
вкус яда
— Что еще за игру вы затеяли? — Молодая женщина твердой рукой подвела его к кровати. Она вся позеленела от злости. — Тоже мне, больной называется! Мне нет никакого интереса драться из-за бумажника. Вот возьму, оставлю вас здесь, а сама соберу вещи и уйду, пока вы еще чего-нибудь не натворили.
— Он пытался меня убить, — сказал Мейтланд. — А вы его подначивали.
— Никого я не подначивала. Проктор вообще полуслепой. Одеяло-то вы наше сожгли.
— Одеяло ваше. Я не останусь здесь на ночь.
— А кому вы тут нужны! — Девушка с непритворным негодованием покачала головой. — Вот она, благодарность капиталиста! Я только что спасла вас от Проктора, а вы рассказали ему про бумажник. Это вы ловко придумали — дать ему денег. Но вам это все равно не поможет — Проктор никогда отсюда не уходит, а здесь, насколько я понимаю, их потратить негде.
Мейтланд покачал головой:
— Тут большого ума не надо. Бедолага! Наверное, он даже не знает, что с ними делать.
— Единственное, что ему доставалось от жизни, — это чужое дерьмо. И не надейтесь, что он будет вам другом. Если я оставлю вас с ним, вы быстро по мне соскучитесь.
Мейтланд смотрел, как она нервно шагает по комнате. Его обеспокоили ее беспрестанные намеки на то, что она покинет остров. Он еще не был готов общаться с Проктором один на один.
— Джейн, рано или поздно вам придется мне помочь. Мои друзья и семья, полиция, мои коллеги — они в любом случае выяснят, что здесь произошло. Должно быть, меня уже ищут.
— Ваша семья…— Девушка вырвала эти слова из контекста, делая на них особый упор. — А моя семья? — Она отступила назад и рявкнула: — Я не взяла у вас ни пенни — так им и скажите!
Усталый и замерзший, Мейтланд откинулся на сырую подушку. Молодая, женщина сновала по тускло освещенной комнате. Она привела в порядок свой чемодан и снова развесила одежду. Вечерний свет угасал, и Мейтланд пожалел, что спалил одеяло. Он понял, что получил некоторое преимущество перед девушкой и Проктором, настроив этих изгоев друг против друга и подпитав их взаимное недоверие.
Однако пока что он оставался пленником этой женщины, а ей могло взбрести в голову все что угодно. Похоже, ей нравились их странные отношения. Ее чувства к нему варьировали от нежности и добродушия до внезапной мстительной злобы, как будто Джейн видела в нем двух разных мужчин. Развесив одежду, она разожгла примус и заставила Мейтланда выпить горячей воды со сгущенкой. Подложив ему руку под голову, она тихо напевала ему что-то утешительное, пока он пил из пластиковой чашки, и прижимала мягкую грудь к его лбу, словно кормила собственного младенца. Но через минуту настроение у нее круто изменилось, и она резко отстранилась, оттолкнула его голову и начала раздраженно рыскать по комнате. Она с таким недовольным видом прибавила огня в керосиновой лампе, как будто Мейтланд был виноват в том, что дневной свет шел на убыль.
— Джейн…— Мейтланд вытащил свой заляпанный маслом бумажник. — Тебе нужны эти деньги? Ты можешь воспользоваться ими, чтобы выбраться отсюда. — Ощутив внезапный прилив участия к этой девушке, он протянул ей бумажник.
— Не хочу я отсюда выбираться. Зачем это мне? — Она высокомерно вскинула голову и подозрительно посмотрела на него.
— Джейн, это несерьезно. Ты не можешь остаться здесь навсегда. Где твоя семья? Ты ведь была замужем, правда? — Мейтланд указал на чемодан и честно признался: — Я видел твои фотографии. Твой муж — что с ним?
— Не суйся — не в свое — дело, — проговорила она спокойно и твердо. Ее пальцы одеревенели, как прутья. — Боже всемогущий, я пришла сюда, чтобы избавиться от всех этих моральных отношений. — Она тупо ходила по комнате, словно ища, где бы укрыться от приставаний Мейтланда. — Люди не знают большего счастья, чем изобретать новые пороки.
— Джейн, допустим, я пообещаю тебе пятьсот фунтов — ты поможешь мне выбраться? Она бросила на него испытующий взгляд.
— Зачем так много? Это же куча денег.
— Затем, что я хочу, чтобы мы с тобой выбрались. Думаю, нам нужна помощь друг друга. Ядам тебе пятьсот фунтов — я серьезно…
— Пятьсот фунтов…— Она как будто задумалась над его предложением, пересчитывая в уме пачку банкнот. И вдруг накинулась на него, размахивая коричневым кисетом курильщика гашиша.-А вы представляете, на сколько этого хватило бы, если снять дом какой-нибудь бездомной семье?
— Джейн, ты сама принадлежишь к бездомной семье. Твой ребенок…
И тут Мейтланд сдался. Он устало откинулся на спину, а Джейн начала раскладывать свои курительные принадлежности. С минуту она понуро сидела на краю кровати, вперив взгляд в обшарпанную стену и не обращая внимания на ладонь Мейтланда, которую он участливо положил ей на руку. Машинально скрутив две сигареты, она засунула все назад в кисет. Потряся спичечным коробком, словно чтобы пробудиться, девушка прикурила первую сигарету, глубоко затянулась сладким дымом, задержала его на несколько секунд в легких и, удовлетворенная, легла рядом с Мейтландом, подтолкнув его, чтобы он подвинулся. Она накрыла его своей камуфляжной курткой, слабо улыбнулась своим мыслям и уставилась на плакат с Астером и Роджерс.
Мейтланд почувствовал, как его мысли поплыли под влиянием дыма. Кровать посередине просела, и сильное тело молодой женщины тесно прижалось к нему. Рука ее поднялась и упала. Девушка поднесла сигарету к губам и предложила затянуться ему. Стараясь не терять бдительность и боясь уснуть, Мейтланд сосредоточился на меркнущем свете, проникающем с лестницы. С вечерним холодом возвращалась лихорадка.
Джейн улыбнулась ему и легонько взяла за руку. Ее лицо с упрямым подбородком казалось детским в ореоле рыжих волос. Она выпустила изо рта дым и рукой направила его на Мейтланда.
— Хорошо?.. Знаешь, ты бы мог выбраться отсюда, если бы захотел.
— Как?
— С самого начала…— Она снова затянулась. — Если бы хорошо постарался, давно бы уже выбрался.
— Постарался? — Мейтланд скривился, вспомнив свои страдания под дождем, и потер грудь, прикрытую лишь заляпанной парадной рубашкой. — Холодно здесь.
Молодая женщина протянула к нему руки.
— Ты мог бы уже выбраться, — повторила она. — Проктор этого не понимает, но ты его успокоил. Знаешь, мы оба подумали, что ты наверняка бывал здесь раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20