Все они были хорошо загорелыми и в летней одежде. Женщины были в бикини или в брюках и лифчиках, а мужчины в шортах.
В то время, как Марсия пробиралась между столиками, некоторые из мужчин приветствовали ее взглядами и легким поглаживанием руки.
Она тоже приветствовала их, покачивая в ответ бедрами, и, наконец, подойдя к пустому столику, опустилась в золотисто-синее кресло. Фрост, подавленный и очарованный этой роскошью, присел рядом.
Метрдотель щелкнул пальцем, и тут же появился официант, обслуживающий напитками. «Во сколько же это мне выльется», — напряженно думал Фрост.
— Джин или виски? — спросила Марсия.
— Мне все равно, — ответил Фрост.
— Тогда, Фредди, как обычно: мартини и джин, — сказала она, улыбаясь официанту.
Тот снова поклонился и отошел.
— Не раскисай, дорогой, — сказала Марсия, поглаживая прохладной ладонью запястье Фроста. — Я здесь хозяйка, и платить ни за что не надо.
Фрост удивленно взглянул на нее.
— Это твое заведение? Ты не шутишь?
— Вообще-то это долгая история, но об этом позже, а сейчас давай будем есть, я проголодалась. Давай я сама буду заказывать, ведь я сама составляю меню ежедневно.
К ней почтительно приблизился метрдотель.
— Гастон, принеси, пожалуйста, на закуску креветки в соусе, а затем утку в вишневом соусе и кофе. — Она взглянула на Фроста. — Если не хочешь утку, можешь заказать что-нибудь другое.
— Все отлично! Это в самом деле твое? — спросил он, оглядываясь.
— Это долгая история, милый. Три года назад я работала в Майами и снимала комнату в тихом переулке. Я спокойно делала два гранда в неделю. Как-то ночью один из клиентов сделал мне неожиданное предложение. Он сказал, что будет стоять под моими окнами каждое воскресенье в девять утра и ждать, чтобы я махнула ему из окна рукой. Больше он ничего не требовал. За это он каждый раз оставлял в моем ящике пятьсот баксов. Какой-то чокнутый! Чем больше я заставляла его ждать, тем большее удовольствие он получал. Так продолжалось восемнадцать месяцев. Часто мне до одури не хотелось подниматься в такую рань и идти к окну, но и отказываться было бы глупо. Однажды он не пришел, и мне пришлось расстаться со своим фриком. Потом прошло некоторое время, и я получила письмо от его поверенного, сообщавшее, что его клиент умер, тот самый, с завихрениями, а мне оставил вот это заведение. Ты можешь в это поверить?
— Ты хочешь сказать, что этот тип включил тебя в свое завещание?
— Именно так, — утвердительно кивнула Марсия.
— Иногда я жалею, что не родился женщиной, — желчно сказал Фрост.
Принесли креветки.
— Родиться женщиной? Не валяй дурака, милый! Чтобы добиться успеха, девушке нужно многое. Большинство из нас кончает плохо. Мне просто повезло, но я заслужила свой кусок. Сейчас мне двадцать пять, и где-то еще через пять лет я выйду в тираж, но зато у меня есть это местечко. Я им хорошо управляю. Ну, а тогда конец всякой грязи, разным слюнявым стариканам, никакого страха, что тебя могут пырнуть ножом из-за ревности. Так что не жалей о том, что ты не женщина.
Фрост подумал об этом, но все же не был убежден до конца. Владеть таким рестораном! И опять его кольнула зависть.
— Теперь, Майк, расскажи мне о своей работе.
«Шестьсот долларов в неделю, — подумал он, — и это в то время, когда она зарабатывает тысячи».
Подошел официант и налил им в бокалы прохладительного напитка, а затем отошел в сторону.
— Против твоего это пустяки, — сказал он. — Я охраняю дочь одного богатого человека.
— Кто же это?
— Карло Гранди — миллиардер из Италии. Он боится, что украдут его дочь.
— Так это на него ты работаешь? — Марсия отправила креветку в рот. — Ну что ж, неплохо, дорогой!
— Ты так думаешь? Всего шестьсот долларов в неделю, а ты делаешь тысячи!
Она внимательно оглядела его.
— Это тоже немало.
— У меня более широкие планы. — Он продолжал есть, а потом, помолчав, добавил: — Я хочу жить, как они. — Он кивнул в сторону посетителей ресторана. — Я хочу больших денег, а не эти жалкие шестьсот баксов.
— А кто же их не хочет? — Она закончила салат из креветок и откинулась в кресле. — Ты сделал только первый шаг, и неплохой шаг, дорогой, так что не теряй головы и расскажи мне о своей работе.
Фрост рассказал ей обо всем. Он еще не закончил своего рассказа, когда принесли утку.
— А эту куколку Гранди ты уже видел?
— Еще нет. Марвин говорит, что девчонка так и рвется выскочить из юбки. Я, конечно, буду стараться ей в этом помочь, — ухмыльнулся Фрост.
— Да, но тебе это не очень-то удастся из-за Амандо.
Вздрогнув, он посмотрел на нее.
— Откуда ты его знаешь?
— Милый! Я знаю здесь всех. Я имею дела со всеми. С этим типом у меня свидание каждую первую субботу месяца. Холоден как рыба. Никакой фантазии, просто спускает пот, но хорошо платит.
— Прямо персонаж из фильма ужасов.
— Это точно, — улыбнулась она ему. — Ну, а как этот Марвин? Ты с ним ладишь?
Фрост пожал плечами.
— Пока не знаю. Рано еще судить. Доволен всем. С повадками типичного копа. А утка прямо сказочная! Да и все здесь у тебя здорово. Этот Гранди — проклятый тип! Меня прямо тошнит от мысли, что у этого итальянца такая куча денег.
— Он их заработал, дорогой. И мне пришлось поработать, чтобы заработать то, что у меня сейчас есть. Что посеешь, то и пожнешь. Хочешь настоящих денег — крутись!
— Ты говоришь, как мой покойный отец. Он всю свою жизнь работал по четырнадцать часов в сутки, потел и надрывался, но никогда не получал за это ничего. — Фрост стиснул кулаки, вспоминая свое прошлое. — Не пичкай меня этим дерьмом насчет того, что люди получают то, что они зарабатывают. Расскажи это лучше птичкам.
Подошел официант, он убрал тарелки и принес кофе. Фрост еще раз с завистью оглядел зал. Его настоящее место было здесь, только бы подобрать ключик...
Он был всецело занят своими планами, мечтая о такой вилле, как у Гранди, о большом моторном катере, о красотках, которые не слезали бы с его колен.
Он настолько погрузился в свои мечты о богатстве, что даже не заметил, как она пристально изучает его лицо.
— Твои мысли гроша ломаного не стоят. Я уже говорила тебе, что это город больших денег, но ведь ты только что приехал. Нельзя же иметь все сразу. Не торопись! — Она отодвинула стул и встала. — Извини, мне нужно позвонить по телефону. — И прежде, чем он успел отреагировать, она уже уходила, приветственно помахивая на ходу людям за столиками.
Он как раз допивал кофе, когда она снова присоединилась к нему.
— А теперь я покажу тебе свои гравюры, — сказала она, и, подняв брови, он прочитал в ее серо-зеленых глазах горячее желание.
Волна желания охватила также и его, но он не мог знать, что в этот уютный столик был вмонтирован микрофон, и теперь каждое слово из их разговора было записано на пленку.
После бурного и беспорядочного акта они отдыхали. Фрост лежал на огромной кровати, разглядывая свое изображение в большом зеркале на потолке.
В таком ракурсе он еще не видел своего тела, и он с любопытством разглядывал свое изображение в большом зеркале на потолке.
В прошлом у него было довольно много женщин, но, если исключить негритянку, о которой он до сих пор вспоминал с трепетом, он не мог вспомнить ни одной женщины, которая отдавалась бы ему так пылко, самозабвенно и с таким искусством, как это делала Марсия. Да, в сексе с ней никто не мог сравниться.
Она в совершенстве владела всеми трюками, и, тем не менее, он тешил себя мыслью, что сам был на высоте. Но так ли это?
Циник по натуре, он никогда не доверял женщинам. Он прислушался к доносившемуся из ванны шуму душа и взглянул на часы. Было 16.25. До дежурства на вилле оставалось несколько часов.
Обстановка комнаты была роскошной. На полу великолепный белый ковер, почти беззвучный кондиционер, зеркало во всю стену и даже на потолке, инкрустированный коктейль-бар, мягкая музыка, доносившаяся из невидимой аппаратуры — все это создавало комфорт, к которому так рвался Фрост.
Марсия вышла из ванной, она была совершенно голая. И опять в нем поднялось желание, когда она села на кровать, опустив ноги на ковер.
— Ну, милый, теперь тебе надо идти. У меня уйма работы, — сказала она, надевая белье.
Фрост поднялся. Проведя гребнем по своим светлым шелковистым волосам, она добавила:
— Иди прямо в бассейн, Майк. Мы будем часто встречаться здесь, — она подошла к сумочке и протянула Фросту визитную карточку. — Возьми, дорогой.
Фрост презрительно рассматривал ее.
— Зачем это?
— Ты можешь ее везде предъявлять, и для тебя здесь все будет бесплатно.
Фрост готов был взорваться.
— Я еще могу за все платить!
— Не горячись, Майк. Такие карточки есть у других, иначе я не могла бы вести дело с таким размахом. Я делаю это для тебя, ты сделаешь что-нибудь для меня.
Фрост ухмыльнулся.
— Одевайся, Майк, и спускайся вниз. — В голосе ее послышались стальные нотки. — Там займешься чем-нибудь, а у меня много работы. Увидимся завтра, в то же время, и все повторится. Ты не возражаешь?
Фрост прижал ее к себе и поцеловал. Конечно же, он не возражал. Он спустился по лестнице, вышел к бассейну, ощупывая в кармане карточку.
Проводив Фроста, Марсия закрыла дверь на ключ, прислонилась к ней и вздохнула. Одно из боковых зеркал вдруг отодвинулось, и в комнату вошел человек.
Это был дядя Марсии, единственный человек, которого она по-настоящему боялась. Его звали Лу Силк. Это был профессиональный убийца высокого класса, который действовал в самых ответственных случаях.
Каждый, имеющий туго набитый бумажник и желающий отделаться от надоевшего конкурента или надоевшего любовника, вступал в контакт с Силком и был уверен, что противник уже мертв. Действия его были мгновенными и безошибочными. Вид у него был зловещий: вытянутое лицо, вставной кровавый глаз и шрам, пересекающий левую щеку. И именно его неподвижный стеклянный глаз всегда наводил страх на Марсию. Она, как завороженная, смотрела на этот глаз и не могла от него отделаться.
Ему было сорок шесть лет. Он был высок, худощав, одет в белую рубашку и черные брюки. Черные, тронутые сединой волосы заметно поредели. На левом запястье он носил тяжелый золотой браслет, а на правом — часы с черным циферблатом.
Последние два года он работал исключительно на Германа Радница, который был самой зловещей и могущественной фигурой, стоящей за кулисами самых главных политических и экономических событий в мире.
Когда не было никаких дел, Силк получал четыре тысячи долларов в месяц. После каждого мастерски выполненного убийства на его счете в швейцарском банке копились десятки тысяч.
В последнее время он начал присматриваться к одному человеку. Соглашение с Радницем вполне устраивало Силка. Но около месяца он был без дела, так как Радниц был в Пекине, а оттуда собирался в Дели.
Эта бездеятельность беспокоила его. Неизвестно, сколько она продлится. Он тратил много и неудачно играл в карты. С некоторых пор он стал подумывать о том, чтобы расстаться с Радницем, который стал редко прибегать к его помощи.
Как раз в этот момент Силк присматривал себе что-нибудь на будущее. С Марсией у него была договоренность: когда она занималась с нужными людьми, они должны были сесть за столик в углу. Тогда он мог записать на пленку их разговор и оценить полученную информацию.
За последнюю неделю он прослушал много записанных разговоров и многие счел полезными для себя. Его интересовали возможности для шантажа, курсы акций на бирже, вымогательство. Рано или поздно что-то должно было подвернуться.
На мелочах он не останавливался, ища шанс, который бы обеспечил его до конца жизни.
Прослушав разговор Марсии с Фростом, он решил, что его время настало. Это было то, чего он долго ждал.
С тех пор, как Карло Гранди снял виллу на Парадиз-Ларго, Силк знал, что это было убежищем для дочери Гранди, стал обдумывать ее похищение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
В то время, как Марсия пробиралась между столиками, некоторые из мужчин приветствовали ее взглядами и легким поглаживанием руки.
Она тоже приветствовала их, покачивая в ответ бедрами, и, наконец, подойдя к пустому столику, опустилась в золотисто-синее кресло. Фрост, подавленный и очарованный этой роскошью, присел рядом.
Метрдотель щелкнул пальцем, и тут же появился официант, обслуживающий напитками. «Во сколько же это мне выльется», — напряженно думал Фрост.
— Джин или виски? — спросила Марсия.
— Мне все равно, — ответил Фрост.
— Тогда, Фредди, как обычно: мартини и джин, — сказала она, улыбаясь официанту.
Тот снова поклонился и отошел.
— Не раскисай, дорогой, — сказала Марсия, поглаживая прохладной ладонью запястье Фроста. — Я здесь хозяйка, и платить ни за что не надо.
Фрост удивленно взглянул на нее.
— Это твое заведение? Ты не шутишь?
— Вообще-то это долгая история, но об этом позже, а сейчас давай будем есть, я проголодалась. Давай я сама буду заказывать, ведь я сама составляю меню ежедневно.
К ней почтительно приблизился метрдотель.
— Гастон, принеси, пожалуйста, на закуску креветки в соусе, а затем утку в вишневом соусе и кофе. — Она взглянула на Фроста. — Если не хочешь утку, можешь заказать что-нибудь другое.
— Все отлично! Это в самом деле твое? — спросил он, оглядываясь.
— Это долгая история, милый. Три года назад я работала в Майами и снимала комнату в тихом переулке. Я спокойно делала два гранда в неделю. Как-то ночью один из клиентов сделал мне неожиданное предложение. Он сказал, что будет стоять под моими окнами каждое воскресенье в девять утра и ждать, чтобы я махнула ему из окна рукой. Больше он ничего не требовал. За это он каждый раз оставлял в моем ящике пятьсот баксов. Какой-то чокнутый! Чем больше я заставляла его ждать, тем большее удовольствие он получал. Так продолжалось восемнадцать месяцев. Часто мне до одури не хотелось подниматься в такую рань и идти к окну, но и отказываться было бы глупо. Однажды он не пришел, и мне пришлось расстаться со своим фриком. Потом прошло некоторое время, и я получила письмо от его поверенного, сообщавшее, что его клиент умер, тот самый, с завихрениями, а мне оставил вот это заведение. Ты можешь в это поверить?
— Ты хочешь сказать, что этот тип включил тебя в свое завещание?
— Именно так, — утвердительно кивнула Марсия.
— Иногда я жалею, что не родился женщиной, — желчно сказал Фрост.
Принесли креветки.
— Родиться женщиной? Не валяй дурака, милый! Чтобы добиться успеха, девушке нужно многое. Большинство из нас кончает плохо. Мне просто повезло, но я заслужила свой кусок. Сейчас мне двадцать пять, и где-то еще через пять лет я выйду в тираж, но зато у меня есть это местечко. Я им хорошо управляю. Ну, а тогда конец всякой грязи, разным слюнявым стариканам, никакого страха, что тебя могут пырнуть ножом из-за ревности. Так что не жалей о том, что ты не женщина.
Фрост подумал об этом, но все же не был убежден до конца. Владеть таким рестораном! И опять его кольнула зависть.
— Теперь, Майк, расскажи мне о своей работе.
«Шестьсот долларов в неделю, — подумал он, — и это в то время, когда она зарабатывает тысячи».
Подошел официант и налил им в бокалы прохладительного напитка, а затем отошел в сторону.
— Против твоего это пустяки, — сказал он. — Я охраняю дочь одного богатого человека.
— Кто же это?
— Карло Гранди — миллиардер из Италии. Он боится, что украдут его дочь.
— Так это на него ты работаешь? — Марсия отправила креветку в рот. — Ну что ж, неплохо, дорогой!
— Ты так думаешь? Всего шестьсот долларов в неделю, а ты делаешь тысячи!
Она внимательно оглядела его.
— Это тоже немало.
— У меня более широкие планы. — Он продолжал есть, а потом, помолчав, добавил: — Я хочу жить, как они. — Он кивнул в сторону посетителей ресторана. — Я хочу больших денег, а не эти жалкие шестьсот баксов.
— А кто же их не хочет? — Она закончила салат из креветок и откинулась в кресле. — Ты сделал только первый шаг, и неплохой шаг, дорогой, так что не теряй головы и расскажи мне о своей работе.
Фрост рассказал ей обо всем. Он еще не закончил своего рассказа, когда принесли утку.
— А эту куколку Гранди ты уже видел?
— Еще нет. Марвин говорит, что девчонка так и рвется выскочить из юбки. Я, конечно, буду стараться ей в этом помочь, — ухмыльнулся Фрост.
— Да, но тебе это не очень-то удастся из-за Амандо.
Вздрогнув, он посмотрел на нее.
— Откуда ты его знаешь?
— Милый! Я знаю здесь всех. Я имею дела со всеми. С этим типом у меня свидание каждую первую субботу месяца. Холоден как рыба. Никакой фантазии, просто спускает пот, но хорошо платит.
— Прямо персонаж из фильма ужасов.
— Это точно, — улыбнулась она ему. — Ну, а как этот Марвин? Ты с ним ладишь?
Фрост пожал плечами.
— Пока не знаю. Рано еще судить. Доволен всем. С повадками типичного копа. А утка прямо сказочная! Да и все здесь у тебя здорово. Этот Гранди — проклятый тип! Меня прямо тошнит от мысли, что у этого итальянца такая куча денег.
— Он их заработал, дорогой. И мне пришлось поработать, чтобы заработать то, что у меня сейчас есть. Что посеешь, то и пожнешь. Хочешь настоящих денег — крутись!
— Ты говоришь, как мой покойный отец. Он всю свою жизнь работал по четырнадцать часов в сутки, потел и надрывался, но никогда не получал за это ничего. — Фрост стиснул кулаки, вспоминая свое прошлое. — Не пичкай меня этим дерьмом насчет того, что люди получают то, что они зарабатывают. Расскажи это лучше птичкам.
Подошел официант, он убрал тарелки и принес кофе. Фрост еще раз с завистью оглядел зал. Его настоящее место было здесь, только бы подобрать ключик...
Он был всецело занят своими планами, мечтая о такой вилле, как у Гранди, о большом моторном катере, о красотках, которые не слезали бы с его колен.
Он настолько погрузился в свои мечты о богатстве, что даже не заметил, как она пристально изучает его лицо.
— Твои мысли гроша ломаного не стоят. Я уже говорила тебе, что это город больших денег, но ведь ты только что приехал. Нельзя же иметь все сразу. Не торопись! — Она отодвинула стул и встала. — Извини, мне нужно позвонить по телефону. — И прежде, чем он успел отреагировать, она уже уходила, приветственно помахивая на ходу людям за столиками.
Он как раз допивал кофе, когда она снова присоединилась к нему.
— А теперь я покажу тебе свои гравюры, — сказала она, и, подняв брови, он прочитал в ее серо-зеленых глазах горячее желание.
Волна желания охватила также и его, но он не мог знать, что в этот уютный столик был вмонтирован микрофон, и теперь каждое слово из их разговора было записано на пленку.
После бурного и беспорядочного акта они отдыхали. Фрост лежал на огромной кровати, разглядывая свое изображение в большом зеркале на потолке.
В таком ракурсе он еще не видел своего тела, и он с любопытством разглядывал свое изображение в большом зеркале на потолке.
В прошлом у него было довольно много женщин, но, если исключить негритянку, о которой он до сих пор вспоминал с трепетом, он не мог вспомнить ни одной женщины, которая отдавалась бы ему так пылко, самозабвенно и с таким искусством, как это делала Марсия. Да, в сексе с ней никто не мог сравниться.
Она в совершенстве владела всеми трюками, и, тем не менее, он тешил себя мыслью, что сам был на высоте. Но так ли это?
Циник по натуре, он никогда не доверял женщинам. Он прислушался к доносившемуся из ванны шуму душа и взглянул на часы. Было 16.25. До дежурства на вилле оставалось несколько часов.
Обстановка комнаты была роскошной. На полу великолепный белый ковер, почти беззвучный кондиционер, зеркало во всю стену и даже на потолке, инкрустированный коктейль-бар, мягкая музыка, доносившаяся из невидимой аппаратуры — все это создавало комфорт, к которому так рвался Фрост.
Марсия вышла из ванной, она была совершенно голая. И опять в нем поднялось желание, когда она села на кровать, опустив ноги на ковер.
— Ну, милый, теперь тебе надо идти. У меня уйма работы, — сказала она, надевая белье.
Фрост поднялся. Проведя гребнем по своим светлым шелковистым волосам, она добавила:
— Иди прямо в бассейн, Майк. Мы будем часто встречаться здесь, — она подошла к сумочке и протянула Фросту визитную карточку. — Возьми, дорогой.
Фрост презрительно рассматривал ее.
— Зачем это?
— Ты можешь ее везде предъявлять, и для тебя здесь все будет бесплатно.
Фрост готов был взорваться.
— Я еще могу за все платить!
— Не горячись, Майк. Такие карточки есть у других, иначе я не могла бы вести дело с таким размахом. Я делаю это для тебя, ты сделаешь что-нибудь для меня.
Фрост ухмыльнулся.
— Одевайся, Майк, и спускайся вниз. — В голосе ее послышались стальные нотки. — Там займешься чем-нибудь, а у меня много работы. Увидимся завтра, в то же время, и все повторится. Ты не возражаешь?
Фрост прижал ее к себе и поцеловал. Конечно же, он не возражал. Он спустился по лестнице, вышел к бассейну, ощупывая в кармане карточку.
Проводив Фроста, Марсия закрыла дверь на ключ, прислонилась к ней и вздохнула. Одно из боковых зеркал вдруг отодвинулось, и в комнату вошел человек.
Это был дядя Марсии, единственный человек, которого она по-настоящему боялась. Его звали Лу Силк. Это был профессиональный убийца высокого класса, который действовал в самых ответственных случаях.
Каждый, имеющий туго набитый бумажник и желающий отделаться от надоевшего конкурента или надоевшего любовника, вступал в контакт с Силком и был уверен, что противник уже мертв. Действия его были мгновенными и безошибочными. Вид у него был зловещий: вытянутое лицо, вставной кровавый глаз и шрам, пересекающий левую щеку. И именно его неподвижный стеклянный глаз всегда наводил страх на Марсию. Она, как завороженная, смотрела на этот глаз и не могла от него отделаться.
Ему было сорок шесть лет. Он был высок, худощав, одет в белую рубашку и черные брюки. Черные, тронутые сединой волосы заметно поредели. На левом запястье он носил тяжелый золотой браслет, а на правом — часы с черным циферблатом.
Последние два года он работал исключительно на Германа Радница, который был самой зловещей и могущественной фигурой, стоящей за кулисами самых главных политических и экономических событий в мире.
Когда не было никаких дел, Силк получал четыре тысячи долларов в месяц. После каждого мастерски выполненного убийства на его счете в швейцарском банке копились десятки тысяч.
В последнее время он начал присматриваться к одному человеку. Соглашение с Радницем вполне устраивало Силка. Но около месяца он был без дела, так как Радниц был в Пекине, а оттуда собирался в Дели.
Эта бездеятельность беспокоила его. Неизвестно, сколько она продлится. Он тратил много и неудачно играл в карты. С некоторых пор он стал подумывать о том, чтобы расстаться с Радницем, который стал редко прибегать к его помощи.
Как раз в этот момент Силк присматривал себе что-нибудь на будущее. С Марсией у него была договоренность: когда она занималась с нужными людьми, они должны были сесть за столик в углу. Тогда он мог записать на пленку их разговор и оценить полученную информацию.
За последнюю неделю он прослушал много записанных разговоров и многие счел полезными для себя. Его интересовали возможности для шантажа, курсы акций на бирже, вымогательство. Рано или поздно что-то должно было подвернуться.
На мелочах он не останавливался, ища шанс, который бы обеспечил его до конца жизни.
Прослушав разговор Марсии с Фростом, он решил, что его время настало. Это было то, чего он долго ждал.
С тех пор, как Карло Гранди снял виллу на Парадиз-Ларго, Силк знал, что это было убежищем для дочери Гранди, стал обдумывать ее похищение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20