Джудит взглянула на него и была вынуждена ему улыбнуться. Ворт сразу же направился к ней. Его довольно суровое лицо смягчилось. Обменявшись приветствиями с ее собеседницей, он поздоровался и опустился в кресло рядом с диваном, на котором сидела Джудит.
Надменная молодая дама, расточавшая в адрес Ворта уйму комплиментов, попробовала было всеми возможными средствами обратить на себя и удержать его внимание. Мисс Тэвернер не могла не улыбнуться: дама изо всех сил старалась быть приятной, а тот, для кого она старалась, стойко и вежливо проявлял полное к ней равнодушие. Но тут вскоре возле них возник мистер Пьеррепойнт и увел эту даму с собою посмотреть на акварельный портрет хозяйки дома, нарисованный мистером Брюммелем. Граф Ворт и его воспитанница остались одни.
Пока Ворт беседовал с мисс Крю, у Джудит было достаточно времени, чтобы отметить про себя, что, встретив ее здесь, опекун нисколько не удивился. Когда мисс Крю отошла, Джудит спросила в своей обычной резкой манере, не было ли ее появление в Бельвуаре для него неожиданностью.
– Честно говоря, нет, – отвечал он. – Кажется, мне об этом сообщали.
Его глаза заблестели, и Джудит заподозрила, что каким-то образом Ворт причастен к ее приглашению. Она сказала:
– Ах так! А у меня, напротив, даже и в мыслях не было, что встречу вас здесь.
– А если бы вы об этом подумали, то осмелюсь сказать, не приехали бы, да?
Мисс Тэвернер подняла брови.
– Надеюсь, мое предубеждение против вас не настолько сильно, чтобы помешать мне находиться в одном доме с вами.
– Весьма, весьма вдохновляет! – произнес граф. – А знаете, когда я вошел, я был настолько самоуверен, что подумал, будто вы рады меня видеть?
Джудит на какое-то мгновение заколебалась, а потом, скорбно улыбаясь, произнесла:
– Что же, возможно я действительно обрадовалась. Мне было как-то не по себе в обществе людей, которых я совсем не знаю. А та дама, мисс Крю, так, кажется, вы ее назвали, она последние двадцать минут непрерывно пыталась мне доказать, какое я на самом деле жалкое ничтожество из деревни. А когда, знаете, ощущаешь, что в этом кроется грустная истина, то невольно чувствуешь себя не очень на своем месте.
– Вы сможете ей отомстить, если собираетесь завтра на охоту, – заметил граф. – У нее самые неловкие в мире руки, но она всегда старается быть в первых рядах.
Джудит засмеялась.
– Да, я собиралась поехать на охоту, но, наверное, я не такая злая, и никак не хочу, чтобы мисс Крю упала. А вы тоже поедете на охоту?
– Разумеется, поеду, чтобы не спускать глаз со своей воспитанницы.
Джудит приподняла подбородок, и в глазах у нее появился загадочный огонек.
– Я увлеку вас своим примером, – пообещала она. Ворт был очень доволен.
– Смотрите-ка, мы начинаем отлично понимать друг друга, – сказал он. – Как вам нравится наш табак?
– Честно говоря, я не очень часто им пользуюсь, – призналась Джудит. – Я только делаю вид, что нюхаю.
– Тогда вы – в прекрасной компании, потому что поступаете так же, как Принц-Регент. Позвольте мне взглянуть, как вы берете понюшку.
Мисс Тэвернер вняла его просьбе и извлекла из ридикюля золотую коробочку с эмалевыми пластинками на крышке и по бокам.
Ворт взял у Джудит табакерку, чтобы разглядеть ее более внимательно.
– Очень красивая. Где вы ее купили?
– В лавке Рунделя и Бриджа. Я там купила несколько штук.
Ворт вернул табакерку Джудит.
– У вас хороший вкус.
– Спасибо, – сказала она. – Получить одобрение у такого известного коллекционера, как вы, – это, признаться, не может не доставить мне огромного удовлетворения.
Ворт улыбнулся.
– Не будьте дерзкой, мисс Тэвернер. Джудит щелчком открыла табакерку и протянула ее графу.
– Вы ошибаетесь, лорд Ворт: я проявила большую учтивость в вашем собственном стиле.
– Вы не совсем точно овладели этим стилем, – отвечал Ворт. – Нет, не предлагайте мне вашего табака; это не та смесь, которую люблю я.
– Неужели? Как странно! – произнесла мисс Тэвернер, грациозным движением запястья поднося щепотку табака к ноздре. – Мне она тоже не нравится.
– Возможно, потому, что вы смешали этот сорт с виноградным вином, – спокойно произнес граф. – Я вас предупреждал, что с этим табаком надо обращаться осторожно.
– А я не смешивала его с синагрильским! – отрезала мисс Тэвернер и с негодованием захлопнула табакерку. – Я взяла всего две капли, чтобы чуть увлажнить всю смесь!
Все это время на мисс Тэвернер каким-то мечтательным, нелюбопытным взглядом смотрел некий джентльмен, стоявший посередине гостиной возле полковника Виндхэма. Когда он увидел, что Джудит вынимает свою табакерку, в его глазах засветился новый интерес. Он оставил полковника и подошел к дивану, где сидели мисс Тэвернер и Ворт. Он очень искренне попросил Ворта:
– Пожалуйста, представьте меня! Такая очаровательная коробочка! Я бы сказал, что она очень мила для визитов, но не годится для утренних церемоний. Мне очень хотелось ее купить, когда мне ее показали, но это все-таки было не совсем то, что я тогда искал.
Джудит смотрела на джентльмена с немалым удивлением, а лорд Ворт, без малейшего намека на замешательство, просто сказал:
– Лорд Питершем – мисс Тэвернер, – и встал с места.
Лорд Питершем попросил разрешение присесть рядом с мисс Тэвернер.
– Скажите, – спросил он с нетерпением, – вас интересует чай, а?
Джудит нисколько не интересовалась чаем, но она знала, что у Его Светлости была специальная комната, снизу доверху уставленная банками с самыми разными сортами чая, от «Пушечного пороха» до китайского «Лэпсэнг Сушонг». Джудит призналась в своем полном невежестве и почувствовала, что это его разочаровало.
– Жаль, очень жаль, – сказал он. – Вы бы поняли, что это не менее интересно, чем составлять разный табак. Смешивать сорта табака вам интересно, правда? Ведь у вас сейчас своя собственная смесь. Я видел банку с таким табаком в лавке Фрибурга и Трайера.
Мисс Тэвернер достала свою табакерку.
– Мне бы хотелось, чтобы вы оказали мне честь и попробовали мою смесь, – попросила она.
– Это вы мне окажете честь, – произнес лорд Питершем и поклонился. Он погрузил палец в табакерку Джудит и поднес понюшку к ноздре, полузакрыв при этом глаза. – Так, испанский, немножко бразильского, и еще что-то в придачу, может быть, чуть-чуть масулипатамского. – Он повернулся к Ворту. – Это напоминает мне одну смесь, которую, мне кажется, я пробовал в вашем доме, Джулиан.
– Не может быть! – сказал Ворт.
– Ну, возможно, это не совсем одно и то же, – согласился лорд Питершем, снова поворачиваясь к мисс Тэвернер. – Очень тонкая смесь, мадемуазель. Нетрудно определить, что здесь действовала рука большого специалиста с безошибочным вкусом.
Мисс Тэвернер, с которой де спускал иронического взгляда ее опекун, смутилась и покраснела.
Вскоре наступило время идти наверх и переодеться для обеда. За столом ее посадили между лордом Робертом Мэннером и мистером Пьеррепойнтом. Графа рядом не было. После обеда он присоединился к герцогу Йоркскому, хозяину дома, и еще одному заядлому игроку в вист, которого все звали Чиг. Так что в тот вечер Джудит с ним больше не разговаривала.
На следующий день оказалось, что Джудит не единственная дама, принимающая участие в охоте. Однако необходимые для этого энтузиазм и энергию проявили еще всего три особы женского пола. Также далеко не все джентльмены продемонстрировали страсть к охоте. Джудит спустилась к завтраку пораньше и была несколько удивлена, увидев разряженного для верховой езды мистера Брюммеля. Она во все глаза смотрела на него.
Мистер Брюммель подвинул для нее стул рядом с собою.
– Я знаю, – понимающе сказал он, – но охота – это хороший выход в свет, и при этом совсем необязательно забираться за пределы второго поля.
– За пределы второго поля? – как эхо повторила Джудит. – Как, разве дальше этого предела вы не поедете, мистер Брюммель?
– Нет, я думаю, не поеду, – мрачно сказал он. – Наверняка где-нибудь попадется деревенский дом, где мне дадут хлеба и сыра, а я, должен вам сказать, ничего на свете не люблю больше, чем хлеб с сыром.
– Хлеб и сыр вместо охоты? – удивилась Джудит. – Не могу допустить, чтобы именно этому отдавалось больше предпочтения!
– Я вас понимаю. Но, видите ли, если бы я поехал очень далеко, вся моя одежда и обувь были бы вконец испачканы грязью, разбрызгиваемой мчащимися мимо фермерами, – мягко сказал он.
При всем своем особом расположении к нему, мисс Тэвернер не могла отнестись к таким словам шутливо. Она не скрывала своего осуждения, а потому сказала:
– Я уверена, что на самом деле вы так не думаете. Позже Джудит убедилась, что на сей раз мистер Брюммель говорил совершенно серьезно. Он уехал с охоты сразу же после первых нескольких выездов, и больше его не видели. Джудит высказала Ворту, что она совсем не одобряет такое поведение мистера Брюммеля. Ворт, на всякий случай, все время ехал рядом с нею. Ее слова графа чуть удивили, и он заметил, что просто невозможно представить себе Брюммеля, когда после целого дня в седле он будет весь обрызган грязью, а его шевелюра примет жалкий вид. Джудит немного подумала и вынуждена была согласиться с графом.
Когда мистера Брюммеля снова встретили за обедом, он не проявил ни малейшего смущения. На одной ферме, о существовании которой мистер Брюммель раньше и не подозревал, обнаружился превосходный сыр, которым он с упоением насладился. Потом, радуясь, что на его белоснежный наряд не попало ни капельки грязи, мистер Брюммель не спеша вернулся в замок, где начал обсуждать с хозяйкой дома некий план ландшафтного садоводства. Этот план возник у него во время его ночных бдений.
После обеда лорд Ворт не захотел присоединиться к любителям виста, а направился вместе с несколькими гостями в гостиную. Там его сразу же окликнула леди Джерси. В одном конце комнаты играли в роббер, но ставки были несерьезные, и игроки нисколько не возражали, если кто-нибудь рядом негромко музицировал. Графиня упросила мисс Крю принести ее арфу. Выказав надлежащее смущение и выслушав подбадривающие слова от своей мамочки, мисс Крю уступила просьбам. Достопочтенная миссис Крю носила на голове тюрбан и имела весьма величественный вид. Она устремила свой материнский восторг на леди Джерси и заверила, что Ее Светлость будет просто очарована искусством милой Шарлотты.
– Нынешнего учителя музыки Шарлотты мне рекомендовала мама Вадпей Светлости, дорогая леди Вест-морланд, – объявила она. – Результат, как я осмеливаюсь думать, просто самый наилучший. Шарлотта научилась целиком отдаваться музыке и вообще приобрела превосходную сноровку, овладела этим инструментом. Однако я лучше подожду, что скажете вы, а также вы, лорд Ворт. На ваш вкус можно всегда положиться!
При приближении миссис Крю лорд Ворт встал. Он поклонился и произнес максимально невыразительным тоном:
– Вы мне льстите, мадам.
– О нет, нет! Я совершенно не льщу! Подобное поведение просто несовместимо с моим характером. Могу вас заверить, вы никогда не увидите, что я потакаю чьему-либо тщеславию. Я всегда говорю только то, что думаю Мне кажется, Шарлотта относится к людям гораздо более примирительно. Лично я не знаю, где еще можно встретить такую добродушную и приветливую девушку. Об этом и думать нечего! – Граф снова поклонился, но ничего не ответил. Миссис Крю дотронулась веером до его рукава. – Вы мне обязательно должны будете сказать, что вы думаете о ее игре. Однако я очень прошу не быть к ней слишком строгим, потому что мне стоило немалого труда заставить ее выступать в присутствии всех вас. Просто удивительно, что эта неразумная девочка столько надежд возлагает на ваше мнение! «О мамочка, – сказала она, когда мы спускались по лестнице, – если кто-то должен там музицировать, пожалуйста, умоляю тебя, не заставляй меня играть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Надменная молодая дама, расточавшая в адрес Ворта уйму комплиментов, попробовала было всеми возможными средствами обратить на себя и удержать его внимание. Мисс Тэвернер не могла не улыбнуться: дама изо всех сил старалась быть приятной, а тот, для кого она старалась, стойко и вежливо проявлял полное к ней равнодушие. Но тут вскоре возле них возник мистер Пьеррепойнт и увел эту даму с собою посмотреть на акварельный портрет хозяйки дома, нарисованный мистером Брюммелем. Граф Ворт и его воспитанница остались одни.
Пока Ворт беседовал с мисс Крю, у Джудит было достаточно времени, чтобы отметить про себя, что, встретив ее здесь, опекун нисколько не удивился. Когда мисс Крю отошла, Джудит спросила в своей обычной резкой манере, не было ли ее появление в Бельвуаре для него неожиданностью.
– Честно говоря, нет, – отвечал он. – Кажется, мне об этом сообщали.
Его глаза заблестели, и Джудит заподозрила, что каким-то образом Ворт причастен к ее приглашению. Она сказала:
– Ах так! А у меня, напротив, даже и в мыслях не было, что встречу вас здесь.
– А если бы вы об этом подумали, то осмелюсь сказать, не приехали бы, да?
Мисс Тэвернер подняла брови.
– Надеюсь, мое предубеждение против вас не настолько сильно, чтобы помешать мне находиться в одном доме с вами.
– Весьма, весьма вдохновляет! – произнес граф. – А знаете, когда я вошел, я был настолько самоуверен, что подумал, будто вы рады меня видеть?
Джудит на какое-то мгновение заколебалась, а потом, скорбно улыбаясь, произнесла:
– Что же, возможно я действительно обрадовалась. Мне было как-то не по себе в обществе людей, которых я совсем не знаю. А та дама, мисс Крю, так, кажется, вы ее назвали, она последние двадцать минут непрерывно пыталась мне доказать, какое я на самом деле жалкое ничтожество из деревни. А когда, знаете, ощущаешь, что в этом кроется грустная истина, то невольно чувствуешь себя не очень на своем месте.
– Вы сможете ей отомстить, если собираетесь завтра на охоту, – заметил граф. – У нее самые неловкие в мире руки, но она всегда старается быть в первых рядах.
Джудит засмеялась.
– Да, я собиралась поехать на охоту, но, наверное, я не такая злая, и никак не хочу, чтобы мисс Крю упала. А вы тоже поедете на охоту?
– Разумеется, поеду, чтобы не спускать глаз со своей воспитанницы.
Джудит приподняла подбородок, и в глазах у нее появился загадочный огонек.
– Я увлеку вас своим примером, – пообещала она. Ворт был очень доволен.
– Смотрите-ка, мы начинаем отлично понимать друг друга, – сказал он. – Как вам нравится наш табак?
– Честно говоря, я не очень часто им пользуюсь, – призналась Джудит. – Я только делаю вид, что нюхаю.
– Тогда вы – в прекрасной компании, потому что поступаете так же, как Принц-Регент. Позвольте мне взглянуть, как вы берете понюшку.
Мисс Тэвернер вняла его просьбе и извлекла из ридикюля золотую коробочку с эмалевыми пластинками на крышке и по бокам.
Ворт взял у Джудит табакерку, чтобы разглядеть ее более внимательно.
– Очень красивая. Где вы ее купили?
– В лавке Рунделя и Бриджа. Я там купила несколько штук.
Ворт вернул табакерку Джудит.
– У вас хороший вкус.
– Спасибо, – сказала она. – Получить одобрение у такого известного коллекционера, как вы, – это, признаться, не может не доставить мне огромного удовлетворения.
Ворт улыбнулся.
– Не будьте дерзкой, мисс Тэвернер. Джудит щелчком открыла табакерку и протянула ее графу.
– Вы ошибаетесь, лорд Ворт: я проявила большую учтивость в вашем собственном стиле.
– Вы не совсем точно овладели этим стилем, – отвечал Ворт. – Нет, не предлагайте мне вашего табака; это не та смесь, которую люблю я.
– Неужели? Как странно! – произнесла мисс Тэвернер, грациозным движением запястья поднося щепотку табака к ноздре. – Мне она тоже не нравится.
– Возможно, потому, что вы смешали этот сорт с виноградным вином, – спокойно произнес граф. – Я вас предупреждал, что с этим табаком надо обращаться осторожно.
– А я не смешивала его с синагрильским! – отрезала мисс Тэвернер и с негодованием захлопнула табакерку. – Я взяла всего две капли, чтобы чуть увлажнить всю смесь!
Все это время на мисс Тэвернер каким-то мечтательным, нелюбопытным взглядом смотрел некий джентльмен, стоявший посередине гостиной возле полковника Виндхэма. Когда он увидел, что Джудит вынимает свою табакерку, в его глазах засветился новый интерес. Он оставил полковника и подошел к дивану, где сидели мисс Тэвернер и Ворт. Он очень искренне попросил Ворта:
– Пожалуйста, представьте меня! Такая очаровательная коробочка! Я бы сказал, что она очень мила для визитов, но не годится для утренних церемоний. Мне очень хотелось ее купить, когда мне ее показали, но это все-таки было не совсем то, что я тогда искал.
Джудит смотрела на джентльмена с немалым удивлением, а лорд Ворт, без малейшего намека на замешательство, просто сказал:
– Лорд Питершем – мисс Тэвернер, – и встал с места.
Лорд Питершем попросил разрешение присесть рядом с мисс Тэвернер.
– Скажите, – спросил он с нетерпением, – вас интересует чай, а?
Джудит нисколько не интересовалась чаем, но она знала, что у Его Светлости была специальная комната, снизу доверху уставленная банками с самыми разными сортами чая, от «Пушечного пороха» до китайского «Лэпсэнг Сушонг». Джудит призналась в своем полном невежестве и почувствовала, что это его разочаровало.
– Жаль, очень жаль, – сказал он. – Вы бы поняли, что это не менее интересно, чем составлять разный табак. Смешивать сорта табака вам интересно, правда? Ведь у вас сейчас своя собственная смесь. Я видел банку с таким табаком в лавке Фрибурга и Трайера.
Мисс Тэвернер достала свою табакерку.
– Мне бы хотелось, чтобы вы оказали мне честь и попробовали мою смесь, – попросила она.
– Это вы мне окажете честь, – произнес лорд Питершем и поклонился. Он погрузил палец в табакерку Джудит и поднес понюшку к ноздре, полузакрыв при этом глаза. – Так, испанский, немножко бразильского, и еще что-то в придачу, может быть, чуть-чуть масулипатамского. – Он повернулся к Ворту. – Это напоминает мне одну смесь, которую, мне кажется, я пробовал в вашем доме, Джулиан.
– Не может быть! – сказал Ворт.
– Ну, возможно, это не совсем одно и то же, – согласился лорд Питершем, снова поворачиваясь к мисс Тэвернер. – Очень тонкая смесь, мадемуазель. Нетрудно определить, что здесь действовала рука большого специалиста с безошибочным вкусом.
Мисс Тэвернер, с которой де спускал иронического взгляда ее опекун, смутилась и покраснела.
Вскоре наступило время идти наверх и переодеться для обеда. За столом ее посадили между лордом Робертом Мэннером и мистером Пьеррепойнтом. Графа рядом не было. После обеда он присоединился к герцогу Йоркскому, хозяину дома, и еще одному заядлому игроку в вист, которого все звали Чиг. Так что в тот вечер Джудит с ним больше не разговаривала.
На следующий день оказалось, что Джудит не единственная дама, принимающая участие в охоте. Однако необходимые для этого энтузиазм и энергию проявили еще всего три особы женского пола. Также далеко не все джентльмены продемонстрировали страсть к охоте. Джудит спустилась к завтраку пораньше и была несколько удивлена, увидев разряженного для верховой езды мистера Брюммеля. Она во все глаза смотрела на него.
Мистер Брюммель подвинул для нее стул рядом с собою.
– Я знаю, – понимающе сказал он, – но охота – это хороший выход в свет, и при этом совсем необязательно забираться за пределы второго поля.
– За пределы второго поля? – как эхо повторила Джудит. – Как, разве дальше этого предела вы не поедете, мистер Брюммель?
– Нет, я думаю, не поеду, – мрачно сказал он. – Наверняка где-нибудь попадется деревенский дом, где мне дадут хлеба и сыра, а я, должен вам сказать, ничего на свете не люблю больше, чем хлеб с сыром.
– Хлеб и сыр вместо охоты? – удивилась Джудит. – Не могу допустить, чтобы именно этому отдавалось больше предпочтения!
– Я вас понимаю. Но, видите ли, если бы я поехал очень далеко, вся моя одежда и обувь были бы вконец испачканы грязью, разбрызгиваемой мчащимися мимо фермерами, – мягко сказал он.
При всем своем особом расположении к нему, мисс Тэвернер не могла отнестись к таким словам шутливо. Она не скрывала своего осуждения, а потому сказала:
– Я уверена, что на самом деле вы так не думаете. Позже Джудит убедилась, что на сей раз мистер Брюммель говорил совершенно серьезно. Он уехал с охоты сразу же после первых нескольких выездов, и больше его не видели. Джудит высказала Ворту, что она совсем не одобряет такое поведение мистера Брюммеля. Ворт, на всякий случай, все время ехал рядом с нею. Ее слова графа чуть удивили, и он заметил, что просто невозможно представить себе Брюммеля, когда после целого дня в седле он будет весь обрызган грязью, а его шевелюра примет жалкий вид. Джудит немного подумала и вынуждена была согласиться с графом.
Когда мистера Брюммеля снова встретили за обедом, он не проявил ни малейшего смущения. На одной ферме, о существовании которой мистер Брюммель раньше и не подозревал, обнаружился превосходный сыр, которым он с упоением насладился. Потом, радуясь, что на его белоснежный наряд не попало ни капельки грязи, мистер Брюммель не спеша вернулся в замок, где начал обсуждать с хозяйкой дома некий план ландшафтного садоводства. Этот план возник у него во время его ночных бдений.
После обеда лорд Ворт не захотел присоединиться к любителям виста, а направился вместе с несколькими гостями в гостиную. Там его сразу же окликнула леди Джерси. В одном конце комнаты играли в роббер, но ставки были несерьезные, и игроки нисколько не возражали, если кто-нибудь рядом негромко музицировал. Графиня упросила мисс Крю принести ее арфу. Выказав надлежащее смущение и выслушав подбадривающие слова от своей мамочки, мисс Крю уступила просьбам. Достопочтенная миссис Крю носила на голове тюрбан и имела весьма величественный вид. Она устремила свой материнский восторг на леди Джерси и заверила, что Ее Светлость будет просто очарована искусством милой Шарлотты.
– Нынешнего учителя музыки Шарлотты мне рекомендовала мама Вадпей Светлости, дорогая леди Вест-морланд, – объявила она. – Результат, как я осмеливаюсь думать, просто самый наилучший. Шарлотта научилась целиком отдаваться музыке и вообще приобрела превосходную сноровку, овладела этим инструментом. Однако я лучше подожду, что скажете вы, а также вы, лорд Ворт. На ваш вкус можно всегда положиться!
При приближении миссис Крю лорд Ворт встал. Он поклонился и произнес максимально невыразительным тоном:
– Вы мне льстите, мадам.
– О нет, нет! Я совершенно не льщу! Подобное поведение просто несовместимо с моим характером. Могу вас заверить, вы никогда не увидите, что я потакаю чьему-либо тщеславию. Я всегда говорю только то, что думаю Мне кажется, Шарлотта относится к людям гораздо более примирительно. Лично я не знаю, где еще можно встретить такую добродушную и приветливую девушку. Об этом и думать нечего! – Граф снова поклонился, но ничего не ответил. Миссис Крю дотронулась веером до его рукава. – Вы мне обязательно должны будете сказать, что вы думаете о ее игре. Однако я очень прошу не быть к ней слишком строгим, потому что мне стоило немалого труда заставить ее выступать в присутствии всех вас. Просто удивительно, что эта неразумная девочка столько надежд возлагает на ваше мнение! «О мамочка, – сказала она, когда мы спускались по лестнице, – если кто-то должен там музицировать, пожалуйста, умоляю тебя, не заставляй меня играть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67