«Прости, Жанни, — повторял этот кто-то. — Прости, прости, прости...»
Он понимал только собственное имя, больше ничего. Человек говорил на другом, непонятном ему, языке. Он перевел взгляд на того, кто поддерживал его, и с трудом в темноте пальмовых зарослей разглядел черное знакомое лицо. Тогда он улыбнулся и довольно ясно произнес на африканер: «Привет, Питер.»
Жанни долго смотрел в небольшой просвет между пальмовыми листьями, и вдруг тучи разорвали свой плотный покров и появилась луна. Она казалась огромной, луна всегда кажется такой в Африке, белоснежной и сверкающей. Зелень, омытая дождем, источала густой аромат, а луна гигантской жемчужиной сверкала над лесом, словно вершина скалы Паарль после дождя.
«Как хорошо быть снова дома», — подумал он.
Жанни Дюпре, был в полном сознании, когда снова закрыл глаза и умер.
Была уже половина шестого утра. Дневной свет настолько далеко расползся от горизонта, что люди во дворце смогли, наконец, выключить фонари. Правда, нельзя сказать, чтобы при свете дня картина во дворе стала привлекательней. Но дело было сделано.
Они подняли тело Вламинка с земли и перенесли его во дворец, в одну из боковых комнат первого этажа. Рядом с ним лежал Жанни Дюпре, которого принесли с приморской дороги трое африканцев. Джонни тоже был мертв. Его застал врасплох и застрелил тот же белокожий охранник, которого настиг последний снаряд из базуки Вламинка. Так они и лежали вдвоем, бок о бок.
Земмлер позвал Шеннона в главную спальню на втором этаже и показал, посветив фонарем, тело убитого им человека, который пытался вылезти из окна.
— Это он, — сказал Шеннон.
Только шестерым из дворцового штата удалось спастись. Они спрятались в одном из подвалов, решив больше инстинктивно, чем логически, что от железного дождя, сыпавшегося с неба, это будет самым надежным укрытием. Их использовали в качестве рабочей силы для уборки территории. Прочесали все комнаты дворца, и обнаруженные там тела друзей и соратников Кимбы, а также обслуги были вытащены на свет Божий и выложены в ряд на заднем дворе. Дверь восстановить не удалось, поэтому из президентских апартаментов принесли ковер и завесили вход, чтобы не было видно того, что творилось внутри.
В пять часов утра Шеннон на одной из моторных лодок вернулся на «Тоскану», таща за собой на буксире две другие.
Но прежде он связался с кораблем по переговорнику, сообщив условленным кодом, что все в порядке.
К половине седьмого утра он вернулся с африканским доктором и теми же лодками, но теперь уже груженными доверху оставшимися минометными снарядами, восемьюдесятью неиспользованными «шмайссерами» и почти тонной патронов.
Ровно в шесть, следуя инструкции, полученной от Шеннона, капитан Вальденберг стал передавать с «Тосканы» три слова, которые Эндин должен был поймать на определенной частоте. Три слова: «По-по, Кассава и Манго», означали следующее: операция проведена в соответствии с заранее составленным планом и окончилась полной победой. Кимба мертв.
Когда африканский доктор увидел кровавые следы бойни во дворце, он только вздохнул и грустно произнес:
«Наверно, это было необходимо».
— Совершенно необходимо, — заверил его Шеннон, настойчиво рекомендовав заняться делом, ради которого его с собой брали.
К девяти часам утра в городе было тихо и уборка дворцовой территории почти полностью завершена. С похоронами охранников придется подождать. Две лодки вернулись на «Тоскану», были подняты на борт и уложены в трюм. Третью до поры до времени спрятали в небольшой бухте недалеко от порта. Все следы пребывания минометов были уничтожены — станины и стволы внесены внутрь, ракетницы и упаковочный материал сброшены в море. Все оставшееся было занесено во дворец, который изнутри пострадал гораздо больше, чем снаружи. С улицы о происшедшем нападении напоминали только два провала в черепичной крыше, три разбитых окна и ковер на входе, заменявший погибшую в сражении дверь.
В десять утра Земмлер и Лангаротти присоединились к своему командиру, который в одной из парадных столовых дворца уписывал за обе щеки хлеб с джемом, обнаружена их на кухне президента. Оба доложили результаты разведки. Земмлер сообщил, что радиостанция вполне пригодна для использования.
Стены в нескольких местах пробиты пулями, но передатчик в порядке. Личный бункер Кимбы, откликнувшись на уговоры нескольких выпущенных в него обойм, гостеприимно распахнул двери. Национальная казна была надежно спрятана в глубине бункера, и там же, вдоль стен, разложено оружие — достаточное количество винтовок и боеприпасов для того, чтобы держать в состоянии боевой готовности армию из двухсот-трехсот человек в течение нескольких месяцев.
— Ну, а теперь что? — спросил, закончив свой рассказ, Земмлер.
— А теперь мы будем ждать, — ответил Шеннон.
— Чего ждать?
Шеннон ковырял в зубах спичкой и думал о Жанни Дюпре и Марке Вламинке, которые лежали теперь внизу на полу, и о Джонни, которому уже никогда не придется добывать себе на ужин очередную козу. Лангаротти, обмотав левую кисть кожаным ремнем, молча водил по нему лезвием ножа.
— Мы будем ждать нового правительства, — сказал Шеннон.
Американский однотонный грузовичок с Саймоном Эндином в кабине прибыл в начале второго. Эндин держал в руках большое охотничье ружье, а рядом с ним примостился еще один европеец.
Шеннон услышал шум мотора грузовика, когда он, свернув с прибрежной дороги, подъехал ко входу, загороженному безжизненно повисшим ковром, сменившим почившие безвременно двери.
Из окна второго этажа он видел, как Эндин осторожно вылез из машины и подозрительно оглядел этот ковер, другие повреждения на фасаде и восьмерых темнокожих охранников при входе.
Путешествие Эндина прошло не без происшествий. Услышав утром сообщение с «Тосканы», ему пришлось два часа кряду уговаривать полковника Боби, чтобы тот после переворота возвратился в свою страну. Этот вояка получил звание полковника наверняка не за личное мужество и отвагу. У самого Эндина было больше оснований для мужества — сундук золота, который ожидал его после окончания работ по «обнаружению». платины в недрах Хрустальной горы, что должно было произойти через два-три месяца.
Они выехали из столицы соседней республики в половине десятого утра, и им предстояло покрыть расстояние в сто миль до Кларенса. В Европе такой путь можно проделать за два часа.
В Африке времени требуется гораздо больше. Они подъехали к границе к полудню, и пришлось начать торговлю с пограничниками Винду. Те еще слыхом не слыхивали о перевороте, который ночью произошел в столице. Полковник Боби в огромных и очень темных очках, одетый в длинный белый балахон, который скорее походил на ночную сорочку, должен был представиться как сопровождающий и личный слуга. Для таких людей пропуск при переходе границы в Африке обычно не требуется. У Эндина документы были в порядке, у человека, которого он захватил с собой, — тоже. Это был огромного роста и весьма крепкого телосложения выходец из лондонского Ист Энда, которого Эндину рекомендовали как одного из самых надежных охранников в Уайтчэпеле. Эрни Локи платили, и немало, за то, чтобы он охранял персону Эндина от возможных покушений на его драгоценную жизнь и здоровье. Для этого он держал под рубашкой револьвер. Наняли его через местную контору «Мэн-Кона» по проведению геологоразведочных работ в республике. Получив соблазнительную сумму, Локи решил, и так же, как Эндин, ошибочно, что хороший телохранитель в Ист Энде автоматически будет таким же хорошим телохранителем в Африке.
Переехав границу, грузовичок довольно спокойно продолжал свой путь вплоть до того момента, пока до Кларенса не осталось миль десять. Там у него прокололась шина. Под охраной Эндина, стоявшего со своим ружьем, Локи поменял колесо. Боби в это время прятался под брезентом в кузове. Вот тогда неприятности и начались. Группа солдат Винду, убежавшая из Кларенса, обнаружила их и накрыла полдюжиной выстрелов.
Все эти выстрелы не достигли цели, кроме одного, пробившего пулей именно то колесо, которое только что поставил Локи.
Путешествие пришлось завершить на первой скорости со спущенной камерой.
Шеннон высунулся из окна и окликнул Эндина. Тот поднял голову.
— Все в порядке?
— Конечно, — ответил Шеннон. — Но все же лучше вам зайти внутрь. Пока все тихо, но скоро должны появиться любопытные.
Эндин пропустил Боби и Локи вперед за ковровую занавеску и вошел вслед за ними. Они поднялись на второй этаж, где их ожидал Шеннон. Когда они расселись в президентской столовой, Эндин потребовал полного отчета о происшедших ночью событиях.
Шеннон все подробно пересказал.
— Охрана дворца Кимбы? — спросил Эндин. Вместо ответа Шеннон подвел его к одному из окон, выходившему на задний двор, и распахнул ставни. Двор кишел мухами. Эндин выглянул и сразу же отпрянул от окна.
— Прислуга? — спросил Эндин.
— Там же.
— Армия?
— Двадцать человек убиты, остальные разбежались. Оружие бросили все, кроме, пожалуй, пары дюжин человек, у которых остались винтовки. Проблем с ними никаких. Оружие все собрано и внесено во дворец.
— Президентский оружейный склад?
— В подвале под охраной.
— Радиопередатчик?
— Внизу, на первом этаже. Действует. Мы пока не проверяли электропроводку, но, похоже, что он работает на собственном дизельном генераторе.
Эндин удовлетворенно кивнул.
— Ну, что ж, тогда остается только новому президенту объявить о происшедшем ночью перевороте, о своем приходе к власти, сформировать новое правительство и приступить к работе, — сказал он.
— А как быть с охраной? — спросил Шеннон. — Из прежнего состава армии на месте не осталось ни единого человека. Может быть, конечно, кто-нибудь и вернется, но не думаю, что все Винду захотят служить новому президенту.
Эндин улыбнулся.
— Как только они узнают, что новый президент пришел к власти и кто он, вернутся сразу. А пока будет работать ваша группа. В конце концов, они тоже черные, а я уверен, что ни один дипломатический представитель не в силах отличить одного черномазого от другого.
— А вы? — спросил Шеннон. Эндин пожал плечами.
— Я смогу. Но это не имеет значения. Кстати, разрешите вам представить нового президента Зангаро.
Он жестом показал на зангарийского полковника, который в это время со снисходительной улыбкой осматривал комнату, так хорошо ему знакомую.
— Бывший командующий зангарийской армией, организатор и творец переворота, так во всяком случае будет сообщено миру, и, наконец, новый президент Зангаро. Полковник Антуан Боби.
Шеннон поднялся, взглянул на Боби и почтительно склонил голову. Улыбка Боби расползлась еще шире. Шеннон показал на дверь в конце столовой.
— Может быть, президент желает ознакомиться с президентским кабинетом? — Эндин перевел.
Боби кивнул и побрел по кафельному полу в указанном направлении. Шеннон прошел следом. Дверь за ними закрылась, и пять секунд спустя грохнул одинокий выстрел. Когда Шеннон вновь появился в столовой, Энди спокойно поинтересовался:
— Что это было?
— Выстрел, — так же спокойно сказал Шеннон. Тогда Эндин резко поднялся и пошел в соседнюю комнату. Остановившись в дверном проеме, он медленно повернул к Шеннону внезапно посеревшее лицо.
— Вы застрелили его, — прошептал он севшим голосом. — Пройти весь этот адский кровавый путь и застрелить его. Вы сумасшедший, Шеннон! Вы совсем спятили!
Голос вновь прорвался на свободу, и в нем прозвучала ярость и отчаяние одновременно.
— Вы не понимаете, что наделали, кретин, маньяк, наемный идиот...
Шеннон сидел за столом и наблюдал за Эндином с нескрываемым интересом. Краем глаза он заметил, как рука телохранителя потянулась к револьверу под рубашкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Он понимал только собственное имя, больше ничего. Человек говорил на другом, непонятном ему, языке. Он перевел взгляд на того, кто поддерживал его, и с трудом в темноте пальмовых зарослей разглядел черное знакомое лицо. Тогда он улыбнулся и довольно ясно произнес на африканер: «Привет, Питер.»
Жанни долго смотрел в небольшой просвет между пальмовыми листьями, и вдруг тучи разорвали свой плотный покров и появилась луна. Она казалась огромной, луна всегда кажется такой в Африке, белоснежной и сверкающей. Зелень, омытая дождем, источала густой аромат, а луна гигантской жемчужиной сверкала над лесом, словно вершина скалы Паарль после дождя.
«Как хорошо быть снова дома», — подумал он.
Жанни Дюпре, был в полном сознании, когда снова закрыл глаза и умер.
Была уже половина шестого утра. Дневной свет настолько далеко расползся от горизонта, что люди во дворце смогли, наконец, выключить фонари. Правда, нельзя сказать, чтобы при свете дня картина во дворе стала привлекательней. Но дело было сделано.
Они подняли тело Вламинка с земли и перенесли его во дворец, в одну из боковых комнат первого этажа. Рядом с ним лежал Жанни Дюпре, которого принесли с приморской дороги трое африканцев. Джонни тоже был мертв. Его застал врасплох и застрелил тот же белокожий охранник, которого настиг последний снаряд из базуки Вламинка. Так они и лежали вдвоем, бок о бок.
Земмлер позвал Шеннона в главную спальню на втором этаже и показал, посветив фонарем, тело убитого им человека, который пытался вылезти из окна.
— Это он, — сказал Шеннон.
Только шестерым из дворцового штата удалось спастись. Они спрятались в одном из подвалов, решив больше инстинктивно, чем логически, что от железного дождя, сыпавшегося с неба, это будет самым надежным укрытием. Их использовали в качестве рабочей силы для уборки территории. Прочесали все комнаты дворца, и обнаруженные там тела друзей и соратников Кимбы, а также обслуги были вытащены на свет Божий и выложены в ряд на заднем дворе. Дверь восстановить не удалось, поэтому из президентских апартаментов принесли ковер и завесили вход, чтобы не было видно того, что творилось внутри.
В пять часов утра Шеннон на одной из моторных лодок вернулся на «Тоскану», таща за собой на буксире две другие.
Но прежде он связался с кораблем по переговорнику, сообщив условленным кодом, что все в порядке.
К половине седьмого утра он вернулся с африканским доктором и теми же лодками, но теперь уже груженными доверху оставшимися минометными снарядами, восемьюдесятью неиспользованными «шмайссерами» и почти тонной патронов.
Ровно в шесть, следуя инструкции, полученной от Шеннона, капитан Вальденберг стал передавать с «Тосканы» три слова, которые Эндин должен был поймать на определенной частоте. Три слова: «По-по, Кассава и Манго», означали следующее: операция проведена в соответствии с заранее составленным планом и окончилась полной победой. Кимба мертв.
Когда африканский доктор увидел кровавые следы бойни во дворце, он только вздохнул и грустно произнес:
«Наверно, это было необходимо».
— Совершенно необходимо, — заверил его Шеннон, настойчиво рекомендовав заняться делом, ради которого его с собой брали.
К девяти часам утра в городе было тихо и уборка дворцовой территории почти полностью завершена. С похоронами охранников придется подождать. Две лодки вернулись на «Тоскану», были подняты на борт и уложены в трюм. Третью до поры до времени спрятали в небольшой бухте недалеко от порта. Все следы пребывания минометов были уничтожены — станины и стволы внесены внутрь, ракетницы и упаковочный материал сброшены в море. Все оставшееся было занесено во дворец, который изнутри пострадал гораздо больше, чем снаружи. С улицы о происшедшем нападении напоминали только два провала в черепичной крыше, три разбитых окна и ковер на входе, заменявший погибшую в сражении дверь.
В десять утра Земмлер и Лангаротти присоединились к своему командиру, который в одной из парадных столовых дворца уписывал за обе щеки хлеб с джемом, обнаружена их на кухне президента. Оба доложили результаты разведки. Земмлер сообщил, что радиостанция вполне пригодна для использования.
Стены в нескольких местах пробиты пулями, но передатчик в порядке. Личный бункер Кимбы, откликнувшись на уговоры нескольких выпущенных в него обойм, гостеприимно распахнул двери. Национальная казна была надежно спрятана в глубине бункера, и там же, вдоль стен, разложено оружие — достаточное количество винтовок и боеприпасов для того, чтобы держать в состоянии боевой готовности армию из двухсот-трехсот человек в течение нескольких месяцев.
— Ну, а теперь что? — спросил, закончив свой рассказ, Земмлер.
— А теперь мы будем ждать, — ответил Шеннон.
— Чего ждать?
Шеннон ковырял в зубах спичкой и думал о Жанни Дюпре и Марке Вламинке, которые лежали теперь внизу на полу, и о Джонни, которому уже никогда не придется добывать себе на ужин очередную козу. Лангаротти, обмотав левую кисть кожаным ремнем, молча водил по нему лезвием ножа.
— Мы будем ждать нового правительства, — сказал Шеннон.
Американский однотонный грузовичок с Саймоном Эндином в кабине прибыл в начале второго. Эндин держал в руках большое охотничье ружье, а рядом с ним примостился еще один европеец.
Шеннон услышал шум мотора грузовика, когда он, свернув с прибрежной дороги, подъехал ко входу, загороженному безжизненно повисшим ковром, сменившим почившие безвременно двери.
Из окна второго этажа он видел, как Эндин осторожно вылез из машины и подозрительно оглядел этот ковер, другие повреждения на фасаде и восьмерых темнокожих охранников при входе.
Путешествие Эндина прошло не без происшествий. Услышав утром сообщение с «Тосканы», ему пришлось два часа кряду уговаривать полковника Боби, чтобы тот после переворота возвратился в свою страну. Этот вояка получил звание полковника наверняка не за личное мужество и отвагу. У самого Эндина было больше оснований для мужества — сундук золота, который ожидал его после окончания работ по «обнаружению». платины в недрах Хрустальной горы, что должно было произойти через два-три месяца.
Они выехали из столицы соседней республики в половине десятого утра, и им предстояло покрыть расстояние в сто миль до Кларенса. В Европе такой путь можно проделать за два часа.
В Африке времени требуется гораздо больше. Они подъехали к границе к полудню, и пришлось начать торговлю с пограничниками Винду. Те еще слыхом не слыхивали о перевороте, который ночью произошел в столице. Полковник Боби в огромных и очень темных очках, одетый в длинный белый балахон, который скорее походил на ночную сорочку, должен был представиться как сопровождающий и личный слуга. Для таких людей пропуск при переходе границы в Африке обычно не требуется. У Эндина документы были в порядке, у человека, которого он захватил с собой, — тоже. Это был огромного роста и весьма крепкого телосложения выходец из лондонского Ист Энда, которого Эндину рекомендовали как одного из самых надежных охранников в Уайтчэпеле. Эрни Локи платили, и немало, за то, чтобы он охранял персону Эндина от возможных покушений на его драгоценную жизнь и здоровье. Для этого он держал под рубашкой револьвер. Наняли его через местную контору «Мэн-Кона» по проведению геологоразведочных работ в республике. Получив соблазнительную сумму, Локи решил, и так же, как Эндин, ошибочно, что хороший телохранитель в Ист Энде автоматически будет таким же хорошим телохранителем в Африке.
Переехав границу, грузовичок довольно спокойно продолжал свой путь вплоть до того момента, пока до Кларенса не осталось миль десять. Там у него прокололась шина. Под охраной Эндина, стоявшего со своим ружьем, Локи поменял колесо. Боби в это время прятался под брезентом в кузове. Вот тогда неприятности и начались. Группа солдат Винду, убежавшая из Кларенса, обнаружила их и накрыла полдюжиной выстрелов.
Все эти выстрелы не достигли цели, кроме одного, пробившего пулей именно то колесо, которое только что поставил Локи.
Путешествие пришлось завершить на первой скорости со спущенной камерой.
Шеннон высунулся из окна и окликнул Эндина. Тот поднял голову.
— Все в порядке?
— Конечно, — ответил Шеннон. — Но все же лучше вам зайти внутрь. Пока все тихо, но скоро должны появиться любопытные.
Эндин пропустил Боби и Локи вперед за ковровую занавеску и вошел вслед за ними. Они поднялись на второй этаж, где их ожидал Шеннон. Когда они расселись в президентской столовой, Эндин потребовал полного отчета о происшедших ночью событиях.
Шеннон все подробно пересказал.
— Охрана дворца Кимбы? — спросил Эндин. Вместо ответа Шеннон подвел его к одному из окон, выходившему на задний двор, и распахнул ставни. Двор кишел мухами. Эндин выглянул и сразу же отпрянул от окна.
— Прислуга? — спросил Эндин.
— Там же.
— Армия?
— Двадцать человек убиты, остальные разбежались. Оружие бросили все, кроме, пожалуй, пары дюжин человек, у которых остались винтовки. Проблем с ними никаких. Оружие все собрано и внесено во дворец.
— Президентский оружейный склад?
— В подвале под охраной.
— Радиопередатчик?
— Внизу, на первом этаже. Действует. Мы пока не проверяли электропроводку, но, похоже, что он работает на собственном дизельном генераторе.
Эндин удовлетворенно кивнул.
— Ну, что ж, тогда остается только новому президенту объявить о происшедшем ночью перевороте, о своем приходе к власти, сформировать новое правительство и приступить к работе, — сказал он.
— А как быть с охраной? — спросил Шеннон. — Из прежнего состава армии на месте не осталось ни единого человека. Может быть, конечно, кто-нибудь и вернется, но не думаю, что все Винду захотят служить новому президенту.
Эндин улыбнулся.
— Как только они узнают, что новый президент пришел к власти и кто он, вернутся сразу. А пока будет работать ваша группа. В конце концов, они тоже черные, а я уверен, что ни один дипломатический представитель не в силах отличить одного черномазого от другого.
— А вы? — спросил Шеннон. Эндин пожал плечами.
— Я смогу. Но это не имеет значения. Кстати, разрешите вам представить нового президента Зангаро.
Он жестом показал на зангарийского полковника, который в это время со снисходительной улыбкой осматривал комнату, так хорошо ему знакомую.
— Бывший командующий зангарийской армией, организатор и творец переворота, так во всяком случае будет сообщено миру, и, наконец, новый президент Зангаро. Полковник Антуан Боби.
Шеннон поднялся, взглянул на Боби и почтительно склонил голову. Улыбка Боби расползлась еще шире. Шеннон показал на дверь в конце столовой.
— Может быть, президент желает ознакомиться с президентским кабинетом? — Эндин перевел.
Боби кивнул и побрел по кафельному полу в указанном направлении. Шеннон прошел следом. Дверь за ними закрылась, и пять секунд спустя грохнул одинокий выстрел. Когда Шеннон вновь появился в столовой, Энди спокойно поинтересовался:
— Что это было?
— Выстрел, — так же спокойно сказал Шеннон. Тогда Эндин резко поднялся и пошел в соседнюю комнату. Остановившись в дверном проеме, он медленно повернул к Шеннону внезапно посеревшее лицо.
— Вы застрелили его, — прошептал он севшим голосом. — Пройти весь этот адский кровавый путь и застрелить его. Вы сумасшедший, Шеннон! Вы совсем спятили!
Голос вновь прорвался на свободу, и в нем прозвучала ярость и отчаяние одновременно.
— Вы не понимаете, что наделали, кретин, маньяк, наемный идиот...
Шеннон сидел за столом и наблюдал за Эндином с нескрываемым интересом. Краем глаза он заметил, как рука телохранителя потянулась к револьверу под рубашкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71