- А что, у Колумба были такие уж простые яйца?
- Ха-ха. Смеетесь? Не знаете эту шутку, как Колумб, пытаясь доказать свою правоту, предложил на спор заставить яйцо стоять на столе, никто не смог этого сделать, и тогда он стукнул кончиком яйца о стол и, - сняв таким образом округлость, поставил яйцо... Ну, не может быть, чтоб вы не знали эту историю... Вы разыгрываете старика?
- Не такой уж вы и старик. Просто мужчина в годах. Но меня интересует код.
- Следите за моими рассуждениями... Каждый из нас доверяет кому-то из близких - отцу или матери, подруге или другу, жене или мужу. Можно вычислить особу, которой доверяет интересующий меня объект, нарисовать ее гипотетический образ, то есть внушить объекту, что эта особа рядом. Вот вы мне не верите. Я хочу убедить вас, что наши исследования и полезны обществу, и не вредны для отдельных индивидов. Итак, у вас есть некий молодой человек, которого вы любите, кому вы доверяете. Это... Ну, допустим... журналист... Или нет, научный работник. Нет... Это... Офицер. Так? Отвечайте, не бойтесь, ему же за это ничего не будет. Он служит... Heт, он демобилизовался. Так? И служит... Где... В Госучреждении? Нет, в частном секторе... В банке? Нет...
- Стойте, - прервала его Марина. - Я не давала разрешения проводить эксперименты со мной. Прекратите, иначе я... Словом, обещайте, что не будете пытаться воздействовать на мое подсознание. Иначе я ухожу и тональность публикации может оказаться далекой от искомой.
- Ну вот, уж и пошутить нельзя. А ведь я верно угадал? У вас есть молодой человек, бывший офицер, которому вы особенно доверяете. Продолжим. Теперь представьте, я внушу вам, что он рядом. У вас сразу же появляется ощущение защищенности. Вы ему доверяете. У вас снимается замок с доступа к вашей эксклюзивной информации. В такой ситуации вы разболтаете мне любые секреты...
- Какие могут быть секреты у особы моего возраста.
- Страшные журналистские тайны, - хохотнул Моров. - Кто с кем в журнале живет, кто кого в Вашей газете поддерживает. Из политических лидеров.
- Мы все за Лужкова...
- А я думал, что ваша газета субсидируется Цесарским...
- Вы, похоже, знаете обо мне куда больше, чем я о вас.
- Так и должно быть. Вы - дилетантка, сунувшая свой хорошенький носик в серьезные игры. А я в них - профессионал, - смешно пошевелил бровями Моров, давая понять, что шутит.
Марина рассмеялась.
- Покажите, как это у вас получается? Еще раз... Очень смешно.
- Но если серьезно,в результате ваших экспериментов можно стать обладателем информации, в том числе, и опасной для испытуемого?
- Да. Но ведь они сами согласились на эксперимент. Был случай, когда студент сознался, что подростком участвовал в групповом грабеже и тщательно скрывал этот акт, боясь, что после окончания юрфака не сможет работать в прокуратуре. Информацию проверили, подтвердилось.
- Интересно, какие тайны могли бы рассказать... вы, если бы давали "показания" под гипнозом...
- И не надейтесь, деточка. Я разработал большинство существующих сегодня методик "взлома" подсознания научился и блокировать такие попытки.
- То есть с вами лучше...
- Дружить... а не ссориться. На худой конец, придерживаться нейтралитета. Но избави Бог пытаться мне противодействовать...
- Ах, да, вы же дружите с правоохранительными органами. И что же, помогли вы в расследовании хоть одного преступления?
- А как же. Вот свежий пример. Одну гражданку в городе Петрозаводске закололи ножом прямо на улице.
- Конечно, финским, раз в Петрозаводске...
- Что?
- Я говорю: нож был финский?
- Да какая разница! Факт - закололи. Никаких следов рядом с трупом сотрудники горпрокуратуры не нашли. Но узнали, что примерно в это время поблизости видели двух местных парней. Их задержали, начали допрашивать. Сначала оба запирались. Потом оба взяли вину на себя. Но рана одна, а убийц - двое. Я в это время был в Карелии, изучал, так сказать, потенциальный электорат в связи с будущими выборами президента: я же еще и советник одного видного политического деятеля.
- Кого, если не секрета
- Вы его еще не знаете.
- Видного, но неизвестного...
- Вот именно. Пока. Но не будем отвлекаться. Пригласили меня, зная мою репутацию. Я провел сеанс. Под гипнозом один из парней указал, куда выбросил нож и где припрятал забрызганную кровью куртку. Друг под гипнозом же объяснил, что невольно стал свидетелем убийства и боялся мести со стороны приятеля. Или другой пример - совершено убийство.
- Опять в Петрозаводске?
- Нет, в Москве. Убит при выходе из ресторана известный банкир. Ножом. Мне под гипнозом дали показания десять человек, оказавшиеся в тот момент у ресторанного подъезда. И что же?
- Да, и что же?
- Оказалось, что трое слышали выкрик: "Осторожно, Сеня, у клиента нож".
- И что значит сей крик?
- Я подумал, а что клиент - это кличка воровская? Проверили, нашли в группе подозреваемых человека по кличке Клиент. Оказалось, никакое не заказное убийство, банкир просто был бабником и в ресторане несколько раз, по пьянке, на "белый танец" приглашал подругу Клиента. Того это сильно обидело. И вот результат. Я и с самого начала не верил, что Сеню Майстермана убили из-за денег. Он был очень осторожный человек и никогда не брал взаймы больше, чем мог отдать. Тихий был человек, светлая ему память, но бабник. Каково? А?
- Что - бабник?
- Нет, что эксперимент получился.
- Так почему бы вашу методику не применять в следственном деле шире?
- Видите ли, и в МВД, и в ФСБ появились полиграфы-детекторы: деньги, как говорится, заплачены. Вот с их помощью и пытаются решить те же проблемы. А во-вторых, вы правы, деточка, допрос под гипнозом еще очень уязвим с правовой точки зрения. Вот в США и Израиле моя методика вовсю используется. А у нас в России и в Европе - побаиваются. Чистоплюи. Ну, да я времени не теряю и методики свои совершенствую. Может быть, на сегодня хватит?
- Когда увидимся, профессор? - кокетливо положила ногу на ногу Марина.
- Приезжайте на будущей неделе. Извините, что не провожаю. У меня через десять минут важное совещание. А ведь хорошо мы поговорили - с наигранным стариковским лукавством глянул Моров в лицо Марины. Но в глубине его черных, почти прикрытых тяжелыми веками глаз скрывались настороженность и страх. А может, Марине это просто показалось...
Он пожал сухой, но сильной, костистой рукой ее руку. В эту минуту заверещал сотовый телефон у него в кармане. Не выпуская руки Марины, Моров левой рукой достал трубку, нажал кнопку, спросил строго:
- Ну, что там?
- Гриф? Блин... Общак... Сперли...
ГРИФ. ОПЕРАЦИЯ "КРЕМАТОРИЙ"
У Витька были проблемы с ногами.
Не то чтобы они болели, но каждый раз, как он поест черного хлеба с репчатым луком, у него на подошве появлялась красная сыпь.
Витек не жмотничал и покупал крем после бритья с витамином F. Мазал жирно, не жалея крема. Жжение проходило, но сыпь сменялась легким белым налетом лишь на второй день. Тогда он снова пил медицинский спирт и закусывал хлебом с луком, и красная сыпь на подошвах появлялась вновь.
Положение было безвыходным: работать в морге крупной больницы, где мало что свои помирают, так еще и со всей Москвы "жмуров" после ДТП и бандитских нападений привозят, и не пить - это смешная фантазия. Во-первых, работа с вонью связана и надо чем-то перебить сладковато-приторный запашок трупов. Еще хорошо, если свежачок. А то привезут старый труп, пока его заморозишь в камере, сто раз высморкаешься. Так что не пить никак нельзя.
Опять же приходится учитывать - медучреждение. Каждому профессору от него чего-то надо. Труп посвежее для паталогоанатомических занятий, или еще что. И все - с презентами. И тут уж трудно однозначно сказать: то ли он или его предшественники завели такое правило, то ли сами врачи и средний медперсонал его предшественников испортили своими подношениями, но факт, как говорится, на лице: Витек пил. Не по-черному, с пониманием, но каждый пень.
Вот и в этот день, за час до смены, приехал на труповозке его брат-близнец Вован. И тоже, конечно, с вечера на грудь принял. У него в Институте проблем мозга мало что трупы такие же вонючие, как и у Витька в клинике, так еще частенько и с разрезанными головами.
Брат Вован работал в морге филиала Института проблем мозга на улице академика Бочвара...
Витьку тоже "потрошеных" приходится кантовать, но чаще - с разрезанным брюхом и вспоротой грудью. А у Вована сплошь и рядом "жмуры" с распиленной башкой. Правда, мозгов там нет. А все ж неприятно.
Вован на своей труповозке приехал в срок. Он там у себя в НИИ за весь цикл отвечает. Трупы складирует, привозит сюда, к братану, подсчитывают тут они жмуров и везут в крематорий. Притом Вован за рулем. Потому ему с утра пить никак нельзя. Зато к вечеру он свое возьмет.
У каждого ж человека своя технология. Кому можно, кому нельзя. Витек считал, что это хорошо. Тут ему виделась некая большая жизненная гармония. Если бы ее не было, все мужики напивались бы с утра. И тогда не то что наука, а вся жизнь бы остановилась.
Так что Вован приехал тверезый как стекло. А Витек уже еле на ногах стоял. Потому что спирт - как его ни разведи, все равно крепче любой водки. А во вторых, на хлеб с луком он старался не налегать, чтоб сыпь была послабее. И выходило, что к приезду братана он был уже "хорош". Но дело свое знал. Они с Вованом снесли завернутые в черные полиэтиленовые пакеты на молниях пять жмуров из труповозки в первый свободный холодильник морга 45 городской больницы. Там вынули из мешков: мешки тоже имущество, пригодится могут. Вытащили на обитые цинком столы пять трупов, тут были три мужика, одна молодая баба и пацан лет 15. У пацана череп был целый, но на лбу была красная полоса - шов от трепанации. От чего пацан в конечном итоге помер, не его, Витька, дело. У взрослых мужиков черепа были распилены и мозги вынуты, тут все чисто. А баба вообще лежала целенькая. Словно не от того, от чего нужно, померла. Красивая деваха.
- Я говорю: красивая деваха, - кивнул на труп Витек.
- Да, жалко, - согласился Вован.
- От чего померла? - спросил Витек.
- Не пойму, - пожал плечами Вован.
- Знал ее? - спросил Витек.
- Не... Так-то обличьем знакома, вроде. Не припомню. Тело красивое.
- И лицо пригожее.
- Ну, давай грузить, - сказал Вован. - Гробы служебные у меня в достатке, - есть муниципальные, те попроще, а есть шикарный гроб черного дерева, с этой, с ин-крустацией, позолотой, кистями, бронзовыми ручками.
Может, останки жмура из того богатого гроба снимем и бабенку по-царски похороним?
- Я не прочь. А ну как в крематории родственники пожелают в последний раз поцеловать дорогого покойника?
- Исключено. Это лихошерстовские бандиты.
- А они что, не люди?
- Я не о том. От их кореша осталась только нога в черном лакированном ботинке и палец с левой руки.
- Откуда знаешь, что с левой?
- Врач сказал. А он у нас патологоанатом - жутко умный.
- Значит, считаешь, раскрывать не будут?
- Не, так и запустят в жар, в закрытом.
- Тогда, может, с бабенкой еще кого из твоих положим?
- Не, не скупись, брат, видишь, бабенке в жизни не повезло, такой молодой померла. Так пусть хоть после смерти ей красиво будет.
- Знаешь, за что я тебя, Вован, уважаю?
- За что?
- За человечность. Мудер... Решение твое принимаю. Давай бабоньку укладывать. Ишь, даже не промерзла до конца, почти теплая.
- Может, живая?
- Не, у нашего профессора строго. Аркадий Борисыч, если что, семь шкур спустит. Просто поступила она ко мне в трупное отделение недавно. Не успела проморозиться. А тут ты звонишь, что тебя главврач ругает - много жмуров накопилось, надо в крематорий везти. Ну, я и сгреб все что у меня было, - и тех что неделю срока ждали, и свежих, что сегодня с утра поступили.
- Ишь ты, телом какая приятная, кожа шелковистая, и что интересно лобок не подбрит. Не уважаю я, когда у баб молодых лобки подбриты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69