– Кстати, – с ленцой бросил автор детективных романов, – могу уже предложить исходную версию.
Автора звали Перси Робинсон. Псевдоним Мортон Харроугейт Брэдли, под которым он печатался, так запал в душу наивной американской публике, что издатели, не задумываясь, заплатили ему вперед за три книги разом По каким-то темным причинам американцы ужасно падки на пространные и псевдоблагородные имена.
Мистер Читтервик не проронил ни слова, но его лицо озарила мальчишеская улыбка.
– Отлично, – подытожил Роджер, – значит, договорились. Разумеется, все факты по делу должны быть общим достоянием, но, мне кажется, расследование только выиграет, если каждый займется им в одиночку, независимо от других. Сейчас наш гость изложит известные полиции факты. К сожалению, он имел лишь косвенное отношение к официальному расследованию этого дела, однако сегодня, перед тем как прийти сюда, специально заглянул в архив Скотленд-Ярда и внимательно изучил досье. Уверен, что после его доклада кое у кого из присутствующих уже появятся первые версии, поэтому предлагаю установить недельный срок для изучения фактов и детальной проработки гипотез, в течение этого срока запретить обсуждение любых связанных с этим делом вопросов внутри Клуба. Прощу заметить, что даже если мы и не раскроем преступления (вероятность чего весьма высока), то, по крайней мере, приобретем опыт, которого многим из нас так не хватает: кому в области практики, а кому и в сфере теории. Кроме того, интересно будет посмотреть, насколько далеко мы разойдемся в своих мнениях по одному и тому же вопросу. Итак, леди и джентльмены, позвольте мне поставить вопрос на голосование, или, говоря проще, ребром: вы за или против?
Выпалив все это единым духом, Роджер обессиленно рухнул в кресло. Первой подала голос Алисия Дэммерс.
– Я не совсем поняла насчет фактов, мистер Шерингэм. Мы что же, должны будем отыскивать их где-то сами, или же будем пользоваться сведениями, которые любезно согласился предоставить господин главный инспектор?
– А это уже вам решать, – ухмыльнулся Роджер. – Как говорится, дело вкуса. Собственно, именно это я и имел в виду, когда говорил о практике и теории.
– Ну конечно. У вас-то практики было побольше, чем у других, – надула губки миссис Филдер-Флемминг.
– Меньше, чем у полиции, – коротко возразил Роджер.
– В конце концов, это зависит от метода, – авторитетно заявил мистер Мортон Харроугейт Брэдли. – Если избрать дедуктивный, достаточно будет и фактов, собранных полицией. Возможно, конечно, потребуется уточнить один-два момента, но и только. Индуктивный же метод несомненно потребует серьезной работы по сбору дополнительной информации.
– Совершенно верно, – кивнул Роджер.
– Могу заметить, что дедукция на основе собранных полицией фактов всегда давала неплохие результаты, – сообщил сэр Чарльз Уайлдмен. – Этот способ позволил раскрыть многие крупные преступления. Так что лично я намерен действовать по старинке.
– В этом деле есть одна странность, – задумчиво пробормотал мистер Брэдли, не обращаясь ни к кому в особенности. – Уверен, она-то и окажется ключом к разгадке. Ну конечно, как же я сразу не догадался! Это же все объясняет…
– А я, признаться, даже не знаю, с чего начать, – растерянно проговорил мистер Читтервик, но на него, как всегда, просто не обратили внимания.
– Лично меня это убийство интересует единственно потому, что в нем как будто напрочь отсутствует мотивация, – отчеканила Алисия Дэммерс, ясно давая понять, что, как только оная будет обнаружена, дело потеряет для псе всяческий интерес.
– Думаю, вы измените свое мнение, услышав то, что имеет сообщить нам мистер Морсби, – мягко заметил Роджер. – Поверьте, его история сильно отличается от того, что вам известно из прессы.
– Так давайте же наконец предоставим ему слово, – нетерпеливо воскликнул сэр Чарльз.
– Значит, договорились? – Роджер повертел головой и радостно улыбнулся, точно ребенок, получивший в подарок долгожданную игрушку. – Все согласны?
В хоре согласных голосов недоставало только голоса мистера Читтервика, который с тоской спрашивал себя, как его угораздило во все это ввязаться. Он уже прочел огромное количество мемуаров, написанных самыми настоящими сыщиками, которые ходили в котелках и высоких черных сапогах (мемуары эти, появляясь на книжных прилавках по восемнадцать шиллингов и шесть пенсов, немедленно начинали падать в цене, уже через пару месяцев продаваясь по восемнадцать пенсов за штуку), но единственным, что он уяснил из всей этой макулатуры было то, что настоящий сыщик, желая изменить внешность, никогда не станет клеить усов, а просто-напросто сбреет уже имеющиеся. И все равно мистер Читтервик решительно не понимал, каким образом отсутствие усов может способствовать разрешению сколько-нибудь серьезной загадки.
К счастью, и без его голоса шум поднялся изрядный. Выкрики и восклицания стихли только тогда, когда старший инспектор Морсби медленно и неохотно поднялся со своего кресла.
Глава 2
Мучительно краснея, инспектор выждал, когда стихнут аплодисменты и, с благодарностью приняв предложение рассказывать сидя, поспешно плюхнулся в кресло, сразу же почувствовав себя в относительной безопасности. То и дело заглядывая в свои записи, он принялся излагать собравшимся загадочные обстоятельства гибели миссис Бендикс. Его рассказ, за вычетом бесчисленных пауз и отступления, свелся примерно к следующему:
В пятницу пятнадцатого ноября около половины одиннадцатого утра Грэхем Бендикс заглянул в свой излюбленный клуб «Радуга» на Пикадилли и спросил у швейцара почту. Получив у последнего письмо и несколько рекламных проспектов, он прошел в зал и устроился у камина, чтобы в спокойной обстановке просмотреть корреспонденцию. Почти одновременно с ним появился сэр Юстас Пеннфазер, человек уже немолодой и большую часть своего времени проводящий именно в «Радуге». При появлении сэра Юстаса швейцар привычно взглянул на часы, отметив, что тот, как всегда, точен. Была ровно половина одиннадцатого. Именно благодаря показаниям швейцара и удалось установить точное время, когда было совершено преступление.
Сэра Юстаса дожидались три письма и небольшой пакет. Взяв почту, он прошел в зал и устроился у камина неподалеку от мистера Бендикса, небрежно кивнув тому головой, поскольку близко знакомы джентльмены не были и за всю свою жизнь едва ли обменялись десятком слов. Этим утром они оказались в клубе одни.
Повертев в руках письма, сэр Юстас вскрыл пакет и раздраженно фыркнул. Мистер Бендикс выразил умеренный интерес, и сэр Юстас протянул ему находившееся в пакете письмо, мрачно бубня что-то про возмутительность методов современной рекламы. Изо всех сил стараясь не улыбнуться (в клубе наотрез отказывались воспринимать сэра Юстаса всерьез), мистер Бендикс прочел письмо. Послание уведомляло о том, что компания «Мейсон и сыновья», мировой лидер в производстве шоколада, только что выпустила новый сорт шоколадных конфет с ликером, позиционированных как «Лакомство для Тонких Ценителей». Уверенные, что сэр Юстас как раз таковым и является, Мейсон и сыновья просили оказать им честь, приняв в дар приложенную к письму коробку конфет стоимостью один фунт, и, откушав их, не отказать в любезности сообщить им свое мнение – каким бы оно ни оказалось – в письменной форме.
– Да за кого они меня принимают? – бушевал сэр Юстас, натура взрывная и холерическая. – Или они думают, я не могу купить себе конфет? Отзыв! Да идут они к чертовой матери со своим отзывом! Я буду жаловаться в правление. Я хочу, чтобы меня оградили от этой гадости раз и навсегда. Хотя бы в своем собственном клубе!
Здесь следует заметить, что клуб «Радуга» был заведением в высшей степени дорогим, престижным и элитарным, ведущим свою родословную от одноименной кофейни, основанной еще в одна тысяча семьсот тридцать четвертом году. Такой преемственности могли бы позавидовать и многие члены королевских фамилий.
– Тон, надо признать, и впрямь довольно дурной, – согласился мистер Бендикс. – Однако эти конфеты мне кое о чем напомнили. Я ведь как раз задолжал жене коробку. Вчера в театре мы поспорили, что она ни за что не угадает убийцу до конца второго акта: коробка шоколадных конфет против сотни сигар. Так вот она, представьте себе, угадала. Кстати, вполне приличная постановка… «Скрипящий череп». Не смотрели?
– Еще не хватало! – взорвался сэр Юстас. – У меня, слава богу, есть дела поважнее, чем смотреть, как размалеванные паяцы палят друг в друга из бутафорских ружей. Так вам, что же, конфеты нужны? Так забирайте эти, глаза б мои на них не глядели.
Фунтом стерлингов больше, фунтом меньше – для мистера Бендикса это не имело ровно никакого значения. Карманных денег, которые при нем были, с лихвой хватило бы на сотню таких коробок. Другое дело, что искать их и, тем более, покупать, ему было решительно лень.
– Вы уверены, что они не пригодятся вам самому? – спросил поэтому он.
В ответ сэр Юстас злобно пробурчал себе под нос что-то неразборчивое. Мистер Бендикс разобрал лишь слово «черт», зато разобрал его несколько раз, и, уяснив общий смысл высказывания, поблагодарил сэра Юстаса и забрал роковую коробку.
Тот в сердцах сунул ему заодно сопроводительное письмо, пакет и даже тесемку, которой он был перевязан – случайность тем более счастливая, что минутой раньше он уже бросил в камин конверты от прочитанных писем.
Мистер Бендикс, в свою очередь, всучил все это швейцару, собираясь забрать конфеты чуть позже. Коробку швейцар припрятал, а пакет от нее швырнул в корзину для мусора. Туда же полетело и сопроводительное письмо, которое мистер Бендикс обронил, а швейцар поднял. Позднее все это было благополучно извлечено из корзины полицией как единственные улики, имеющие непосредственное отношение к убийству.
Что касается действующих лиц, самой колоритной фигурой был, вне всякого сомнения, сэр Юстас. В свои неполные пятьдесят лет он удивительно напоминал стареющего фермера: тяжелое красное лицо, мощная приземистая фигура и грубоватые манеры. Сходство усиливалось тем, что с годами У него чудовищно охрип голос, что случается обычно либо от виски, либо от увлечения охотой. В случае сэра Юстаса справедливо было второе, но, если настоящие фермеры тешили себя охотой на лис, сэр Юстас предпочитал гоняться за юбками. Сказать по правде, манеры и стиль жизни сэра Юстаса оставляли желать лучшего. Но, поскольку грешил он с размахом, ему все прощали (исключение составляли несколько обманутых мужей и два-три несчастных отца). Женщины же просто таяли, когда он принимался нашептывать им двусмысленности своим низким и хриплым голосом.
На таком фоне мистер Бендикс выглядел как-то даже невзрачно. Это был высокий, темноволосый и вполне еще молодой человек лет двадцати восьми, которого можно было бы назвать обаятельным, если бы не его замкнутость и молчаливость. В отношениях с людьми он никогда не выходил за рамки сдержанного, но прохладного дружелюбия.
Его отец, скончавшийся лет пять назад, сколотил крупное состояние, скупая по бросовой цене никому до времени не нужные земельные участки. Мистер Бендикс-старший действовал с дальним прицелом, прекрасно понимая, что когда-нибудь это время придет, и тогда его земля будет стоить в десятки раз больше. «Сиди и жди, когда тебе начнут нести деньги», – было его девизом и, как показало время, девизом мудрым. Теперь его сын мог припеваючи жить на одни проценты с капитала. Следует отдать должное мистеру Бендиксу, он не стал этого делать, а пустил деньги в оборот. Вероятно, азарт был у него в крови, а бизнес, как известно, самая азартная игра на свете. Говорят также, деньги идут к деньгам – в случае мистера Бендикса эта примета работала в полной мере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35