Представляете? Мы сделаем больных - больных душевно - физически здоровыми рабочими. 3амечательно! Огромная помощь народному хозяйству.
- Но как они попали в институт?
- Это отработанный материал, - равнодушно ответил профессор. - В стране закрываются психиатрические клиники, интернаты... Этих придурков просто нечем корить. А мой институт, так сказать, на хозрасчете, мы сами окупаем свои исследования, сами финансируем работу ученых и содержание лабораторного материала. И, если все получится как надо, мы сможем поставлять в частные структуры послушных, не склонных к стачкам и политическим противостояниям рабочих...
- Рабов?
- Зачем так социально вульгаризировать серьезную научную проблему. Раб - это живое существо, он страдает от рабства. Мои пациенты уже перешагнули через страдание. Они просто работают. И довольствуются самой простой грубой пищей. Они становятся полезными элементами новой социальной системы.
- Вначале димедрол, потом галоперидол, затем лоботомия, потом...
- Потом - суп с котом, или просто суп. Как вы насчет того, чтобы слегка перекусить в нашей столовой? У нас прекрасно кормят.
- Что-то после вида этих изможденных детей у меня пропал аппетит.
- Вы подумали, что мы их морим голодом? Как не стыдно, Мариночка... Если хотите, можете пройтись по палатам и убедиться, что им дают все: рисовую кашку на молоке, белый хлеб с маслом и сыром, молочный суп с макаронами и кофе со сливками и булочкой. Они такие худенькие, потому что выздоравливают после операции.
- А тот, что до операции? Он почему такой тощий?
- А он уже трижды от нас убегал. Намается по вокзалам и подъездам, наголодается, дурачок, и все равно к нам возвращается.
- Добровольно?
- Ну, не совсем: мы уже вложили в него средства, - пробовали на нем различные препараты. Теперь он - ценное для нас институтское имущество. Милиция помогает вернуть сбежавших.
Разговор продолжался уже в столовой, если так можно назвать роскошное помещение на первом этаже, после евроремонта украшенное современными модернистскими скульптурами и фресками и, как ни странно, довольно приличными, "штучными" сюрреалистическими картинами.
- Это работы наших научных сотрудников и некоторых пациентов, - сказал Моров.
- И кто ж из них более безумен? - не удержалась Марина.
- Вы знаете, Мариночка, психически абсолютно здоровых людей нет.
- Пока им не сделали лоботомию? - опять не удержалась Марина.
- Да... Если хотите, да! Давайте отбросим все это наносное лицемерие, все эти придуманные фарисейские законы так называемого цивилизованного общества. Взгляните на проблему реально, трезво... В каждом обществе есть верхушка, люди, занимающие особо привилегированное положение. Элита. И есть, - ну, назовите это как угодно, - толпа, быдло, электорат...
- Электорат? Это интересно...
- А что? Вы действительно думаете, что люди голосуют разумом? Нет, деточка, ошибаетесь. Они голосуют за того, на кого им покажут средства массовой информации, родные и близкие, вожди, вызвавшие у них безграничное доверие. Управлять электоратом, как это ни покажется странным, проще, чем вы думаете...
- Проще, сложнее... Для меня важно, что это незаконно.
- Ах, деточка, и эти категории условны. Законно, незаконно. По законам, установленным человеком - одно решение, по божеским законам другoe.
- И все же, раз мы живем в цивилизованном обществе, в котором установлены те или иные законы, их и должно придерживаться.
Она нервно глотнула компота из ананасов с свежемороженной ежевикой.
- В конце концов, правоохранительные органы...
- И с ними сотрудничаем, - успокоил ее Моров.
- Взятки даете? - прямолинейно спросила Марина.
- Зачем взятки? Сотрудничаем, - ответил Моров.
- Как? - в лоб спросила Марина.
- Может быть, чашечку кофе?
- Не откажусь.
Они перешли из столовой в кафе-бар, располагавшийся рядом, - здесь была стойка с напитками, стояли мягкие красно-черные кресла и столики на двоих. Они сели за столик, и длинноногая официантка по кивку Морова принесла им по чашке ароматного напитка.
- Мы - я и мои сотрудники, занимающиеся изучением воздействия гипноза на человеческую психику с целью, естественно, лечения тяжелых психических и психосоматических отклонений, консультируем сотрудников уголовного розыска, органов прокуратуры.
- Это что, практика?
- Нет, конечно, исключение. Но бывает, что наша помощь просто необходима.
- Например?
- Например, наши специалисты помогают активизировать память свидетелей.
- Каким образом?
- Человек погружается в гипнотическое состояние, и снова переживает определенные события. Если у него в мозгу сохранилась хоть какая-то информация об этих событиях, то мы у него как бы воспроизводим эпизоды в памяти, восстанавливаем картину происшедшего. Это уже отработанная методика. Правда, в лабораторных условиях, но...
- Но?
- Был недавно интересный случай. Девушка в Саратове... Кстати, почти такая же красивая, как вы...
- Благодарю за комплимент...
- Это не комплимент, а дистиллированная правда. Так вот, она попала в руки к бандитам. Лишь мгновение видела она паспорт одного из преступников. Но под гипнозом смогла вспомнить и серию, и номер паспорта. Дальше, как вы сами понимаете, для милиционеров было делом техники найти преступника. И в тот же день нежелательная банда перестала существовать.
- Что значит "нежелательная"?
- Да не обращайте внимания. Это я так. Устал, наверное, оговариваться начинаю. Вы не представляете себе, деточка, какого напряжения стоит работа по гипнозу над пациентами, особенно "на выезде".
- Что значит - на выезде?
- Ну, приходится ездить... К больным... Чтобы в обычной беседе - они даже не подозревают, что их гипнотизируют - оказать воздействие на принятие того или иного важного решения.
- Ой, что-то у меня совсем голова кругом идет. Так чем вы все-таки в своем институте занимаетесь? Кто вы, доктор Моров? Целитель? Или?
- Или?
- Политик? Ведь так можно оказывать влияние на общественное сознание.
- Вы знаете, деточка, одним и тем же ножом можно отрезать кусок хлеба и убить человека. Важно, в каких целях совершается деяние. Между прочим, прежде чем применить к девушке из Саратова этот метод, я опробовал его на себе. У меня пропала записная книжка. И я стал, погрузившись в определенное состояние, просто восстанавливать ее страницы в памяти, делая вид, что перелистываю записную книжку. Я называл фамилии и имена, номера телефонов, и секретарь записывала их. Почти всю книжку удалось восстановить.
- Проще вносить данные записных книжек в компьютер...
- Теперь я так и делаю. Это было давно.
- Метод заманчив, но не безупречен с точки зрения процессуального закона.
- Но со свидетелями это делается с их согласия.
- А с подозреваемыми и обвиняемыми?
- Это вообще не делается: мы никогда не применяли мою методику на этапе поиска истины применительно к подозреваемым. Правда...
- Ну, ну, колитесь, профессор...
- Что за жаргон, деточка? У меня такое впечатление, что сегодня журналисты, особенно газетчики, и старые воры в законе с легкостью находят общий язык.
- Не могу ни подтвердить, ни опровергать ваши слова. Я работаю сейчас на журнал "Фас", - не поддержала шутки Марина.
- Да... Был один пример в моей практике, когда я под гипнозом допрашивал вместе со следователем прокуратуры одного подозреваемого. Да вы наверняка помните это дело. Дело об убийстве пастора Кюна? Тогда подозревали, что это убийство на конфессиональной основе. Были и другие версии - антинемецкие настроения среди сельчан соседней деревни, пастор был немцем, и версия ограбления... Задержали некоего Бабичева, человека с неуравновешенной психикой. Он сознался. И место показал, где ударил пастора топором по голове. Ну, да, арестовали его спустя время, о месте и способе убийства писали во всех газетах. Но у старшего следователя по особо важным делам полковника юстиции Снегирева возникло сомнение: не самооговор ли?
Как добиться истины? Пригласили меня. И под гипнозом Бабичев вспомнил, что был в это время в другом месте, нашлись и свидетели.
- А не могло быть так, что вы внушили убийце, что это не он совершил преступление. И свидетелям - тоже?
- Нет. Все специалисты прокуратуры, занимавшиеся этим делом, смогли убедиться, что не было никакого принуждения с моей стороны к даче подобных показаний. Не было и внушения. Беседа проходила в присутствии свидетелей и записывалась на видеопленку. Кроме того, должен заметить, что беседа записывалась с его согласия. Он сам говорил следователю, что желает дать правдивые показания, но не может вспомнить. И я ему помог. Только и всего. Наука, как говорится, все может превзойти. Это, скажу вам, такой тонкий инструмент...
- Весь вопрос в том, у кого он в руках? Не так ли?
- Подчеркиваю, мы работаем в сотрудничестве с органами прокуратуры. И с известным криминалистом Снегиревым из Генеральной прокуратуры, и со следователем по особо важным делам Московской областной прокуратуры Николаем Савичевым. Умнейший, между прочим, человек, сам разработал несколько оригинальных методик использования гипноза в ходе допроса подозреваемых...
- Разумеется, с согласия самих допрашиваемых...
- Самой собой. Все по закону. Да вы поймите, уголовное преступление вещь удивительно тонкая, тут столько граней. По одну сторону виновен, по другую - нет. И потом, у каждого преступления есть не только преступник, жертва, но и очевидец. Почти у каждого. Это случайный прохожий, подельник, наконец.
- Кто?
- Ну, человек, проходящий "по делу" вместе с основным исполнителем преступления, член банды, проще говоря, если убийца действует не один.
- Как вы хорошо во всех этих вопросах разбираетесь...
- С кем поведешься, как говорится. Итак, есть свидетели. Вопрос: как заставить их говорить?
- С помощью пыток, психотропных средств, наконец...
- Вы шутите?
- Конечно. Хотя в этой шутке есть доля правды.
- Не будем наговаривать на наши доблестные органы. Итак, у нас есть подозреваемые в преступлении и подозреваемые в том, что они были свидетелями...
- Бывает и такое?
- А как же? Человек видел, как произошло преступление, но либо боится об этом рассказывать, либо это не в его интересах.
- И тогда он врет?
- Точно. А как заставить человека говорить правду?
- Убедить его, что это в его интересах. Что это для него безопасно.
- Не так все просто, дитя мое. Иногда человек сам не понимает, что в его интересах, а что им противоречит. И тогда надо проникнуть в его подкорку и, так сказать, считать запечатленные подсознанием сведения: именно в состоянии гипнотического сна можно нейтрализовать врожденные волевые качества человека, проникнуть в подсознание, активизировать память и воспользоваться хранящейся в коре головного мозга информацией...
- В результате чего зомбировать личность и сделать ее управляемой?
- Ну, что вы все, деточка, про одно и то же... А вы знаете, что первые наши опыты проходили в МГУ, над... студентами. И знаете на каком факультете? На юрфаке...
- С согласия?
- С согласия... А вы как думали? Будет ректор МГУ давать "добро" на проведение экспериментов на его студентах против их воли? Вам, поди, хочется сенсации - открыть некие тайны Института проблем мозга, секреты доктора Морова... А их нет! Я открыт для прессы.
- И что же?
- Многие студенты под гипнозом, как ни удивительно, продолжали контролировать себя - следили за своей речью, пластикой. Приостанавливали доступ к их памяти с помощью волевых усилий. Очень интересная была работа. Чтобы научиться пробивать их защиту, нужно было найти своего рода код, ключ к их памяти и их воле.
- Нашли?
- А как же? Но на это ушло четыре года. Знаете, как говорят про открытия? Вначале: "Этого не может быть". Потом: "В этом что-то есть". А в заключение: "Ну, это совершенно очевидно". Сейчас кажется, что код прост, как "колумбово яйцо".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
- Но как они попали в институт?
- Это отработанный материал, - равнодушно ответил профессор. - В стране закрываются психиатрические клиники, интернаты... Этих придурков просто нечем корить. А мой институт, так сказать, на хозрасчете, мы сами окупаем свои исследования, сами финансируем работу ученых и содержание лабораторного материала. И, если все получится как надо, мы сможем поставлять в частные структуры послушных, не склонных к стачкам и политическим противостояниям рабочих...
- Рабов?
- Зачем так социально вульгаризировать серьезную научную проблему. Раб - это живое существо, он страдает от рабства. Мои пациенты уже перешагнули через страдание. Они просто работают. И довольствуются самой простой грубой пищей. Они становятся полезными элементами новой социальной системы.
- Вначале димедрол, потом галоперидол, затем лоботомия, потом...
- Потом - суп с котом, или просто суп. Как вы насчет того, чтобы слегка перекусить в нашей столовой? У нас прекрасно кормят.
- Что-то после вида этих изможденных детей у меня пропал аппетит.
- Вы подумали, что мы их морим голодом? Как не стыдно, Мариночка... Если хотите, можете пройтись по палатам и убедиться, что им дают все: рисовую кашку на молоке, белый хлеб с маслом и сыром, молочный суп с макаронами и кофе со сливками и булочкой. Они такие худенькие, потому что выздоравливают после операции.
- А тот, что до операции? Он почему такой тощий?
- А он уже трижды от нас убегал. Намается по вокзалам и подъездам, наголодается, дурачок, и все равно к нам возвращается.
- Добровольно?
- Ну, не совсем: мы уже вложили в него средства, - пробовали на нем различные препараты. Теперь он - ценное для нас институтское имущество. Милиция помогает вернуть сбежавших.
Разговор продолжался уже в столовой, если так можно назвать роскошное помещение на первом этаже, после евроремонта украшенное современными модернистскими скульптурами и фресками и, как ни странно, довольно приличными, "штучными" сюрреалистическими картинами.
- Это работы наших научных сотрудников и некоторых пациентов, - сказал Моров.
- И кто ж из них более безумен? - не удержалась Марина.
- Вы знаете, Мариночка, психически абсолютно здоровых людей нет.
- Пока им не сделали лоботомию? - опять не удержалась Марина.
- Да... Если хотите, да! Давайте отбросим все это наносное лицемерие, все эти придуманные фарисейские законы так называемого цивилизованного общества. Взгляните на проблему реально, трезво... В каждом обществе есть верхушка, люди, занимающие особо привилегированное положение. Элита. И есть, - ну, назовите это как угодно, - толпа, быдло, электорат...
- Электорат? Это интересно...
- А что? Вы действительно думаете, что люди голосуют разумом? Нет, деточка, ошибаетесь. Они голосуют за того, на кого им покажут средства массовой информации, родные и близкие, вожди, вызвавшие у них безграничное доверие. Управлять электоратом, как это ни покажется странным, проще, чем вы думаете...
- Проще, сложнее... Для меня важно, что это незаконно.
- Ах, деточка, и эти категории условны. Законно, незаконно. По законам, установленным человеком - одно решение, по божеским законам другoe.
- И все же, раз мы живем в цивилизованном обществе, в котором установлены те или иные законы, их и должно придерживаться.
Она нервно глотнула компота из ананасов с свежемороженной ежевикой.
- В конце концов, правоохранительные органы...
- И с ними сотрудничаем, - успокоил ее Моров.
- Взятки даете? - прямолинейно спросила Марина.
- Зачем взятки? Сотрудничаем, - ответил Моров.
- Как? - в лоб спросила Марина.
- Может быть, чашечку кофе?
- Не откажусь.
Они перешли из столовой в кафе-бар, располагавшийся рядом, - здесь была стойка с напитками, стояли мягкие красно-черные кресла и столики на двоих. Они сели за столик, и длинноногая официантка по кивку Морова принесла им по чашке ароматного напитка.
- Мы - я и мои сотрудники, занимающиеся изучением воздействия гипноза на человеческую психику с целью, естественно, лечения тяжелых психических и психосоматических отклонений, консультируем сотрудников уголовного розыска, органов прокуратуры.
- Это что, практика?
- Нет, конечно, исключение. Но бывает, что наша помощь просто необходима.
- Например?
- Например, наши специалисты помогают активизировать память свидетелей.
- Каким образом?
- Человек погружается в гипнотическое состояние, и снова переживает определенные события. Если у него в мозгу сохранилась хоть какая-то информация об этих событиях, то мы у него как бы воспроизводим эпизоды в памяти, восстанавливаем картину происшедшего. Это уже отработанная методика. Правда, в лабораторных условиях, но...
- Но?
- Был недавно интересный случай. Девушка в Саратове... Кстати, почти такая же красивая, как вы...
- Благодарю за комплимент...
- Это не комплимент, а дистиллированная правда. Так вот, она попала в руки к бандитам. Лишь мгновение видела она паспорт одного из преступников. Но под гипнозом смогла вспомнить и серию, и номер паспорта. Дальше, как вы сами понимаете, для милиционеров было делом техники найти преступника. И в тот же день нежелательная банда перестала существовать.
- Что значит "нежелательная"?
- Да не обращайте внимания. Это я так. Устал, наверное, оговариваться начинаю. Вы не представляете себе, деточка, какого напряжения стоит работа по гипнозу над пациентами, особенно "на выезде".
- Что значит - на выезде?
- Ну, приходится ездить... К больным... Чтобы в обычной беседе - они даже не подозревают, что их гипнотизируют - оказать воздействие на принятие того или иного важного решения.
- Ой, что-то у меня совсем голова кругом идет. Так чем вы все-таки в своем институте занимаетесь? Кто вы, доктор Моров? Целитель? Или?
- Или?
- Политик? Ведь так можно оказывать влияние на общественное сознание.
- Вы знаете, деточка, одним и тем же ножом можно отрезать кусок хлеба и убить человека. Важно, в каких целях совершается деяние. Между прочим, прежде чем применить к девушке из Саратова этот метод, я опробовал его на себе. У меня пропала записная книжка. И я стал, погрузившись в определенное состояние, просто восстанавливать ее страницы в памяти, делая вид, что перелистываю записную книжку. Я называл фамилии и имена, номера телефонов, и секретарь записывала их. Почти всю книжку удалось восстановить.
- Проще вносить данные записных книжек в компьютер...
- Теперь я так и делаю. Это было давно.
- Метод заманчив, но не безупречен с точки зрения процессуального закона.
- Но со свидетелями это делается с их согласия.
- А с подозреваемыми и обвиняемыми?
- Это вообще не делается: мы никогда не применяли мою методику на этапе поиска истины применительно к подозреваемым. Правда...
- Ну, ну, колитесь, профессор...
- Что за жаргон, деточка? У меня такое впечатление, что сегодня журналисты, особенно газетчики, и старые воры в законе с легкостью находят общий язык.
- Не могу ни подтвердить, ни опровергать ваши слова. Я работаю сейчас на журнал "Фас", - не поддержала шутки Марина.
- Да... Был один пример в моей практике, когда я под гипнозом допрашивал вместе со следователем прокуратуры одного подозреваемого. Да вы наверняка помните это дело. Дело об убийстве пастора Кюна? Тогда подозревали, что это убийство на конфессиональной основе. Были и другие версии - антинемецкие настроения среди сельчан соседней деревни, пастор был немцем, и версия ограбления... Задержали некоего Бабичева, человека с неуравновешенной психикой. Он сознался. И место показал, где ударил пастора топором по голове. Ну, да, арестовали его спустя время, о месте и способе убийства писали во всех газетах. Но у старшего следователя по особо важным делам полковника юстиции Снегирева возникло сомнение: не самооговор ли?
Как добиться истины? Пригласили меня. И под гипнозом Бабичев вспомнил, что был в это время в другом месте, нашлись и свидетели.
- А не могло быть так, что вы внушили убийце, что это не он совершил преступление. И свидетелям - тоже?
- Нет. Все специалисты прокуратуры, занимавшиеся этим делом, смогли убедиться, что не было никакого принуждения с моей стороны к даче подобных показаний. Не было и внушения. Беседа проходила в присутствии свидетелей и записывалась на видеопленку. Кроме того, должен заметить, что беседа записывалась с его согласия. Он сам говорил следователю, что желает дать правдивые показания, но не может вспомнить. И я ему помог. Только и всего. Наука, как говорится, все может превзойти. Это, скажу вам, такой тонкий инструмент...
- Весь вопрос в том, у кого он в руках? Не так ли?
- Подчеркиваю, мы работаем в сотрудничестве с органами прокуратуры. И с известным криминалистом Снегиревым из Генеральной прокуратуры, и со следователем по особо важным делам Московской областной прокуратуры Николаем Савичевым. Умнейший, между прочим, человек, сам разработал несколько оригинальных методик использования гипноза в ходе допроса подозреваемых...
- Разумеется, с согласия самих допрашиваемых...
- Самой собой. Все по закону. Да вы поймите, уголовное преступление вещь удивительно тонкая, тут столько граней. По одну сторону виновен, по другую - нет. И потом, у каждого преступления есть не только преступник, жертва, но и очевидец. Почти у каждого. Это случайный прохожий, подельник, наконец.
- Кто?
- Ну, человек, проходящий "по делу" вместе с основным исполнителем преступления, член банды, проще говоря, если убийца действует не один.
- Как вы хорошо во всех этих вопросах разбираетесь...
- С кем поведешься, как говорится. Итак, есть свидетели. Вопрос: как заставить их говорить?
- С помощью пыток, психотропных средств, наконец...
- Вы шутите?
- Конечно. Хотя в этой шутке есть доля правды.
- Не будем наговаривать на наши доблестные органы. Итак, у нас есть подозреваемые в преступлении и подозреваемые в том, что они были свидетелями...
- Бывает и такое?
- А как же? Человек видел, как произошло преступление, но либо боится об этом рассказывать, либо это не в его интересах.
- И тогда он врет?
- Точно. А как заставить человека говорить правду?
- Убедить его, что это в его интересах. Что это для него безопасно.
- Не так все просто, дитя мое. Иногда человек сам не понимает, что в его интересах, а что им противоречит. И тогда надо проникнуть в его подкорку и, так сказать, считать запечатленные подсознанием сведения: именно в состоянии гипнотического сна можно нейтрализовать врожденные волевые качества человека, проникнуть в подсознание, активизировать память и воспользоваться хранящейся в коре головного мозга информацией...
- В результате чего зомбировать личность и сделать ее управляемой?
- Ну, что вы все, деточка, про одно и то же... А вы знаете, что первые наши опыты проходили в МГУ, над... студентами. И знаете на каком факультете? На юрфаке...
- С согласия?
- С согласия... А вы как думали? Будет ректор МГУ давать "добро" на проведение экспериментов на его студентах против их воли? Вам, поди, хочется сенсации - открыть некие тайны Института проблем мозга, секреты доктора Морова... А их нет! Я открыт для прессы.
- И что же?
- Многие студенты под гипнозом, как ни удивительно, продолжали контролировать себя - следили за своей речью, пластикой. Приостанавливали доступ к их памяти с помощью волевых усилий. Очень интересная была работа. Чтобы научиться пробивать их защиту, нужно было найти своего рода код, ключ к их памяти и их воле.
- Нашли?
- А как же? Но на это ушло четыре года. Знаете, как говорят про открытия? Вначале: "Этого не может быть". Потом: "В этом что-то есть". А в заключение: "Ну, это совершенно очевидно". Сейчас кажется, что код прост, как "колумбово яйцо".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69