Но Перри, по-видимому, погрузился в какую-то приятную дрему и сидел, не шевелясь и не спуская глаз с пламени свечей, как будто они рисовали ему какую-то картину.
– Перри, хочешь ты или не хочешь мне что-то сказать? – потребовала сестра полушутя, но с некоторой тревогой.
Перри перевел взгляд на сестру.
– А? Да нет, ничего такого особенного нет. Ты знаешь леди Фэйрфорд, Джу?
Джудит покачала головой.
– По-моему, нет. А мне надо ее знать?
– Да нет, то есть я думал, я почти уверен, что она собирается нанести тебе визит.
– Буду ей крайне признательна. Она мне понравится?
– О, очень, очень понравится! Это самая приятная женщина. Сегодня вечером меня ей представили в Ковент-Гарден. Мы там с Фитцем ужинали, понимаешь, в отдельной ложе. Фитц немного знаком с ее семьей и подвел меня к ним. Ну и, короче говоря, мы потом присоединились к ним на балу. А леди Фэйрфорд очень подробно расспрашивала меня про мою сестру и сказала, что давно собирается нанести тебе визит, но поскольку, в силу обстоятельств, она в последнее время не была в Лондоне – у них усадьба в Хертфортшире, мне кажется, – она пока этого сделать не смогла. Но она сказала, что непременно к тебе приедет. – Перри бросил на Джудит беглый взгляд и стал изучать ногти на руках. – Она, возможно, не знаю точно, но так думаю, может привезти с собою свою дочь, – добавил он с облегчением.
– О! Надеюсь, так и будет, – сказала Джудит. – А у нее единственная дочь?
– Да нет! Мне кажется, у них большая семья. Но мисс Фэйрфорд – единственная из всех. Ее зовут, – сказал Перегрин восторженно, – ее зовут Харриет.
Мисс Тэвернер хорошо знала, в чем состоит долг сестры, и потому сразу же заметила:
– Какое милое имя, чудесное имя!
– Правда? Правда, чудесное? – вдохновенно произнес Перри. – Она, я уверен, она к тому же очень красивая. Не знаю, понравится ли она тебе сразу, но я считаю, что она необыкновенно красивая.
– Она блондинка или брюнетка? – спросила сестра.
Но дать точный ответ на этот вопрос Перри не мог. Глаза у мисс Фэйрфорд, как он считал, скорее всего, синие, а может, и серые, он не очень уверен. Роста она невысокого, совсем даже наоборот. Но Джудит не должна думать, что мисс Фэйрфорд – коротышка. Ничего подобного! Она все увидит сама.
После долгой тирады, состоящей из восторженных слов, Перри отправился спать, а Джудит предалась своим размышлениям.
До сих пор ей не приходилось видеть брата, увлеченного молодой леди. И поэтому вряд ли можно было ее винить за некое чувство ревности, шевельнувшееся в душе. Джудит постаралась его подавить, что ей вполне удалось.
Вскоре к ней с обещанным визитом приехала леди Фэйрфорд. Она оказалась милой разумной дамой лет сорока. Леди Фэйрфорд действительно привезла с собою свою старшую дочь. Таким образом, Джудит могла спокойно наблюдать особу, которая очаровала Перегрина.
Мисс Фэйрфорд только недавно окончила школу, и в ней была вся та естественная скромность, которая присуща семнадцатилетним девушкам. Она разглядывала Джудит своими большими глазами, не скрывая внутреннего страха. Когда к ней обращались, юная Фэйрфорд заливалась краской, и ее мягкий ротик начинал дрожать в легкой приятной улыбке. У нее были красивые каштановые локоны и складная фигурка. Но, по мнению Джудит, воспитанной на образах с формами Юноны, мисс Фэйрфорд не могла не показаться просто крохотной.
Когда Перегрин вошел в комнату, что произошло сразу же по приезде гостей, леди Фэйрфорд приветствовала его с подчеркнутой вежливостью и тут же воспользовалась возможностью и пригласила и брата, и сестру, к обеду в следующий вторник. Приглашение было принято. На самом деле, Перри сразу же согласился, не дав сестре ни минуты, чтобы она вспомнила свои собственные встречи, намеченные ранее. Сказав, что он хочет показать мисс Фэйрфорд одну книжку, которую перед этим разглядывала Джудит, Перри попытался отвести гостью в сторону. Этот его маневр заметила леди-мама, но ничем, кроме улыбки, его не сопроводила. Мисс Тэвернер сделала вывод, что ее посетительница весьма благосклонно относится к вопросу о возможном браке ее дочери. Джудит не удивилась. Перегрин был из родовитой семьи, хорош собой, у него было значительное наследство. И ни одну мать, имеющую пятерых дочерей, нельзя было винить за ее естественное желание устроить их будущее, а потому – за ее попытку хоть немножко поощрить такого подходящего жениха. После расспросов на стороне Джудит выяснила, что семья Фэйрфордов – весьма респектабельная, живут они в отличном доме на Албемард-стрит, вращаются в высоких кругах и не принадлежат к завсегдатаям Карлтон Хауса. Один из сыновей леди Фэйрфорд служит в армии, другой учится в Оксфорде, а третий – в Итоне.
Когда во вторник Джудит и Перри приехали на званый обед, приглашенных помимо них гостей оказалось немного, но все они были отнюдь не случайными, а специально выбранными.
Вечер прошел без особых происшествий, если не считать приезда лорда Дудлея и Уорда.
Последний, в силу своей исключительной рассеянности, посчитал, что он у себя в доме, и очень громко извинился перед мисс Тэвернер за то, что одно из блюд, подаваемых между рыбой и мясом, не совсем удалось, поскольку повар заболел.
После обеда джентльмены вскоре присоединились к дамам и сели за вист.
Некоторые гости стали готовить карты для роббера, а остальные – играть в лотерею. Мисс Фэйрфорд села у лотерейного столика, и Джудит ничуть не удивилась, увидев, что Перри берет стул и устраивается рядом с нею. Она про себя улыбнулась, вспомнив, что ровно неделю назад Перри назвал бы такой вечер никчемной забавой для пустых щеголей.
ГЛАВА VIII
Вопреки ожиданиям Джудит, пока что не было заметно, чтобы страстная влюбленность, которую питал Перри к мисс Фэйрфорд, пошла бы на убыль. Брат по-прежнему много времени проводил, болтаясь по городу, но при первой же возможности он оказывался там, где были Фэйрфорды, если не у них дома, то, при случае, на любом званом вечере, куда они могли быть приглашены.
Мисс Тэвернер сказала кузену, что никак не может решить, сердиться ей за это на Перри или, наоборот, радоваться. Пылающий страстью брат ее утомлял, но если уж чары мисс Фэйрфорд могли удержать Перегрина от игорных клубов и таверн, то ей, разумеется, надо было этому только радоваться. Но, когда выяснилось, что Перри серьезно подумывает о женитьбе, Джудит несколько забеспокоилась. Ей казалось, что брат еще слишком юн, чтобы думать о таких вещах.
Тем не менее, не прошло и месяца с того дня, как Перри познакомился с мисс Фэйрфорд, а между молодыми людьми установилось такое взаимопонимание, что Перри собрал всю свою храбрость в кулак и попросил разрешения прийти на беседу с родителями девушки.
Леди Фэйрфорд очень нравилось, что ее любимая дочь так триумфально завоевала подобное восхищение. Но, что было не менее важно, ей был глубоко симпатичен Перегрин сам по себе. Она открыто проявляла к нему благосклонность и принимала его в своем доме без церемоний. Однако сэр Джеффри, обладавший более трезвым и здравым умам, считал, что юная пара вполне может с женитьбой не спешить.
Ему совсем не хотелось расставаться со своей дочерью, а, может, он в душе сомневался в надежности ее жениха. Но даже и он вынужден был признать, что о таком замужестве для своей милой Харриет он мог только мечтать.
Сэр Джеффри не стал возражать против помолвки, но, в силу своих представлений о приличиях, а они были весьма строгими, не пожелал выслушивать никакого серьезного предложения без получения на то согласия или одобрения со стороны лорда Ворта.
Сие суровое решение произвело на Перегрина такое воздействие, что он сломя голову бросился к своему опекуну. Однако Ворт оказался неуловимым. Перри три раза подряд являлся к нему домой и ни разу не заставал графа. Перри попробовал написать Его Светлости письмо с подробными объяснениями, но из этого у него ничего не вышло. Тогда Перегрин решил искать своего опекуна в его клубах.
Этот план оказался более успешным. У Байта Перри сказали, что Ворт уехал за город, у Альфреда, – что он появлялся там в последний раз примерно полгода назад. После этого Перегрину наконец-то удалось отыскать своего опекуна в клубе Вотьера, где тот играл в макао.
– Ох! – воскликнул Перри. – Вот вы где! Я ищу вас по всему городу!
Граф бросил на Перегрина слегка удивленный взгляд и собрал свои карты.
– Ну, что ж! Теперь, когда вы меня нашли, как думаете, сможете ли вы посидеть тут – не упуская меня из вида, если вам этого хочется, – и подождать, пока закончится игра? – спросил он.
– Извините, сэр! Я совсем не хотел прерывать вашу игру, – искренне сказал Перегрин. – Только у Байта мне сказали, что вас нет в Лондоне, а когда я поехал к Альфреду, мне сообщили, что там вы не появляетесь уже несколько месяцев.
– Идите сюда и присоединяйтесь к нам! – любезно пригласил лорд Алванлей. – У Альфреда не следует те-рятк время, мой мальчик. Как я слышал, у них там целых семнадцать видов бишофа. Мы с Вортом сдались после восьмого. Что же касается Байта, то, как я знаю, Ворт научил всех в этом клубе всегда говорить, Что его в городе нет. Не хотите ли присоединиться к нам?
Перегрин был очень польщен и от души поблагодарил лорда Алванлея. Он занял место между сэром Генри Майлдмеем и неким джентльменом с ярко рыжей шевелюрой и очень синими глазами. Как Перри узнал позже, это был лорд Ярмоут.
Ставки за столом были чрезвычайно высокими, и вскоре Перегрин понял, что ему отчаянно не везет. Но это его совсем не тревожило: он был уверен, Ворт никогда не откажется оплатить какие бы то ни было долги, сделанные его подопечным, если они окажутся выше тех небольших сумм, которые остаются у него от выдаваемых на квартал карманных денег. Перри отнесся к своим проигрышам безо всякой обиды и весело написал «ЯДВ». Банк держал Ворт, который с невозмутимым видом принял запись Перри.
К столу, чтобы посмотреть на игру, подошел мистер Брюммель. Увидев запись Перри, он в удивлении поднял бровь, но ничего не сказал. Время шло быстро, и игра закончилась до того, как банк перешел к другому игроку. Мистер Брюммель, уводя с собою графа на поиск шампанского со льдом, прошептал ему:
– Джулиан, ему обязательно надо играть за вашим столом? Знаете, это выглядит не очень-то красиво.
– Молодой дурень, – без эмоций ответил Ворт.
– Просто он несколько не на своем месте, – сказал Брюммель, беря с подноса, поданного ему официантом, бокал с шампанским.
В этот момент вошел герцог Бедфордский вместе с лордом Фредериком Бентинксом и мистерам Скеффинтоном. Они как бы создали ядро того круга, который вскоре образовался возле мистера Брюммеля.
Больше ничего о Перегрине и его проигрышах сказано не было. Герцог, будучи закадычным другом Красавчика, хотел услышать мнение последнего об одном, по его мнению, важном деле.
– Пожалуйста, Джордж! Мне надо знать! – очень серьезно сказал он. – Я сменил своего портного, как вы знаете, и этот фрак мне уже шил новый мастер. Что вы скажете об этом наряде? Он мне подходит? Вам нравится его крой?
Мистер Брюммель, продолжая потягивать шампанское, задумчиво поглядел на Его Светлость поверх бокала. Собравшиеся вокруг Брюммеля молча, с большим интересом ждали его вердикта. Герцог, весь сгорая от нетерпения, важно демонстрировал всем свой фрак. Глаза мистера Брюммеля на какой-то краткий миг задержались на его очень ярких, блестящих пуговицах. Потом он негромко вздохнул, и герцог побледнел.
– Сидит хорошо; мне нравятся длинные фраки, – сказал лорд Фредерик. – Кто это шил, герцог? Ньюджи?
– Повернитесь, – попросил мистер Брюммель.
Герцог послушно повернулся. Он стоял, наклонив голову к плечу, наблюдая, какое впечатление его наряд произведет на Красавчика. Мистер Брюммель оглядел его с головы до пят и медленно обошел вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
– Перри, хочешь ты или не хочешь мне что-то сказать? – потребовала сестра полушутя, но с некоторой тревогой.
Перри перевел взгляд на сестру.
– А? Да нет, ничего такого особенного нет. Ты знаешь леди Фэйрфорд, Джу?
Джудит покачала головой.
– По-моему, нет. А мне надо ее знать?
– Да нет, то есть я думал, я почти уверен, что она собирается нанести тебе визит.
– Буду ей крайне признательна. Она мне понравится?
– О, очень, очень понравится! Это самая приятная женщина. Сегодня вечером меня ей представили в Ковент-Гарден. Мы там с Фитцем ужинали, понимаешь, в отдельной ложе. Фитц немного знаком с ее семьей и подвел меня к ним. Ну и, короче говоря, мы потом присоединились к ним на балу. А леди Фэйрфорд очень подробно расспрашивала меня про мою сестру и сказала, что давно собирается нанести тебе визит, но поскольку, в силу обстоятельств, она в последнее время не была в Лондоне – у них усадьба в Хертфортшире, мне кажется, – она пока этого сделать не смогла. Но она сказала, что непременно к тебе приедет. – Перри бросил на Джудит беглый взгляд и стал изучать ногти на руках. – Она, возможно, не знаю точно, но так думаю, может привезти с собою свою дочь, – добавил он с облегчением.
– О! Надеюсь, так и будет, – сказала Джудит. – А у нее единственная дочь?
– Да нет! Мне кажется, у них большая семья. Но мисс Фэйрфорд – единственная из всех. Ее зовут, – сказал Перегрин восторженно, – ее зовут Харриет.
Мисс Тэвернер хорошо знала, в чем состоит долг сестры, и потому сразу же заметила:
– Какое милое имя, чудесное имя!
– Правда? Правда, чудесное? – вдохновенно произнес Перри. – Она, я уверен, она к тому же очень красивая. Не знаю, понравится ли она тебе сразу, но я считаю, что она необыкновенно красивая.
– Она блондинка или брюнетка? – спросила сестра.
Но дать точный ответ на этот вопрос Перри не мог. Глаза у мисс Фэйрфорд, как он считал, скорее всего, синие, а может, и серые, он не очень уверен. Роста она невысокого, совсем даже наоборот. Но Джудит не должна думать, что мисс Фэйрфорд – коротышка. Ничего подобного! Она все увидит сама.
После долгой тирады, состоящей из восторженных слов, Перри отправился спать, а Джудит предалась своим размышлениям.
До сих пор ей не приходилось видеть брата, увлеченного молодой леди. И поэтому вряд ли можно было ее винить за некое чувство ревности, шевельнувшееся в душе. Джудит постаралась его подавить, что ей вполне удалось.
Вскоре к ней с обещанным визитом приехала леди Фэйрфорд. Она оказалась милой разумной дамой лет сорока. Леди Фэйрфорд действительно привезла с собою свою старшую дочь. Таким образом, Джудит могла спокойно наблюдать особу, которая очаровала Перегрина.
Мисс Фэйрфорд только недавно окончила школу, и в ней была вся та естественная скромность, которая присуща семнадцатилетним девушкам. Она разглядывала Джудит своими большими глазами, не скрывая внутреннего страха. Когда к ней обращались, юная Фэйрфорд заливалась краской, и ее мягкий ротик начинал дрожать в легкой приятной улыбке. У нее были красивые каштановые локоны и складная фигурка. Но, по мнению Джудит, воспитанной на образах с формами Юноны, мисс Фэйрфорд не могла не показаться просто крохотной.
Когда Перегрин вошел в комнату, что произошло сразу же по приезде гостей, леди Фэйрфорд приветствовала его с подчеркнутой вежливостью и тут же воспользовалась возможностью и пригласила и брата, и сестру, к обеду в следующий вторник. Приглашение было принято. На самом деле, Перри сразу же согласился, не дав сестре ни минуты, чтобы она вспомнила свои собственные встречи, намеченные ранее. Сказав, что он хочет показать мисс Фэйрфорд одну книжку, которую перед этим разглядывала Джудит, Перри попытался отвести гостью в сторону. Этот его маневр заметила леди-мама, но ничем, кроме улыбки, его не сопроводила. Мисс Тэвернер сделала вывод, что ее посетительница весьма благосклонно относится к вопросу о возможном браке ее дочери. Джудит не удивилась. Перегрин был из родовитой семьи, хорош собой, у него было значительное наследство. И ни одну мать, имеющую пятерых дочерей, нельзя было винить за ее естественное желание устроить их будущее, а потому – за ее попытку хоть немножко поощрить такого подходящего жениха. После расспросов на стороне Джудит выяснила, что семья Фэйрфордов – весьма респектабельная, живут они в отличном доме на Албемард-стрит, вращаются в высоких кругах и не принадлежат к завсегдатаям Карлтон Хауса. Один из сыновей леди Фэйрфорд служит в армии, другой учится в Оксфорде, а третий – в Итоне.
Когда во вторник Джудит и Перри приехали на званый обед, приглашенных помимо них гостей оказалось немного, но все они были отнюдь не случайными, а специально выбранными.
Вечер прошел без особых происшествий, если не считать приезда лорда Дудлея и Уорда.
Последний, в силу своей исключительной рассеянности, посчитал, что он у себя в доме, и очень громко извинился перед мисс Тэвернер за то, что одно из блюд, подаваемых между рыбой и мясом, не совсем удалось, поскольку повар заболел.
После обеда джентльмены вскоре присоединились к дамам и сели за вист.
Некоторые гости стали готовить карты для роббера, а остальные – играть в лотерею. Мисс Фэйрфорд села у лотерейного столика, и Джудит ничуть не удивилась, увидев, что Перри берет стул и устраивается рядом с нею. Она про себя улыбнулась, вспомнив, что ровно неделю назад Перри назвал бы такой вечер никчемной забавой для пустых щеголей.
ГЛАВА VIII
Вопреки ожиданиям Джудит, пока что не было заметно, чтобы страстная влюбленность, которую питал Перри к мисс Фэйрфорд, пошла бы на убыль. Брат по-прежнему много времени проводил, болтаясь по городу, но при первой же возможности он оказывался там, где были Фэйрфорды, если не у них дома, то, при случае, на любом званом вечере, куда они могли быть приглашены.
Мисс Тэвернер сказала кузену, что никак не может решить, сердиться ей за это на Перри или, наоборот, радоваться. Пылающий страстью брат ее утомлял, но если уж чары мисс Фэйрфорд могли удержать Перегрина от игорных клубов и таверн, то ей, разумеется, надо было этому только радоваться. Но, когда выяснилось, что Перри серьезно подумывает о женитьбе, Джудит несколько забеспокоилась. Ей казалось, что брат еще слишком юн, чтобы думать о таких вещах.
Тем не менее, не прошло и месяца с того дня, как Перри познакомился с мисс Фэйрфорд, а между молодыми людьми установилось такое взаимопонимание, что Перри собрал всю свою храбрость в кулак и попросил разрешения прийти на беседу с родителями девушки.
Леди Фэйрфорд очень нравилось, что ее любимая дочь так триумфально завоевала подобное восхищение. Но, что было не менее важно, ей был глубоко симпатичен Перегрин сам по себе. Она открыто проявляла к нему благосклонность и принимала его в своем доме без церемоний. Однако сэр Джеффри, обладавший более трезвым и здравым умам, считал, что юная пара вполне может с женитьбой не спешить.
Ему совсем не хотелось расставаться со своей дочерью, а, может, он в душе сомневался в надежности ее жениха. Но даже и он вынужден был признать, что о таком замужестве для своей милой Харриет он мог только мечтать.
Сэр Джеффри не стал возражать против помолвки, но, в силу своих представлений о приличиях, а они были весьма строгими, не пожелал выслушивать никакого серьезного предложения без получения на то согласия или одобрения со стороны лорда Ворта.
Сие суровое решение произвело на Перегрина такое воздействие, что он сломя голову бросился к своему опекуну. Однако Ворт оказался неуловимым. Перри три раза подряд являлся к нему домой и ни разу не заставал графа. Перри попробовал написать Его Светлости письмо с подробными объяснениями, но из этого у него ничего не вышло. Тогда Перегрин решил искать своего опекуна в его клубах.
Этот план оказался более успешным. У Байта Перри сказали, что Ворт уехал за город, у Альфреда, – что он появлялся там в последний раз примерно полгода назад. После этого Перегрину наконец-то удалось отыскать своего опекуна в клубе Вотьера, где тот играл в макао.
– Ох! – воскликнул Перри. – Вот вы где! Я ищу вас по всему городу!
Граф бросил на Перегрина слегка удивленный взгляд и собрал свои карты.
– Ну, что ж! Теперь, когда вы меня нашли, как думаете, сможете ли вы посидеть тут – не упуская меня из вида, если вам этого хочется, – и подождать, пока закончится игра? – спросил он.
– Извините, сэр! Я совсем не хотел прерывать вашу игру, – искренне сказал Перегрин. – Только у Байта мне сказали, что вас нет в Лондоне, а когда я поехал к Альфреду, мне сообщили, что там вы не появляетесь уже несколько месяцев.
– Идите сюда и присоединяйтесь к нам! – любезно пригласил лорд Алванлей. – У Альфреда не следует те-рятк время, мой мальчик. Как я слышал, у них там целых семнадцать видов бишофа. Мы с Вортом сдались после восьмого. Что же касается Байта, то, как я знаю, Ворт научил всех в этом клубе всегда говорить, Что его в городе нет. Не хотите ли присоединиться к нам?
Перегрин был очень польщен и от души поблагодарил лорда Алванлея. Он занял место между сэром Генри Майлдмеем и неким джентльменом с ярко рыжей шевелюрой и очень синими глазами. Как Перри узнал позже, это был лорд Ярмоут.
Ставки за столом были чрезвычайно высокими, и вскоре Перегрин понял, что ему отчаянно не везет. Но это его совсем не тревожило: он был уверен, Ворт никогда не откажется оплатить какие бы то ни было долги, сделанные его подопечным, если они окажутся выше тех небольших сумм, которые остаются у него от выдаваемых на квартал карманных денег. Перри отнесся к своим проигрышам безо всякой обиды и весело написал «ЯДВ». Банк держал Ворт, который с невозмутимым видом принял запись Перри.
К столу, чтобы посмотреть на игру, подошел мистер Брюммель. Увидев запись Перри, он в удивлении поднял бровь, но ничего не сказал. Время шло быстро, и игра закончилась до того, как банк перешел к другому игроку. Мистер Брюммель, уводя с собою графа на поиск шампанского со льдом, прошептал ему:
– Джулиан, ему обязательно надо играть за вашим столом? Знаете, это выглядит не очень-то красиво.
– Молодой дурень, – без эмоций ответил Ворт.
– Просто он несколько не на своем месте, – сказал Брюммель, беря с подноса, поданного ему официантом, бокал с шампанским.
В этот момент вошел герцог Бедфордский вместе с лордом Фредериком Бентинксом и мистерам Скеффинтоном. Они как бы создали ядро того круга, который вскоре образовался возле мистера Брюммеля.
Больше ничего о Перегрине и его проигрышах сказано не было. Герцог, будучи закадычным другом Красавчика, хотел услышать мнение последнего об одном, по его мнению, важном деле.
– Пожалуйста, Джордж! Мне надо знать! – очень серьезно сказал он. – Я сменил своего портного, как вы знаете, и этот фрак мне уже шил новый мастер. Что вы скажете об этом наряде? Он мне подходит? Вам нравится его крой?
Мистер Брюммель, продолжая потягивать шампанское, задумчиво поглядел на Его Светлость поверх бокала. Собравшиеся вокруг Брюммеля молча, с большим интересом ждали его вердикта. Герцог, весь сгорая от нетерпения, важно демонстрировал всем свой фрак. Глаза мистера Брюммеля на какой-то краткий миг задержались на его очень ярких, блестящих пуговицах. Потом он негромко вздохнул, и герцог побледнел.
– Сидит хорошо; мне нравятся длинные фраки, – сказал лорд Фредерик. – Кто это шил, герцог? Ньюджи?
– Повернитесь, – попросил мистер Брюммель.
Герцог послушно повернулся. Он стоял, наклонив голову к плечу, наблюдая, какое впечатление его наряд произведет на Красавчика. Мистер Брюммель оглядел его с головы до пят и медленно обошел вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67