Потом приняла душ, надела голубое шелковое платье, поправила волосы и ее губы искривились в жесткой, едва заметной улыбке.
Перейдя террасу, Хельга села, закинула ногу за ногу и заставила себя расслабиться.
Впредь нужно быть осторожнее и сто раз подумать, прежде чем знакомиться с неизвестными мужчинами. Эта история с Джексоном могла кончиться катастрофой. Необходимо держать себя в руках до тех пор, пока снова не окажешься в Европе.
Джексон!
Как он одурачил ее своей открытой приветливой улыбкой.
Безобидный!
Такой же безобидный, как очковая змея.
Хельга с удовольствием вспомнила, как отбрила его.
«Попытка на пытка!» Дурак. У него на руках нет ничего. Он может ссылаться только на телефонный звонок Германа. Это показывает, насколько сыщик был глуп, если рассчитывал выудить у нее десять тысяч долларов при помощи пустой угрозы.
Хельга была уверена, что он не посмеет обратиться к Уинборну. Он и сам признал, что Уинборн с виду настоящий кремень. Хотя Уинборн способен по своей злобе поверить ему, никаких денег он, конечно, не даст. Он выпроводит его ни с чем. Ситуация была угрожающей, но Хельга сумела овладеть ей. Пусть мистер Джексон шпионит за другими и пытается их шантажировать. Ее радовало, что он оказался в накладе.
Но он не должна терять над собой контроль. Вот уже во второй раз она еле избегает когтей шантажиста. Если бы только красивые мужчины не действовали на нее, как спиртное на алкоголиков. С этим нужно бороться, решила она, прекрасно помня, что уже не раз давала себе такое обещание.
Хельга считала, что Джексон, убедившись, что денег ему не получить, отзовет своих шпиков. Нужно поскорее вернуться в Швейцарию. Там больше возможностей и никакого риска.
Без четверти шесть пришел Уинборн.
– Ситуация несколько осложнилась, – начал он, устроившись в кресле. – Разрешите спросить, имеются ли у вас полномочия распоряжаться банковским счетом вашего мужа?
Хельга отрицательно покачала головой.
– У меня их тоже нет, а у мистера Лемана тоже. Это неожиданное обстоятельство блокирует личный счет мистера Рольфа. Предстоят значительные расходы. Как у вас со средствами?
– У меня есть личный счет, но он почти исчерпан. Я имею доступ к швейцарскому счету. Дивиденды поступают непрерывно. Я могу перевести деньги со Швейцарии на любой счет.
Уинборн поднял брови.
– При существующих правилах, миссис Рольф, это было бы, позвольте заметить, весьма неблагоразумно.
Хельга не подумала об этом и была раздосадована свой несообразительностью.
– Да, это было бы глупо с моей стороны. – Она поспешила воспользоваться представившейся возможностью реабилитироваться в его глазах. – Я могла бы поехать в Лозанну и получить там дорожные чеки. Он кивнул.
– Это было бы самое разумное. Здесь позаботятся о мистере Рольфе. – Он внимательно посмотрел на нее. – И о вас тоже, конечно.
– Я предпочитаю иметь свои деньги, – коротко ответила Хельга. – Когда Герман будет дома и вне опасности, я быстро слетаю туда и обратно.
Поправляя на мизинце массивный золотой перстень-печатку, Уинборн произнес:
– Доктор Леви, по-видимому, теперь настроен более оптимистично. Но ближайшие дни будут еще тревожными. Вы не знаете, как мне связаться с дочерью Германа Шейлой?
Хельга подняла на него глаза:
– Не имею ни малейшего представления. Я с ней даже не знакома. А вы?
– О, да! Это замечательная девушка.., я бы даже сказал, необыкновенная.
– Неужели? Чем именно? – у Хельги вдруг пробудилось любопытство, вызванное тем, что необыкновенная унаследует миллион долларов. Уинборн продолжал крутить свой перстень:
– Она была первой ученицей по истории в Оксфорде. Я слышал также, что она была самой молодой его выпускницей за все время существования. Позже она блестяще защитила степень по экономике. Мы оба, ваш муж и я, прочили ей большое будущее, а в компании ее ждал ответственный пост. – Он пожал плечами с видом покорности судьбе. – К сожалению, она связалась с этим нелепым антивоенным движением.., это болезнь сегодняшней молодежи. Ваш муж всегда щедро снабжал ее деньгами, и она пользовалась ими для поддержки разных политических групп, пока, наконец, ее и еще несколько других не арестовали за контрабанду оружием. Понадобилось много денег и хлопот, чтобы избавить ее от тюрьмы. В результате она поссорилась с отцом. Он предупредил Шейлу, что если она не согласится с его взглядами на ее планы на будущее, он лишит ее средств к существованию. Такой подход к их взаимоотношениям оказался неудачным, и она ушла из дома. Она ушла, и до сих пор я ничего о ней не знаю.
– Молодчина! – сказала Хельга искренне.
– Да, у девочки сильный характер. В отца. Мне пришло в голову, что после этого печального события Шейла, возможно, захочет повидать отца, а он – ее. Она любила его, и надеюсь, любит и сейчас. Поэтому я и спрашиваю вас, не знаете ли вы, где она.
– Нет, не знаю, но известие о его болезни должно дойти до дочери, так как об этом пишут газеты всего мира.
– Да. Ну что же, остается только ждать. – Помолчав, он продолжал: – Вероятно, вы могли бы мне помочь разгадать одну маленькую загадку. Сестра Терли говорит, что ваш муж пытался ей что-то сообщить.
– В самом деле?
– У сестры Терли большой опыт обращения с клиентами, пострадавшими от удара. Она привыкла к их нечленораздельной речи. Ей кажется, что ваш муж постоянно повторяет странные фразы: «Вынут весло. Тащат.» и показывает на дверь спальни. А вам?
Хельга сразу почувствовала облегчение.
– Вынул весло. Тащит. – Она сдвинула брови. Как ни странно, нет. Я не вижу в этом никакого смысла.
– Ну, может быть сестре Терли и удастся с этим разобраться. – Уинборн посмотрел на часы. – Я должен идти, миссис Рольф.
Он задержался еще на несколько минут, заверяя, что компания в надежных руках, что ей стоит только позвонить, когда понадобится помощь, и что доктор Леви обещал поддерживать с ними связь. Все это говорилось холодным и вежливым тоном, и глаза Уинборна при этом поблескивали.
Когда он ушел, появился Хинкль с шейкером и стаканом на подносе.
– Надеюсь, купание было приятным, мадам, – произнес он, наливая мартини в стакан.
– Да, спасибо, Хинкль. – Хельга взяла стакан. – Мистер Уинборн ушел.
Хинкль едва заметно нахмурился, но лишь на мгновение.
– Я видел, мадам.
– Он спрашивал меня, не знаю ли я, где найти Шейлу. Он считает, что ее нужно поставить в известность. У вас случайно нет ее адреса?
Хинкль наклонил голову.
– Есть, мадам. Мисс Шейла время от времени пишет мне. Мы с ней, счастлив сообщить, никогда не теряли контакта. Мисс Шейла, по ее собственным словам, относится ко мне с большой теплотой.
Хельга улыбнулась ему.
– Я сама вполне ее понимаю. Так где же она?
– В Париже, мадам. Извините, я не даю вам адрес, так как она доверила мне его по секрету.
– Разумеется. Как вы думаете, она захочет встретиться с отцом?
– Надеюсь, что да, мадам. Я уже написал ей и объяснил, каково состояние мистера Рольфа. Пусть сама решает. Хочется думать, что она приедет, но миссис Шейла живет бедно, У нее может не оказаться денег на дорогу.
– Я могла бы постараться и послать ей денег. Хинкль покачал головой:
– Едва ли это разумно, мадам. С вашего позволения, я предложил бы лучше подождать ответа на мое письмо. Если она ответит и уведомит о своих финансовых затруднения, тогда я обращусь за помощью к вам.
– Конечно.
Он кивнул с видом облегчения и удовлетворения.
– Вы будете обедать у себя, мадам?
Хельге предстояли долгие часы одиночества, но лучше не подвергать себя соблазну мужского общества. Она избежит риска, если пообедает одна на террасе, а потом ляжет в постель с книгой.
– Да. Я хочу пораньше сегодня лечь спать.
– Тогда я предложил бы вам что-нибудь легкое. Например, омлет с трюфелями и немного мяса. Я сам все приготовлю.
– Мне очень хочется отведать опять вашего омлета, Хинкль.
Хельга знала, что эти слова особенно обрадуют его. Когда он ушел, она снова стала думать о Шейле, которая еще не знала, что ей предстоит вскоре получить миллион долларов. Вдруг Хельга нахмурилась. Ведь девушка не получит денег, если Герман Рольф умрет, так и не заговорив. Разве что письмо попадет к Уинборну, но тогда Хельга будет обречена на жизнь монашки. Поразмыслив, Хельга решила, что сама сможет дать девушке эти деньги, когда шестьдесят миллионов станут ее собственностью. Все очень просто...
Ее мысли вернулись к разговору с Уинборном. Что означали эти странные слова, которые хотел произнести Рольф?
Она несколько раз повторила их вслух, а потом быстро вскочила на ноги. Ну, конечно! Он пытался сказать: Уинборн, письмо, ящик и показывал он не на спальню, а на гостиную. Нужно отдать красную папку управляющему. Пусть положит ее на хранение в сейф отеля. Следовало сделать это раньше.
Поставив стакан, она прошла в спальню и достала чемодан. Потом подняла крышку. Она застыла с неистово заколотившимся сердцем, глядя в пустой чемодан.
КРАСНАЯ ПАПКА ИСЧЕЗЛА!
Глава 3
После пяти минут лихорадочных поисков она убедилась, что папка с письмом Германа бесследно исчезла.
Похолодев и стиснув кулаки, с лицом, похожим на застывшую маску, она вернулась в гостиную.
– Кто мог украсть папку? Уинборн? Хинкль? Немыслимо!
Глаза Хельги сузились, и она задумалась. Хинкль знал содержимое письма, быть может, он обнаружил, что бумага его похищена, и решил припрятать на случай, если она почувствует искушение ее уничтожить. Но Хельга не могла представить, чтобы Хинкль мог обыскать ее спальню. Нет.., она отказывалась верить, что Хинкль способен на такое. Тогда кто же? Тут она припомнила, как управляющий видел, что она взяла со стола красную папку и унесла с собой. Но трудно поверить, чтобы управляющий отелем такого класса.., нет, это нелепость. Затем она вспомнила, что стоявшие в отеле охранники отозваны. Значит, пока она купалась, кто угодно мог подняться на ее этаж и войти в номер.
Хельга закурила, борясь с подступающей паникой. Надо смотреть фактам в лицо. Письмо пропало, и она потеряла один из своих козырей. Что же будет дальше? Отошлет ли вор письмо Уинборну? Хельга была слишком циничной, чтобы в это поверить. Снова следовало ждать появления шантажиста. Ее губы скривились в жесткой, еле заметной улыбке.
Негромкое жужжание телефона заставило ее на миг оцепенеть. Поколебавшись, Хельга взяла трубку.
– Миссис Рольф, звонит мистер Уинборн, – сказала телефонистка, – соединить его с вами?
– Уинборн? – Хельга сдвинула брови. Он должен был находиться сейчас в самолете, летящем в Майами. – Вы уверены, что это не ошибка? Мистер Уинборн улетел.
– Джентльмен назвался Уинборном и сказал, что дело срочное.
– Хорошо, соединяйте.
Наступила пауза, потом она услышала голос телефонистки:
– Говорите, мистер Уинборн. Хельга сказала:
– Алло?
– Привет. Не кладите трубку. У меня есть одна нужная вам вещь. – Она узнала бодрый голос Гарри Джексона.
«Вот оно!» – подумала Хельга и призвала на помощь всю свою волю. В ней крепла решимость не уступать, твердая, как закаленная сталь. Ей следовало подумать о Джексоне. Об этой безобидной ядовитой змее.
– Я вижу, что вы не теряли времени даром, – сказала она спокойно, хотя глаза ее метали искры. Он рассмеялся, как всегда, беззаботно:
– Совершенно верно, миссис Рольф. Хельга услышала стук в дверь. Вошел Хинкль, катя перед собой сервировочный столик на колесиках.
– Сейчас я не могу говорить, – отрывисто бросила Хельга, – позвоните через час. – И она бросила трубку.
– Обращаю ваше внимание, что омлет следует есть сразу, мадам, – сказал Хинкль, выдвигая стул. – Если позволить ему остыть, пропадет вкус.
Овладев собой, Хельга встала и пошла к столу. Когда она села, Хинкль развернул у нее на коленях салфетку.
– Вы меня балуете, – сказал она, удивившись тому, как она смогла произнести эти слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25