– «Delendum est». Послушайте, что это случилось с мисс Читтеринг?
– Не знаю. Но теперь припоминаю, что как-то слишком холодно она взглянула на меня сегодня утром.
– Холодно! Если бы только это! Она ведет себя как та девица из арии Генделя. Помните: «Куда ногой ступит, ветер заледенеет».
– Полагаю, её расстроила мисс Корнель. Непочтительно высказалась о происхождении её несессера. Что это не крокодил, или что может это и крокодил, но явно не настоящий.
– Ах, эти женщины.
– На что мисс Читтеринг контратаковала шубку мисс Корнель.
– Да, это ужасно, – с тихим удовлетворением заметил Джон, – когда у человека сварливый характер. Я вот такие несчастные недоразумения, от которых никто в жизни не застрахован, никогда не воспринимаю всерьез. Так, например, когда меня в семнадцать лет исключили из колледжа в Регби. Но не буду мешать. Вижу, вы собрались поработать.
– Пытаюсь хоть немного разобраться, – Генри взял в руки письмо. – Мне все ещё неясно, чего от нас, собственно, хочет этот лорд из Хэмпшира.
– Разве он не написал? Вы внимательно прочитайте все до конца. У лордов обычно вся соль – в заключении.
– Ну да, только он хочет, чтобы мы продали все его ценные бумаги и вложили деньги в строительство туннеля под Ла-Маншем. Его уже несколько раз официально предупредили, что.
– Полный псих, – бросил Джон. – Полагаю, его дедушка когда-то по подсказке Дизраэли заработал кучу денег на Суэцком канале. И с тех пор в семье помешаны на срезании углов и на акциях транспортных компаний.
– Это все очень мило, – сказал Генри, – но что мне ему ответить?
– Напишите, что проконсультируетесь с финансовыми экспертами и спросите, какие этим летом виды на ловлю лосося.
– Ладно, – протянул Генри не слишком убежденно.
Минут десять им удалось поработать, когда двери опять распахнулись. В вошедшем Генри узнал соседа Анны Милдмэй за банкетным столом.
– Чем могу служить? – поинтересовался Джон. – Если вы за реестром адвокатов, так его здесь нет. А если хотите свой экземпляр Тристрама и Ката, то я его как раз одолжил Бобу.
– Я всего лишь зашел поздороваться, – сказал вновь прибывший, никак не реагируя на слова Джона. – Раз Джон не желает меня представить, сделаю это сам. Меня зовут Эрик Даксфорд.
Он широко улыбнулся.
– Встаньте, – сказал Боуну Джон, – упадите на колени и семикратно отвесьте земной поклон.
– Очень мило, что вы обо мне вспомнили, – сказал Генри. – Слышал, раньше здесь с Джоном сидели вы.
– Да, – протянул Даксфорд. – Да, когда-то.
Нетрудно было заметить, что Эрик Даксфорд испытывает ещё меньше симпатии к Джону Коу, чем Джон к нему.
– Мы были славной парой, – заметил Джон. – Безумная парочка сирен, небесных близнецов, Кастор и Поллукс, Лоурел и Харди, Даксфорд и Коу, неразлучники.
– Да, да. Послушайте, Боун, нужно нам как-нибудь вместе пообедать; зайдем в мой клуб.
– То ещё местечко, – прокомментировал Джон. – Он расположен в одном подвальчике на Флит Стрит. Клуб нумизматов и филателистов. И делит помещение с конторой, именуемой «П. П. П.» – или «Публикация порнографических подробностей» и «С. С. С.», или…
– Не стоит Коу принимать всерьез, – холодно заметил Даксфорд. – Он страдает комплексом неполноценности, потому так и болтлив. На самом деле мой клуб.
– Рад буду как-нибудь с вами пообедать, – поспешил Генри, чтобы опередить очередную язвительную реплику Коу. – Благодарю за приглашение.
– Я с радостью, – сказал Даксфорд. – Нам всем работать вместе, так что надо помогать друг другу. Иначе нельзя.
Когда двери за ним закрылись, Джон сказал:
– Теперь вам все ясно? Если хотите вовремя смыться, люк под сиденьем пилота.
– Да ладно вам, – отмахнулся Генри. – не так он и плох. Немножко слишком бодр.
– Вам не пришлось быть с ним наедине с утра до вечера, – возразил Джон. – Иначе вы бы не были столь снисходительны. Как вы конечно заметили, Даксфорд болтун и фразер. Фразеры бывают разные, но Эрик-фразер от Бога. Он практически с утра до вечера цитирует чьи-то слова. Разумеется, осклабился Джон, – в этом деле можно и залететь. Так, некоторое время назад Эрик стал активным пропагандистом закона о восстановлении городов помните, в начале сорок восьмого года тот был в большой моде. Так вот, Эрик прочитал пару популярных статей и при первой же возможности за обедом в ресторане пристал к какому-то джентльмену, которого никогда раньше в жизни не видел, и прочел тому лекцию о некоторых недостатках этого закона. И надо же, как его черт попутал – человеком этим оказался никто иной, как Меджерс, один из авторов закона.
– Не может быть!
И ещё большая вышла хохма – хотя и не столь эффектная-когда он начал играть в гольф – человеку нужно двигаться, не так ли, в здоровом теле здоровый дух и так далее. И при этом встречаешься с такими интересными людьми, не правда ли? Полагаю, что гандикап его составил не меньше тридцати шести, и то по ветру. И кого, как вы полагаете, он выбрал, чтоб прочесть небольшую лекцию о таинствах этого вида спорта? Нашу мисс Корнель. По счастливому стечению обстоятельств я присутствовал при этом от начала до конца. Никогда бы не простил себе, пропусти я такое зрелище. Мисс Корнель и глазом не моргнула.
– «Да, мистер Даксфорд. Нет, мистер Даксфорд. Как интересно, мистер Даксфорд. Как, вы говорите, именуется та палка с толстым концом, мистер Даксфорд?»
Это было великолепно. А потом я рассказал ему, в чем дело.
Джон заметил недоуменную мину Генри и поспешил добавить:
– А вы что, не знаете? Она же заядлая любительница гольфа. В первенстве станы среди женщин заняла четвертое место. Перед войной должна была поехать в нашей сборной в Америку, только старик Абель не захотел её отпустить.
– Теперь понятно, – протянул Генри. – То-то мне казалось, что я её где-то видел, наверно, где-нибудь на обложке журнала.
– Господи, что это?
– Кто-то кричит.

III
В этот день в секретариате явно что-то было не в порядке. Хотя трудно было бы найти три более несхожих типа, чем мисс Корнель, мисс Милдмэй и мисс Читтеринг, обычно они совсем неплохо уживались, отчасти из-за профессиональной солидарности, отчасти потому, что у всех троих было полно работы. Нужно заметить, что помимо обычных секретарских обязанностей, вроде машинописи, чистовой перепечатки договоров, приема телефонограмм, отваживания надоедливых клиентов и организации деловых встреч с менее настырными представителями аристократических кругов, они должны были еще (и не в последнюю очередь) владеть Хорнимановской системой делопроизводства.
Но этим утром все пошло наперекосяк с самого начала. Анна Милдмэй опоздала. По всему её поведению видно было, что собирается буря, а её взгляд узнал бы каждый, кто служил когда-нибудь на флоте под командой её отца, славного капитана Милдмэя.
– Доброе утро, – любезно улыбнулась ей мисс Читтеринг. – Если будете являться так рано, можно получить и «М. Б. С.»
– Что-что?
– Можете быть свободны. На все четыре стороны.
– Ах, так.
Под ехидную ухмылку мисс Читтеринг мисс Милдмэй сорвала чехол с пишущей машинки, достала из ящика бумагу и копирку, сосчитала экземпляры и громко застучала по клавишам.
– Но по крайней мере мне старик Бёрли не говорит, что я не знаю свою работу и что я должна советоваться с мисс Корнель.
Мисс Читтеринг в свое время имела неосторожность проболтаться.
– Ну-ну, – сказала мисс Читтеринг. – Не нужно так сразу. Я ведь только в шутку.
– Я тоже, – отрезала мисс Милдмэй.
Некоторое время тишина нарушалась только стрекотом трех пишущих машинок.
Но мисс Читтеринг была не из тех, кто может долго молчать. К несчастью, все свои замечания вынуждена была адресовать Анне, поскольку с мисс Корнель все ещё не разговаривала в результате расхождения во взглядах на подлинность крокодильей кожи несессера.
– Бедный мистер Хорниман, – начала она. – Мне кажется, он чем дальше тем больше худеет. Все заботы.
– Какие у него заботы! – отмахнулась Анна.
– Ну как же, столько работы – и такая ответственность!
– За это ему и платят.
– И так долго работает. Каждый день сидит тут до ночи.
– Ничего, не умрет!
Анна произнесла это излишне горько, так что мисс Корнель заинтересованно подняла голову.
– И спрашивает такие странные вещи.
– Ну да, наверно о том, как пишутся адреса и тому подобное, язвительно заметила из своего угла мисс Корнель. Но к счастью, прежде чем дошло до дальнейшего обострения, зазвонил звонок. Мисс Корнель взяла карандаш и блокнот и вышла.
– Кое-кто думает, – заявила мисс Читтеринг в пустоту, – что если работает тут так долго, то может себе все позволить.
– Да вряд ли, – отмахнулась Анна. – Как пишется – изготовляют или изготавливают?
Машинки снова застрекотали.
Между тем в кабинете Боба Боб и мисс Корнель беспомощно взирали на большой черный ящик для бумаг, помеченный «Ишабад Стокс».
– Но ключ не мог потеряться, – утверждала мисс Корнель. – Они все были на одном кольце. Дайте-ка я посмотрю ещё раз. «Фьючер», «Маркиз де Карредж», «Леди Барбер», «Генерал Пейдж» – всегда было двенадцать ящиков на полке и ещё шесть внизу, всего восемнадцать.
Снова пересчитала ключи.
– Вы правы, – признала, – тут их только семнадцать. Ключа Стокса недостает.
– Вначале душеприказчик, потом ещё и ключ, – проворчал Боб. – Я так и знал! Я так и знал. А в конце концов окажется, что половины ценных бумаг недостает!
Мисс Корнель недоуменно взглянула на него.
– Но ведь бумаги хранятся не здесь, – заметила она. – Те у сержанта Коккерила в сейфе. В ящике только старые дела и счета по опеке наследства.
– Я знаю, – кивнул Боб. – Но как я проведу ревизию ценных бумаг, если не могу добраться до последнего акта учета? У Коккерила нет запасного ключа?
Мисс Корнель на миг задумалась.
– Насколько я знаю, к каждому сорту ящиков существовал универсальный ключ, – заметила она. – Когда ваш отец обзавелся этими новыми ящиками, их было несколько типов. Для каждого типа был свой универсальный ключ, и хорошо, что был, потому что наши начальники вечно теряли ключи – я не имею в виду вашего отца, он был весьма аккуратным человеком, но остальные.
– Мне кажется, что мистер Крейн свои ящики вообще не запирает, сказал Боб. – Нельзя ли этот замок открыть его универсальным ключом?
– Разумеется нет, – отрезала мисс Корнель. – Лет пять назад ваш отец потерял свой универсальный ключ и вынужден был заказать новый, так это заняло несколько месяцев.
– Ну, мне бы этого не хотелось, – буркнул Боб. – Попросите сержанта Коккерила зайти на минутку.
Когда сержанта вызвали из подвала, тот решительно заявил, что ни о каких универсальных ключах ничего не знает.
– Все остальные – у меня, – заявил он. – От сейфа, от хранилища и от всех дверей. Но вот от ящиков у меня ключей нет. Те только у начальства, добавил сержант несколько обиженно.
– Придется обратиться на фирму, которая поставила эти ящики, – сказала мисс Корнель. – Пока же можете заняться ценными бумагами. И, кстати, добавила она довольно логично, но удивительно неубедительно, – я не понимаю, почему столько шуму. Насколько я знаю, с этим наследством нет никаких проблем.
– Простите, – вдруг вмешался сержант Коккерил, – как я вижу, речь собственно о том, чтобы открыть этот ящик, так?
– Верно.
– И это настолько важно?
– Ну, – неуверенно протянул Боб, – мы собственно, не знаем. Пока не откроем ящик, не можем сказать, насколько важно нам его открыть, если понимаете, что я имею в виду.
– Ну, если дело только в этом, – заявил сержант, – так я открою вам его в два счета.
– Надеюсь, вы не утаили от нас, что прежде были взломщиком взволнованно произнесла мисс Корнель, – и что сумеете гвоздем открыть любой замок?
– Не верьте этому, – ответил Коккерил. – Не существует патентованных замков, достойных, разумеется, этого имени, которые можно было бы отпереть гвоздем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32