- Ты же сама сказала - Филипп.
- Филипп - это имя, а фамилия? - с триумфом спросила она.
- Дюпон, - ответил я.
- А вот и нет. Его фамилия Шантье.
- Пусть так. Я просто спутал его с Дюпоном.
- А кто это такой - Дюпон?
- Возможно, они похожи.
- Я спросила, кто такой Дюпон?
- Я не знаю, - ответил я. - Уже слишком поздно.
- Ты невыносим.
Она ударила по подушке, словно та была моим лицом. На несколько минут она умолкла, а потом сказала безжалостно:
- Ты даже не поинтересовался, не переспала ли я с ним.
- Извини. Ты с ним переспала?
- Нет. Но он просил, чтобы я провела с ним ночь.
- На сваленных в кучу креслах?
- Завтра мы договорились пообедать в ресторане.
Она таки довела меня до того состояния, которого добивалась. Больше сдерживаться я не мог.
- В конце концов, - спросил я, - ради всего святого, кто такой этот Филипп Шантье?
- Конечно же тот молодой голодный человек.
- Ты собираешься есть вместе с ним в ресторане кофе с булочками?
- За обед плачу я. Он слишком гордый, но я его переубедила. Он поведет меня в такое место, где очень дешево, тихо и просто - что - то вроде студенческого кафе.
- Ну и прекрасно, - сказал я, - потому что я тоже собираюсь пообедать с женщиной, с которой сегодня познакомился в казино.
- С кем же это?
- С мадам Дюпон.
- Это ее настоящая фамилия?
- Я не имею права назвать тебе ее настоящую фамилию, чтобы не оскорбить ее женского достоинства.
- Кто она?
- Она вчера выиграла много денег, и мы с ней перекинулись несколькими словами. Ее муж недавно умер, она его очень любила и теперь хочет немного позабыться и развлечься. Думаю, вскоре она найдет утешение - женщина она молодая, красивая, разумная и богатая.
- Понимаешь, сюда я ее привести не могу - пойдут ненужные разговоры. Кроме того, ее хорошо знают в зале для избранных. Она предложила поехать в Канны, где нас никто не знает.
- Хорошо. Только не вздумай возвращаться домой слишком рано, потому что я задержусь допоздна.
- Это же хотел предложить тебе я, дорогая.
Такая вот выдалась у нас ночь. Когда я лежал без сна и знал, что она также не спит, я думал, что во всем виноват Гом…
- Милая, - предложил я, - если ты откажешься от своего обеда, то я сделаю то же самое.
- А я в твой обед не верю, - ответила она. - Ты все выдумал.
- Клянусь тебе - честное слово, - что я пригласил женщину пообедать вместе завтра вечером.
- Я не могу подвести Филиппа, - отрезала она.
Я мрачно подумал: «Теперь я уже просто обязан пообедать с женщиной. Но где же, черт побери, найти мне эту мадам Дюпон?»
2
За завтраком и ленчем мы обращались друг с другом подчеркнуто вежливо, а под вечер Кэри даже пошла вместе со мной в казино, но, я думаю, только для того, чтобы увидеть мою женщину. Случилось так, что как раз за одним столом с нами сидела какая-то необычайно красивая молодая женщина, и Кэри, вероятно, решила, что это и есть моя избранница. Она попыталась было перехватить наши взгляды, которыми, как она полагала, мы должны обмениваться, и наконец не выдержала:
- А не собираешься ли ты поговорить с ней?
- С кем?
- С той красавицей.
- Не понимаю, о ком это ты? - спросил я и постарался придать голосу соответствующую интонацию, как будто все еще защищаю достоинство женщины.
Кэри возмущенно сказала:
- Я должна тебя оставить. Могу опоздать: Филипп ждет меня. Он такой деликатный.
Моя система срабатывала: я проиграл ровно столько, сколько рассчитывал проиграть, но настроение было испорчено. Я думал: «По всей вероятности, это совсем не то, о чем обычно говорят: „Милые бранятся - только тешатся“. А если она действительно влюбилась в этого молодого человека? А если это конец всему? Что мне делать? Что у меня осталось? Пятнадцать миллионов франков - сумма, совсем не адекватная утрате Кэри».
В тот вечер я не был единственным, кто постоянно проигрывал. В кресле на колесиках сидел мистер Боулз, он давал указания своей сиделке, которая, склонившись над его плечом, ставила за него фишки и сгребала их особой лопаткой. Он также использовал систему, но, на мой взгляд, она не была эффективной. Он дважды посылал сиделку в кассу для размена денег, а в последний раз я заметил, что в его портмоне оставалось совсем немного только несколько тысячефранковых банкнот. Он что-то зло приказал сиделке, и та расставила последние его фишки стоимостью в 150 тысяч франков. Шарик рулетки завертелся, и Боулз проиграл все. Отъехав в кресле от стола, он поймал мой взгляд.
- Снова вы, - заметил он. - Как вас зовут?
- Бертрам.
- Я взял с собой очень мало денег. А идти в отель не хочется. Займите мне пять миллионов.
- Извините, не могу, - ответил я.
- Вы ведь меня знаете. Вам известны мои возможности.
- В отеле… - начал было я.
- Мне не смогут дать столько денег, пока не откроется банк. А деньги мне нужны теперь. Вы выиграли много. Я следил за вами. Я верну долг завтра вечером.
- Знаете, иногда случается и проигрывать.
- Что вы там мелете, черт возьми, я не слышу! - возмутился он, пристроив свой слуховой аппарат к ушам.
- Извините, мистер Второй, не могу.
- Моя фамилия не Второй. Вы же меня знаете. Я - А. Н. Боулз.
- В конторе мы называем вас мистер А. Н. Второй. Почему бы вам не пойти в местный банк и не получить деньги по чеку? Там всегда кто-нибудь дежурит.
- У меня не открыт там счет в франках, молодой человек. Разве вы ничего не знаете о правилах обмена валюты?
- Таких людей, как я, это мало волнует, - ответил я.
- Давайте попьем кофе и обсудим наши дела.
- Сейчас у меня нет времени.
- Послушайте, молодой человек, я все-таки ваш хозяин.
- У меня нет хозяев, кроме Гома.
- А кто такой Гом?
- Мистер Друтер.
- Гом… Второй… Мне кажется, вы проявляете удивительное отсутствие уважения к руководству фирмы. А сэр Уолтер Бликсон также имеет кличку?
- По-моему, младший персонал называет его Волдырем.
Тонкая усмешка на мгновение тронула черты его напудренного лица.
- В конце концов, хоть эта кличка довольно удачная, - отметил А. Н. Второй. - Сестра, вы можете погулять с полчасика, пройдитесь до гавани и назад. Вы ведь всегда говорите, что вам нравится смотреть на корабли.
Когда я развернул его кресло и начал продвигать его вместе с Боулзом к бару, на моих руках и лбу выступили капельки пота. В голове мелькнула фантастическая мысль, которая вытеснила даже мысли о Кэри и ее голодном кавалере. Я не мог дождаться, когда мы дойдем до бара, и предложил:
- В моем сейфе в отеле имеется пятнадцать миллионов франков. Вы можете их получить в обмен на ваши акции.
- Не стройте из себя идиота. Акции стоят двадцать миллионов по номиналу, а Друтер и Бликсон готовы выложить за них и все пятьдесят. Стаканчик минеральной воды, пожалуйста.
Я подал ему воды. Он сказал:
- А теперь принесите пять миллионов.
- Нет.
- Молодой человек, - настаивал он. - У меня беспроигрышная система. Двадцать лет назад я дал себе обещание сорвать когда-нибудь банк. Какие-то несчастные пять миллионов не поставили бы меня в тупик. Идите и принесите их. Если вы этого не сделаете, я отдам приказ уволить вас с работы.
- И вы всерьез считаете, что такая угроза способна испугать человека с пятнадцатью миллионами в сейфе? А завтра у меня будет двадцать миллионов.
- Вы же сегодня проиграете все. Я следил за вами вчера.
- Вчерашний проигрыш был запланирован. Он только доказывает, что моя система правильная.
- Не могут существовать одновременно две правильные системы.
- Боюсь, что ваша слишком правильная.
- Раскройте мне свою систему.
- Нет. Но я могу сказать, какие недостатки у вашей.
- Свою систему я изобрел самостоятельно.
- Сколько же вы выиграли с ее помощью?
- Пока еще я не начинал выигрывать. Теперь я нахожусь на первой стадии. Сегодня вечером я начну выигрывать. Черт бы вас побрал, молодой человек: принесите же мне наконец эти пять миллионов.
- Моя система уже принесла мне пятнадцать миллионов.
Раньше я ошибался, полагая, что Второй - человек спокойный. Легко выглядеть спокойным, когда ваши движения ограничены. Но когда его пальцы, лежащие на колене, чуть шевельнулись, они выдали его внутреннее смятение: голова чуть качнулась и проводок слухового аппарата задрожал. Это дрожание было похоже на едва заметный порыв ветра, который заставлял звенеть оконные стекла и был верным признаком приближения торнадо.
Он сказал:
- По-моему, мы следуем одной и той же системе.
- Нет. Я наблюдал за вашей и хорошо ее знаю. Вы можете приобрести ее в бумажном конверте у любого торговца канцелярскими товарами за тысячу франков.
- Неправда! Я сам ее придумал, годами работая над нею вот в этом самом кресле. На ее разработку ушло целых двадцать лет.
- Одни и те же мысли приходят в головы не только выдающимся ученым. Но банк никогда не удастся сорвать с помощью системы ценою в тысячу франков, хотя бы на ней и была надпись: «Безошибочная».
- Я докажу, что вы ошибаетесь. Я заставлю вас проглотить этот конверт. Принесите мне пять миллионов.
- Я уже высказал вам свои условия.
Вперед, назад и вбок двигались беспокойно его руки в том ограниченном пространстве, в котором болезнь позволяла им двигаться. Они метались, как мыши в клетке, мне даже казалось, что они грызут невидимые решетки.
- Вы даже не представляете себе, чего вы просите. Разве вам не известно, что тем самым вы получите контроль над всей фирмой, если объединитесь с Бликсоном?
- В конце концов я узнаю, что это такое - держать контроль над фирмой.
- Послушайте. Если вы дадите мне эти пять миллионов франков сегодня вечером, то завтра утром я верну их вам с половиной своего выигрыша.
- Никакого выигрыша по вашей системе не будет.
- Кажется, вы слишком уверены в своей системе.
- Да.
- Я мог бы предложить такой вариант: я продаю вам свои акции за двадцать миллионов плюс ваша система.
- У меня еще нет двадцати миллионов.
- Послушайте. Если вы так в себе уверены, я предлагаю вам выбор: взять акции за пятнадцать миллионов, которые вы отдадите сейчас, а разницу заплатите завтра в девять часов вечера - через двадцать четыре часа. Или вы потеряете свои пятнадцать миллионов. К тому же вы отдадите мне свою систему.
- Это безумное предложение.
- Оно и делается в соответствующем месте.
- Если я не выиграю завтра пяти миллионов, у меня не останется ни одной акции?
- Ни одной.
Его пальцы приостановили свое нервное движение. Я рассмеялся:
- Разве вы не подумали, что завтра я могу позвонить по телефону Бликсону и тот вышлет мне деньги для оплаты вашего заклада? Ему нужны эти акции.
- Завтра суббота, а мы договорились расплачиваться наличными.
- Я не отдам своей системы до последующего расчета, - сказал я.
- Она мне и не нужна, если вы проиграете.
- Но мне ведь нужны деньги для игры.
Он серьезно отнесся к этому моему заявлению. Я продолжал:
- Нельзя же играть по системе, имея всего несколько тысяч франков.
- Согласен. Вы можете теперь дать мне десять миллионов, - сказал он, - в счет пятнадцати миллионов. Если вы проиграете, то будете должны мне еще пять миллионов…
- А как вы с меня их возьмете?
Он одарил меня своей зловещей усмешкой:
- Я урежу вашу зарплату на пятьсот фунтов в год на протяжении десяти лет.
Я поверил, что так он и поступит. В мире Друтера и Бликсона он со своим небольшим пакетом акций выжил только благодаря жестокости, твердости и непреклонности характера.
- Таким образом, я должен буду выиграть десять миллионов с помощью пяти миллионов?
- Вы ведь утверждаете, что ваша система совершенна.
Старик издевался надо мной:
- Лучше просто займите мне пять миллионов, и дело с концом.
Я подумал о Гоме, находящемся сейчас в море на своей яхте со знаменитостями на борту, и о нас двоих, им забытых, - какое ему дело до какого-то там помощника бухгалтера? Я вспомнил, с каким видом он повернулся к мисс Булен и бросил: «Отдайте необходимые распоряжения насчет женитьбы мистера Бертрама» (он даже не запомнил, как меня зовут!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13