Его ВНУТРЕННОСТИ загадили всю лодку. Их пришлось отмывать — ПОДНИМАТЬ и отмывать в морской воде, ибо морская вода ПОЛЕЗНА ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ. Как уксус. Как смоченные уксусом губки. Одной из них он протер его лицо и ВНУТРИ его живота. Напрасно. Этот самозванец предпочел СМЕРТЬ. А ведь он ждал. Ждал хоть какой-то судороги, смачивал губку… Все впустую. Его пришлось приподнять и перевалить через борт. ПЛЮХ! Рыбы, к вам гости!
Он запустил мотор и медленно-медленно поплыл назад, улыбаясь волнам, ласково расходящимся впереди.
Увы, при всей своей доброте волны были бессильны помочь ему. Он должен был ИСКАТЬ в полном одиночестве — и все начинать сызнова.
«Скоро», — произнес он, ухватившись за ручку тележки, груженной потрохами. А сейчас главное — это накормить всех своих маленьких друзей.
Тук-тук.
— Войдите!
— Извините за опоздание, шеф… Блан.
— Кажется, еще проблемы на мою задницу, — проворчал Жанно.
Мерье не поднимал носа от компьютера, а Лола жеманно поморщилась.
Ба, кого я вижу! Посмешище служебное, верный Марсель! Ху-ху! Марсель! Тьфу на тебя!
— Второго я знаю, — сообщил Марсель, ответив Лоле широкой улыбкой.
— Прошу прощения?..
— Я установил личность найденной вчера жертвы. Этот человек работал в ливанской закусочной.
— В какой еще «ливанской закусочной»?
— В «Короле шавермы», рядом с рынком. Имя владельца — Рашид Семун.
— Трафик внутренних органов! — вскрикнул Мерье, блеснув стеклами очков из-за розовой крышки ноутбука. — У них четыре аналогичных случая.
— Одну минуту, Лоран, спасибо… И вы знаете, как его зовут?
— Гм… Кажется, Камель.
— Пахнет расизмом — пахнет жареным. — Жан-Жан задумчиво почесал тонкий греческий нос. — Благодарю вас, Блан, можете быть свободны.
Задетый таким равнодушием к его сообщению, Марсель вышел в обшарпанный коридор и в отместку показал язык закрывшейся за ним двери.
Жан-Жан повернулся к стажеру мужского пола:
— Так что вы там говорили, Лоран?
— Трафик внутренних органов, — повторил Мерье, важно насупившись. — Какие-то типы изымают у бомжей органы для трансплантации… Разумеется, не на добровольной основе, — уточнил он.
— Но ведь у нашей второй жертвы была работа, — возразил Жан-Жан.
— Временная работа, — заметила Лола. — Это не похоже на обыкновенное убийство из корыстных побуж дений — тут скорее ритуал какой-то: выдранные подчистую органы, брошенные в море обнаженные тела…
Ну вот, помогать им еще не хватало! Кошмар! Болтает — узды не знает, а мне и пальцем не пошевелить! Сиди тут да любуйся на собственное позорище! Вот угораздило — превратиться в девицу-скаута с башкой, забитой одними «хорошими поступками»! Это мне-то! Это с моей-то незыблемой верой в реинкарнацию и новую жизнь в новом теле! Все. Не могу больше. Канальство. Докатиться до состояния паразита! Какого-то сирого паралитика, не способного даже привести в движение свое кукольное пристанище! О! Развеять эти чары! Поиметь их всех с помощью револьвера! Ой…
— Что с вами, Лола?
— Лодыжку вывихнула.
— Дайте взгляну.
— Нет, нет, не беспокойтесь. Так вот, возвращаясь к нашим трупам… По-моему, во всей этой истории не следует упускать из виду водный элемент.
— Хотите сказать, что они не случайно бултыхались в пучине вод?
— Гм, гм… Сейчас завершается эра Рыб, мы входим в эпоху Водолея…
— И существует тип, которому это не нравится и который пересаживает бомжовскую требуху рыбам? Чтобы сотворить расу мутантов?
Ого! Вот это по мне — убийца, творящий мутантов. Нет, вы только подумайте: Нью-Эйдж, дно морское и — мутанты, дружно качающие тай-цзы с букетиками водорослей в жабрах! Ваф! Ваф! Аи да му сора! Да у них тут со смеху лопнешь!
«Главное — ничего не отвечать», — подумала Лола, листая для виду досье. Жанно не только похабник — он еще нудный тип, неспособный оторваться от земли. Их ждет муторное расследование по старинке: улики под лупой да ищейки, уткнувшиеся в занюханный след. Нет чтобы героинчиком ширнуться… хотя она лично предпочитает кокаин.
Неловкую тишину разрядил Лоран.
— До тех пор, пока мы не определим личности жертв, ничего существенного об убийце нам не выяснить… Как насчет первого убитого? Удалось его опознать? — поинтересовался он, уткнувшись в свой но утбук.
— Да об этом вас нужно спрашивать! — взорвался Жан-Жан, мало-помалу «разогретый» бреднями своих помощников. — Что вы успели сделать?
Лоран вопросительно посмотрел на Лолу, которая отвернулась к загаженному голубями окну.
— Опубликовали сообщение об убийстве с фотографиями жертв в прессе, — объяснила она грязному стеклу.
— Аи да молодцы! Как бы мы тут без вас жили! — восхитился Жан-Жан.
Он уже был готов пожалеть о Рамиресе, своем толстокожем подчиненном, убитом в прошлом году. Рамирес — тот хоть что-то делал.
— По городку еще не гуляли? — неожиданно продолжил он, хрустнув пальцами.
— По какому городку? — насторожился Мерье.
— Не по университетскому, не беспокойтесь! По Рубиновому городку. У нас там все черные авторитеты кучкуются. Да, на рынок не забудьте зайти — — там, кстати, и ливанская закусочная неподалеку. Может быть, наши друзья были знакомы?
— Террористы? — смело предположил Лоран, готовый снова выйти в Интернет.
— Кто знает, малыш, кто знает! Возможно, с помощью профайлера из ФБР вы действительно разоблачите банду матерых террористов на местном цветочном рынке. Чем не украшение для вашего послужного списка? Спасибо, я вас больше не задерживаю.
Лоран с Лолой, понурившись, вышли на улицу. Ветер сменился на западный, нагнав низкую пелену серых облаков.
— Твою мать, как в Лондоне! — проворчал им вслед постовой у входа в участок, зябко передернув плечами.
«Интересно, почему — как в Лондоне? — подумал Мерье. — Сейчас же тепло, легкий ветерок…»
Он поравнялся с Лолой, устремившейся к пешеходной улице. Да, это действительно сама прелесть!
— А я думала, ты в Рубин пошел! — удивилась прелесть, пережевывая жвачку.
— Прошу прощения?
— Я говорю, ты у нас мужик — ты и чеши в эту дыру! Кстати, «мак» твой разлюбезный тебе лучше в участке оставить. Чао! — попрощалось уже из-за угла прекрасное, но, увы, неисправимо хамское создание.
Мерье пришлось вернуться в гараж за машиной. Отъехав, он увидел полицейского с рыжими усами. Марсель Блан — двух мнений быть не может. Не счастный — жить с таким имечком!
— Простите, пожалуйста, вы не знаете, как проехать к Рубиновому городку?
— У вас есть карта?
Они развернули карту на багажнике. Обозначив маршрут шариковой ручкой, Марсель вежливо поинтересовался:
— Вы туда один направляетесь?
— А что, это опасно?
— Да так… Как у нас тут говорится, «в Рубине покрепче держись за свои рубинчики». Там не любят полицейских и вам ничего не скажут, даже если узнают парней на фотографии. — Помолчав, он добавил: — По-моему, он жил где-то здесь, в старом городе.
— Почему вы так думаете?
— Не знаю. Интуиция. Весь его вид, его тело… Он похож на танцора или что-то в этом роде. В нем есть что-то стильное.
«Интуиция у агента в форме, — ухмыльнулся Мерье, залезая в „пежо-206" оливкового цвета, — чего только не бывает!»
Марсель скептически посмотрел на удаляющийся автомобиль: «Ну почему людям не жалко своего времени? Ведь это так глупо!»
Оставшись в кабинете один, Жан-Жан в сотый раз проклял отсутствующую преданную ему секретаршу, падшую жертвой одной ночной попойки: мало того что, прикрывшись замужеством со своим гориллой-коммандос, эта неблагодарная выцыганила неделю отпуска на Реюньоне — там она умудрилась обжечься о гигантскую медузу и, после того как ее спровадили спецрейсом в Марсель, отхватила еще три недели в больнице! И никакой тебе замены! Конечно, ему предложили какую-то волосатую карлицу с немыслимым багажом знаний, пропечатанным в дипломе, но он отказался. Ведь все было спокойно. Покуда из воды не поперли эти утопленники!
В результате он один на один с двумя покойниками, двумя слабоумными стажерами, одним верным себе Марселем Бланом и воспоминаниями о секретарше, всегда готовой надраить кофеварку.
«Черт, может, в полицию нравов податься? Или, скажем, в наркоконтроль?» А что — натрахаешься, нанюхаешься, и все забесплатно! Ну как тут исполнять свои обязанности? Трясти пистолетом перед подозреваемыми, которые исчезают, едва появившись? Все, что он может, — это облажаться!
В приступе бешенства Жан-Жан швырнул «Экип» и принялся со страшной силой втаптывать газету в пол, распевая боевой гимн индейцев навахо. Вдруг он осекся: стоя в проеме двери, на него хмуро смотрел комиссар Мартини.
— Жанно, закончите с шейпингом — зайдите ко мне.
Абзац!
Ну не ходи ты в эту закусочную. Далась она тебе! Пойди лучше купи себе чего-нибудь. Хорошо, теперь направо… Да не налево — направо! Будешь ты меня слушаться или нет?! В эти мозги не иначе как микрочип вживили — вот и крутят ею сверху. Точно! Она теле-и радиоуправляема! Одновременно!
Первое, что заприметила Лола, едва совладавшая с абсурдным желанием погулять и поглазеть на витрины, на подходе к ливанской закусочной, — это опущенная железная штора и табличка: «Буду в 18 часов».
«Ну и поделом! Неслась сюда, как дура последняя. Получила? Теперь-то что будешь делать?»
— Поцелуемся? — трепетно отозвалось в ее правом ухе.
Рядом с ней нарисовался верзила брюнет; под синтетической рубахой на костлявой груди, заросшей черными кучеряшками, блистала здоровенная златая цепь.
Этому-то чего надо? Ходячая реклама дверных ковриков! Он что, всерьез собирается поиметь наши прелести — третий размер без силикона?
— Вот увидишь, будешь на седьмом небе, — нежно пролепетал этот тип, лизнув ее уже в левое ухо.
— Сейчас я тебе врежу, дебил — завопила Лола и полезла в сумку за полицейским удостоверением, решив, что пришло время его продемонстрировать.
Бам. Кулак типа врубился в нос Лолы, швырнув ее к стене на радость трем мальчишкам, гонявшим мяч по соседству. Не успела она пощупать, сломан ли нос, как парень выхватил у нее сумку и бросился наутек, затерявшись в пустынных в эту пору переулках.
Born me ни! Она еще и драться не может! О-ла-ла, девочка, да нам с тобой отжиматься придется, карате опять-таки…
— Попалась, которая кусалась. А, тетя? — съязвил один шкет, симпатичный недоумок в не менее симпатичной бейсболке.
— Заткнись! — бросила Лола, поднимаясь на ноги. Ее тошнило, сквозь пальцы из носа сочилась кровь.
— Не будь красивой, а будь учтивой, дура! — рявкнул второй сорванец, так сильно толкнув ее в спину, что она рухнула на четвереньки.
Она уже испугалась, как бы третий, самый старший из них — подросток с тяжелым лицом преступника-малолетки, — не воспользовался ее беззащитной позой и не изнасиловал ее, но тут, слава богу (бывает же такое!), послышался спасительный возглас Марселя Блана:
— Лола! Привет в обед!
Дружно распевая: «Дурочку с улочки кинули в переулочке!» — компания мальчишек брызнула врассыпную.
Марсель помог ей подняться.
— Что случилось?
О подвесную грушу стукнулась.
— На меня напал какой-то парень и отобрал сумку, — едва выдавила она.
— Черт! И как вас угораздило! Куда он побежал?
— Вон туда, в переулок!
В полной боевой готовности — свисток в губах, ладонь на рукоятке пистолета — Марсель потрусил в указанном направлении.
Нет, все-таки как он бегает! Марсель, сердце мое, да ты любую белошвейку, рванувшую на первое свидание, за пояс заткнешь! А твоя жертва! У нее уж как пить дать поджилки от страха трясутся!
В каком-то забытьи Лола присела у фонтана. Затем окунула в воду лицо, руки, смочила затылок…
— Здесь мыться запрещено. Читать, что ли, разучились? — рассердилась пожилая женщина, которую мимо фонтана ежедневно с двух до трех прогуливала ее собака. — Ну и паскуды же эти иностранцы!
Лола промолчала. Ее слишком сильно занимали разбитый нос и затянувшееся отсутствие Марселя…
Ворсистый ковер Марселя упер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Он запустил мотор и медленно-медленно поплыл назад, улыбаясь волнам, ласково расходящимся впереди.
Увы, при всей своей доброте волны были бессильны помочь ему. Он должен был ИСКАТЬ в полном одиночестве — и все начинать сызнова.
«Скоро», — произнес он, ухватившись за ручку тележки, груженной потрохами. А сейчас главное — это накормить всех своих маленьких друзей.
Тук-тук.
— Войдите!
— Извините за опоздание, шеф… Блан.
— Кажется, еще проблемы на мою задницу, — проворчал Жанно.
Мерье не поднимал носа от компьютера, а Лола жеманно поморщилась.
Ба, кого я вижу! Посмешище служебное, верный Марсель! Ху-ху! Марсель! Тьфу на тебя!
— Второго я знаю, — сообщил Марсель, ответив Лоле широкой улыбкой.
— Прошу прощения?..
— Я установил личность найденной вчера жертвы. Этот человек работал в ливанской закусочной.
— В какой еще «ливанской закусочной»?
— В «Короле шавермы», рядом с рынком. Имя владельца — Рашид Семун.
— Трафик внутренних органов! — вскрикнул Мерье, блеснув стеклами очков из-за розовой крышки ноутбука. — У них четыре аналогичных случая.
— Одну минуту, Лоран, спасибо… И вы знаете, как его зовут?
— Гм… Кажется, Камель.
— Пахнет расизмом — пахнет жареным. — Жан-Жан задумчиво почесал тонкий греческий нос. — Благодарю вас, Блан, можете быть свободны.
Задетый таким равнодушием к его сообщению, Марсель вышел в обшарпанный коридор и в отместку показал язык закрывшейся за ним двери.
Жан-Жан повернулся к стажеру мужского пола:
— Так что вы там говорили, Лоран?
— Трафик внутренних органов, — повторил Мерье, важно насупившись. — Какие-то типы изымают у бомжей органы для трансплантации… Разумеется, не на добровольной основе, — уточнил он.
— Но ведь у нашей второй жертвы была работа, — возразил Жан-Жан.
— Временная работа, — заметила Лола. — Это не похоже на обыкновенное убийство из корыстных побуж дений — тут скорее ритуал какой-то: выдранные подчистую органы, брошенные в море обнаженные тела…
Ну вот, помогать им еще не хватало! Кошмар! Болтает — узды не знает, а мне и пальцем не пошевелить! Сиди тут да любуйся на собственное позорище! Вот угораздило — превратиться в девицу-скаута с башкой, забитой одними «хорошими поступками»! Это мне-то! Это с моей-то незыблемой верой в реинкарнацию и новую жизнь в новом теле! Все. Не могу больше. Канальство. Докатиться до состояния паразита! Какого-то сирого паралитика, не способного даже привести в движение свое кукольное пристанище! О! Развеять эти чары! Поиметь их всех с помощью револьвера! Ой…
— Что с вами, Лола?
— Лодыжку вывихнула.
— Дайте взгляну.
— Нет, нет, не беспокойтесь. Так вот, возвращаясь к нашим трупам… По-моему, во всей этой истории не следует упускать из виду водный элемент.
— Хотите сказать, что они не случайно бултыхались в пучине вод?
— Гм, гм… Сейчас завершается эра Рыб, мы входим в эпоху Водолея…
— И существует тип, которому это не нравится и который пересаживает бомжовскую требуху рыбам? Чтобы сотворить расу мутантов?
Ого! Вот это по мне — убийца, творящий мутантов. Нет, вы только подумайте: Нью-Эйдж, дно морское и — мутанты, дружно качающие тай-цзы с букетиками водорослей в жабрах! Ваф! Ваф! Аи да му сора! Да у них тут со смеху лопнешь!
«Главное — ничего не отвечать», — подумала Лола, листая для виду досье. Жанно не только похабник — он еще нудный тип, неспособный оторваться от земли. Их ждет муторное расследование по старинке: улики под лупой да ищейки, уткнувшиеся в занюханный след. Нет чтобы героинчиком ширнуться… хотя она лично предпочитает кокаин.
Неловкую тишину разрядил Лоран.
— До тех пор, пока мы не определим личности жертв, ничего существенного об убийце нам не выяснить… Как насчет первого убитого? Удалось его опознать? — поинтересовался он, уткнувшись в свой но утбук.
— Да об этом вас нужно спрашивать! — взорвался Жан-Жан, мало-помалу «разогретый» бреднями своих помощников. — Что вы успели сделать?
Лоран вопросительно посмотрел на Лолу, которая отвернулась к загаженному голубями окну.
— Опубликовали сообщение об убийстве с фотографиями жертв в прессе, — объяснила она грязному стеклу.
— Аи да молодцы! Как бы мы тут без вас жили! — восхитился Жан-Жан.
Он уже был готов пожалеть о Рамиресе, своем толстокожем подчиненном, убитом в прошлом году. Рамирес — тот хоть что-то делал.
— По городку еще не гуляли? — неожиданно продолжил он, хрустнув пальцами.
— По какому городку? — насторожился Мерье.
— Не по университетскому, не беспокойтесь! По Рубиновому городку. У нас там все черные авторитеты кучкуются. Да, на рынок не забудьте зайти — — там, кстати, и ливанская закусочная неподалеку. Может быть, наши друзья были знакомы?
— Террористы? — смело предположил Лоран, готовый снова выйти в Интернет.
— Кто знает, малыш, кто знает! Возможно, с помощью профайлера из ФБР вы действительно разоблачите банду матерых террористов на местном цветочном рынке. Чем не украшение для вашего послужного списка? Спасибо, я вас больше не задерживаю.
Лоран с Лолой, понурившись, вышли на улицу. Ветер сменился на западный, нагнав низкую пелену серых облаков.
— Твою мать, как в Лондоне! — проворчал им вслед постовой у входа в участок, зябко передернув плечами.
«Интересно, почему — как в Лондоне? — подумал Мерье. — Сейчас же тепло, легкий ветерок…»
Он поравнялся с Лолой, устремившейся к пешеходной улице. Да, это действительно сама прелесть!
— А я думала, ты в Рубин пошел! — удивилась прелесть, пережевывая жвачку.
— Прошу прощения?
— Я говорю, ты у нас мужик — ты и чеши в эту дыру! Кстати, «мак» твой разлюбезный тебе лучше в участке оставить. Чао! — попрощалось уже из-за угла прекрасное, но, увы, неисправимо хамское создание.
Мерье пришлось вернуться в гараж за машиной. Отъехав, он увидел полицейского с рыжими усами. Марсель Блан — двух мнений быть не может. Не счастный — жить с таким имечком!
— Простите, пожалуйста, вы не знаете, как проехать к Рубиновому городку?
— У вас есть карта?
Они развернули карту на багажнике. Обозначив маршрут шариковой ручкой, Марсель вежливо поинтересовался:
— Вы туда один направляетесь?
— А что, это опасно?
— Да так… Как у нас тут говорится, «в Рубине покрепче держись за свои рубинчики». Там не любят полицейских и вам ничего не скажут, даже если узнают парней на фотографии. — Помолчав, он добавил: — По-моему, он жил где-то здесь, в старом городе.
— Почему вы так думаете?
— Не знаю. Интуиция. Весь его вид, его тело… Он похож на танцора или что-то в этом роде. В нем есть что-то стильное.
«Интуиция у агента в форме, — ухмыльнулся Мерье, залезая в „пежо-206" оливкового цвета, — чего только не бывает!»
Марсель скептически посмотрел на удаляющийся автомобиль: «Ну почему людям не жалко своего времени? Ведь это так глупо!»
Оставшись в кабинете один, Жан-Жан в сотый раз проклял отсутствующую преданную ему секретаршу, падшую жертвой одной ночной попойки: мало того что, прикрывшись замужеством со своим гориллой-коммандос, эта неблагодарная выцыганила неделю отпуска на Реюньоне — там она умудрилась обжечься о гигантскую медузу и, после того как ее спровадили спецрейсом в Марсель, отхватила еще три недели в больнице! И никакой тебе замены! Конечно, ему предложили какую-то волосатую карлицу с немыслимым багажом знаний, пропечатанным в дипломе, но он отказался. Ведь все было спокойно. Покуда из воды не поперли эти утопленники!
В результате он один на один с двумя покойниками, двумя слабоумными стажерами, одним верным себе Марселем Бланом и воспоминаниями о секретарше, всегда готовой надраить кофеварку.
«Черт, может, в полицию нравов податься? Или, скажем, в наркоконтроль?» А что — натрахаешься, нанюхаешься, и все забесплатно! Ну как тут исполнять свои обязанности? Трясти пистолетом перед подозреваемыми, которые исчезают, едва появившись? Все, что он может, — это облажаться!
В приступе бешенства Жан-Жан швырнул «Экип» и принялся со страшной силой втаптывать газету в пол, распевая боевой гимн индейцев навахо. Вдруг он осекся: стоя в проеме двери, на него хмуро смотрел комиссар Мартини.
— Жанно, закончите с шейпингом — зайдите ко мне.
Абзац!
Ну не ходи ты в эту закусочную. Далась она тебе! Пойди лучше купи себе чего-нибудь. Хорошо, теперь направо… Да не налево — направо! Будешь ты меня слушаться или нет?! В эти мозги не иначе как микрочип вживили — вот и крутят ею сверху. Точно! Она теле-и радиоуправляема! Одновременно!
Первое, что заприметила Лола, едва совладавшая с абсурдным желанием погулять и поглазеть на витрины, на подходе к ливанской закусочной, — это опущенная железная штора и табличка: «Буду в 18 часов».
«Ну и поделом! Неслась сюда, как дура последняя. Получила? Теперь-то что будешь делать?»
— Поцелуемся? — трепетно отозвалось в ее правом ухе.
Рядом с ней нарисовался верзила брюнет; под синтетической рубахой на костлявой груди, заросшей черными кучеряшками, блистала здоровенная златая цепь.
Этому-то чего надо? Ходячая реклама дверных ковриков! Он что, всерьез собирается поиметь наши прелести — третий размер без силикона?
— Вот увидишь, будешь на седьмом небе, — нежно пролепетал этот тип, лизнув ее уже в левое ухо.
— Сейчас я тебе врежу, дебил — завопила Лола и полезла в сумку за полицейским удостоверением, решив, что пришло время его продемонстрировать.
Бам. Кулак типа врубился в нос Лолы, швырнув ее к стене на радость трем мальчишкам, гонявшим мяч по соседству. Не успела она пощупать, сломан ли нос, как парень выхватил у нее сумку и бросился наутек, затерявшись в пустынных в эту пору переулках.
Born me ни! Она еще и драться не может! О-ла-ла, девочка, да нам с тобой отжиматься придется, карате опять-таки…
— Попалась, которая кусалась. А, тетя? — съязвил один шкет, симпатичный недоумок в не менее симпатичной бейсболке.
— Заткнись! — бросила Лола, поднимаясь на ноги. Ее тошнило, сквозь пальцы из носа сочилась кровь.
— Не будь красивой, а будь учтивой, дура! — рявкнул второй сорванец, так сильно толкнув ее в спину, что она рухнула на четвереньки.
Она уже испугалась, как бы третий, самый старший из них — подросток с тяжелым лицом преступника-малолетки, — не воспользовался ее беззащитной позой и не изнасиловал ее, но тут, слава богу (бывает же такое!), послышался спасительный возглас Марселя Блана:
— Лола! Привет в обед!
Дружно распевая: «Дурочку с улочки кинули в переулочке!» — компания мальчишек брызнула врассыпную.
Марсель помог ей подняться.
— Что случилось?
О подвесную грушу стукнулась.
— На меня напал какой-то парень и отобрал сумку, — едва выдавила она.
— Черт! И как вас угораздило! Куда он побежал?
— Вон туда, в переулок!
В полной боевой готовности — свисток в губах, ладонь на рукоятке пистолета — Марсель потрусил в указанном направлении.
Нет, все-таки как он бегает! Марсель, сердце мое, да ты любую белошвейку, рванувшую на первое свидание, за пояс заткнешь! А твоя жертва! У нее уж как пить дать поджилки от страха трясутся!
В каком-то забытьи Лола присела у фонтана. Затем окунула в воду лицо, руки, смочила затылок…
— Здесь мыться запрещено. Читать, что ли, разучились? — рассердилась пожилая женщина, которую мимо фонтана ежедневно с двух до трех прогуливала ее собака. — Ну и паскуды же эти иностранцы!
Лола промолчала. Ее слишком сильно занимали разбитый нос и затянувшееся отсутствие Марселя…
Ворсистый ковер Марселя упер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24