Наверное, потому, что вот так рассказываю обо всем: я все вижу вновь и это будит во мне желание. Каникулы слишком тянутся. К счастью, скоро все мы вновь примемся за работу. Уже пора обедать. Слышно, как Джини гремит кастрюлями…
Утром я видел, как она поднималась сюда делать уборку. По-моему, она пробыла здесь довольно долго.
В сущности, если бы следила за собой, она могла бы выглядеть совсем неплохо.
Не знаю почему, но она, похоже, относится к нам с подозрением.
Джини, может быть, ты и есть грязная шпионка? Надеюсь, что не ты. Привет!
Дневник Джини
Ну вот, похоже, пора переходить к чрезвычайным мерам. Побег. Я удираю — привет, ребята; «Эта грязная Джини, в сущности, недурна собой, с удовольствием перерезал бы горло этой шлюхе…» Я заслуживаю большего. Прощайте, доктор Джекилл, доброго вам здоровьица, найдутся девочки посексуальнее меня для того, чтобы вы могли аккуратно нарезать их ломтиками. Звонят. Пойду открою.
Фараоны заходили. Очень вежливые. Еще бы — ведь тут вполне приличный дом. У мадам разболелась башка, и чай пришлось приготовить мне. Вот до чего докатилась: фараонам печенье подношу… Шути, Джини, шути, девочка моя, пока еще можешь. Они задавали мне вопросы о вечере убийства. Дне рождения этих засранцев. С ничего не значащим видом интересовались, где были мальчики, знали ли они Карен.
Дай Бог, чтобы эти напялившие форму рохли оказались на верном пути. Из-за того, что мальчики сидели в своих комнатах, я ничего не осмелилась сказать. Быть может, «ОН» стоял под дверью и подслушивал.
Я сказала: да, все они были знакомы с Карен. В саду я видела какую-то тень, но не уверена. Это могла быть и собака, сказала я. Но назвала время. Пусть сами делают свою работу. Я знаю, что этот чокнутый следит за мной, подозревает меня. Нужно обзавестись оружием.
Одиннадцать вечера. Ничего примечательного. Новых записей сегодня не было. Монстр дремлет.
Марк вернулся к работе. Старк ходил в деревню купить новые детали к своей игрушке. У Джека был урок игры на фортепьяно. Кларк готовится к воскресному матчу. Доктор, похоже, в восторге. Раз из-за убийства вскипела вся округа, он может делать что угодно: уходить и приходить когда вздумается и, наверное, встречаться со своей любовницей. Мне он сказал: «Все прекрасно, Джини, я доволен вами», почти как если бы Бог Отец потрепал меня по плечу.
Может, все это скоро уляжется. Может, он насытился и ничего больше не стрясется. Но в этом спокойствии хорошего мало. Как в тот раз…
Сегодня утром, убирая летнюю одежду в самый верх шкафа, я нашла картонную коробку. Открыла. Внутри, завернутый в шелковую бумагу, лежал бархатный костюмчик цвета морской волны, а сверху — совсем усохший букетик фиалок. Грустный был вид у этого костюмчика, он чем-то напоминал трупик. На кармашке было вышито «М» и «З». Бабушка вот так же хранила костюм, в котором дядя ходил к первому причастию, а дядя тот умер в двенадцать лет. Я быстро закрыла коробку и засунула ее на прежнее место.
Просто идиотизм, но у меня такое чувство, будто за мной следят. Иногда я резко оборачиваюсь, потому что мне кажется, что за моей спиной кто-то стоит. Сейчас возьму сигарету и лягу в постель. Сплю я плохо. Кошмары снятся. Просыпаюсь в поту. Когда пью, то, по крайней мере, хоть засыпаю как бревно.
Насчет револьвера даже не знаю. Есть у меня в деревне один знакомый, может, он и сумеет чем-то помочь. Но нужно еще устроить так, чтобы я смогла туда попасть. Ладно, там видно будет.
Дневник убийцы
Дождь не прекращается. Сегодня мы отвезли Джини в деревню. Ей нужно было что-то купить, и раз уж мы туда ехали, то прихватили ее с собой.
Я прошел мимо здания, где работает папа, позвонил, но никто не откликнулся. Должно быть, он выезжал куда-нибудь к больному.
Мы встретились у фонтана. Марк шел с работы, Кларк — с тренировки, у Старка закончились лекции. Джек возвращался из консерватории. Мы очень любим ходить вместе. Превосходная получается команда. Крепкая.
Девочки частенько на нас заглядываются. Марк с Джеком немного смущаются, зато Кларк и Старк это ценят. Кларк читает журналы с голыми девочками, а у Старка уже была подружка. Марк иногда ходит пропустить рюмочку с секретаршей шефа. Джек влюблен в преподавательницу музыки. Между собой мы о девочках говорим не так уж часто.
Наша семья всегда отличалась целомудрием. В газете пишут, что полиция напала на след. «На след садиста…» Спасибо, садист чувствует себя прекрасно.
Интересно, зачем Джини ездила в деревню… она вернулась, прижимая к груди бумажный мешочек каштанового цвета. Наверное, купила бутылку. Такие женщины, как она, частенько выпивают. И, кроме того, склонны болтать глупости. Говорить лишнее. Но не думаю, чтобы Джини сделала это. Не думаю, что она действительно что-то видела из окна. Для этого она слишком себе на уме. Слишком себе на уме, как и положено подлой воровке. Воровка и шпионка — вот два твоих минуса, Джини-Баба Базарная. Многовато.
Дневник Джини
Мальчиков нет. Прошла по их комнатам, порылась в бумагах. Ни один почерк не похож на тот, что в дневнике. Не понимаю. Я смотрела очень внимательно, но ни один из почерков не подходит. Наверное, он меняет почерк, когда пишет дневник.
Чувствую я себя лучше, потому что купила у Джо пушку; это обошлось мне в две трети заработка, зато она заряжена и лежит у меня под подушкой. Еще я купила книжку по психологии, она для образованных людей, и ее трудно читать. Как бы там ни было, прочитаю одну-две главы — глядишь, и поможет. Теперь, маленький негодяй, я готова дать тебе отпор.
Книжка потрясающая. У ненормальных, оказывается, иногда бывает две личности, то есть у них в голове сидят два разных человека, причем каждый из этих людей и не подозревает о существовании другого. Это не его случай, он ведь знает, что он — убийца и в то же время один из сыновей доктора. А еще я узнала, что иногда сумасшедшие в нормальной жизни пишут одним почерком, а в сумасшедшей — другим, своего рода «кризисным» почерком. Чтобы отметить это, я опрокинула добрый стаканчик джина. Согревает. Спать хочу до смерти.
Голова немного кружится.
Ну что тут скажешь — образование имеет свои преимущества, правда, Джини, девочка моя? К тому же, если бы ты окончила университет, тебе не пришлось бы за какие-то гроши стирать чужое грязное белье. В газете пишут, что полиция напала на след. «На след садиста!» Этот дождь барабанит мне прямо по нервам. В доме без мальчиков спокойно. Хотя бы не так часто кажется, что в спину тебе направлен револьвер. Они пошли на концерт. Какой-то там рок, в пригороде.
В кои-то веки месье дома. Читает что-то докторское. А она вяжет какую-то кошмарную штуку горчичного цвета для Кларка.
Пожалуй, нужно все начать сначала. Само собой, он должен был сделать какую-нибудь ошибку. Достаточно будет наблюдать за ним. И быть начеку.
Дневник убийцы
Кларк выиграл в матче. Чтобы это отметить, папа подарил нам билеты на концерт. Мы были там вчера вечером. Совсем неплохо оказалось. Даже понравилось. Подцепили симпатичных девочек. Но Кларк устал, и ему еще нужно было изучать какое-то досье, так что мы далеко не заходили. У Джека с утра лекции. А лично мне на девочек наплевать. По-моему, ничего интересного. Не понимаю, что за удовольствие можно получить, щупая эту вялую плоть. Даже на расстоянии я предпочитаю тебя, мой дорогой дневничок, ты, по крайней мере, послушен, нежен, свеж.
Я могу говорить тебе все, что хочу, могу тебя сжать, приласкать, порвать, если пожелаю, смять в руке, коснуться языком, потереться о тебя своим… Ты всегда сух, не то что эти девицы — они липкие, влажные; ты не стараешься сделать со мной каких-нибудь гнусностей. Ты — словно очень славный братишка, ты — мой.
Кто-то идет по коридору. Это мамины шаги. Она вяжет Кларку пуловер горчичного цвета. В ожидании ужина мы все сидим в своих комнатах. Очевидно, Джини замешкалась и ужинать мы будем опять очень поздно.
Сегодня ночью мне снилась Карен. Снилось, что моя комната полна крови. Было холодно, земля заледенела. Мама плакала. Папа хотел зарубить меня саблей. Приснилась мне и Джини, она говорила мне, что я — мерзкий мальчишка, показывала на что-то под красным от крови льдом, я смотрел, как у нее на шее вздулись вены, это меня и разбудило.
Джини зовет — готово. Сейчас мы все спустимся вниз.
Дневник Джини
Вечером, за ужином, я внимательно к ним приглядывалась. Никогда не замечала, что у Кларка тусклый взгляд — как у тех типов, что колются. А он, однако, спортсмен и здоровяк: меня удивило бы, если бы он имел отношение к наркотикам. Джек не слышал, что к нему обращаются, поэтому отец дважды сделал ему замечание. Смотрел в пространство и улыбался сам себе. Марк рассказывал о своей конторе какие-то дурацкие сказки, из которых выходило, будто всю работу свалили на него. Старк и рта не раскрыл. У него болел живот, он дважды смотался в сортир, а потом, ни слова не говоря, принялся жрать в три горла.
Доктор произнес тост за успешное начало учебного года, долго распространялся по поводу тех усилий, которые следует предпринимать в этой жизни и т. д. и т.п. Старушка продемонстрировала Кларку связанную наконец кошмарную штуку горчичного цвета. Тот весьма любезно ей улыбнулся и поблагодарил ее. А я все время жду, что один из них, расплывшись вот так в любезной улыбке, возьмет да задушит ее.
Револьвер лежит у меня на коленях. Я все еще не могу прийти к какому-то определенному решению. Боже мой! Ну постарайся помочь мне, я такая же овечка, как и остальные, прими меня в свое лоно.
Меня поражает, что он пишет, как маленький мальчик, тогда как им всем только что по восемнадцать стукнуло! Правда, родители склонны относиться к ним скорее как к мальчикам. Маленькие мальчики из мультфильма. Подлинные сыновья Супермена.
Почитаю-ка я немножко. Снова закапал дождь, иногда вспыхивает молния.
Караул. У меня под дверью что-то скребется и дышит. Сейчас открою. Я должна открыть и все узнать. Но мне не встать с постели. Сижу, наставив на дверь револьвер. И все-таки не могу же я выстрелить, не зная, в кого или во что. Слышу, как кто-то очень тихо шепчет мое имя, в этом я уверена, кто-то в кромешной тьме под шум грозы вертит дверную ручку…
Убирайся, умоляю тебя, убирайся, убирайся. Он хочет напугать меня, но с чего бы вдруг мне пугаться, с чего, если я ничего не знаю? Хочет узнать, известно ли мне что-нибудь, понял, что я все знаю и боюсь.
Он зовет меня — стоит под самой дверью и зовет. Сейчас открою и влеплю ему пулю в лоб, закричу, стану звать на помощь, я… я ничего больше не слышу, — наверное, он ушел. Прислушиваюсь. Ушел. Теперь тихо. Я по-прежнему сжимаю в руке револьвер.
Не стоило бы мне спать.
3. СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ДЕЙСТВИЯ
Дневник убийцы
Сегодня ходил прогуляться. В кромешной тьме бродил по дому. Слышал, как они дышат во сне. Папа храпел. Возле комнаты Джини я остановился. Взглянул на запертую дверь. Мне захотелось ее убить.
Тихонько позвал. Совсем тихонько. Я прижимал к себе нож. Кухонный нож. Длинный нож для разделывания мяса. Пахнущего алкоголем мяса Джини. Она, должно быть, спала. В измятой, задравшейся влажной ночной рубашке. В своей дешевой ночной рубашке. В неопрятном, грязном нижнем белье.
Папа говорит, что надо быть поосторожнее с девицами из дурных кварталов. С фабричными девчонками. Они смотрят на вас исподлобья. Насмехаются. Надо быть осторожным, если хочешь… не следует… Лично меня это не интересует. У меня нет ни малейшего желания подцепить их гнусные болезни. У них грязные пасти, кишащие болезнями.
Не знаю, почему я так и продолжал стоять под дверью и звать Джини. Не мог сдвинуться с места. Нужно было, чтобы она открыла мне. Чтобы увидела меня… Я не очень хорошо себя чувствую. В газетах больше не пишут о Карен. Полицейские больше не заходили. И не зайдут.
Сегодня я придумал одну хитрость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Утром я видел, как она поднималась сюда делать уборку. По-моему, она пробыла здесь довольно долго.
В сущности, если бы следила за собой, она могла бы выглядеть совсем неплохо.
Не знаю почему, но она, похоже, относится к нам с подозрением.
Джини, может быть, ты и есть грязная шпионка? Надеюсь, что не ты. Привет!
Дневник Джини
Ну вот, похоже, пора переходить к чрезвычайным мерам. Побег. Я удираю — привет, ребята; «Эта грязная Джини, в сущности, недурна собой, с удовольствием перерезал бы горло этой шлюхе…» Я заслуживаю большего. Прощайте, доктор Джекилл, доброго вам здоровьица, найдутся девочки посексуальнее меня для того, чтобы вы могли аккуратно нарезать их ломтиками. Звонят. Пойду открою.
Фараоны заходили. Очень вежливые. Еще бы — ведь тут вполне приличный дом. У мадам разболелась башка, и чай пришлось приготовить мне. Вот до чего докатилась: фараонам печенье подношу… Шути, Джини, шути, девочка моя, пока еще можешь. Они задавали мне вопросы о вечере убийства. Дне рождения этих засранцев. С ничего не значащим видом интересовались, где были мальчики, знали ли они Карен.
Дай Бог, чтобы эти напялившие форму рохли оказались на верном пути. Из-за того, что мальчики сидели в своих комнатах, я ничего не осмелилась сказать. Быть может, «ОН» стоял под дверью и подслушивал.
Я сказала: да, все они были знакомы с Карен. В саду я видела какую-то тень, но не уверена. Это могла быть и собака, сказала я. Но назвала время. Пусть сами делают свою работу. Я знаю, что этот чокнутый следит за мной, подозревает меня. Нужно обзавестись оружием.
Одиннадцать вечера. Ничего примечательного. Новых записей сегодня не было. Монстр дремлет.
Марк вернулся к работе. Старк ходил в деревню купить новые детали к своей игрушке. У Джека был урок игры на фортепьяно. Кларк готовится к воскресному матчу. Доктор, похоже, в восторге. Раз из-за убийства вскипела вся округа, он может делать что угодно: уходить и приходить когда вздумается и, наверное, встречаться со своей любовницей. Мне он сказал: «Все прекрасно, Джини, я доволен вами», почти как если бы Бог Отец потрепал меня по плечу.
Может, все это скоро уляжется. Может, он насытился и ничего больше не стрясется. Но в этом спокойствии хорошего мало. Как в тот раз…
Сегодня утром, убирая летнюю одежду в самый верх шкафа, я нашла картонную коробку. Открыла. Внутри, завернутый в шелковую бумагу, лежал бархатный костюмчик цвета морской волны, а сверху — совсем усохший букетик фиалок. Грустный был вид у этого костюмчика, он чем-то напоминал трупик. На кармашке было вышито «М» и «З». Бабушка вот так же хранила костюм, в котором дядя ходил к первому причастию, а дядя тот умер в двенадцать лет. Я быстро закрыла коробку и засунула ее на прежнее место.
Просто идиотизм, но у меня такое чувство, будто за мной следят. Иногда я резко оборачиваюсь, потому что мне кажется, что за моей спиной кто-то стоит. Сейчас возьму сигарету и лягу в постель. Сплю я плохо. Кошмары снятся. Просыпаюсь в поту. Когда пью, то, по крайней мере, хоть засыпаю как бревно.
Насчет револьвера даже не знаю. Есть у меня в деревне один знакомый, может, он и сумеет чем-то помочь. Но нужно еще устроить так, чтобы я смогла туда попасть. Ладно, там видно будет.
Дневник убийцы
Дождь не прекращается. Сегодня мы отвезли Джини в деревню. Ей нужно было что-то купить, и раз уж мы туда ехали, то прихватили ее с собой.
Я прошел мимо здания, где работает папа, позвонил, но никто не откликнулся. Должно быть, он выезжал куда-нибудь к больному.
Мы встретились у фонтана. Марк шел с работы, Кларк — с тренировки, у Старка закончились лекции. Джек возвращался из консерватории. Мы очень любим ходить вместе. Превосходная получается команда. Крепкая.
Девочки частенько на нас заглядываются. Марк с Джеком немного смущаются, зато Кларк и Старк это ценят. Кларк читает журналы с голыми девочками, а у Старка уже была подружка. Марк иногда ходит пропустить рюмочку с секретаршей шефа. Джек влюблен в преподавательницу музыки. Между собой мы о девочках говорим не так уж часто.
Наша семья всегда отличалась целомудрием. В газете пишут, что полиция напала на след. «На след садиста…» Спасибо, садист чувствует себя прекрасно.
Интересно, зачем Джини ездила в деревню… она вернулась, прижимая к груди бумажный мешочек каштанового цвета. Наверное, купила бутылку. Такие женщины, как она, частенько выпивают. И, кроме того, склонны болтать глупости. Говорить лишнее. Но не думаю, чтобы Джини сделала это. Не думаю, что она действительно что-то видела из окна. Для этого она слишком себе на уме. Слишком себе на уме, как и положено подлой воровке. Воровка и шпионка — вот два твоих минуса, Джини-Баба Базарная. Многовато.
Дневник Джини
Мальчиков нет. Прошла по их комнатам, порылась в бумагах. Ни один почерк не похож на тот, что в дневнике. Не понимаю. Я смотрела очень внимательно, но ни один из почерков не подходит. Наверное, он меняет почерк, когда пишет дневник.
Чувствую я себя лучше, потому что купила у Джо пушку; это обошлось мне в две трети заработка, зато она заряжена и лежит у меня под подушкой. Еще я купила книжку по психологии, она для образованных людей, и ее трудно читать. Как бы там ни было, прочитаю одну-две главы — глядишь, и поможет. Теперь, маленький негодяй, я готова дать тебе отпор.
Книжка потрясающая. У ненормальных, оказывается, иногда бывает две личности, то есть у них в голове сидят два разных человека, причем каждый из этих людей и не подозревает о существовании другого. Это не его случай, он ведь знает, что он — убийца и в то же время один из сыновей доктора. А еще я узнала, что иногда сумасшедшие в нормальной жизни пишут одним почерком, а в сумасшедшей — другим, своего рода «кризисным» почерком. Чтобы отметить это, я опрокинула добрый стаканчик джина. Согревает. Спать хочу до смерти.
Голова немного кружится.
Ну что тут скажешь — образование имеет свои преимущества, правда, Джини, девочка моя? К тому же, если бы ты окончила университет, тебе не пришлось бы за какие-то гроши стирать чужое грязное белье. В газете пишут, что полиция напала на след. «На след садиста!» Этот дождь барабанит мне прямо по нервам. В доме без мальчиков спокойно. Хотя бы не так часто кажется, что в спину тебе направлен револьвер. Они пошли на концерт. Какой-то там рок, в пригороде.
В кои-то веки месье дома. Читает что-то докторское. А она вяжет какую-то кошмарную штуку горчичного цвета для Кларка.
Пожалуй, нужно все начать сначала. Само собой, он должен был сделать какую-нибудь ошибку. Достаточно будет наблюдать за ним. И быть начеку.
Дневник убийцы
Кларк выиграл в матче. Чтобы это отметить, папа подарил нам билеты на концерт. Мы были там вчера вечером. Совсем неплохо оказалось. Даже понравилось. Подцепили симпатичных девочек. Но Кларк устал, и ему еще нужно было изучать какое-то досье, так что мы далеко не заходили. У Джека с утра лекции. А лично мне на девочек наплевать. По-моему, ничего интересного. Не понимаю, что за удовольствие можно получить, щупая эту вялую плоть. Даже на расстоянии я предпочитаю тебя, мой дорогой дневничок, ты, по крайней мере, послушен, нежен, свеж.
Я могу говорить тебе все, что хочу, могу тебя сжать, приласкать, порвать, если пожелаю, смять в руке, коснуться языком, потереться о тебя своим… Ты всегда сух, не то что эти девицы — они липкие, влажные; ты не стараешься сделать со мной каких-нибудь гнусностей. Ты — словно очень славный братишка, ты — мой.
Кто-то идет по коридору. Это мамины шаги. Она вяжет Кларку пуловер горчичного цвета. В ожидании ужина мы все сидим в своих комнатах. Очевидно, Джини замешкалась и ужинать мы будем опять очень поздно.
Сегодня ночью мне снилась Карен. Снилось, что моя комната полна крови. Было холодно, земля заледенела. Мама плакала. Папа хотел зарубить меня саблей. Приснилась мне и Джини, она говорила мне, что я — мерзкий мальчишка, показывала на что-то под красным от крови льдом, я смотрел, как у нее на шее вздулись вены, это меня и разбудило.
Джини зовет — готово. Сейчас мы все спустимся вниз.
Дневник Джини
Вечером, за ужином, я внимательно к ним приглядывалась. Никогда не замечала, что у Кларка тусклый взгляд — как у тех типов, что колются. А он, однако, спортсмен и здоровяк: меня удивило бы, если бы он имел отношение к наркотикам. Джек не слышал, что к нему обращаются, поэтому отец дважды сделал ему замечание. Смотрел в пространство и улыбался сам себе. Марк рассказывал о своей конторе какие-то дурацкие сказки, из которых выходило, будто всю работу свалили на него. Старк и рта не раскрыл. У него болел живот, он дважды смотался в сортир, а потом, ни слова не говоря, принялся жрать в три горла.
Доктор произнес тост за успешное начало учебного года, долго распространялся по поводу тех усилий, которые следует предпринимать в этой жизни и т. д. и т.п. Старушка продемонстрировала Кларку связанную наконец кошмарную штуку горчичного цвета. Тот весьма любезно ей улыбнулся и поблагодарил ее. А я все время жду, что один из них, расплывшись вот так в любезной улыбке, возьмет да задушит ее.
Револьвер лежит у меня на коленях. Я все еще не могу прийти к какому-то определенному решению. Боже мой! Ну постарайся помочь мне, я такая же овечка, как и остальные, прими меня в свое лоно.
Меня поражает, что он пишет, как маленький мальчик, тогда как им всем только что по восемнадцать стукнуло! Правда, родители склонны относиться к ним скорее как к мальчикам. Маленькие мальчики из мультфильма. Подлинные сыновья Супермена.
Почитаю-ка я немножко. Снова закапал дождь, иногда вспыхивает молния.
Караул. У меня под дверью что-то скребется и дышит. Сейчас открою. Я должна открыть и все узнать. Но мне не встать с постели. Сижу, наставив на дверь револьвер. И все-таки не могу же я выстрелить, не зная, в кого или во что. Слышу, как кто-то очень тихо шепчет мое имя, в этом я уверена, кто-то в кромешной тьме под шум грозы вертит дверную ручку…
Убирайся, умоляю тебя, убирайся, убирайся. Он хочет напугать меня, но с чего бы вдруг мне пугаться, с чего, если я ничего не знаю? Хочет узнать, известно ли мне что-нибудь, понял, что я все знаю и боюсь.
Он зовет меня — стоит под самой дверью и зовет. Сейчас открою и влеплю ему пулю в лоб, закричу, стану звать на помощь, я… я ничего больше не слышу, — наверное, он ушел. Прислушиваюсь. Ушел. Теперь тихо. Я по-прежнему сжимаю в руке револьвер.
Не стоило бы мне спать.
3. СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ДЕЙСТВИЯ
Дневник убийцы
Сегодня ходил прогуляться. В кромешной тьме бродил по дому. Слышал, как они дышат во сне. Папа храпел. Возле комнаты Джини я остановился. Взглянул на запертую дверь. Мне захотелось ее убить.
Тихонько позвал. Совсем тихонько. Я прижимал к себе нож. Кухонный нож. Длинный нож для разделывания мяса. Пахнущего алкоголем мяса Джини. Она, должно быть, спала. В измятой, задравшейся влажной ночной рубашке. В своей дешевой ночной рубашке. В неопрятном, грязном нижнем белье.
Папа говорит, что надо быть поосторожнее с девицами из дурных кварталов. С фабричными девчонками. Они смотрят на вас исподлобья. Насмехаются. Надо быть осторожным, если хочешь… не следует… Лично меня это не интересует. У меня нет ни малейшего желания подцепить их гнусные болезни. У них грязные пасти, кишащие болезнями.
Не знаю, почему я так и продолжал стоять под дверью и звать Джини. Не мог сдвинуться с места. Нужно было, чтобы она открыла мне. Чтобы увидела меня… Я не очень хорошо себя чувствую. В газетах больше не пишут о Карен. Полицейские больше не заходили. И не зайдут.
Сегодня я придумал одну хитрость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24