- Да, мадам освободила номер час назад.
Я попросил, чтобы присмотрели за моими чемоданами: Друтер, конечно, не захочет держать меня на борту своей яхты, когда узнает, о чем я собираюсь ему сообщить.
5
Друтер побрился, надел новую рубашку и читал книгу в небольшой каюте для отдыха на своей яхте. У него снова был величественный вид человека с восьмого этажа. Бар был гостеприимно открыт, и цветы выглядели так, будто их только что срезали. Но все это не произвело на меня никакого впечатления. Я на собственной шкуре убедился в действительной цене его доброты, а такая неискренняя доброта может лишь погубить людей. Доброта должна идти от сердца. Я держал нож за пазухой и выжидал момент, чтобы пустить его в ход.
- Но я не вижу вашей жены?
- Она скоро подойдет, - ответил я.
- А ваши чемоданы?
- Их тоже принесут скоро. Можно мне выпить?
Меня не мучило сомнение, как датского принца, чтобы набраться смелости для вероломного убийства. Я быстро проглотил две рюмки виски. Он налил и себе, положил лед, прислуживая мне, как равному. Ему даже в голову не приходило, что теперь я выше его по служебной лестнице.
- Вы выглядите утомленным, - отметил он. - Отпуск не пошел вам на пользу.
- У меня было много забот.
- Вы не забыли прихватить с собой Расина?
- Нет, не забыл.
На мгновение меня тронуло, что он помнит такие мелочи.
- Может быть, после обеда вы бы почитали немного из Расина. Когда-то я им очень увлекался. Много в жизни было такого, что теперь забылось. Старость не радость, не та уже у меня память.
Я вспомнил, как Кэри говорила: в конце концов, в его годы он имеет право на забывчивость. Но вспомнив Кэри, я чуть не уронил слезу в рюмку.
- Мы забываем многие вещи, которые находятся под руками, но хорошо помним далекое прошлое. Меня часто тревожит прошлое. Ненужные недоразумения. Ненужная боль.
- Можно мне еще выпить?
- Пожалуйста.
Он сразу же поднялся, чтобы налить. Наклонившись над баром и повернувшись ко мне своей широкой спиной, он сказал:
- Не стесняйтесь, говорите. Мы сейчас с вами не на восьмом этаже. Просто два человека в отпуске, надеюсь, друзья. Не беда, если один из нас зальет свое горе, немного выпьет и немного опьянеет.
Я был чуть пьяный - более чем немного. Мой голос выдал мое волнение, когда я сказал:
- Моя жена не придет. Она меня покинула.
- Поругались?
- Никакой ссоры не было. Таких слов, которые можно оспаривать или забыть, сказано не было.
- Она кого-нибудь полюбила?
- Не знаю. Возможно.
- Расскажите мне все. Я не могу вам помочь, но каждому в такой момент нужно, чтобы его выслушали.
Использовав местоимение «каждый», он превратил мое личное горе во всеобщее, будто все люди осуждены на муки. «Каждый» рождается, «каждый» умирает, «каждый» утрачивает любимых. Я рассказал ему все. Все - кроме того, ради чего я пришел сюда на борт и о чем я должен был сообщить ему в первую очередь. Я вспомнил наши ленчи с кофе и булочками, мои выигрыши, рассказал о голодном студенте и о Птичьем Гнезде. Я вспомнил о нашей ссоре из-за официанта и о том, как она мне сказала: «Я тебя больше не люблю». Я даже теперь мне это кажется невероятным - показал ему прощальное письмо.
- Простите меня, - сказал он. - Если бы я не задержался, этого не случилось бы. Но, с другой стороны, вы бы не выиграли все эти деньги.
- На кой черт мне нужны теперь все эти деньги! - ответил я.
- Так легче всего говорить. Я сам говорил то же самое много раз. Но вот видите - я все еще тут… - он широким жестом обвел свой уютный скромный салон - иметь такой мог себе позволить только очень богатый человек. - Если бы в самом деле я делал то, что говорил, меня бы здесь не было.
- А я говорю то, что думаю в самом деле.
- В таком случае у вас еще есть надежда.
- В этот самый момент она, может быть, уже спит с ним.
- Это не разрушит вашу надежду. Часто случается, что открываешь настоящую силу любви, когда переспишь с кем-нибудь еще.
- Что мне делать?
- Выкурите сигару.
- Я не курю.
- Если вы не имеете ничего против… - он закурил сигару. - На них тоже нужны деньги. Если честно, я тоже не люблю денег - а кто их любит? На монетах безобразная, уродливо выполненная чеканка, а бумажные деньги слишком грязные. Как газеты, которые подбирают в общедоступных парках. Но мне нравятся сигары, эта яхта, возможность принимать у себя гостей, и я признаюсь, что мне приятно, да, - добавил он, - мне нравится управлять людьми.
Я даже забыл о том, что этой власти у него больше нет.
- Каждый должен мириться с этими проклятыми деньгами. А вы знаете, где они сейчас могут быть?
- Отмечают, по-моему, свою любовь… кофе с булочками.
- У меня было четыре жены. Вы уверены, что вам действительно хочется, чтобы она вернулась к вам?
- Да.
- Может быть, все-таки спокойнее без нее?
- Я не ищу покоя… пока что.
- Моя вторая жена - я был тогда еще молодой - бросила меня, и я совершил непростительную ошибку, вернув ее назад. Потом мне потребовалось много лет, чтобы избавиться от нее снова. Она была неплохой женщиной. Нелегко избавляться от хороших женщин. Если вы уже так настроились жениться, то лучше женитесь на плохой женщине.
- Такое уже случилось со мной однажды, и я не нашел в этом много счастья.
- Интересно.
Он выпустил струю дыма и наблюдал, как она медленно расходится и постепенно исчезает в воздухе.
- Все-таки с плохой женщиной долго не проживешь. А с хорошей можно прожить долго. Вот Бликсон женился на хорошей женщине. Каждое воскресенье она сидит рядом с ним на церковной лавке, обдумывая меню на обед. Она хорошая хозяйка, и у нее неплохой вкус, который проявляется в убранстве их дома. Руки у нее пухленькие, и она гордится, что они хорошо приспособлены для кондитерского дела, однако не только для этого существуют женские руки! Она высокоморальная женщина, и если он уезжает от нее на неделю, то чувствует себя свободным человеком. Но ему приходится возвращаться назад. Какая это ужасная вещь - неизбежное возвращение к своей жене!
- Кэри совсем не такая, - посмотрел я на остатки своего виски. - Ради всего святого, посоветуйте мне, что я должен делать?
- Я слишком стар, и молодые назвали бы меня циником. Людям никогда не нравится реальная жизнь. Они не прислушиваются к доводам здравого смысла. Я бы посоветовал вам принести сюда свои чемоданы, забыть обо всем этом деле у меня большой запас виски, несколько дней вы находили бы в нем утешение. Завтра в Портофино ко мне на борт поднимется довольно много приятных гостей - вам, конечно же, понравится Силия Чартерис. В Неаполе есть несколько борделей, если зарок безбрачия покажется вам невыносимым. Я позвоню по телефону в контору, чтобы вам продолжили отпуск. Находите удовлетворение в случайных связях и не старайтесь совместить любовь с семейной жизнью.
- Мне нужна только Кэри, - настаивал я, - это мое последнее слово. Приключения мне не нужны.
- Моя вторая жена бросила меня: сказала, что у меня много амбиций. Она не понимала, что только те, кто умирает, свободны от амбиций. Но и у них, пожалуй, есть желание выжить. Мне пришлось помочь молодому человеку, которого полюбила моя жена. Он довольно быстро проявил свои амбиции. Есть разные амбиции - вот и все, и моя жена убедилась, что ей больше по душе мои амбиции, так как они неограниченны. Женщины относятся к бесконечности, как к несерьезному сопернику. Но довольствоваться должностью помощника бухгалтера - для мужчины оскорбительно.
- И все-таки никто не имеет права совать свой нос в чужие дела.
- Ваша жена - натура романтическая. Бедность этого молодого человека трогает ее. По-моему, я придумал неплохой план. Налейте себе еще рюмочку виски, а я вам его изложу…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
1
Я сошел по трапу, слегка шатаясь из стороны в сторону от выпитого виски, и поднялся в гору по склону от порта. Было четверть девятого, и когда я посмотрел на часы, сразу же вспомнил о том, о чем совершенно забыл рассказать Друтеру.
Друтер предупреждал:
- Только не вздумайте предлагать денег. Деньги такие грязные - это сразу же бросается в глаза. Но зато те кругленькие красные фишки… Вы сами увидите, никакой игрок против них не устоит.
Сперва я направился в казино, но там их не нашел. Затем обменял все свои деньги на фишки, и, когда я выходил из казино, в моих карманах звенело, как в сумочке у Птичьего Гнезда.
Всего лишь четверть часа понадобилось мне, чтобы найти их: они сидели в кафе, куда мы обычно ходили с Кэри. Я немного понаблюдал за ними, незаметно, из-за двери. Кэри совсем не выглядела счастливой. Она зашла сюда, как потом сама мне рассказывала, чтобы убедиться в том, что она меня больше не любит, что то место, где мы неоднократно бывали, никаких чувств у нее не вызовет, однако она убедилась, что все осталось по-прежнему. Ей было грустно видеть совершенно незнакомого ей человека, сидящего в моем кресле, к тому же этот чужой ей человек имел привычку, которую она не могла переносить: он запихивал булочку в рот и откусывал сперва намазанную маслом сторону. Поев, он начал пересчитывать деньги, а затем попросил, чтобы Кэри посидела молча, пока он будет проверять свою систему.
- Сегодня мы сможем позволить себе играть до пятисот франков, - заметил он, - это значит сделать пять стофранковых ставок.
Когда я подошел, он все еще сидел с карандашом в руке и бумагой. У самых дверей я поздоровался:
- Привет!
И Кэри обернулась. По привычке она чуть было не усмехнулась мне - было видно, что улыбка замерла в ее глазах, а потом она опустила взор вниз, как мальчик опускает вниз своего воздушного змея, пряча его от ветра.
- Чего тебе тут надо? - спросила она.
- Я хотел убедиться, что у тебя все в порядке.
- У меня все в порядке.
- Случается, делают что-то и против своего желания.
- Только не я.
- Вы мне мешаете, - сказал молодой человек. - То, над чем я сейчас работаю, - очень сложная вещь.
- Филипп, это… мой муж.
Он поднял глаза вверх:
- А-а, добрый вечер, - и начал нервно барабанить по столу кончиком карандаша.
- Надеюсь, вы хорошо ухаживаете за моей женой.
- Это вас не касается.
- Чтобы Кэри была счастлива, вы должны учитывать ее вкусы и привычки. Например, она терпеть не может пенки на горячем молоке. Взгляните сюда: ее блюдечко завалено клочками бумаги. Вы должны их убрать, прежде чем наливать ей кофе. Она не переносит резкие, хотя и негромкие, звуки, такие, как хрустение поджаренного хлеба или шамканье, которое вы издаете, пережевывая эту булочку. Вы никогда не должны раскалывать орехи в ее присутствии. Надеюсь, вы меня поняли. Вот этот звук, который вы издаете своим карандашом, не приносит ей удовольствия.
- Пожалуйста, подите прочь, - ответил молодой человек.
- Мне необходимо поговорить со своей женой наедине.
- А я не желаю оставаться с тобой наедине, - возразила Кэри.
- Вы слышали, что она сказала? Пожалуйста, оставьте нас.
Меня удивило, как точно Друтер предусмотрел наш диалог. У меня появилась надежда.
- Прошу прощения, но я вынужден настаивать на своем.
- Вы не имеете права…
Кэри сказала:
- Если ты не оставишь нас в покое, мы сами уйдем отсюда. Филипп, оплати счет.
- Дорогая, мне нужно продумать до конца свою систему.
- Хорошо, в таком случае я вот что сделаю, - настаивал я. - Я старше вас, и намного, но я вызываю вас на поединок. Если я вас побью, то поговорю с Кэри наедине. Если вы станете победителем, я уйду и никогда больше вас не потревожу.
- Я не допущу никакой драки, - возразила Кэри.
- Вы слышали, что она сказала?
- Предлагаю другой выход. Я оплачу вам полчаса разговора с нею.
- Как ты смеешь такое предлагать?! - возмутилась Кэри.
Я сунул руку в карман, вытащил пригоршню желтых и красных фишек пятисотфранковых и тысячефранковых - и разбросал их по столу между чашечками кофе. Он не мог оторвать взгляда от этого богатства. Фишки заставили его забыть обо всем.
- Я предпочел бы драку, - сказал я. - Это все мои деньги, которые у меня остались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13