Татьяна Дюмаева для всего курса стала – Дюма (причем, в отличие от фамилии французских романистов, склонялась по всем падежам), а Лиза Чумичкина, естественно, – Чума.
Кроме прямо-таки гренадерской стати и разносторонней эрудиции, Дюму среди прочих будущих журналисток выделяли резкая (если не сказать – грубая) манера общения, своенравный характер и полное равнодушие к всякого рода амурным делам. Впрочем, принимая во внимание ее нетипичную внешность и весьма своеобразный стиль поведения, последнее вовсе не казалось сокурсникам странным. Тем неожиданней для всех стала история, случившаяся с Дюмой на четвертом курсе.
К полному изумлению не только женской, но и мужской половины журфака Дюма закрутила умопомрачительный роман с сорокасемилетним начальником отдела из авторитетнейшего «Предпринимателя». Чем прельстила стареющего плейбоя столь неординарная девушка – осталось загадкой, но «запал» он на Дюму капитально. Встречал ее после занятий, дарил роскошные букеты, водил по модным «ресторанам и клубам – словом, проявлял все симптомы классической влюбленности.
Кончилось дело тем, что дядечка ничто-же сумняшеся предложил предмету своего обожания руку и сердце. И то и другое не по годам мудрая Дюма вежливо, но твердо отклонила, однако к готовности кавалера посодействовать в своем профессиональном росте отнеслась вполне благосклонно. Так в конце четвертого курса она начала время от времени печататься в «Предпринимателе», а к окончанию университета материалы Дюмы в газете появлялись уже регулярно, едва ли не в каждом номере.
Тем временем страсть дядечки естественным образом угасла, но на судьбе Дюмы этот прискорбный факт, к счастью, никак не отразился. Профессиональные качества молодого специалиста не вызывали у руководства редакции ни малейших сомнений. Почти компьютерная память Дюмы, ее неутолимая любознательность и бесспорный талант анализировать факты и делать неожиданные выводы пришлись газете явно ко двору.
Так что к тому моменту, когда умывшаяся Лиза подошла к телефону, чтоб позвонить своей подруге, Татьяна Дюмаева являла собой довольно заметную фигуру в редакции «Предпринимателя» и пользовалась у большинства своих коллег значительным и, главное, стопроцентно заслуженным авторитетом.
Лиза была совершенно убеждена, что если кто-нибудь из игроков хоть раз «засветился» в связях с Лисовцом, то Дюма не может об этом не знать. Не сомневалась она и в том, что подруга охотно поделится с нею всем, что ей об этом известно. Только в одном Лиза была совсем не уверена – в том, что Дюма вообще пожелает с ней разговаривать в такую рань.
Дело в том, что Татьяна являлась ярко выраженной «совой», и любая попытка потревожить ее покой до десяти часов воспринималась ею по меньшей мере как злостное хулиганство. Зная ее вспыльчивый и грубый нрав, реакцию подруги на звонок в неполные семь утра Лиза могла предугадать абсолютно точно: сначала обложит трехтажно, а потом, даже не выслушав толком, к чертям собачьим отключит телефон. С первым еще вполне можно было смириться (к манере общения Дюмы ей было не привыкать!), но допустить второго Лиза не могла ни при каких обстоятельствах.
Поэтому необходимо было сразу же надежно и крепко взять Дюму в оборот, заинтриговать ее с первых же слов. В противном случае Лизавете неминуемо грозила долгая поездка на противоположный конец Москвы, в Северное Бутово, и утомительная осада подружкиной квартиры, которая тоже могла затянуться на неопределенный срок.
Добиться нужного эффекта можно было только одним способом – огорошив Дюму какой-нибудь громкой сенсацией. Смерть Лисовца, без всякого сомнения, для этой цели подходила идеально, но… Однако псевдосенсация все равно должна была как-то касаться Лисовца – иначе как объяснить свой интерес к его персоне?
Лиза не стала ломать голову, придумывая вариант неправдоподобней. В данной ситуации, полагала она, – чем невероятнее вымысел, тем лучше. Она взяла телефон и набрала номер подруги.
Один гудок следовал за другим, их число уже превысило десяток, но снимать трубку на том конце упорно не желали. «Ну нет, Дюмочка, этот номер у тебя не пройдет, – подумала Лиза. – Я тебя все равно доконаю!»
– Да!.. – свирепо рявкнула, наконец, трубка голосом любимой подруги.
– Спишь, клуша несчастная?! – ринулась в атаку Лиза. – Пол-Москвы на ушах стоит, а ей – лишь бы дрыхнуть!..
– Чума, ты, что ль?.. Какого черта?! – простонала Дюма. – Который час?..
– Ты что, ничего не знаешь?! – изо всех сил торопилась Лиза («сейчас она взглянет на часы и…» – трепыхалась в ее голове испуганная мысль). – Лисовец бежал! На него феэсбешники с налоговиками засаду устроили, была перестрелка, и он…
– Ети твою мать, Чума!!! Ты охренела совсем?!! Семь часов – у тебя мозги, что ли, высохли?!! – из трубки хлынул поток яростной брани.
– Но Лисовец… – продолжала гнуть свою линию Лиза.
– Засунь своего Лисовца себе в задницу, дура!!! Класть я хотела на него с прибором, понятно?! И на тебя заодно, зараза!! Коза драная, ты что…
– Сама ты дура!!! – решительно оборвав Дюму, попыталась перехватить инициативу Лиза. – Ей мировую сенсацию на блюдечке, а она!.. Да пропади ты пропадом!.. Будешь потом локти грызть, корова сонная!..
С Лизиной стороны это уже, пожалуй, был перебор, раньше таких выражений в адрес подруги она себе не позволяла никогда. Но сейчас ей было важнее всего завязать бой и ни в коем случае не дать Дюме бросить трубку и отключить телефон.
– Что-о-о?!! – маститая журналистка взревела смертельно раненным носорогом. – Ах ты, тля кукурузная!.. Спирохетина дохлая!.. Да я тебя… – Дюма словно задыхалась от возмущения и вдруг, резко сбавив тон, хмыкнула удивленно и сердито пробурчала: – Смотри-ка, огрызаться научилась, морковка… Ну ладно, давай, вываливай – что там с Лисовцом?..
– А вот не расскажу тебе ничего, хамка чертова!.. – Лиза сделала вид, что всерьез обиделась, желая заинтриговать Дюму как можно сильнее.
– Как хочешь… Тогда – все, будь здорова, Чума, – подруга, в свою очередь, делала вид, что «мировая сенсация» ей по барабану. – И поимей в виду, язва: еще раз позвонишь до десяти – поймаю, свяжу и обрею наголо, ущучила?!
– Погоди-погоди!.. – всерьез испуга лась Лиза. – Значит, так… Мне позвонил один знакомый капитан-чекист и шепнул, что на Лисовца нарыли гору компромата, – какие-то там гигантские хищения – и сегодня ночью его попытались взять! Его охрана и вроде бы даже он сам лично оказали сопротивление, была перестрелка – представляешь?! Потом они на двух джипах прорвались и ушли неизвестно куда! Все менты и феэс-бешники встали на уши, на всех дорогах – посты, Интерпол тоже подключился… В общем – дикий скандал, Дюма, просто дичайший!.. Да, так этот мой знакомый выдал мне несколько имен, которые могут быть как-то связаны с этим делом. Я тебе сейчас их назову, а ты мне скажи, кто из них…
– Ох, Лизка, Лизка… – с тяжким вздохом перебила этот вдохновенный монолог Дюма. – И когда ты только поумнеешь, Чума?.. Что за хрень ты выдумала, неужели нельзя было хоть чуть-чуть шевельнуть своей единственной извилиной, а?
– Какую хрень, Дюмочка? Ты что?! Да я… – возмутилась Чумичкина.
– Брось, Чума, не пыли… – вновь с досадой оборвала ее подруга. – Лисовец сейчас на съемках твоей дурацкой игры – об этом знают даже дети. Он сидит на острове э-э-э… Чернец, кажется, и никаких джипов, ментов и феэсбешников там нет. Выкладывай – что случилось? Его там грохнули?..
Лиза, пораженная догадливостью Дюмы, молчала, не зная, что ей ответить.
– Ну, что притихла, морковка?.. – негромко и почти ласково спросила Татьяна.
– Дюма, я не знаю… – начала было Лиза и опять потерянно замолчала.
– Ладно, конспиратор, давай свои фамилии, – вздохнула Татьяна, – что знаю – расскажу… Но только пообещай мне сперва, что когда твоя немота пройдет, все подробности этой истории я узнаю первой! Идет?
– Идет…
– Вот и хорошо. Ну, я слушаю…
Лиза открыла заранее приготовленную папку с фотопробами и справочными данными на игроков. Из-под обложки на нее с мягкой и чуть ироничной улыбкой взглянул Понедельник – его досье было первым. Собственно, именно из-за этих его фотографий Лиза и захватила домой папку – симпатичный и обаятельный мужчина никак не выходил у нее из головы. А сейчас вполне могло оказаться, что он причастен к убийству…
– Эй, ты уснула там, что ли? – окликнула ее Дюма.
– Сейчас, сейчас… – Лиза торопливо перелистала содержимое папки и начала почему-то с конца – с Субботы: – Так… Лоновенко Олег Алексеевич…
– Дальше.
– Покровская Александра Дмитриев на…
– Жена вице-президента «Инвест-Унион»?
– Н-н-нет… Она не замужем…
– Дальше.
– Бакаев Сергей Николаевич…
– «Росукрпромбанк»?
– Э-э-э… Нет.
– Дальше.
– Полунин Александр Николаевич…
– Дальше.
Разговор подруг проходил в темпе игры в пинг-понг и несколько напоминал этим телевикторину «Слабое звено».
– Усольцев Андрей Михайлович…
– Строитель?.. «Домстройсервис»?
– «Дор……. „Дорстройсервис“… Ё-мое, Дюма, у него что – с Лисовцом что-то было?!
– Ах, да… Конечно «Дор…» – он же дорожник… Было, Чума, было, сейчас расскажу. Давай только сначала своего шестого, последнего…
– Почему это – последнего? – не удержалась от лишнего вопроса Лиза.
– Потому что седьмой – сам Лисовец, – хмыкнула Дюма, – ведь твоя программа называется «Семь Пятниц», разве нет?
– Чернобривцев Сергей Сергеевич… – лишний раз подивившись сообразительности подруги, не без волнения назвала Лиза последнего из игроков.
– Нет, – отрубила Дюма.
– Ну и… «…слава богу» – чуть было не ляпнула Лиза, но вовремя спохватилась и закончила по-другому: – … все, весь списочек…
То, что Сергей Чернобривцев не имел никаких дел с покойником, явно подняло Лизавете настроение, и она с легким сердцем переключилась на Вторника.
– Дюмочка, так что же там было у Лисовца с Усольцевым?
– Ну, слушай… Значит, так…
* * *
о. Чернец, Сергей Чернобривцев
По дороге к злополучной полянке Саша добросовестно, самым подробным образом повторила Сергею свой рассказ о ночных событиях. Вопреки ее ожиданиям никаких дополнительных вопросов он задавать не стал. Чернобривцев был хмур и сосредоточен. Оставшуюся часть пути Саша молчала, сочтя за лучшее не мешать своими репликами Сергею думать.
Не стала она ничего спрашивать и тогда, когда, добравшись до поляны и скинув рюкзак, Чернобривцев принялся раскидывать можжевеловые ветки, укрывавшие тело Лисовца. Освободив его от лапника, Сергей повернулся к девушке и сам пояснил ей свои намерения:
– Первым делом надо проверить, на месте ли его подсказка, – он кивнул на труп. – Если нет, – значит, она у убийцы. Тогда победителю игры придется как-то объяснить, как ему удалось отыскать ключ от сундука, понимаешь, Сань? Улика, конечно, так себе… как говорится, косвенная, но… Проверить-то все равно надо, верно?
– Ну конечно!.. – Саша с готовностью кивнула, но с места не тронулась.
Сергей вздохнул, присел на корточки и стал обыскивать куртку и брюки Лисовца. Обшарив на нем все карманы, он выпрямился и мрачно покачал головой:
– Нету… Может, в рюкзаке?.. – Чернобривцев направился к остаткам шалаша, где оставались вещи убитого.
Тщательная проверка содержимого рюкзака (а в ней поучаствовала и Саша) ничего не дала. Пластиковая карточка с подсказкой, принадлежавшая Лисовцу, бесследно исчезла. Сергей неподвижно и задумчиво сидел около разбросанных по траве пожитков Лисовца.
– И что дальше, Сереж?.. – не сразу решившись потревожить его, тихо спросила Саша.
– Дальше?.. – переспросил он, подняв на нее глаза. – Дальше – рост, комплекция, фигура… Давай, Саня, вспоминай…
– Да как же я вспомню, ты что?! – вытаращила глаза Саша. – Я же его едва видела, да и темень какая была…
Сергей усмехнулся и, отряхиваясь, поднялся с земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Кроме прямо-таки гренадерской стати и разносторонней эрудиции, Дюму среди прочих будущих журналисток выделяли резкая (если не сказать – грубая) манера общения, своенравный характер и полное равнодушие к всякого рода амурным делам. Впрочем, принимая во внимание ее нетипичную внешность и весьма своеобразный стиль поведения, последнее вовсе не казалось сокурсникам странным. Тем неожиданней для всех стала история, случившаяся с Дюмой на четвертом курсе.
К полному изумлению не только женской, но и мужской половины журфака Дюма закрутила умопомрачительный роман с сорокасемилетним начальником отдела из авторитетнейшего «Предпринимателя». Чем прельстила стареющего плейбоя столь неординарная девушка – осталось загадкой, но «запал» он на Дюму капитально. Встречал ее после занятий, дарил роскошные букеты, водил по модным «ресторанам и клубам – словом, проявлял все симптомы классической влюбленности.
Кончилось дело тем, что дядечка ничто-же сумняшеся предложил предмету своего обожания руку и сердце. И то и другое не по годам мудрая Дюма вежливо, но твердо отклонила, однако к готовности кавалера посодействовать в своем профессиональном росте отнеслась вполне благосклонно. Так в конце четвертого курса она начала время от времени печататься в «Предпринимателе», а к окончанию университета материалы Дюмы в газете появлялись уже регулярно, едва ли не в каждом номере.
Тем временем страсть дядечки естественным образом угасла, но на судьбе Дюмы этот прискорбный факт, к счастью, никак не отразился. Профессиональные качества молодого специалиста не вызывали у руководства редакции ни малейших сомнений. Почти компьютерная память Дюмы, ее неутолимая любознательность и бесспорный талант анализировать факты и делать неожиданные выводы пришлись газете явно ко двору.
Так что к тому моменту, когда умывшаяся Лиза подошла к телефону, чтоб позвонить своей подруге, Татьяна Дюмаева являла собой довольно заметную фигуру в редакции «Предпринимателя» и пользовалась у большинства своих коллег значительным и, главное, стопроцентно заслуженным авторитетом.
Лиза была совершенно убеждена, что если кто-нибудь из игроков хоть раз «засветился» в связях с Лисовцом, то Дюма не может об этом не знать. Не сомневалась она и в том, что подруга охотно поделится с нею всем, что ей об этом известно. Только в одном Лиза была совсем не уверена – в том, что Дюма вообще пожелает с ней разговаривать в такую рань.
Дело в том, что Татьяна являлась ярко выраженной «совой», и любая попытка потревожить ее покой до десяти часов воспринималась ею по меньшей мере как злостное хулиганство. Зная ее вспыльчивый и грубый нрав, реакцию подруги на звонок в неполные семь утра Лиза могла предугадать абсолютно точно: сначала обложит трехтажно, а потом, даже не выслушав толком, к чертям собачьим отключит телефон. С первым еще вполне можно было смириться (к манере общения Дюмы ей было не привыкать!), но допустить второго Лиза не могла ни при каких обстоятельствах.
Поэтому необходимо было сразу же надежно и крепко взять Дюму в оборот, заинтриговать ее с первых же слов. В противном случае Лизавете неминуемо грозила долгая поездка на противоположный конец Москвы, в Северное Бутово, и утомительная осада подружкиной квартиры, которая тоже могла затянуться на неопределенный срок.
Добиться нужного эффекта можно было только одним способом – огорошив Дюму какой-нибудь громкой сенсацией. Смерть Лисовца, без всякого сомнения, для этой цели подходила идеально, но… Однако псевдосенсация все равно должна была как-то касаться Лисовца – иначе как объяснить свой интерес к его персоне?
Лиза не стала ломать голову, придумывая вариант неправдоподобней. В данной ситуации, полагала она, – чем невероятнее вымысел, тем лучше. Она взяла телефон и набрала номер подруги.
Один гудок следовал за другим, их число уже превысило десяток, но снимать трубку на том конце упорно не желали. «Ну нет, Дюмочка, этот номер у тебя не пройдет, – подумала Лиза. – Я тебя все равно доконаю!»
– Да!.. – свирепо рявкнула, наконец, трубка голосом любимой подруги.
– Спишь, клуша несчастная?! – ринулась в атаку Лиза. – Пол-Москвы на ушах стоит, а ей – лишь бы дрыхнуть!..
– Чума, ты, что ль?.. Какого черта?! – простонала Дюма. – Который час?..
– Ты что, ничего не знаешь?! – изо всех сил торопилась Лиза («сейчас она взглянет на часы и…» – трепыхалась в ее голове испуганная мысль). – Лисовец бежал! На него феэсбешники с налоговиками засаду устроили, была перестрелка, и он…
– Ети твою мать, Чума!!! Ты охренела совсем?!! Семь часов – у тебя мозги, что ли, высохли?!! – из трубки хлынул поток яростной брани.
– Но Лисовец… – продолжала гнуть свою линию Лиза.
– Засунь своего Лисовца себе в задницу, дура!!! Класть я хотела на него с прибором, понятно?! И на тебя заодно, зараза!! Коза драная, ты что…
– Сама ты дура!!! – решительно оборвав Дюму, попыталась перехватить инициативу Лиза. – Ей мировую сенсацию на блюдечке, а она!.. Да пропади ты пропадом!.. Будешь потом локти грызть, корова сонная!..
С Лизиной стороны это уже, пожалуй, был перебор, раньше таких выражений в адрес подруги она себе не позволяла никогда. Но сейчас ей было важнее всего завязать бой и ни в коем случае не дать Дюме бросить трубку и отключить телефон.
– Что-о-о?!! – маститая журналистка взревела смертельно раненным носорогом. – Ах ты, тля кукурузная!.. Спирохетина дохлая!.. Да я тебя… – Дюма словно задыхалась от возмущения и вдруг, резко сбавив тон, хмыкнула удивленно и сердито пробурчала: – Смотри-ка, огрызаться научилась, морковка… Ну ладно, давай, вываливай – что там с Лисовцом?..
– А вот не расскажу тебе ничего, хамка чертова!.. – Лиза сделала вид, что всерьез обиделась, желая заинтриговать Дюму как можно сильнее.
– Как хочешь… Тогда – все, будь здорова, Чума, – подруга, в свою очередь, делала вид, что «мировая сенсация» ей по барабану. – И поимей в виду, язва: еще раз позвонишь до десяти – поймаю, свяжу и обрею наголо, ущучила?!
– Погоди-погоди!.. – всерьез испуга лась Лиза. – Значит, так… Мне позвонил один знакомый капитан-чекист и шепнул, что на Лисовца нарыли гору компромата, – какие-то там гигантские хищения – и сегодня ночью его попытались взять! Его охрана и вроде бы даже он сам лично оказали сопротивление, была перестрелка – представляешь?! Потом они на двух джипах прорвались и ушли неизвестно куда! Все менты и феэс-бешники встали на уши, на всех дорогах – посты, Интерпол тоже подключился… В общем – дикий скандал, Дюма, просто дичайший!.. Да, так этот мой знакомый выдал мне несколько имен, которые могут быть как-то связаны с этим делом. Я тебе сейчас их назову, а ты мне скажи, кто из них…
– Ох, Лизка, Лизка… – с тяжким вздохом перебила этот вдохновенный монолог Дюма. – И когда ты только поумнеешь, Чума?.. Что за хрень ты выдумала, неужели нельзя было хоть чуть-чуть шевельнуть своей единственной извилиной, а?
– Какую хрень, Дюмочка? Ты что?! Да я… – возмутилась Чумичкина.
– Брось, Чума, не пыли… – вновь с досадой оборвала ее подруга. – Лисовец сейчас на съемках твоей дурацкой игры – об этом знают даже дети. Он сидит на острове э-э-э… Чернец, кажется, и никаких джипов, ментов и феэсбешников там нет. Выкладывай – что случилось? Его там грохнули?..
Лиза, пораженная догадливостью Дюмы, молчала, не зная, что ей ответить.
– Ну, что притихла, морковка?.. – негромко и почти ласково спросила Татьяна.
– Дюма, я не знаю… – начала было Лиза и опять потерянно замолчала.
– Ладно, конспиратор, давай свои фамилии, – вздохнула Татьяна, – что знаю – расскажу… Но только пообещай мне сперва, что когда твоя немота пройдет, все подробности этой истории я узнаю первой! Идет?
– Идет…
– Вот и хорошо. Ну, я слушаю…
Лиза открыла заранее приготовленную папку с фотопробами и справочными данными на игроков. Из-под обложки на нее с мягкой и чуть ироничной улыбкой взглянул Понедельник – его досье было первым. Собственно, именно из-за этих его фотографий Лиза и захватила домой папку – симпатичный и обаятельный мужчина никак не выходил у нее из головы. А сейчас вполне могло оказаться, что он причастен к убийству…
– Эй, ты уснула там, что ли? – окликнула ее Дюма.
– Сейчас, сейчас… – Лиза торопливо перелистала содержимое папки и начала почему-то с конца – с Субботы: – Так… Лоновенко Олег Алексеевич…
– Дальше.
– Покровская Александра Дмитриев на…
– Жена вице-президента «Инвест-Унион»?
– Н-н-нет… Она не замужем…
– Дальше.
– Бакаев Сергей Николаевич…
– «Росукрпромбанк»?
– Э-э-э… Нет.
– Дальше.
– Полунин Александр Николаевич…
– Дальше.
Разговор подруг проходил в темпе игры в пинг-понг и несколько напоминал этим телевикторину «Слабое звено».
– Усольцев Андрей Михайлович…
– Строитель?.. «Домстройсервис»?
– «Дор……. „Дорстройсервис“… Ё-мое, Дюма, у него что – с Лисовцом что-то было?!
– Ах, да… Конечно «Дор…» – он же дорожник… Было, Чума, было, сейчас расскажу. Давай только сначала своего шестого, последнего…
– Почему это – последнего? – не удержалась от лишнего вопроса Лиза.
– Потому что седьмой – сам Лисовец, – хмыкнула Дюма, – ведь твоя программа называется «Семь Пятниц», разве нет?
– Чернобривцев Сергей Сергеевич… – лишний раз подивившись сообразительности подруги, не без волнения назвала Лиза последнего из игроков.
– Нет, – отрубила Дюма.
– Ну и… «…слава богу» – чуть было не ляпнула Лиза, но вовремя спохватилась и закончила по-другому: – … все, весь списочек…
То, что Сергей Чернобривцев не имел никаких дел с покойником, явно подняло Лизавете настроение, и она с легким сердцем переключилась на Вторника.
– Дюмочка, так что же там было у Лисовца с Усольцевым?
– Ну, слушай… Значит, так…
* * *
о. Чернец, Сергей Чернобривцев
По дороге к злополучной полянке Саша добросовестно, самым подробным образом повторила Сергею свой рассказ о ночных событиях. Вопреки ее ожиданиям никаких дополнительных вопросов он задавать не стал. Чернобривцев был хмур и сосредоточен. Оставшуюся часть пути Саша молчала, сочтя за лучшее не мешать своими репликами Сергею думать.
Не стала она ничего спрашивать и тогда, когда, добравшись до поляны и скинув рюкзак, Чернобривцев принялся раскидывать можжевеловые ветки, укрывавшие тело Лисовца. Освободив его от лапника, Сергей повернулся к девушке и сам пояснил ей свои намерения:
– Первым делом надо проверить, на месте ли его подсказка, – он кивнул на труп. – Если нет, – значит, она у убийцы. Тогда победителю игры придется как-то объяснить, как ему удалось отыскать ключ от сундука, понимаешь, Сань? Улика, конечно, так себе… как говорится, косвенная, но… Проверить-то все равно надо, верно?
– Ну конечно!.. – Саша с готовностью кивнула, но с места не тронулась.
Сергей вздохнул, присел на корточки и стал обыскивать куртку и брюки Лисовца. Обшарив на нем все карманы, он выпрямился и мрачно покачал головой:
– Нету… Может, в рюкзаке?.. – Чернобривцев направился к остаткам шалаша, где оставались вещи убитого.
Тщательная проверка содержимого рюкзака (а в ней поучаствовала и Саша) ничего не дала. Пластиковая карточка с подсказкой, принадлежавшая Лисовцу, бесследно исчезла. Сергей неподвижно и задумчиво сидел около разбросанных по траве пожитков Лисовца.
– И что дальше, Сереж?.. – не сразу решившись потревожить его, тихо спросила Саша.
– Дальше?.. – переспросил он, подняв на нее глаза. – Дальше – рост, комплекция, фигура… Давай, Саня, вспоминай…
– Да как же я вспомню, ты что?! – вытаращила глаза Саша. – Я же его едва видела, да и темень какая была…
Сергей усмехнулся и, отряхиваясь, поднялся с земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39