Его не волнует ничего, кроме узла на галстуке, блеска туфель и нюхательного табака!
– А лошади! – неудачно вспомнил Джордж.
– Ах, еще и лошади! Прекрасно! Не забудем добавить, что он прекрасный жокей! Он победил сэра Джона Лейда в гонке до Брайтона! Вот уж действительно достижение!
– И прекрасно играет в мяч! – смело, но уже тише добавил Джордж.
– Ты, конечно, можешь восхищаться человеком, который постоянно сидит в «Салуне Джексона» и «Кабачке Крибба»! А я – не могу!
– Нет, любовь моя, – сказал Джордж. – Нет, конечно, любовь моя!
– И я нисколько не сомневаюсь в том, что ты не видишь ничего предосудительного в его пристрастии к азартным играм! Но я из очень надежного источника знаю, что он как-то раз за один только вечер в «Олмаке» проиграл три тысячи фунтов!
Леди Уиндэм застонала и приложила платочек к глазам.
– О, прошу тебя, не надо об этом!
– Да, но он чертовски богат, так что это не играет никакой роли! – воскликнул Джордж.
– Женитьба, – решительно заявила Луиза, – положит конец всем этим глупостям.
Угнетающая картина, которая тотчас возникла перед глазами Джорджа после слов, сказанных женой, заставила его замолчать. Низким, полным таинственности голосом леди Уиндэм сказала:
– Только мать может понять мое беспокойство. Он сейчас в опасном возрасте, и я живу в постоянном страхе, каждый день опасаясь, что он может еще натворить!
Джордж открыл было рот, чтобы что-то ответить, но встретился со взглядом жены и тут же закрыл его, принявшись с несчастным видом дергать узел своего галстука.
Дверь распахнулась; на пороге комнаты стоял коринфянин и циничным взглядом рассматривал собравшихся родственников.
– Тысяча извинений! – произнес он равнодушно, однако вполне вежливо. – Ваш покорный слуга, мадам! И твой, Луиза! Мой бедный Джордж! Э-э… я приглашал вас?
– К сожалению, нет! – резко ответила Луиза.
– Нет, нет, мы не собирались заезжать! Я хочу сказать, что им пришло в голову… я просто не смог остановить их! – Джордж героически принял бремя объяснений на себя.
– Я так и думал, что не приглашал, – сказал коринфянин, закрывая за собой дверь и входя в желтый салон. – Но моя память, вы знаете!.. Моя безобразная память!
Джордж, окинув опытным взглядом своего шурина, почувствовал, как в его душе что-то шевельнулось.
– Мой Бог, Ричард, мне это нравится! Прекрасно сидит пиджак, клянусь честью! Кто его шил?
Сэр Ричард вытянул перед собой руку и полюбовался манжетом.
– Уэстон, Джордж, только Уэстон!
– Джордж! – Луиза одернула мужа страшным голосом.
Сэр Ричард слегка улыбнулся, пересек комнату и подошел к матери. Она протянула ему руку, и он с ленивой грацией склонился над ней, лишь слегка коснувшись ее губами.
– Тысяча извинений, мадам! – повторил он. – Надеюсь, мои люди позаботились о вас… э-э… обо всех вас? – Его взгляд не спеша скользнул по комнате. – Боже мой! – спохватился он. – Джордж, ты ближе всех к нему – будь добр, дружище, позвони в звонок.
– Нам ничего не нужно, спасибо, Ричард, – поспешно сказала Луиза.
Слабая, но приятная улыбка заставила ее замолчать гораздо быстрее, чем все возражения и протесты ее мужа.
– Моя дорогая Луиза, ты ошибаешься – уверяю тебя, ты ошибаешься! Джорджу крайне необходимо… э-э… что-нибудь укрепляющее. Да, Джеффрис, я звонил. Мадеру… и миндальное печенье, Джеффрис, пожалуйста!
– Ричард, – это лучший «водопад», который мне когда-либо доводилось видеть! – воскликнул Джордж, который не мог отвести восхищенного взгляда от галстука коринфянина.
– Ты льстишь мне, Джордж, боюсь, что ты льстишь мне!
– Фи! – фыркнула Луиза.
– Именно, моя дорогая Луиза, – дружелюбно согласился сэр Ричард.
– Не старайся вывести меня из себя, Ричард! – сказала Луиза угрожающим тоном. – Я согласна с тем, что ты выглядишь великолепно!
– Я стараюсь, – пробормотал сэр Ричард. Луиза глубоко вздохнула.
– Ричард, я сейчас тебя ударю! – заявила она.
Его улыбка стала шире и даже слегка приоткрыла великолепные белые зубы.
– Не думаю, что это у тебя получится, дорогая.
Джордж в этот момент расслабился настолько, что позволил себе засмеяться. На него тут же был направлен грозный взгляд.
– Джордж, успокойся! – сказала Луиза.
– Должна признаться, – согласилась леди Уиндэм, смиряя свою материнскую гордыню, – что никто, не считая, конечно, мистера Браммела, не выглядит так элегантно, как ты, Ричард.
Он поклонился, но этот панегирик, казалось, его не слишком обрадовал. Возможно, он воспринял его как должное. Он был весьма замечательным коринфянином. Начиная от растрепанных ветром волос (а как известно, эту прическу сделать труднее всего) и заканчивая носками сверкающих туфель, он являл собой типичный образец светского молодого человека. На нем прекрасно сидел отлично сшитый пиджак из самой тонкой ткани; его галстук, вызывавший неизменное восхищение Джорджа, был, несомненно, повязан рукою мастера; жилет был подобран со вкусом; на песочных брюках не было ни единой складочки, а его туфли со стильными золотыми кисточками были не только сшиты самим Хоуби, но и начищены, как подозревал Джордж, ваксой, смешанной с шампанским. На шее у него висел лорнет на черной ленте, на жилете был кармашек для часов, а в руке он держал табакерку из севрского фарфора. Всем своим видом он демонстрировал непереносимую скуку; но ни великолепный покрой его костюма, ни нарочитая небрежность жестов не могли скрыть его мускулистых ног и широких плеч. Красивое, но скучающее лицо выражало разочарование. Тяжелые веки прикрывали глаза, достаточно умные, но обреченные наблюдать за тщеславной суетой этого мира; улыбка, едва коснувшаяся его решительно очерченных губ, казалось, говорила о том, что сэр Ричард смеется над глупостью всех своих современников.
Джеффрис вошел в салон с подносом и расставил стаканы с бутылками на столике. Луиза жестом отказалась от напитков, но леди Уиндэм отказываться не стала, и Джордж, воодушевленный примером своей тещи, также взял бокал мадеры.
– Ты, наверное, удивлен нашим неожиданным визитом, – сказала Луиза.
– Нисколько, – мягко возразил сэр Ричард. – Я уверен, что ты сейчас объяснишь мне его цель.
– Мы с мамой пришли, чтоб поговорить о твоем браке, – смело объявила Луиза.
– А о чем хочет поговорить со мной Джордж? – спросил сэр Ричард.
– Естественно, тоже об этом.
– Нет, я не хочу! – торопливо опроверг Джордж слова жены. – Ты знаешь, я говорил, что не хочу иметь к этому никакого отношения! Я вообще не хотел идти!
– Налей себе еще мадеры! – успокаивающе сказал сэр Ричард.
– Спасибо, да, конечно! Но не думай, пожалуйста, что я пришел сюда, чтобы донимать тебя по делу, которое не имеет ко мне ни малейшего отношения, я этого делать не собираюсь!
– Ричард! – воззвала леди Уиндэм значительным голосом. – Я больше не могу видеть лорда Саара!
– Что, он уже настолько плох? – спросил как ни в чем не бывало сэр Ричард. – Я сам его не видел последние несколько недель, но вовсе не удивлен. Мне кажется, я слышал что-то об этом… не могу вспомнить только от кого. Так все дело в том, что он так пристрастился к бренди?
– Иногда, – сказала леди Уиндэм, – ты мне кажешься совсем бесчувственным!
– Он просто хочет вывести тебя из равновесия, мама. Ты прекрасно знаешь, что мама имела в виду, Ричард. Когда ты собираешься делать предложение Мелиссе?
Возникла пауза. Сэр Ричард поставил на стол пустой бокал и провел длинным пальцем по лепесткам цветка, стоявшего в вазе на столе.
– В этом году, в следующем, когда-нибудь… или никогда, моя дорогая Луиза.
– Я уверена, что она считает себя обрученной с тобой, – ответила Луиза.
Сэр Ричард смотрел на цветок, по лепесткам которого он водил пальцем, но после этих слов сестры он бросил на нее быстрый, пронзительный взгляд.
– Это действительно так?
– Как же может быть иначе? Ты знаешь очень хорошо, что папа и лорд Саар договорились об этом еще много лет назад.
– Это какое-то средневековье! – вздохнул сэр Ричард, прикрыв глаза веками.
– Пожалуйста, прошу тебя, пойми меня правильно. Если тебе не нравится Мелисса, то и говорить не о чем. Но она тебе нравится – а если нет, то я никогда не слышала об этом! И мама, и я, да и Джордж тоже – мы все считаем, что тебе давно пора остепениться.
Сэр Ричард бросил на лорда Тревора взгляд, полный упрека.
– И ты, Брут? – сказал сэр Ричард.
– Клянусь, я никогда этого не говорил! – воскликнул Джордж, едва не подавившись своей мадерой. – Это все Луиза. Должен сказать, что, наверное, когда-нибудь я мог и согласиться с ней. Ты знаешь, как это бывает, Ричард!
– Знаю, – согласился сэр Ричард, вздохнув. – И ты, мама?
– О, Ричард, я живу только надеждой увидеть тебя в счастливом браке, окруженным детьми! – дрожащим голосом заявила леди Уиндэм.
Легкая, но заметная дрожь пробежала по телу коринфянина.
– Окруженным детьми… Да, именно так, мадам, прошу вас, говорите!
– Ты обязан продолжить род, – настаивала его мать. – Ты – последний из Уиндэмов, так как вряд ли можно ожидать, что твой дядя Люсиус женится в столь позднем возрасте. И есть Мелисса, замечательная девушка, прекрасная жена для тебя! Такая красавица, такая аристократка – по рождению, по воспитанию; лучшего и желать нельзя.
– Э-э… прошу прощения, мадам, но подразумеваете ли вы под этим также Саара и Седрика, не говоря уже о Беверли?
– Именно это я и говорю! – вмешался в разговор Джордж. – Все замечательно, сказал я себе однажды. И если человек хочет взять в жены айсберг, это его дело. Но невозможно считать Саара желательным тестем, это же ясно! Что касается драгоценных братьев этой девушки, то они разорят Ричарда в два счета!
– Чепуха! – воскликнула Луиза. – Конечно, все понимают, что Ричарду придется выделить им какие-то приличные суммы, но что касается долгов Седрика или Беверли, то не вижу никаких оснований расплачиваться за них.
– Ты меня утешила, Луиза, – сказал сэр Ричард.
Она подняла на него любящий взгляд.
– Понимаешь, Ричард, думаю, что настал момент поговорить откровенно. Скоро люди начнут болтать, что ты повел себя нечестно по отношению к Мелиссе, потому что взаимопонимание, возникшее между вами, ни для кого не является секретом. Если бы ты пять или десять лет назад решил жениться на ком-нибудь другом, это было бы совсем другое дело. Но, насколько мне известно, ты не испытываешь ни к кому особой привязанности, и вот, пожалуйста, – тебе почти тридцать, ты, можно сказать, обручен с Мелиссой Брэндон, и вы до сих пор не поженились!
Леди Уиндэм, хотя она и была во всем согласна со своей дочерью, решила на этот раз все же вступиться за сына, что и сделала, уточнив, что Ричарду, в конце концов, всего двадцать девять.
– Мама, Ричарду исполнится тридцать уже через полгода. Ведь мне, – решительно заявила Луиза, – уже тридцать один.
– Луиза, я тронут! – проникновенно произнес сэр Ричард. – Убежден, что только глубочайшая сестринская привязанность могла вырвать из твоих уст это признание.
Она не смогла сдержать улыбку, но продолжала самым суровым тоном, на какой только была способна:
– Здесь нет ничего смешного. Ты уже не юноша и знаешь так же хорошо, как и я, что твой долг – серьезно подумать о женитьбе.
– Странно, – заметил сэр Ричард, – что долг обычно бывает таким неприятным.
– Я знаю, – глубоко вздохнул Джордж. – Это правда! Истинная правда!
– Фу! Какая ерунда! Так запутать простой вопрос! – сказала Луиза. – Если бы я заставляла тебя жениться на какой-нибудь романтичной мисс, которая постоянно требовала бы от тебя доказательств любви к ней и начинала плакать всякий раз, когда тебе захотелось бы развлечься без нее, у тебя были бы причины жаловаться. Но Мелисса!.. Да, айсберг, Джордж, если ты так хочешь, но кто тогда, по-твоему, Ричард? Мелисса, я уверена, никогда не станет докучать тебе таким образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– А лошади! – неудачно вспомнил Джордж.
– Ах, еще и лошади! Прекрасно! Не забудем добавить, что он прекрасный жокей! Он победил сэра Джона Лейда в гонке до Брайтона! Вот уж действительно достижение!
– И прекрасно играет в мяч! – смело, но уже тише добавил Джордж.
– Ты, конечно, можешь восхищаться человеком, который постоянно сидит в «Салуне Джексона» и «Кабачке Крибба»! А я – не могу!
– Нет, любовь моя, – сказал Джордж. – Нет, конечно, любовь моя!
– И я нисколько не сомневаюсь в том, что ты не видишь ничего предосудительного в его пристрастии к азартным играм! Но я из очень надежного источника знаю, что он как-то раз за один только вечер в «Олмаке» проиграл три тысячи фунтов!
Леди Уиндэм застонала и приложила платочек к глазам.
– О, прошу тебя, не надо об этом!
– Да, но он чертовски богат, так что это не играет никакой роли! – воскликнул Джордж.
– Женитьба, – решительно заявила Луиза, – положит конец всем этим глупостям.
Угнетающая картина, которая тотчас возникла перед глазами Джорджа после слов, сказанных женой, заставила его замолчать. Низким, полным таинственности голосом леди Уиндэм сказала:
– Только мать может понять мое беспокойство. Он сейчас в опасном возрасте, и я живу в постоянном страхе, каждый день опасаясь, что он может еще натворить!
Джордж открыл было рот, чтобы что-то ответить, но встретился со взглядом жены и тут же закрыл его, принявшись с несчастным видом дергать узел своего галстука.
Дверь распахнулась; на пороге комнаты стоял коринфянин и циничным взглядом рассматривал собравшихся родственников.
– Тысяча извинений! – произнес он равнодушно, однако вполне вежливо. – Ваш покорный слуга, мадам! И твой, Луиза! Мой бедный Джордж! Э-э… я приглашал вас?
– К сожалению, нет! – резко ответила Луиза.
– Нет, нет, мы не собирались заезжать! Я хочу сказать, что им пришло в голову… я просто не смог остановить их! – Джордж героически принял бремя объяснений на себя.
– Я так и думал, что не приглашал, – сказал коринфянин, закрывая за собой дверь и входя в желтый салон. – Но моя память, вы знаете!.. Моя безобразная память!
Джордж, окинув опытным взглядом своего шурина, почувствовал, как в его душе что-то шевельнулось.
– Мой Бог, Ричард, мне это нравится! Прекрасно сидит пиджак, клянусь честью! Кто его шил?
Сэр Ричард вытянул перед собой руку и полюбовался манжетом.
– Уэстон, Джордж, только Уэстон!
– Джордж! – Луиза одернула мужа страшным голосом.
Сэр Ричард слегка улыбнулся, пересек комнату и подошел к матери. Она протянула ему руку, и он с ленивой грацией склонился над ней, лишь слегка коснувшись ее губами.
– Тысяча извинений, мадам! – повторил он. – Надеюсь, мои люди позаботились о вас… э-э… обо всех вас? – Его взгляд не спеша скользнул по комнате. – Боже мой! – спохватился он. – Джордж, ты ближе всех к нему – будь добр, дружище, позвони в звонок.
– Нам ничего не нужно, спасибо, Ричард, – поспешно сказала Луиза.
Слабая, но приятная улыбка заставила ее замолчать гораздо быстрее, чем все возражения и протесты ее мужа.
– Моя дорогая Луиза, ты ошибаешься – уверяю тебя, ты ошибаешься! Джорджу крайне необходимо… э-э… что-нибудь укрепляющее. Да, Джеффрис, я звонил. Мадеру… и миндальное печенье, Джеффрис, пожалуйста!
– Ричард, – это лучший «водопад», который мне когда-либо доводилось видеть! – воскликнул Джордж, который не мог отвести восхищенного взгляда от галстука коринфянина.
– Ты льстишь мне, Джордж, боюсь, что ты льстишь мне!
– Фи! – фыркнула Луиза.
– Именно, моя дорогая Луиза, – дружелюбно согласился сэр Ричард.
– Не старайся вывести меня из себя, Ричард! – сказала Луиза угрожающим тоном. – Я согласна с тем, что ты выглядишь великолепно!
– Я стараюсь, – пробормотал сэр Ричард. Луиза глубоко вздохнула.
– Ричард, я сейчас тебя ударю! – заявила она.
Его улыбка стала шире и даже слегка приоткрыла великолепные белые зубы.
– Не думаю, что это у тебя получится, дорогая.
Джордж в этот момент расслабился настолько, что позволил себе засмеяться. На него тут же был направлен грозный взгляд.
– Джордж, успокойся! – сказала Луиза.
– Должна признаться, – согласилась леди Уиндэм, смиряя свою материнскую гордыню, – что никто, не считая, конечно, мистера Браммела, не выглядит так элегантно, как ты, Ричард.
Он поклонился, но этот панегирик, казалось, его не слишком обрадовал. Возможно, он воспринял его как должное. Он был весьма замечательным коринфянином. Начиная от растрепанных ветром волос (а как известно, эту прическу сделать труднее всего) и заканчивая носками сверкающих туфель, он являл собой типичный образец светского молодого человека. На нем прекрасно сидел отлично сшитый пиджак из самой тонкой ткани; его галстук, вызывавший неизменное восхищение Джорджа, был, несомненно, повязан рукою мастера; жилет был подобран со вкусом; на песочных брюках не было ни единой складочки, а его туфли со стильными золотыми кисточками были не только сшиты самим Хоуби, но и начищены, как подозревал Джордж, ваксой, смешанной с шампанским. На шее у него висел лорнет на черной ленте, на жилете был кармашек для часов, а в руке он держал табакерку из севрского фарфора. Всем своим видом он демонстрировал непереносимую скуку; но ни великолепный покрой его костюма, ни нарочитая небрежность жестов не могли скрыть его мускулистых ног и широких плеч. Красивое, но скучающее лицо выражало разочарование. Тяжелые веки прикрывали глаза, достаточно умные, но обреченные наблюдать за тщеславной суетой этого мира; улыбка, едва коснувшаяся его решительно очерченных губ, казалось, говорила о том, что сэр Ричард смеется над глупостью всех своих современников.
Джеффрис вошел в салон с подносом и расставил стаканы с бутылками на столике. Луиза жестом отказалась от напитков, но леди Уиндэм отказываться не стала, и Джордж, воодушевленный примером своей тещи, также взял бокал мадеры.
– Ты, наверное, удивлен нашим неожиданным визитом, – сказала Луиза.
– Нисколько, – мягко возразил сэр Ричард. – Я уверен, что ты сейчас объяснишь мне его цель.
– Мы с мамой пришли, чтоб поговорить о твоем браке, – смело объявила Луиза.
– А о чем хочет поговорить со мной Джордж? – спросил сэр Ричард.
– Естественно, тоже об этом.
– Нет, я не хочу! – торопливо опроверг Джордж слова жены. – Ты знаешь, я говорил, что не хочу иметь к этому никакого отношения! Я вообще не хотел идти!
– Налей себе еще мадеры! – успокаивающе сказал сэр Ричард.
– Спасибо, да, конечно! Но не думай, пожалуйста, что я пришел сюда, чтобы донимать тебя по делу, которое не имеет ко мне ни малейшего отношения, я этого делать не собираюсь!
– Ричард! – воззвала леди Уиндэм значительным голосом. – Я больше не могу видеть лорда Саара!
– Что, он уже настолько плох? – спросил как ни в чем не бывало сэр Ричард. – Я сам его не видел последние несколько недель, но вовсе не удивлен. Мне кажется, я слышал что-то об этом… не могу вспомнить только от кого. Так все дело в том, что он так пристрастился к бренди?
– Иногда, – сказала леди Уиндэм, – ты мне кажешься совсем бесчувственным!
– Он просто хочет вывести тебя из равновесия, мама. Ты прекрасно знаешь, что мама имела в виду, Ричард. Когда ты собираешься делать предложение Мелиссе?
Возникла пауза. Сэр Ричард поставил на стол пустой бокал и провел длинным пальцем по лепесткам цветка, стоявшего в вазе на столе.
– В этом году, в следующем, когда-нибудь… или никогда, моя дорогая Луиза.
– Я уверена, что она считает себя обрученной с тобой, – ответила Луиза.
Сэр Ричард смотрел на цветок, по лепесткам которого он водил пальцем, но после этих слов сестры он бросил на нее быстрый, пронзительный взгляд.
– Это действительно так?
– Как же может быть иначе? Ты знаешь очень хорошо, что папа и лорд Саар договорились об этом еще много лет назад.
– Это какое-то средневековье! – вздохнул сэр Ричард, прикрыв глаза веками.
– Пожалуйста, прошу тебя, пойми меня правильно. Если тебе не нравится Мелисса, то и говорить не о чем. Но она тебе нравится – а если нет, то я никогда не слышала об этом! И мама, и я, да и Джордж тоже – мы все считаем, что тебе давно пора остепениться.
Сэр Ричард бросил на лорда Тревора взгляд, полный упрека.
– И ты, Брут? – сказал сэр Ричард.
– Клянусь, я никогда этого не говорил! – воскликнул Джордж, едва не подавившись своей мадерой. – Это все Луиза. Должен сказать, что, наверное, когда-нибудь я мог и согласиться с ней. Ты знаешь, как это бывает, Ричард!
– Знаю, – согласился сэр Ричард, вздохнув. – И ты, мама?
– О, Ричард, я живу только надеждой увидеть тебя в счастливом браке, окруженным детьми! – дрожащим голосом заявила леди Уиндэм.
Легкая, но заметная дрожь пробежала по телу коринфянина.
– Окруженным детьми… Да, именно так, мадам, прошу вас, говорите!
– Ты обязан продолжить род, – настаивала его мать. – Ты – последний из Уиндэмов, так как вряд ли можно ожидать, что твой дядя Люсиус женится в столь позднем возрасте. И есть Мелисса, замечательная девушка, прекрасная жена для тебя! Такая красавица, такая аристократка – по рождению, по воспитанию; лучшего и желать нельзя.
– Э-э… прошу прощения, мадам, но подразумеваете ли вы под этим также Саара и Седрика, не говоря уже о Беверли?
– Именно это я и говорю! – вмешался в разговор Джордж. – Все замечательно, сказал я себе однажды. И если человек хочет взять в жены айсберг, это его дело. Но невозможно считать Саара желательным тестем, это же ясно! Что касается драгоценных братьев этой девушки, то они разорят Ричарда в два счета!
– Чепуха! – воскликнула Луиза. – Конечно, все понимают, что Ричарду придется выделить им какие-то приличные суммы, но что касается долгов Седрика или Беверли, то не вижу никаких оснований расплачиваться за них.
– Ты меня утешила, Луиза, – сказал сэр Ричард.
Она подняла на него любящий взгляд.
– Понимаешь, Ричард, думаю, что настал момент поговорить откровенно. Скоро люди начнут болтать, что ты повел себя нечестно по отношению к Мелиссе, потому что взаимопонимание, возникшее между вами, ни для кого не является секретом. Если бы ты пять или десять лет назад решил жениться на ком-нибудь другом, это было бы совсем другое дело. Но, насколько мне известно, ты не испытываешь ни к кому особой привязанности, и вот, пожалуйста, – тебе почти тридцать, ты, можно сказать, обручен с Мелиссой Брэндон, и вы до сих пор не поженились!
Леди Уиндэм, хотя она и была во всем согласна со своей дочерью, решила на этот раз все же вступиться за сына, что и сделала, уточнив, что Ричарду, в конце концов, всего двадцать девять.
– Мама, Ричарду исполнится тридцать уже через полгода. Ведь мне, – решительно заявила Луиза, – уже тридцать один.
– Луиза, я тронут! – проникновенно произнес сэр Ричард. – Убежден, что только глубочайшая сестринская привязанность могла вырвать из твоих уст это признание.
Она не смогла сдержать улыбку, но продолжала самым суровым тоном, на какой только была способна:
– Здесь нет ничего смешного. Ты уже не юноша и знаешь так же хорошо, как и я, что твой долг – серьезно подумать о женитьбе.
– Странно, – заметил сэр Ричард, – что долг обычно бывает таким неприятным.
– Я знаю, – глубоко вздохнул Джордж. – Это правда! Истинная правда!
– Фу! Какая ерунда! Так запутать простой вопрос! – сказала Луиза. – Если бы я заставляла тебя жениться на какой-нибудь романтичной мисс, которая постоянно требовала бы от тебя доказательств любви к ней и начинала плакать всякий раз, когда тебе захотелось бы развлечься без нее, у тебя были бы причины жаловаться. Но Мелисса!.. Да, айсберг, Джордж, если ты так хочешь, но кто тогда, по-твоему, Ричард? Мелисса, я уверена, никогда не станет докучать тебе таким образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39