— Разрази меня гром, мне кажется, у тебя крыша слегка накренилась. Милое будет зрелище, если я всю ночь напролет стану шляться вокруг Довер-Хаус.
— Неужели ты не боишься, Клод? — спросила Антея.
— Конечно боюсь. У меня склонность ко всяческим простудам, а так как я не в состоянии провести всю ночь на ногах, мне повезет, если простуда не обернется воспалением легких. Если же ты имеешь в виду привидение, то его-то как раз я не боюсь. Чтоб мне провалиться на этом месте!
— Не будь таким самоуверенным, а то действительно провалишься.
Клод вперил умудренный жизненным опытом взгляд в своего юного кузена:
— Нет, я уверен! И заруби себе на носу: меня, мой мальчик, легко не купишь. Единственное, что я смогу увидеть, если соглашусь провести ночь во дворе Довер-Хаус, так это тебя, бродящего по саду в ночной рубашке с подушкой на голове. Не сомневаюсь — вот это я и увижу!
Ричмонд как-то странно рассмеялся и сказал несколько натянуто:
— Только не меня. В любом другом месте я бы с радостью разыграл тебя, но только не в Довер-Хаус. Спасибо, с меня хватило и одного раза.
Хьюго, который просматривал последний номер «Морнинг пост», дошедший до усадьбы Дэрракоттов, при этих словах поднял голову и взглянул на Ричмонда, подмигнув ему.
— Похоже, ты единственный, кому удалось ясно разглядеть эту бедную леди, — заметил он. — И какова она из себя, парень?
— Я не слишком хорошо ее разглядел, чтобы ответить на этот вопрос, — буркнул Ричмонд. — Кроме того, она так быстро исчезла…
— Но ты же видел фигуру женщины, разве нет? — настаивала Антея.
— Да. Когда я заметил ее, то подумал — это кто-нибудь из деревни. Там было темно и…
— Фигура была расплывчатой? — продолжил за него Клод.
— Да. То есть…
— Она светилась?
— Господи, не знаю! У меня времени не было, чтобы рассмотреть, светится она или нет. А потом она растаяла в кустах.
— Так я и думал, — заключил Клод с довольным видом. — Со мной тоже случаются подобные вещи. В действительности — это семейное. Послушай моего совета, юноша, и в следующий раз, когда заметишь, что вещи исчезают, стоит тебе на них посмотреть, попроси у тетушки Эльвиры синюю пилюлю. Удивлен, что она до сих пор не потчевала тебя ими, потому что ясно как дважды два, что ты так же желчен, как наш Винсент.
Винсент, вошедший в комнату как раз в этот момент, произнес:
— Я желчен? Оказывается, это печень, а я-то думал, скука! И чего такого ты натворил, малыш, чтобы получить подобное клеймо?
Антея и Ричмонд хором объяснили ему. Хьюго вернулся к «Морнинг пост», а Клод потерял к разговору всякий интерес — его мысли перескочили на более важные вещи. Когда Винсент прошел вперед, Клод вперил взгляд на его начищенные до невероятного блеска ботфорты и погрузился в унылые размышления, достигается ли подобный блеск смесью бренди и пчелиного воска и почему Полифанту никогда не приходило в голову поэкспериментировать с этим оригинальным рецептом. Он с трудом отвел взгляд от сапог и увидел, что Винсент насмешливо смотрит на него.
— Даже я этого не знаю, братец, — ласково сказал Винсент. — Надеюсь, ты не потратился на шампанское? Дело не в нем.
— Если хочешь знать, я размышлял о…
— Знаю, — вставил Винсент. — Прошу прощения, Антея. Что ты говорила?
— Я говорила… Нет, Клод, не отвечай ему ничего. Именно этого Винсент от тебя и добивается. Я говорила: не важно, видел Ричмонд что-нибудь или нет, лично я считаю, что в Довер-Хаус водится привидение, — заявила Антея. — Все время, пока я была там, меня не оставляло какое-то ужасное ощущение.
Хьюго, который сидел на подоконнике, раскрыв перед собой «Морнинг пост», опять поднял голову и сказал с ухмылкой:
— Что неудивительно, если вы позволяете этому старому мошеннику забивать себе голову всякой чепухой.
— А разве Сперстоу сам говорил, что в доме водится привидение? — требовательно спросил Ричмонд. — Могу поклясться, он этого не делал! Он этих привидений и в грош не ставит. Я случайно увидел сцепу, когда в «Синем льве» его пытались расспросить, он лишь хмурился и ничего не отвечал. И с чего бы ему могло взбрести в голову говорить об этом с вами?
— Хьюго думает, Сперстоу пытался запугать его. И должна вам сказать, Хьюго, похоже, вы были правы.
— Все это ерунда! — возразил Ричмонд. — Зачем ему запугивать Хьюго?
— Возможно, он подумал, что я слишком заинтересовался домом, — предположил Хьюго, переворачивая страницу.
— Хьюго сказал, что ему хотелось бы убрать весь плющ и расчистить эти заросли кустов, — объяснила Антея. — Интересно… Знаете, совершенно ясно, что Сперстоу пытается делать так, чтобы все держались подальше от дома. Мне раньше просто не приходило в голову, что он может что-нибудь прятать, потому что и бабушка Мэтти не слишком-то жаловала гостей, но когда Хьюго заронил эту мысль… Ричмонд, а что, если он прячет в доме контрабанду?
— С него станется, — ответил Ричмонд, — но я не советовал бы тебе обвинять его. Ему вряд ли это понравится, и он начнет стенать, что служит у нас вот уже тридцать лет и что у него незапятнанная репутация. Эш говорил мне, что он чуть ли не на ушах стоял, когда этот мерзавец Оттершоу послал часовых к Довер-Хаус.
— Боже правый! Неужели он это сделал? — воскликнула Антея. — Я этого не знала. Когда это было?
— Сразу же после того, как его назначили сюда. Как раз после Рождества, верно?
— Одному богу известно, какие захватывающие события происходят в мое отсутствие! Уж я бы поразвлекался! — заметил Винсент. — А что заставило Оттершоу подозревать Сперстоу?
— Выражение его лица, я бы сказал, — вставил Клод. — Любой бы что-нибудь заподозрил.
— Таможенники всегда подозревают дома, в которых водятся привидения, — сказал Ричмонд, не обращая внимания на вмешательство Клода. — Оттершоу еще больший олух, чем тот, что был до него. Он даже по этому делу осмелился посетить моего дедушку. — И Ричмонд улыбнулся Винсенту. — Можешь поинтересоваться у Чоллакомба, как это поправилось дедушке!
— Уверен, не очень поправилось, — сказал Винсент, открывая свою табакерку. — Я ему сочувствую. Какое нахальство: Сперстоу был в услужении у дедушки всю свою жизнь!
— Да, но что же заподозрил Оттершоу? — потребовала ответа Антея. — И почему? Из-за того, что в Довер-Хаус водятся привидения?
Ричмонд пожал плечами:
— Меня можешь не спрашивать — я не пользуюсь на сей счет доверием дедушки. Мне одно известно: за домом наблюдают. Сперстоу конечно же обнаружил часовых и поднял шум. Он поехал в Рай, заставил Оттершоу сойти с таможенного корабля и спросил, какого дьявола тот затевает. Я лично при этом не присутствовал, но мне рассказывали, что там был приличный скандал. Оттершоу вышел из себя, потому что Сперстоу обвинил его в том, что он готов обыскать Довер-Хаус, хотя, конечно же, не мог сделать этого без ордера.
— А что, подобное проявление праведного негодования со стороны Сперстоу рассеяло все подозрения? — поинтересовался Винсент, возвращая свою табакерку в карман и смахивая крошки табака с рукава носовым платком.
— Лично мои бы подозрения не рассеялись, — сказал Клод. — Если бы вышел такой тип с лицом висельника и стал бы говорить о своей незапятнанной репутации, я бы просто отдал его под следствие. Слишком уж он темнит. Если уж на то пошло, могу поспорить, по всему дому распихана контрабанда!
— Каким же образом она туда попала? — запальчиво спросил Ричмонд. — Каждый раз, когда до береговой охраны доходят слухи о прибытии большой партии нелегальных товаров, Оттершоу выставляет вдоль подъездной аллеи драгун, но они еще ни разу ничего не увидели и не услышали. А другого подхода к дому нет, только через калитку, которая ведет из зарослей кустов, но вряд ли ею кто-то воспользуется. С одной стороны, скрип ее слышен за полмили, а с другой — любой, стоящий на посту у главного подъезда, не может не заметить, если кто-то выйдет из кустов.
— Верно, — согласился Винсент. — Если, конечно, предположить, что тот, кто стоит на страже, — человек с храбрым сердцем — в чем я сильно сомневаюсь — и не покинет своего поста. Местные жители своими рассказами о привидениях прекрасно поддерживали драгун, особенно в ночном дозоре.
— Уж несомненно, — ухмыльнулся Ричмонд. — А знаете, один парень в «Синем льве» говорит, что ребята чертовски не любят этот пост. Если верить ему, они видели в Довер-Хаус привидений больше, чем можно себе вообразить. Не думаю, что они осмеливаются приближаться близко к калитке, но это не важно, поскольку они следят за аллеей — ведь именно по ней будут доставлять контрабандный груз. Но самое смешное, что в ночь переброски контрабанды Оттершоу сосредоточил все силы там, а транспорт с товаром оказался в нескольких милях к западу и благополучно миновал береговую охрану, не успела та и глазом моргнуть.
На лице Винсента ясно читалось изумление.
— Ты замечательно информирован! Откуда тебе все это стало известно, малыш?
Ричмонд рассмеялся:
— От моего матроса, конечно. Господи, представьте себе: что бы на побережье ни случилось — тут же становится известно Джэму Хорделу!
— Я совсем забыл о твоем матросе. А что, он тоже состоит в братстве контрабандистов?
— Я у него не спрашивал.
— Знаешь, что я тебе скажу, Ричмонд, — внезапно вмешался Клод. — Чтоб мне провалиться, ты слишком легкомыслен! Если не поостережешься, будешь выглядеть не лучшим образом. И можешь быть уверен, именно благодаря своему матросу. Более того, тебе не следует ставить свою яхту в таких местах, где любой может спустить ее на воду, и ни одна душа этого знать не будет. Ты окажешься в очень неприятном положении, если выяснится, что на твоей яхте перевозят контрабандный товар. Всем попятно, что если этого еще не произошло, то наверняка случится в одну из ближайших ночей.
— Не понимаю, почему это Ричмонд должен оказаться в неприятном положении, если его яхту украдут и воспользуются ею для неблаговидных целей. Тем не менее, я впечатлен твоей пламенной речью, — сказал Винсент. — А ты что же, взял и Ричмонда под свою опеку, так же как и Хьюго?
— Не волнуйся, Клод, — вмешался Ричмонд, на устах его играла самоуверенная улыбка. — Для Джзма взять без моего разрешения яхту — все равно что украсть мои часы! И он не позволит этого сделать никому!
Клод с выражением глубокого скептицизма на лице посмотрел на юношу так, словно хотел что-то сказать, но в этот момент в комнату вошел его отец, и предмет разговора пришлось оставить.
Мэтью, готовый к отъезду из усадьбы Дэрракоттов, сделал еще одну попытку убедить Винсента последовать его примеру. Он потерпел неудачу, поскольку самая что ни на есть банальная причина финансовых затруднений Винсента заставила того не только ублажать своего деда, но и прекратить траты на жизнь в столице до прихода конца квартала, который должен был облегчить эту ситуацию. Винсенту было прекрасно известно, как сильно Мэтью презирал каприз лорда Дэрракотта одаривать своего внука немалыми суммами, на которые старик скупился для собственного сына. Винсент не дал отцу никакого объяснения, и Мэтью отправлялся назад в Лондон в ужасно взвинченном состоянии, частично умеряемом способностью его жены контролировать то, что, по его предчувствиям, становится все более и более опасным.
— Дорогой сэр, — сказал Винсент, — будет чрезвычайно нелюбезно — почти варварски! — оставить моего дедушку в этот час испытаний. Я даже и помыслить об этом не могу. Но, умоляю вас, избавьте нас от присутствия Клода!
Но Мэтью проигнорировал эту просьбу, и Клод тоже остался в усадьбе Дэрракоттов. Он не получал никакой поддержки от хозяина, но никто не почувствовал, что существование на лоне природы его утомляло. А еще меньше чувствовалось, что Клод лелеял реальную надежду переделать своего громадного кузена, так как его первый энтузиазм не выдержал и нескольких препятствий, вставших перед ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Неужели ты не боишься, Клод? — спросила Антея.
— Конечно боюсь. У меня склонность ко всяческим простудам, а так как я не в состоянии провести всю ночь на ногах, мне повезет, если простуда не обернется воспалением легких. Если же ты имеешь в виду привидение, то его-то как раз я не боюсь. Чтоб мне провалиться на этом месте!
— Не будь таким самоуверенным, а то действительно провалишься.
Клод вперил умудренный жизненным опытом взгляд в своего юного кузена:
— Нет, я уверен! И заруби себе на носу: меня, мой мальчик, легко не купишь. Единственное, что я смогу увидеть, если соглашусь провести ночь во дворе Довер-Хаус, так это тебя, бродящего по саду в ночной рубашке с подушкой на голове. Не сомневаюсь — вот это я и увижу!
Ричмонд как-то странно рассмеялся и сказал несколько натянуто:
— Только не меня. В любом другом месте я бы с радостью разыграл тебя, но только не в Довер-Хаус. Спасибо, с меня хватило и одного раза.
Хьюго, который просматривал последний номер «Морнинг пост», дошедший до усадьбы Дэрракоттов, при этих словах поднял голову и взглянул на Ричмонда, подмигнув ему.
— Похоже, ты единственный, кому удалось ясно разглядеть эту бедную леди, — заметил он. — И какова она из себя, парень?
— Я не слишком хорошо ее разглядел, чтобы ответить на этот вопрос, — буркнул Ричмонд. — Кроме того, она так быстро исчезла…
— Но ты же видел фигуру женщины, разве нет? — настаивала Антея.
— Да. Когда я заметил ее, то подумал — это кто-нибудь из деревни. Там было темно и…
— Фигура была расплывчатой? — продолжил за него Клод.
— Да. То есть…
— Она светилась?
— Господи, не знаю! У меня времени не было, чтобы рассмотреть, светится она или нет. А потом она растаяла в кустах.
— Так я и думал, — заключил Клод с довольным видом. — Со мной тоже случаются подобные вещи. В действительности — это семейное. Послушай моего совета, юноша, и в следующий раз, когда заметишь, что вещи исчезают, стоит тебе на них посмотреть, попроси у тетушки Эльвиры синюю пилюлю. Удивлен, что она до сих пор не потчевала тебя ими, потому что ясно как дважды два, что ты так же желчен, как наш Винсент.
Винсент, вошедший в комнату как раз в этот момент, произнес:
— Я желчен? Оказывается, это печень, а я-то думал, скука! И чего такого ты натворил, малыш, чтобы получить подобное клеймо?
Антея и Ричмонд хором объяснили ему. Хьюго вернулся к «Морнинг пост», а Клод потерял к разговору всякий интерес — его мысли перескочили на более важные вещи. Когда Винсент прошел вперед, Клод вперил взгляд на его начищенные до невероятного блеска ботфорты и погрузился в унылые размышления, достигается ли подобный блеск смесью бренди и пчелиного воска и почему Полифанту никогда не приходило в голову поэкспериментировать с этим оригинальным рецептом. Он с трудом отвел взгляд от сапог и увидел, что Винсент насмешливо смотрит на него.
— Даже я этого не знаю, братец, — ласково сказал Винсент. — Надеюсь, ты не потратился на шампанское? Дело не в нем.
— Если хочешь знать, я размышлял о…
— Знаю, — вставил Винсент. — Прошу прощения, Антея. Что ты говорила?
— Я говорила… Нет, Клод, не отвечай ему ничего. Именно этого Винсент от тебя и добивается. Я говорила: не важно, видел Ричмонд что-нибудь или нет, лично я считаю, что в Довер-Хаус водится привидение, — заявила Антея. — Все время, пока я была там, меня не оставляло какое-то ужасное ощущение.
Хьюго, который сидел на подоконнике, раскрыв перед собой «Морнинг пост», опять поднял голову и сказал с ухмылкой:
— Что неудивительно, если вы позволяете этому старому мошеннику забивать себе голову всякой чепухой.
— А разве Сперстоу сам говорил, что в доме водится привидение? — требовательно спросил Ричмонд. — Могу поклясться, он этого не делал! Он этих привидений и в грош не ставит. Я случайно увидел сцепу, когда в «Синем льве» его пытались расспросить, он лишь хмурился и ничего не отвечал. И с чего бы ему могло взбрести в голову говорить об этом с вами?
— Хьюго думает, Сперстоу пытался запугать его. И должна вам сказать, Хьюго, похоже, вы были правы.
— Все это ерунда! — возразил Ричмонд. — Зачем ему запугивать Хьюго?
— Возможно, он подумал, что я слишком заинтересовался домом, — предположил Хьюго, переворачивая страницу.
— Хьюго сказал, что ему хотелось бы убрать весь плющ и расчистить эти заросли кустов, — объяснила Антея. — Интересно… Знаете, совершенно ясно, что Сперстоу пытается делать так, чтобы все держались подальше от дома. Мне раньше просто не приходило в голову, что он может что-нибудь прятать, потому что и бабушка Мэтти не слишком-то жаловала гостей, но когда Хьюго заронил эту мысль… Ричмонд, а что, если он прячет в доме контрабанду?
— С него станется, — ответил Ричмонд, — но я не советовал бы тебе обвинять его. Ему вряд ли это понравится, и он начнет стенать, что служит у нас вот уже тридцать лет и что у него незапятнанная репутация. Эш говорил мне, что он чуть ли не на ушах стоял, когда этот мерзавец Оттершоу послал часовых к Довер-Хаус.
— Боже правый! Неужели он это сделал? — воскликнула Антея. — Я этого не знала. Когда это было?
— Сразу же после того, как его назначили сюда. Как раз после Рождества, верно?
— Одному богу известно, какие захватывающие события происходят в мое отсутствие! Уж я бы поразвлекался! — заметил Винсент. — А что заставило Оттершоу подозревать Сперстоу?
— Выражение его лица, я бы сказал, — вставил Клод. — Любой бы что-нибудь заподозрил.
— Таможенники всегда подозревают дома, в которых водятся привидения, — сказал Ричмонд, не обращая внимания на вмешательство Клода. — Оттершоу еще больший олух, чем тот, что был до него. Он даже по этому делу осмелился посетить моего дедушку. — И Ричмонд улыбнулся Винсенту. — Можешь поинтересоваться у Чоллакомба, как это поправилось дедушке!
— Уверен, не очень поправилось, — сказал Винсент, открывая свою табакерку. — Я ему сочувствую. Какое нахальство: Сперстоу был в услужении у дедушки всю свою жизнь!
— Да, но что же заподозрил Оттершоу? — потребовала ответа Антея. — И почему? Из-за того, что в Довер-Хаус водятся привидения?
Ричмонд пожал плечами:
— Меня можешь не спрашивать — я не пользуюсь на сей счет доверием дедушки. Мне одно известно: за домом наблюдают. Сперстоу конечно же обнаружил часовых и поднял шум. Он поехал в Рай, заставил Оттершоу сойти с таможенного корабля и спросил, какого дьявола тот затевает. Я лично при этом не присутствовал, но мне рассказывали, что там был приличный скандал. Оттершоу вышел из себя, потому что Сперстоу обвинил его в том, что он готов обыскать Довер-Хаус, хотя, конечно же, не мог сделать этого без ордера.
— А что, подобное проявление праведного негодования со стороны Сперстоу рассеяло все подозрения? — поинтересовался Винсент, возвращая свою табакерку в карман и смахивая крошки табака с рукава носовым платком.
— Лично мои бы подозрения не рассеялись, — сказал Клод. — Если бы вышел такой тип с лицом висельника и стал бы говорить о своей незапятнанной репутации, я бы просто отдал его под следствие. Слишком уж он темнит. Если уж на то пошло, могу поспорить, по всему дому распихана контрабанда!
— Каким же образом она туда попала? — запальчиво спросил Ричмонд. — Каждый раз, когда до береговой охраны доходят слухи о прибытии большой партии нелегальных товаров, Оттершоу выставляет вдоль подъездной аллеи драгун, но они еще ни разу ничего не увидели и не услышали. А другого подхода к дому нет, только через калитку, которая ведет из зарослей кустов, но вряд ли ею кто-то воспользуется. С одной стороны, скрип ее слышен за полмили, а с другой — любой, стоящий на посту у главного подъезда, не может не заметить, если кто-то выйдет из кустов.
— Верно, — согласился Винсент. — Если, конечно, предположить, что тот, кто стоит на страже, — человек с храбрым сердцем — в чем я сильно сомневаюсь — и не покинет своего поста. Местные жители своими рассказами о привидениях прекрасно поддерживали драгун, особенно в ночном дозоре.
— Уж несомненно, — ухмыльнулся Ричмонд. — А знаете, один парень в «Синем льве» говорит, что ребята чертовски не любят этот пост. Если верить ему, они видели в Довер-Хаус привидений больше, чем можно себе вообразить. Не думаю, что они осмеливаются приближаться близко к калитке, но это не важно, поскольку они следят за аллеей — ведь именно по ней будут доставлять контрабандный груз. Но самое смешное, что в ночь переброски контрабанды Оттершоу сосредоточил все силы там, а транспорт с товаром оказался в нескольких милях к западу и благополучно миновал береговую охрану, не успела та и глазом моргнуть.
На лице Винсента ясно читалось изумление.
— Ты замечательно информирован! Откуда тебе все это стало известно, малыш?
Ричмонд рассмеялся:
— От моего матроса, конечно. Господи, представьте себе: что бы на побережье ни случилось — тут же становится известно Джэму Хорделу!
— Я совсем забыл о твоем матросе. А что, он тоже состоит в братстве контрабандистов?
— Я у него не спрашивал.
— Знаешь, что я тебе скажу, Ричмонд, — внезапно вмешался Клод. — Чтоб мне провалиться, ты слишком легкомыслен! Если не поостережешься, будешь выглядеть не лучшим образом. И можешь быть уверен, именно благодаря своему матросу. Более того, тебе не следует ставить свою яхту в таких местах, где любой может спустить ее на воду, и ни одна душа этого знать не будет. Ты окажешься в очень неприятном положении, если выяснится, что на твоей яхте перевозят контрабандный товар. Всем попятно, что если этого еще не произошло, то наверняка случится в одну из ближайших ночей.
— Не понимаю, почему это Ричмонд должен оказаться в неприятном положении, если его яхту украдут и воспользуются ею для неблаговидных целей. Тем не менее, я впечатлен твоей пламенной речью, — сказал Винсент. — А ты что же, взял и Ричмонда под свою опеку, так же как и Хьюго?
— Не волнуйся, Клод, — вмешался Ричмонд, на устах его играла самоуверенная улыбка. — Для Джзма взять без моего разрешения яхту — все равно что украсть мои часы! И он не позволит этого сделать никому!
Клод с выражением глубокого скептицизма на лице посмотрел на юношу так, словно хотел что-то сказать, но в этот момент в комнату вошел его отец, и предмет разговора пришлось оставить.
Мэтью, готовый к отъезду из усадьбы Дэрракоттов, сделал еще одну попытку убедить Винсента последовать его примеру. Он потерпел неудачу, поскольку самая что ни на есть банальная причина финансовых затруднений Винсента заставила того не только ублажать своего деда, но и прекратить траты на жизнь в столице до прихода конца квартала, который должен был облегчить эту ситуацию. Винсенту было прекрасно известно, как сильно Мэтью презирал каприз лорда Дэрракотта одаривать своего внука немалыми суммами, на которые старик скупился для собственного сына. Винсент не дал отцу никакого объяснения, и Мэтью отправлялся назад в Лондон в ужасно взвинченном состоянии, частично умеряемом способностью его жены контролировать то, что, по его предчувствиям, становится все более и более опасным.
— Дорогой сэр, — сказал Винсент, — будет чрезвычайно нелюбезно — почти варварски! — оставить моего дедушку в этот час испытаний. Я даже и помыслить об этом не могу. Но, умоляю вас, избавьте нас от присутствия Клода!
Но Мэтью проигнорировал эту просьбу, и Клод тоже остался в усадьбе Дэрракоттов. Он не получал никакой поддержки от хозяина, но никто не почувствовал, что существование на лоне природы его утомляло. А еще меньше чувствовалось, что Клод лелеял реальную надежду переделать своего громадного кузена, так как его первый энтузиазм не выдержал и нескольких препятствий, вставших перед ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56