– Придется снова менять сапожника.
Он опустил свой монокль, затем повернулся к зеркалу и стал поправлять галстук.
– Ах да! Напомни мне, пожалуйста, Арнольд, что сегодня в три часа я должен нанести визит леди Уинвуд. Это весьма важно.
Мистер Гисборн уставился на него широко раскрытыми глазами.
– В самом деле, сэр?
– Да, весьма важно.
Он небрежно поправил одну из кружевных манжет, упавших на руку с запястья.
– О, я же не говорил тебе, кажется? Ты должен знать, что я намереваюсь вступить в брак, Арнольд.
Удивление мистера Гисборна перешло все границы.
– Вы, сэр? – спросил он ошеломленно.
– Ну а почему бы и нет? – поинтересовался его светлость. – Ты возражаешь?
– Возражаю, сэр? Что вы! Я просто удивлен.
– Моя сестра, – пояснил его светлость, – сказала, что мне пора обзавестись женой.
– В самом деле, сэр, – сказал Арнольд и робко добавил: – Это мисс Уинвуд?
– Мисс Уинвуд, – подтвердил эрл. – Теперь ты понял, насколько важно, чтобы я не забыл явиться на Саут-стрит! Кажется, я сказал, в три часа?
– Я вам напомню об этом, – сухо ответил мистер Гисборн. Дверь открылась, чтобы пропустить лакея в синей ливрее.
– Милорд, к вам какая-то леди, – неуверенно произнес он. Мистер Гисборн с любопытством повернулся к двери – он знал: как бы Рул ни развлекался за границей, его возлюбленные никогда не посещали его на Гросвенор-сквер. Эрл поднял брови.
– Боюсь, что ты – как бы это выразиться? – глуповат, мой друг, – сказал он. – Но, быть может, ты догадался отказать ей Лакей взволнованно ответил:
– Леди умоляла меня сообщить вашей светлости, что мисс Уинвуд просит вашего разрешения сказать вам пару слов. На минуту воцарилась гробовая тишина. Мистер Гисборн еле сдержал готовое сорваться с его губ восклицание и сделал вид, будто приводит в порядок бумаги.
Взгляд эрла снова стал невыразительным и вкрадчивым.
– Понимаю, – сказал он. – Где же мисс Уинвуд?
– В малой гостиной, милорд.
– Очень хорошо, – сказал его светлость. – Не следует заставлять ее ждать.
Лакей поклонился и вышел. Взгляд милорда задумчиво остановился на мистере Гисборне.
– Арнольд, – мягко сказал он. Мистер Гисборн поднял на него глаза.
– Ты очень невнимателен, Арнольд? – спросил его светлость.
Мистер Гисборн посмотрел ему прямо в глаза.
– Да, сэр, конечно.
– Я в этом уверен, – сказал его светлость. – Даже, быть может, немного глуховат?
Губы мистера Гисборна дрогнули.
– Иногда я бываю поразительно глух, сэр.
– Мне не следовало бы задавать подобные вопросы, – сказал эрл. – Вы – лучший из секретарей, мой добрый друг. – Что до последнего, то вы очень любезны. Но, несомненно, вам не следовало об этом спрашивать.
– Моя вечная бестактность, – пробурчал его светлость и вышел.
Он пересек большой, выложенный мрамором зал, заметил, проходя мимо, молодую женщину, очевидно, служанку, Которая сидела на краешке стула с прямой спинкой и испуганно сжимала в руках сумочку.
Стало быть, мисс Уинвуд пришла не одна, подумал он.
Один из лакеев вскочил, чтобы отворить тяжелую дверь красного дерева, которая вела в малую гостиную, куда и направлялся милорд.
Спиной к двери стояла молодая женщина, не такая высокая, как он ожидал, и разглядывала написанную маслом картину, висевшую на противоположной стене. Услышав его шаги, она быстро повернулась к нему, и он увидел лицо, явно не принадлежавшее Элизабет Уинвуд. Быстро удостоверившись в этом, он с некоторым удивлением оглядел ее.
Лицо девушки также выразило удивление.
– Вы л-лорд Рул? – требовательно, с запинанием спросила она.
Его это позабавило.
– Я всегда был уверен в этом, – ответил он.
– Д-да, я так и думала, что вы довольно с-стары! – сообщила она.
– Это, – сказал его светлость с присущей ему сдержанностью, – не самое лестное высказывание с вашей стороны. Вы пришли сюда с целью, э-э-э… выразить свое мнение относительно моей внешности?
Она залилась яркой краской.
– П-пожалуйста, простите меня! – взмолилась она, заикаясь сильнее, чем обычно. – С м-моей стороны это б-было страшно грубо, только, в-видите ли, я была просто поражена.
– Если вы, мадам, были поражены моей дряхлостью, то мне остается только впасть в крайнее смущение, – сказал эрл. – Но если вы явились не затем, чтобы меня разглядывать, то объясните, в чем заключается ваша просьба?
Светлые глаза бесстрашно посмотрели на него.
– К-конечно, вам неизвестно, кто я, – сказала гостья. – Боюсь, я вас немного об-бманула. Я опасалась, что если бы вы знали, что я – это не Л-Лиззи, то могли бы не принять меня. Но не было л-ложью сказать, что я мисс Уин-нвуд, – возбужденно произнесла она. – П-поскольку, да будет вам известно, я таковой и являюсь. Я Горри Уинвуд.
– Горри? – повторил он.
– Горация, – пояснила она – Довольно странное имя, не так ли? Мне его дали в честь мистера У-Уолпола. Он мой крестный.
– Ясно, – поклонился его светлость. – Вы должны простить меня за столь холодный прием, но, поверите ли, я все еще в неведении…
Взгляд Горации дрогнул.
– Это… это трудно сразу объяснить, – сказала она. – И, я догадываюсь, вы глубоко шокированы. Но я пришла со своей с-служанкой, сэр.
– Да, это значительно уменьшает степень шока, – подтвердил его светлость. – Но было бы значительно проще разговаривать, если бы вы присели. Позвольте мне взять ваш плащ?
– Б-благодарю вас, – сказала Горация, наградив хозяина дружелюбной улыбкой. – Понимаете, моя мама не имеет ни малейшего п-понятия о том, что я нахожусь здесь. Но ничего другого п-придумать я не смогла. – Она сжала руки и глубоко вздохнула. – Это все из-за Л-Лиз-зи – моей сестры. Вы ведь сделали ей предложение, не так ли?
Застигнутый врасплох, эрл поклонился в знак согласия. Горация торопливо произнесла:
– Вы не м-могли бы… вы бы не были против взять м-меня взамен?
Сидя в кресле напротив нее, эрл рассеянно покачивал своим моноклем, его взгляд неподвижно изучал ее лицо и выражал вежливый интерес. Внезапно монокль прекратил покачивание, и ему было позволено упасть.
Горация, которая с любопытством смотрела на хозяина дома, заметила в его взгляде удивление и неодобрение и быстро продолжила:
– К-конечно, я знаю, что на моем месте должна была быть Шарлот, поскольку она старшая, но она сказала, что ничто на свете не заставит ее выйти за вас з-замуж.
Губы лорда дрогнули.
– В таком случае, – медленно произнес он, – какая удача, что я не имел чести просить руки мисс Шарлот.
– Д-да, – согласилась Горация. – Мне очень жаль об этом говорить, но, боюсь, Шарлот содрогается от одной мысли п-пойти на такую жертву даже ради Лиззи.
У Рула слегка дрогнули плечи.
– Я что-нибудь не то сказала? – с сомнением спросила Горация.
– Напротив, – ответил он. – Ваша речь очень взбодрила меня, мисс Уинвуд.
– Вы смеетесь надо мной, – сказала Горация. – Я осмелюсь п-предположить, что вы считаете меня очень глупой, сэр, но на самом деле все очень серьезно.
– Я считаю, что вы восхитительны, – сказал Рул. – Но тут, должно быть, какое-то недоразумение. Я всегда был уверен, что мисс Уинвуд, э-э-э… охотно принимает мои ухаживания.
– Да, – согласилась Горация. – Ей это н-нравится, конечно, но это делает ее ужасно несчастной. П-поэтому я и пришла. Я надеюсь, вы н-не возражаете?
– Да, в общем-то, нет… – пробормотал его светлость. – Но могу ли я узнать: неужели я выступаю перед членами вашей семьи в таком невыгодном свете?
– О нет, – серьезно сказала Горация. – Мама и я н-не находим вас неприятным. И если бы вы были с-столь любезны и сделали бы м-мне предложение вместо Лиззи, вы бы нам еще больше понравились.
– Но почему, – спросил Рул, – вы настаиваете, чтобы я сделал предложение вам?
Брови Горации сошлись у переносицы.
– Должно быть, это звучит странно, – признала она. – Видите ли, Лиззи должна выйти замуж за Эдварда Эрона. Вы, вероятно, его не знаете?
– Думаю, не имел удовольствия, – сказал эрл.
– Н-ну, это наш очень близкий друг, и он любит Лиззи Только вы ведь знаете, как тяжело живется младшим сыновьям, а бедный Эдвард еще даже не капитан.
– Как я понимаю, мистер Эрон служит в армии? – вежливо поинтересовался эрл.
– О да, Д-десятый пехотный. И если бы вы не сделали предложение Л-Лиззи, я почти уверена, что м-мама согласилась бы с их обручением.
– Весьма прискорбно, – грустно сказал Рул. – Но, по крайней мере, я могу исправить ошибку. Горация обрадованно сказала:
– О, вы возьмете м-меня взамен?
– Нет, – со слабой улыбкой сказал Рул. – Этого я не сделаю. Я просто не женюсь ни на вашей сестре, ни на ком ином. Необязательно предлагать мне замену, моя бедная девочка.
– Н-но нет, это обязательно! – уверенно воскликнула Горация. – Одна из нас должна за вас в-выйти!
Эрл на секунду остановил на ней свой взгляд. Затем он встал и, как всегда небрежно, облокотился на спинку стула.
– Думаю, вы должны мне все объяснить. Сегодня утром я непонятлив больше, чем обычно. Горация распрямила брови.
– Хорошо, я п-попытаюсь, – сказала она. – Понимаете, мы потрясающе бедны. Шарлот говорит, что во всем виноват П-Пелхэм, и, возможно, так оно и есть, но нет смысла обвинять его, поскольку он ничем помочь не может. Игрок, знаете ли. Вы сами играете?
– Иногда, – ответил его светлость. Серые глаза девушки заблестели.
– И я тоже, – неожиданно заявила Горация. – Н-не по-настоящему, конечно, а с Пелхэмом. Он меня научил. Шарлот говорила, что это нехорошо. И, д-должна признаться, я сама немного б-беспокоюсь из-за того, что необходимо принести Лиззи в жертву. Мама тоже сожалеет, но говорит, что все мы должны быть вам благодарны. – Она зарделась и хриплым голосом сказала: – Неприлично спрашивать о дарственной, но ведь вы очень богаты, это правда?
– Очень, – сказал его светлость, прилагая отчаянные усилия, чтобы не расхохотаться.
– Да, – закивала Горация. – В-вот видите!
– Вижу, – согласился Рул, – что вы собираетесь стать той самой жертвой.
Она взглянула на него в некотором смущении.
– Неужели это имеет для вас значение? Я знаю, что я не красавица, как Лиззи. Но у меня, сэр, есть нос. Рул посмотрел на ее нос.
– Несомненно, нос у вас есть, – согласился он.
– И, в-возможно, вы привыкнете к моим бровям? Улыбка промелькнула в глубине глаз Рула.
– Думаю, что легко с этим справлюсь. Она с грустью сказала.
– Знаете, они у меня никак не хотят изгибаться. И д-должна вам сказать, что я уже потеряла надежду, что стану выше р-ростом.
– Было бы, несомненно, жаль, если бы это произошло, – сказал его светлость.
– В-вы так думаете? – Горация была удивлена.
– Для меня это большое испытание, могу вас заверить. Она перевела дыхание и отважно добавила:
– Вы, возможно, уже д-догадались, что я з-заикаюсь.
– Да, я это заметил, – деликатно отметил эрл.
– Если вы ч-чувствуете, что не сможете вынести этого, сэр, я вас пойму, – сказала Горация тихим взволнованным голосом.
– Мне это даже нравится, – сказал эрл.
– Очень странно, – задумчиво произнесла Горация. – Но, м-может быть, вы так сказали, чтобы мне стало л-легче?
– Нет, – возразил эрл. – Я так сказал потому, что это правда. Скажите, а сколько вам лет?
– Это имеет з-значение? – поинтересовалась Горация, предчувствуя неладное.
– Да, думаю, что имеет, – сказал его светлость.
– Я боялась этого вопроса, – призналась она. – Мне н-недавно исполнилось семнадцать.
– Исполнилось семнадцать! – повторил его светлость. – Моя дорогая, я не смогу на это пойти.
– Я слишком молода?
– Чересчур молода, девочка моя. Горация вздохнула.
– Я подрасту, – отважилась она сказать. – Я н-не хочу на вас н-нажимать, но меня считают весьма разумной.
– А вы знаете, сколько лет мне? – спросил эрл.
– Н-нет, но моя кузина, миссис Молфри, говорит, что вы ни днем не старше тридцати пяти
– Вам не кажется, что для вас это несколько многовато? – осведомился он.
– Может быть, и так, но никто бы не дал вам ваших лет, – вежливо сказала Горация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Он опустил свой монокль, затем повернулся к зеркалу и стал поправлять галстук.
– Ах да! Напомни мне, пожалуйста, Арнольд, что сегодня в три часа я должен нанести визит леди Уинвуд. Это весьма важно.
Мистер Гисборн уставился на него широко раскрытыми глазами.
– В самом деле, сэр?
– Да, весьма важно.
Он небрежно поправил одну из кружевных манжет, упавших на руку с запястья.
– О, я же не говорил тебе, кажется? Ты должен знать, что я намереваюсь вступить в брак, Арнольд.
Удивление мистера Гисборна перешло все границы.
– Вы, сэр? – спросил он ошеломленно.
– Ну а почему бы и нет? – поинтересовался его светлость. – Ты возражаешь?
– Возражаю, сэр? Что вы! Я просто удивлен.
– Моя сестра, – пояснил его светлость, – сказала, что мне пора обзавестись женой.
– В самом деле, сэр, – сказал Арнольд и робко добавил: – Это мисс Уинвуд?
– Мисс Уинвуд, – подтвердил эрл. – Теперь ты понял, насколько важно, чтобы я не забыл явиться на Саут-стрит! Кажется, я сказал, в три часа?
– Я вам напомню об этом, – сухо ответил мистер Гисборн. Дверь открылась, чтобы пропустить лакея в синей ливрее.
– Милорд, к вам какая-то леди, – неуверенно произнес он. Мистер Гисборн с любопытством повернулся к двери – он знал: как бы Рул ни развлекался за границей, его возлюбленные никогда не посещали его на Гросвенор-сквер. Эрл поднял брови.
– Боюсь, что ты – как бы это выразиться? – глуповат, мой друг, – сказал он. – Но, быть может, ты догадался отказать ей Лакей взволнованно ответил:
– Леди умоляла меня сообщить вашей светлости, что мисс Уинвуд просит вашего разрешения сказать вам пару слов. На минуту воцарилась гробовая тишина. Мистер Гисборн еле сдержал готовое сорваться с его губ восклицание и сделал вид, будто приводит в порядок бумаги.
Взгляд эрла снова стал невыразительным и вкрадчивым.
– Понимаю, – сказал он. – Где же мисс Уинвуд?
– В малой гостиной, милорд.
– Очень хорошо, – сказал его светлость. – Не следует заставлять ее ждать.
Лакей поклонился и вышел. Взгляд милорда задумчиво остановился на мистере Гисборне.
– Арнольд, – мягко сказал он. Мистер Гисборн поднял на него глаза.
– Ты очень невнимателен, Арнольд? – спросил его светлость.
Мистер Гисборн посмотрел ему прямо в глаза.
– Да, сэр, конечно.
– Я в этом уверен, – сказал его светлость. – Даже, быть может, немного глуховат?
Губы мистера Гисборна дрогнули.
– Иногда я бываю поразительно глух, сэр.
– Мне не следовало бы задавать подобные вопросы, – сказал эрл. – Вы – лучший из секретарей, мой добрый друг. – Что до последнего, то вы очень любезны. Но, несомненно, вам не следовало об этом спрашивать.
– Моя вечная бестактность, – пробурчал его светлость и вышел.
Он пересек большой, выложенный мрамором зал, заметил, проходя мимо, молодую женщину, очевидно, служанку, Которая сидела на краешке стула с прямой спинкой и испуганно сжимала в руках сумочку.
Стало быть, мисс Уинвуд пришла не одна, подумал он.
Один из лакеев вскочил, чтобы отворить тяжелую дверь красного дерева, которая вела в малую гостиную, куда и направлялся милорд.
Спиной к двери стояла молодая женщина, не такая высокая, как он ожидал, и разглядывала написанную маслом картину, висевшую на противоположной стене. Услышав его шаги, она быстро повернулась к нему, и он увидел лицо, явно не принадлежавшее Элизабет Уинвуд. Быстро удостоверившись в этом, он с некоторым удивлением оглядел ее.
Лицо девушки также выразило удивление.
– Вы л-лорд Рул? – требовательно, с запинанием спросила она.
Его это позабавило.
– Я всегда был уверен в этом, – ответил он.
– Д-да, я так и думала, что вы довольно с-стары! – сообщила она.
– Это, – сказал его светлость с присущей ему сдержанностью, – не самое лестное высказывание с вашей стороны. Вы пришли сюда с целью, э-э-э… выразить свое мнение относительно моей внешности?
Она залилась яркой краской.
– П-пожалуйста, простите меня! – взмолилась она, заикаясь сильнее, чем обычно. – С м-моей стороны это б-было страшно грубо, только, в-видите ли, я была просто поражена.
– Если вы, мадам, были поражены моей дряхлостью, то мне остается только впасть в крайнее смущение, – сказал эрл. – Но если вы явились не затем, чтобы меня разглядывать, то объясните, в чем заключается ваша просьба?
Светлые глаза бесстрашно посмотрели на него.
– К-конечно, вам неизвестно, кто я, – сказала гостья. – Боюсь, я вас немного об-бманула. Я опасалась, что если бы вы знали, что я – это не Л-Лиззи, то могли бы не принять меня. Но не было л-ложью сказать, что я мисс Уин-нвуд, – возбужденно произнесла она. – П-поскольку, да будет вам известно, я таковой и являюсь. Я Горри Уинвуд.
– Горри? – повторил он.
– Горация, – пояснила она – Довольно странное имя, не так ли? Мне его дали в честь мистера У-Уолпола. Он мой крестный.
– Ясно, – поклонился его светлость. – Вы должны простить меня за столь холодный прием, но, поверите ли, я все еще в неведении…
Взгляд Горации дрогнул.
– Это… это трудно сразу объяснить, – сказала она. – И, я догадываюсь, вы глубоко шокированы. Но я пришла со своей с-служанкой, сэр.
– Да, это значительно уменьшает степень шока, – подтвердил его светлость. – Но было бы значительно проще разговаривать, если бы вы присели. Позвольте мне взять ваш плащ?
– Б-благодарю вас, – сказала Горация, наградив хозяина дружелюбной улыбкой. – Понимаете, моя мама не имеет ни малейшего п-понятия о том, что я нахожусь здесь. Но ничего другого п-придумать я не смогла. – Она сжала руки и глубоко вздохнула. – Это все из-за Л-Лиз-зи – моей сестры. Вы ведь сделали ей предложение, не так ли?
Застигнутый врасплох, эрл поклонился в знак согласия. Горация торопливо произнесла:
– Вы не м-могли бы… вы бы не были против взять м-меня взамен?
Сидя в кресле напротив нее, эрл рассеянно покачивал своим моноклем, его взгляд неподвижно изучал ее лицо и выражал вежливый интерес. Внезапно монокль прекратил покачивание, и ему было позволено упасть.
Горация, которая с любопытством смотрела на хозяина дома, заметила в его взгляде удивление и неодобрение и быстро продолжила:
– К-конечно, я знаю, что на моем месте должна была быть Шарлот, поскольку она старшая, но она сказала, что ничто на свете не заставит ее выйти за вас з-замуж.
Губы лорда дрогнули.
– В таком случае, – медленно произнес он, – какая удача, что я не имел чести просить руки мисс Шарлот.
– Д-да, – согласилась Горация. – Мне очень жаль об этом говорить, но, боюсь, Шарлот содрогается от одной мысли п-пойти на такую жертву даже ради Лиззи.
У Рула слегка дрогнули плечи.
– Я что-нибудь не то сказала? – с сомнением спросила Горация.
– Напротив, – ответил он. – Ваша речь очень взбодрила меня, мисс Уинвуд.
– Вы смеетесь надо мной, – сказала Горация. – Я осмелюсь п-предположить, что вы считаете меня очень глупой, сэр, но на самом деле все очень серьезно.
– Я считаю, что вы восхитительны, – сказал Рул. – Но тут, должно быть, какое-то недоразумение. Я всегда был уверен, что мисс Уинвуд, э-э-э… охотно принимает мои ухаживания.
– Да, – согласилась Горация. – Ей это н-нравится, конечно, но это делает ее ужасно несчастной. П-поэтому я и пришла. Я надеюсь, вы н-не возражаете?
– Да, в общем-то, нет… – пробормотал его светлость. – Но могу ли я узнать: неужели я выступаю перед членами вашей семьи в таком невыгодном свете?
– О нет, – серьезно сказала Горация. – Мама и я н-не находим вас неприятным. И если бы вы были с-столь любезны и сделали бы м-мне предложение вместо Лиззи, вы бы нам еще больше понравились.
– Но почему, – спросил Рул, – вы настаиваете, чтобы я сделал предложение вам?
Брови Горации сошлись у переносицы.
– Должно быть, это звучит странно, – признала она. – Видите ли, Лиззи должна выйти замуж за Эдварда Эрона. Вы, вероятно, его не знаете?
– Думаю, не имел удовольствия, – сказал эрл.
– Н-ну, это наш очень близкий друг, и он любит Лиззи Только вы ведь знаете, как тяжело живется младшим сыновьям, а бедный Эдвард еще даже не капитан.
– Как я понимаю, мистер Эрон служит в армии? – вежливо поинтересовался эрл.
– О да, Д-десятый пехотный. И если бы вы не сделали предложение Л-Лиззи, я почти уверена, что м-мама согласилась бы с их обручением.
– Весьма прискорбно, – грустно сказал Рул. – Но, по крайней мере, я могу исправить ошибку. Горация обрадованно сказала:
– О, вы возьмете м-меня взамен?
– Нет, – со слабой улыбкой сказал Рул. – Этого я не сделаю. Я просто не женюсь ни на вашей сестре, ни на ком ином. Необязательно предлагать мне замену, моя бедная девочка.
– Н-но нет, это обязательно! – уверенно воскликнула Горация. – Одна из нас должна за вас в-выйти!
Эрл на секунду остановил на ней свой взгляд. Затем он встал и, как всегда небрежно, облокотился на спинку стула.
– Думаю, вы должны мне все объяснить. Сегодня утром я непонятлив больше, чем обычно. Горация распрямила брови.
– Хорошо, я п-попытаюсь, – сказала она. – Понимаете, мы потрясающе бедны. Шарлот говорит, что во всем виноват П-Пелхэм, и, возможно, так оно и есть, но нет смысла обвинять его, поскольку он ничем помочь не может. Игрок, знаете ли. Вы сами играете?
– Иногда, – ответил его светлость. Серые глаза девушки заблестели.
– И я тоже, – неожиданно заявила Горация. – Н-не по-настоящему, конечно, а с Пелхэмом. Он меня научил. Шарлот говорила, что это нехорошо. И, д-должна признаться, я сама немного б-беспокоюсь из-за того, что необходимо принести Лиззи в жертву. Мама тоже сожалеет, но говорит, что все мы должны быть вам благодарны. – Она зарделась и хриплым голосом сказала: – Неприлично спрашивать о дарственной, но ведь вы очень богаты, это правда?
– Очень, – сказал его светлость, прилагая отчаянные усилия, чтобы не расхохотаться.
– Да, – закивала Горация. – В-вот видите!
– Вижу, – согласился Рул, – что вы собираетесь стать той самой жертвой.
Она взглянула на него в некотором смущении.
– Неужели это имеет для вас значение? Я знаю, что я не красавица, как Лиззи. Но у меня, сэр, есть нос. Рул посмотрел на ее нос.
– Несомненно, нос у вас есть, – согласился он.
– И, в-возможно, вы привыкнете к моим бровям? Улыбка промелькнула в глубине глаз Рула.
– Думаю, что легко с этим справлюсь. Она с грустью сказала.
– Знаете, они у меня никак не хотят изгибаться. И д-должна вам сказать, что я уже потеряла надежду, что стану выше р-ростом.
– Было бы, несомненно, жаль, если бы это произошло, – сказал его светлость.
– В-вы так думаете? – Горация была удивлена.
– Для меня это большое испытание, могу вас заверить. Она перевела дыхание и отважно добавила:
– Вы, возможно, уже д-догадались, что я з-заикаюсь.
– Да, я это заметил, – деликатно отметил эрл.
– Если вы ч-чувствуете, что не сможете вынести этого, сэр, я вас пойму, – сказала Горация тихим взволнованным голосом.
– Мне это даже нравится, – сказал эрл.
– Очень странно, – задумчиво произнесла Горация. – Но, м-может быть, вы так сказали, чтобы мне стало л-легче?
– Нет, – возразил эрл. – Я так сказал потому, что это правда. Скажите, а сколько вам лет?
– Это имеет з-значение? – поинтересовалась Горация, предчувствуя неладное.
– Да, думаю, что имеет, – сказал его светлость.
– Я боялась этого вопроса, – призналась она. – Мне н-недавно исполнилось семнадцать.
– Исполнилось семнадцать! – повторил его светлость. – Моя дорогая, я не смогу на это пойти.
– Я слишком молода?
– Чересчур молода, девочка моя. Горация вздохнула.
– Я подрасту, – отважилась она сказать. – Я н-не хочу на вас н-нажимать, но меня считают весьма разумной.
– А вы знаете, сколько лет мне? – спросил эрл.
– Н-нет, но моя кузина, миссис Молфри, говорит, что вы ни днем не старше тридцати пяти
– Вам не кажется, что для вас это несколько многовато? – осведомился он.
– Может быть, и так, но никто бы не дал вам ваших лет, – вежливо сказала Горация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33