И то, как она сейчас стояла перед ним – обнаженная, ничуть не смущавшаяся своей наготы, доказывало, что ему удалось разбудить ее чувственность и сексуальность. Мэдисон был горд.
Слоун набросилась на Картера, как дикарка, и это ему нравилось. Ее жадная страсть, хриплые стоны и дрожь не были притворными. Слоун была абсолютно искренней, и от этого Мэдисон любил ее с пугающей его самого силой. По сравнению с ней все; прежние женщины напоминали безжизненные манекены, которые автоматически покорялись его воле.
А он сам? Разве он чаще всего не притворял-си? Не издавал ли он сам восклицания и стоны просто потому, что его партнерша ждала их от него, потому, что так поступали герои его собственных книг?! А может, он старался вовсю лишь для того, чтобы поскорее довести женщину до оргазма и покончить с этим? И разве пустота, возникающая после близости, не была лучшим тому подтверждением? Разве не было у него такого ощущения, что физический голод он удовлетворил, а вот на душе стало мерзко? – спрашивал себя Картер.
– Но прошлой ночью все было иначе.
Соединившись со Слоун, он сразу понял, что она – женщина необыкновенная. С ней не было нужды притворяться и играть в любовь. Он мог полностью отдать себя во власть первородного инстинкта, и это доставляло огромное наслаждение. Но помимо всего этого, с ней он испытал не просто физическую близость, а удивительное чувство растворенности друг в друге, духовное родство…
Мэдисону нравилось обучать ее всем тонкостям, особенностям любовной игры. Он бы с удовольствием прибил того негодяя, с которым она имела дело прежде! Впрочем… Если бы Джейсон любил ее так, как Слоун того заслуживает, то они бы не были сейчас вместе. И ему, Картеру, не довелось бы быть ее наставником, старания которого приводили девушку к экстазу.
А сейчас Слоун склонилась над ним, стоя на коленях, и нерешительно и робко изучала его тело. Мэдисону казалось, что он вот так бы часами и наблюдал за ней, испытывая дивные ощущения.
Слоун улыбалась и водила пальцем по его ноге.
– Вовсе они не узловатые, – прошептала она, проводя рукой выше, до того места, которое больше всего жаждало ее прикосновений. У Мэдисона перехватило дыхание, и он не мог вздохнуть до тех пор, пока ее внимание не переключилось на его пупок.
И прежде чем он успел опомниться, она наклонилась и поцеловала прикрытую жесткими волосами ямку. Картер судорожно вцепился в ее волосы, все еще влажные после душа, и застонал:
– М-м-м… Слоун… что ты со мной делаешь?..
Это ободрило девушку. Ее язык скользнул в его пупок, а затем, прижавшись грудью к его коленям, она принялась ласкать его плоть языком и делала это до тех пор, пока Мэдисон не закричал.
Вскочив, он бросил ее на подушки и одним движением вошел в нее.
– Ты моя, Слоун! – в исступлении говорил он. – Моя! Что бы ни случилось, знай, что я никогда никого не любил так, как тебя. Прими мою любовь, ощути ее! Пожалуйста! Господи! Пожалуйста! Прими ее, Слоун!
– Да! Да! – выкрикивала она, прижимаясь к нему…
Несмотря на протесты Слоун, Мэдисон помог ей привести кухню в порядок. Их руки то и дело соприкасались в мыльной воде, когда они мыли посуду, а губы встречались в коротких пылких поцелуях.
Вдруг зазвонил телефон.
– Не отвечай, – проворчал молодой человек.
– Нет, я должна. А вдруг кто-нибудь хочет зарезервировать все шесть комнат на следующую неделю, – с улыбкой возразила она.
– Можешь сдать еще одну комнату. Ведь ты будешь спать со мной, пока я здесь, – заметил писатель.
– Добрый день, – раздался в трубке детский голосок. – Мистер Мэдисон дома?
– Да, – ответила девушка. – А кто его спрашивает? – Слоун зажала рукой микрофон. На сердце у нее стало тяжело от чувства вины – она узнала голос.
– Дэвид Рассел.
Зажмурив глаза, Слоун подавила тяжелый вздох.
– П-привет, Дэвид. Это Слоун. Ты помнишь меня, ведь правда?
– Конечно. Мама все время говорит о вас. А у вас светлые волосы?
– Да. Можно сказать, что светлые.
– Я помню. А я могу поговорить с Картером? Это важно.
– У вас там все в порядке? С мамой или Адамом ничего не случилось?
– Нет. Мамы здесь нет. Я сейчас у бабушки. Но она позволила мне позвонить.
– Погоди минутку. – Прижав трубку к груди, девушка несколько раз глубоко вздохнула, стараясь не поддаваться охватывающему ее отчаянию. Когда она наконец решилась позвать Картера, то, обернувшись, увидела, что он стоит в дверном проеме с полотенцем на плече и смотрит на нее. Слоун плотнее сжала губы, чтобы не расплакаться.
Мэдисон молча подошел к телефону, и девушка равнодушно протянула ему трубку. Когда она попыталась проскользнуть мимо него, молодой человек схватил ее за руку, сел на диван и силой усадил Слоун к себе на колени. Она пыталась вырваться, но безрезультатно. Не сводя с нее глаз, Картер поднес трубку к уху – Алло, – промолвил он невыразительно, но, услыхав детский голос, немного оживился. – А, это ты, малыш! Привет-привет! Как поживает твой братик?.. Да, я тоже скучаю по тебе, но ты же знаешь, что я приехал сюда работать… А что делает Адам?.. Ну! Ты же старший и должен подавать пример… Конечно, это несправедливо, но иногда…
Слоун посмотрела ему в глаза и поняла, что последняя фраза относится скорее к ней, чем к мальчику. Взглядом Картер просил ее быть терпеливой – даже не простить его, не понять, а просто потерпеть.
– Я понял, ты попросил Адама не дергать тебя за волосы, а бабушка… Хорошо, я поговорю с Адамом, когда вернусь… О'кей? Я не могу больше говорить… Ладно. С меня два мороженых. До свидания.
Не отпуская Слоун, Мэдисон повесил трубку. Она сидела не шевелясь, окаменев от отчаяния.
– Пожалуйста, отпусти меня, – прошептала девушка.
– Не могу, – ответил он сквозь зубы. Картер имел в виду не физическую неспособность отпустить ее, а говорил об их отношениях вообще, вспоминая проведенные вместе минуты.
Слоун не стала притворяться, что не понимает его.
– Тебе придется, – всхлипнула она, пытаясь встать.
– Только не сегодня. Не сейчас. – Он зарылся лицом в ее груди. Картер в это мгновение напоминал маленького ребенка, ищущего защиты и покоя. – Слоун, молю тебя, не оставляй меня. Ты мне нужна. Пожалуйста!
Забыв обо всем на свете, кроме его мольбы, девушка прижала голову Мэдисона к себе. Осыпая его поцелуями, она повторяла:
– И ты мне нужен. Я умирала, пока не повстречала тебя.
Одежда мешала им. Сорвав ее, они с жадностью набросились друг на друга, утоляя терзающую их жажду. Время для них остановилось, и они понеслись вперед на волнах наслаждения.
…Когда все было кончено. Картер убрал волосы с влажной кожи Слоун и нежно поцеловал ее.
– Вот теперь я смогу дописать последнюю любовную сцену, дорогая моя Слоун, – прошептал писатель.
Глава 8
Оставшуюся часть дня и весь вечер Мэдисон работал, ни на секунду не останавливаясь. Слоун несколько раз заглядывала к нему, принося чашечку крепкого кофе или холодной воды, а иногда просто стояла в дверях, наблюдая за ним.
Поскольку плотный завтрак пришелся на позднее время, хозяйка приготовила Картеру легкий ужин. Она порезала два бутерброда на кусочки, разложила их на тарелке и украсила кружочками фруктов и сырых овощей. Войдя в комнату с подносом, Слоун увидела, что писатель сидит, опершись локтями о стол и положив подбородок на сцепленные пальцы. Очки были на их обычном месте.
Осторожно поставив поднос на краешек стола, девушка на цыпочках направилась из комнаты, но Мэдисон схватил ее за руку и впился в ладонь Слоун страстным поцелуем.
– Спасибо, любимая, – прошептал он, не отрывая глаз от страницы.
Это мимолетное проявление любви значило для Слоун много больше, чем долгие, пылкие объятия. И сам Картер хотел, чтобы она знала: он не перестает любить ее даже тогда, когда все его помыслы заняты книгой.
Сделав кое-какие неотложные дела на кухне и приготовив еду на завтра, Слоун разделась и приготовилась лечь. Но напоследок она все же решила отнести Мэдисону несколько свежих булочек и термос с кофе. Он все еще работал, яростно вычеркивая куски текста красным карандашом. Ужин был съеден. Хозяйка забрала поднос с грязной тарелкой., а на его место пристроила блюдо с булочками.
– Что за божественный запах? – поинтересовался писатель, отрываясь от своих бумаг.
– Булочки с шоколадом, – ответила девушка.
– Да я не о булочках, – проговорил он, привлекая Слоун к себе. – Я о тебе. – Разведя в стороны полы ее халата, молодой человек положил голову ей на грудь. – От тебя всегда так чудесно пахнет, – довольно пробормотал он, широко зевая.
Слоун слегка помассировала ему голову, запустив пальцы во взлохмаченные волосы.
– Ты устал? – спросила она.
– В общем, да. Но мне нужно еще поработать.
– Поешь. Кофе в термосе, свежий и горячий.
У Слоун прерывалось дыхание, потому что Картер водил губами по ее груди и животу, прикрытым тонкой тканью ночной сорочки. Вот его рот приоткрылся, и она почувствовала, как его влажный язык ласкает ее.
– И я тоже свежий и горячий, – проговорил Мэдисон прямо в пупок Слоун.
С силой зажав пальцами волосы Картера, девушка подняла вверх его голову.
– Но тебе надо работать, – сказала она укоризненно.
– Ты настоящая надсмотрщица за рабами, – проворчал он.
Наклонившись, Слоун поцеловала его в губы.
– Спокойной ночи, – прошептала она и направилась было к двери, но Мэдисон остановил ее, ухватив за халат.
– Куда это ты? – строгим тоном вопросил он.
– К себе, спать.
– Так дело не пойдет. Хм! Спать! Ложись здесь! – Он кивнул на кровать, на которой они спали прошлой ночью.
– Картер, но тебе же надо работать!
– Я и буду работать. А ты – спать. Надеюсь, я тебе не помешаю.
– Дело не в этом. Это я помещаю тебе!
– Нет, все будет в порядке, – покачал головой Картер. – Пожалуйста, останься со мной.
Слоун искоса поглядела на него:
– Ты уверен, что хочешь этого?
– Разумеется. Хочу, чтобы ты была со мной.
– О'кей. Я только отнесу поднос вниз и захвачу с собой книгу. Но смотри, если ты будешь отвлекаться, я уйду.
– Идет!
Он сдержал слово. Вернувшись, она увидела, что писатель ломает голову над очередной фразой, тихонько произнося ее вслух. Слоун включила настольную лампу и скользнула под прохладную простыню. Пристроив на коленях роман Картера Мэдисона, девушка принялась за чтение. Часа через два она не выдержала, и крепкий сон сморил ее. Картер по-прежнему работал с текстом. Девушка уснула под стук пишущей машинки, восхищаясь про себя его выдержкой.
Матрас слегка продавился, и Картер прижал Слоун к своему длинному обнаженному телу.
– Картер, это ты? – пробормотала девушка.
– Вроде бы я, – усмехнулся он.
– Ты закончил?
– Ты такая теплая. – Он крепче прижал ее к себе, водя по нежной шее девушки жадными губами.
– Неужели ты не устал? – зевая, спросила она.
– Ужасно. А что делать с этим? – разозлился он, пытаясь справиться с тесемкой на горловине ее рубашки.
– Это развязывается.
– А-а… Тогда хорошо. – Он распустил узел и стянул рубашку с ее плеч. Слегка приподняв голову, он принялся покрывать ее обнаженную грудь мелкими, горячими поцелуями. – Прости меня, Слоун. – Я эгоистичная скотина, разбудил тебя, бедную, посреди ночи…
– Да уж, – притворно вздохнула девушка. Нашарив в темноте его руку, она положила ее себе на грудь. Картер сделал несколько круговых движений, и сосок Слоун напрягся. – Смотри, что ты сделал со мной!
Мэдисон пробормотал нечто среднее между молитвой и ругательством. Не отпуская ее грудь, он прижался губами к губам Слоун. А затем он стал нежно покусывать ее грудь и шею. Приподняв голову, Картер полюбовался на Слоун, грудь которой возвышалась перед ним, как алтарь любви. А он был верховным жрецом. Ему хотелось слиться с ней воедино, вобрать а себя всю ее сладость.
Не только разум Слоун, но и все ее тело жаждали его прикосновений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Слоун набросилась на Картера, как дикарка, и это ему нравилось. Ее жадная страсть, хриплые стоны и дрожь не были притворными. Слоун была абсолютно искренней, и от этого Мэдисон любил ее с пугающей его самого силой. По сравнению с ней все; прежние женщины напоминали безжизненные манекены, которые автоматически покорялись его воле.
А он сам? Разве он чаще всего не притворял-си? Не издавал ли он сам восклицания и стоны просто потому, что его партнерша ждала их от него, потому, что так поступали герои его собственных книг?! А может, он старался вовсю лишь для того, чтобы поскорее довести женщину до оргазма и покончить с этим? И разве пустота, возникающая после близости, не была лучшим тому подтверждением? Разве не было у него такого ощущения, что физический голод он удовлетворил, а вот на душе стало мерзко? – спрашивал себя Картер.
– Но прошлой ночью все было иначе.
Соединившись со Слоун, он сразу понял, что она – женщина необыкновенная. С ней не было нужды притворяться и играть в любовь. Он мог полностью отдать себя во власть первородного инстинкта, и это доставляло огромное наслаждение. Но помимо всего этого, с ней он испытал не просто физическую близость, а удивительное чувство растворенности друг в друге, духовное родство…
Мэдисону нравилось обучать ее всем тонкостям, особенностям любовной игры. Он бы с удовольствием прибил того негодяя, с которым она имела дело прежде! Впрочем… Если бы Джейсон любил ее так, как Слоун того заслуживает, то они бы не были сейчас вместе. И ему, Картеру, не довелось бы быть ее наставником, старания которого приводили девушку к экстазу.
А сейчас Слоун склонилась над ним, стоя на коленях, и нерешительно и робко изучала его тело. Мэдисону казалось, что он вот так бы часами и наблюдал за ней, испытывая дивные ощущения.
Слоун улыбалась и водила пальцем по его ноге.
– Вовсе они не узловатые, – прошептала она, проводя рукой выше, до того места, которое больше всего жаждало ее прикосновений. У Мэдисона перехватило дыхание, и он не мог вздохнуть до тех пор, пока ее внимание не переключилось на его пупок.
И прежде чем он успел опомниться, она наклонилась и поцеловала прикрытую жесткими волосами ямку. Картер судорожно вцепился в ее волосы, все еще влажные после душа, и застонал:
– М-м-м… Слоун… что ты со мной делаешь?..
Это ободрило девушку. Ее язык скользнул в его пупок, а затем, прижавшись грудью к его коленям, она принялась ласкать его плоть языком и делала это до тех пор, пока Мэдисон не закричал.
Вскочив, он бросил ее на подушки и одним движением вошел в нее.
– Ты моя, Слоун! – в исступлении говорил он. – Моя! Что бы ни случилось, знай, что я никогда никого не любил так, как тебя. Прими мою любовь, ощути ее! Пожалуйста! Господи! Пожалуйста! Прими ее, Слоун!
– Да! Да! – выкрикивала она, прижимаясь к нему…
Несмотря на протесты Слоун, Мэдисон помог ей привести кухню в порядок. Их руки то и дело соприкасались в мыльной воде, когда они мыли посуду, а губы встречались в коротких пылких поцелуях.
Вдруг зазвонил телефон.
– Не отвечай, – проворчал молодой человек.
– Нет, я должна. А вдруг кто-нибудь хочет зарезервировать все шесть комнат на следующую неделю, – с улыбкой возразила она.
– Можешь сдать еще одну комнату. Ведь ты будешь спать со мной, пока я здесь, – заметил писатель.
– Добрый день, – раздался в трубке детский голосок. – Мистер Мэдисон дома?
– Да, – ответила девушка. – А кто его спрашивает? – Слоун зажала рукой микрофон. На сердце у нее стало тяжело от чувства вины – она узнала голос.
– Дэвид Рассел.
Зажмурив глаза, Слоун подавила тяжелый вздох.
– П-привет, Дэвид. Это Слоун. Ты помнишь меня, ведь правда?
– Конечно. Мама все время говорит о вас. А у вас светлые волосы?
– Да. Можно сказать, что светлые.
– Я помню. А я могу поговорить с Картером? Это важно.
– У вас там все в порядке? С мамой или Адамом ничего не случилось?
– Нет. Мамы здесь нет. Я сейчас у бабушки. Но она позволила мне позвонить.
– Погоди минутку. – Прижав трубку к груди, девушка несколько раз глубоко вздохнула, стараясь не поддаваться охватывающему ее отчаянию. Когда она наконец решилась позвать Картера, то, обернувшись, увидела, что он стоит в дверном проеме с полотенцем на плече и смотрит на нее. Слоун плотнее сжала губы, чтобы не расплакаться.
Мэдисон молча подошел к телефону, и девушка равнодушно протянула ему трубку. Когда она попыталась проскользнуть мимо него, молодой человек схватил ее за руку, сел на диван и силой усадил Слоун к себе на колени. Она пыталась вырваться, но безрезультатно. Не сводя с нее глаз, Картер поднес трубку к уху – Алло, – промолвил он невыразительно, но, услыхав детский голос, немного оживился. – А, это ты, малыш! Привет-привет! Как поживает твой братик?.. Да, я тоже скучаю по тебе, но ты же знаешь, что я приехал сюда работать… А что делает Адам?.. Ну! Ты же старший и должен подавать пример… Конечно, это несправедливо, но иногда…
Слоун посмотрела ему в глаза и поняла, что последняя фраза относится скорее к ней, чем к мальчику. Взглядом Картер просил ее быть терпеливой – даже не простить его, не понять, а просто потерпеть.
– Я понял, ты попросил Адама не дергать тебя за волосы, а бабушка… Хорошо, я поговорю с Адамом, когда вернусь… О'кей? Я не могу больше говорить… Ладно. С меня два мороженых. До свидания.
Не отпуская Слоун, Мэдисон повесил трубку. Она сидела не шевелясь, окаменев от отчаяния.
– Пожалуйста, отпусти меня, – прошептала девушка.
– Не могу, – ответил он сквозь зубы. Картер имел в виду не физическую неспособность отпустить ее, а говорил об их отношениях вообще, вспоминая проведенные вместе минуты.
Слоун не стала притворяться, что не понимает его.
– Тебе придется, – всхлипнула она, пытаясь встать.
– Только не сегодня. Не сейчас. – Он зарылся лицом в ее груди. Картер в это мгновение напоминал маленького ребенка, ищущего защиты и покоя. – Слоун, молю тебя, не оставляй меня. Ты мне нужна. Пожалуйста!
Забыв обо всем на свете, кроме его мольбы, девушка прижала голову Мэдисона к себе. Осыпая его поцелуями, она повторяла:
– И ты мне нужен. Я умирала, пока не повстречала тебя.
Одежда мешала им. Сорвав ее, они с жадностью набросились друг на друга, утоляя терзающую их жажду. Время для них остановилось, и они понеслись вперед на волнах наслаждения.
…Когда все было кончено. Картер убрал волосы с влажной кожи Слоун и нежно поцеловал ее.
– Вот теперь я смогу дописать последнюю любовную сцену, дорогая моя Слоун, – прошептал писатель.
Глава 8
Оставшуюся часть дня и весь вечер Мэдисон работал, ни на секунду не останавливаясь. Слоун несколько раз заглядывала к нему, принося чашечку крепкого кофе или холодной воды, а иногда просто стояла в дверях, наблюдая за ним.
Поскольку плотный завтрак пришелся на позднее время, хозяйка приготовила Картеру легкий ужин. Она порезала два бутерброда на кусочки, разложила их на тарелке и украсила кружочками фруктов и сырых овощей. Войдя в комнату с подносом, Слоун увидела, что писатель сидит, опершись локтями о стол и положив подбородок на сцепленные пальцы. Очки были на их обычном месте.
Осторожно поставив поднос на краешек стола, девушка на цыпочках направилась из комнаты, но Мэдисон схватил ее за руку и впился в ладонь Слоун страстным поцелуем.
– Спасибо, любимая, – прошептал он, не отрывая глаз от страницы.
Это мимолетное проявление любви значило для Слоун много больше, чем долгие, пылкие объятия. И сам Картер хотел, чтобы она знала: он не перестает любить ее даже тогда, когда все его помыслы заняты книгой.
Сделав кое-какие неотложные дела на кухне и приготовив еду на завтра, Слоун разделась и приготовилась лечь. Но напоследок она все же решила отнести Мэдисону несколько свежих булочек и термос с кофе. Он все еще работал, яростно вычеркивая куски текста красным карандашом. Ужин был съеден. Хозяйка забрала поднос с грязной тарелкой., а на его место пристроила блюдо с булочками.
– Что за божественный запах? – поинтересовался писатель, отрываясь от своих бумаг.
– Булочки с шоколадом, – ответила девушка.
– Да я не о булочках, – проговорил он, привлекая Слоун к себе. – Я о тебе. – Разведя в стороны полы ее халата, молодой человек положил голову ей на грудь. – От тебя всегда так чудесно пахнет, – довольно пробормотал он, широко зевая.
Слоун слегка помассировала ему голову, запустив пальцы во взлохмаченные волосы.
– Ты устал? – спросила она.
– В общем, да. Но мне нужно еще поработать.
– Поешь. Кофе в термосе, свежий и горячий.
У Слоун прерывалось дыхание, потому что Картер водил губами по ее груди и животу, прикрытым тонкой тканью ночной сорочки. Вот его рот приоткрылся, и она почувствовала, как его влажный язык ласкает ее.
– И я тоже свежий и горячий, – проговорил Мэдисон прямо в пупок Слоун.
С силой зажав пальцами волосы Картера, девушка подняла вверх его голову.
– Но тебе надо работать, – сказала она укоризненно.
– Ты настоящая надсмотрщица за рабами, – проворчал он.
Наклонившись, Слоун поцеловала его в губы.
– Спокойной ночи, – прошептала она и направилась было к двери, но Мэдисон остановил ее, ухватив за халат.
– Куда это ты? – строгим тоном вопросил он.
– К себе, спать.
– Так дело не пойдет. Хм! Спать! Ложись здесь! – Он кивнул на кровать, на которой они спали прошлой ночью.
– Картер, но тебе же надо работать!
– Я и буду работать. А ты – спать. Надеюсь, я тебе не помешаю.
– Дело не в этом. Это я помещаю тебе!
– Нет, все будет в порядке, – покачал головой Картер. – Пожалуйста, останься со мной.
Слоун искоса поглядела на него:
– Ты уверен, что хочешь этого?
– Разумеется. Хочу, чтобы ты была со мной.
– О'кей. Я только отнесу поднос вниз и захвачу с собой книгу. Но смотри, если ты будешь отвлекаться, я уйду.
– Идет!
Он сдержал слово. Вернувшись, она увидела, что писатель ломает голову над очередной фразой, тихонько произнося ее вслух. Слоун включила настольную лампу и скользнула под прохладную простыню. Пристроив на коленях роман Картера Мэдисона, девушка принялась за чтение. Часа через два она не выдержала, и крепкий сон сморил ее. Картер по-прежнему работал с текстом. Девушка уснула под стук пишущей машинки, восхищаясь про себя его выдержкой.
Матрас слегка продавился, и Картер прижал Слоун к своему длинному обнаженному телу.
– Картер, это ты? – пробормотала девушка.
– Вроде бы я, – усмехнулся он.
– Ты закончил?
– Ты такая теплая. – Он крепче прижал ее к себе, водя по нежной шее девушки жадными губами.
– Неужели ты не устал? – зевая, спросила она.
– Ужасно. А что делать с этим? – разозлился он, пытаясь справиться с тесемкой на горловине ее рубашки.
– Это развязывается.
– А-а… Тогда хорошо. – Он распустил узел и стянул рубашку с ее плеч. Слегка приподняв голову, он принялся покрывать ее обнаженную грудь мелкими, горячими поцелуями. – Прости меня, Слоун. – Я эгоистичная скотина, разбудил тебя, бедную, посреди ночи…
– Да уж, – притворно вздохнула девушка. Нашарив в темноте его руку, она положила ее себе на грудь. Картер сделал несколько круговых движений, и сосок Слоун напрягся. – Смотри, что ты сделал со мной!
Мэдисон пробормотал нечто среднее между молитвой и ругательством. Не отпуская ее грудь, он прижался губами к губам Слоун. А затем он стал нежно покусывать ее грудь и шею. Приподняв голову, Картер полюбовался на Слоун, грудь которой возвышалась перед ним, как алтарь любви. А он был верховным жрецом. Ему хотелось слиться с ней воедино, вобрать а себя всю ее сладость.
Не только разум Слоун, но и все ее тело жаждали его прикосновений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25