Пять или шесть берез перед виллой были повалены в разные стороны, но территорию уже привели в порядок.
Ясуко хотела выйти из машины, чтобы поздороваться с Хироко, но та в это время принимала ванну. Тэцуо предложил проводить Ясуко до дома, но Ясуко попросила не беспокоиться и согласилась только воспользоваться машиной. Недалеко от своей виллы, сквозь густые ветви наклонившихся дубов, она заметила мужчину, который пробирался к ее дому, но, увидев машину, резко повернул в обратном направлении, поспешно полез в гору и скрылся за большой скалой.
Все это произошло так быстро, что она не смогла рассмотреть его лицо. К тому же на глаза у него была надвинута охотничья шляпа, из-под которой выглядывали большие солнечные очки. Шея была обмотана черным шарфом, а рука в черной перчатке закрывала подбородок. Он был весь в черном, с головы до ног.
К вилле с двух сторон близко подходили горы, поэтому здесь было полутемно даже в солнечный день, а сейчас небо было покрыто облаками, начинали падать первые капли дождя. Верхушки деревьев стали затягиваться туманом. Внезапно появившаяся и тут же исчезнувшая фигура мужчины выглядела как черная мимолетная тень.
Кто бы это мог быть? Среди знакомых ей людей никого похожего на этого мужчину она припомнить не сумела.
Ясуко вышла из машины перед дубом, где она видела черную тень. На крыльце виллы появились Мися и служанка Рики; увидев их, она почувствовала облегчение.
Вежливо поблагодарив водителя, она отпустила машину.
На крыльцо вела лесенка из трех ступенек, справа стоял мокрый велосипед, которым обычно пользовалась Мися.
– Мисяко-сан.
В посемейном реестре она была зарегистрирована как Мися, но Ясуко это не нравилось, так как звучало слишком примитивно, и она была единственной, кто добавляла «ко» к ее имени.
– Вы не знаете, кто отсюда только что вышел? – спросила она с упреком в голосе.
– Бабушка, о чем это вы?
– Отсюда только что вышел мужчина в черной одежде. Кто это был?
– От нас никто не выходил, – с невинным выражением лица сказала Мися, войдя вслед за Ясуко с крыльца в холл.
Рядом с холлом была кухня, а в глубине две хозяйские комнаты и небольшая комнатка для служанки. В лучшем случае виллы в Каруидзаве используются тридцать – сорок дней в году, поэтому они все, как правило, просто и примитивно построены. Но на этой вилле под скалой был сооружен уютный чайный павильон, который очень любила Ясуко.
– Мисяко-сан, а ты меня не обманываешь? Я сама видела прятавшегося под покосившимся дубом мужчину, который только что вышел из нашего дома. На нем были большие черные очки.
Ясуко по-прежнему говорила с упреком в голосе, и ее сердитое лицо продолжало выражать сомнение. Но Мися привыкла к такому тону и не обращала на него внимания.
– Может, это был сборщик заказов? Рики-тян, ты не знаешь, кто это мог быть?
– Нет, я тоже не знаю, – по-детски робко ответила Рики, хотя она была на три года старше Мися.
– Старший брат не носит черные очки, к тому же уже прошло полчаса, как он ушел, – сказала Мися, посмотрев на висящие на стене часы с кукушкой.
– Старший брат? Это кто же?
– Мураками.
– А, ты имеешь в виду Кадзухико? Он что, был здесь?
– Да.
– А зачем? – подозрительно спросила Ясуко.
– Бабушка мне сказала позвонить дяде Асука. Я так и сделала. В то время вода дошла уже до крыльца, и мне стало страшно. Я об этом рассказала дяде. Он обещал кого-нибудь послать меня проведать. Вот поэтому ко мне и пришел старший брат.
– И когда же пришел Кадзухико?
– В час.
– В час тридцать, – поправила Рики.
– Ах, вот как. Рики-тян, выйди, пожалуйста, на минутку.
После того как Рики покинула комнату, бабушка и внучка сели за стол друг против друга.
– Значит, Кадзухико ушел только полчаса назад.
– Да. Бабушка сказала, что она прибудет на поезде на станцию Наганохара в час тридцать пять минут. Так? От Наганохара до нашего дома ехать на машине около двух часов, и старший брат сказал, что он проведет эти два часа здесь. Тогда вода еще доходила до крыльца. Старший брат недавно вернулся из Альп, на нем были короткие брюки, рюкзак за спиной.
Убедившись, что он не был похож на мужчину, которого она видела, Ясуко спросила:
– Значит, Кадзухико был здесь до половины четвертого?
– Да.
– И о чем вы все это время говорили?
– Он рассказывал мне об Альпах, а также о Египте и арабских странах. Но я многое не поняла.
– А что ты все это время делала? Просто слушала?
– Да.
Ясуко говорила тоном, который больше походил на допрос школьным учителем в чем-то провинившегося ученика, чем на беседу между бабушкой и внучкой, но Мися уже привыкла.
– Мне было очень интересно.
– А ты не выболтала случайно чего-нибудь лишнего, не вела себя слишком вольно?
– Нет, но…
– Что? Наговорила лишнего?
– Бабушка, прости меня. Я сама чувствовала себя неловко, но старший брат сказал, чтобы я не смущалась и продолжала вышивать.
На одной из полочек у стены стояла красивая шкатулка, сделанная из тростника. Ясуко вынула оттуда квадратный кусок полотняной материи, в середине которого был вышит красивый узор.
– Ты это делала в присутствии своего гостя? И что на это сказал Кадзухико?
– Он похвалил меня, сказал, что это очень красиво.
– Мисяко, – сказала Ясуко суровым голосом. – Я тебе всегда говорю, что воспитанные дамы и девушки в присутствии мужчин не должны демонстрировать свои увлечения.
– Бабушка, извините меня.
– И прекрати называть меня бабушкой. До каких пор ты будешь оставаться ребенком?
Ясуко сложила вышитую материю, положила обратно в шкатулку и со стуком захлопнула ее крышку. Закончив разговор о Кадзухико, она вышла из комнаты, так и не упомянув о происшествии с Кего Маки и о том, что в Каруидзаву приехала Тиёко Отори.
Глава одиннадцатая
Учитель и ученик
Отель «Хосино-онсэн» являлся достопримечательностью Каруидзавы. Он был перестроен в современное здание из старой гостиницы, выстроенной в давние времена рядом с известными минеральными источниками. Вот уже несколько лет в отеле ежегодно проводились музыкальные фестивали.
Когда туда прибыли Коскэ Киндаити и помощник инспектора Хибия, в зрительном зале проходило оживленное обсуждение уже прозвучавших музыкальных произведений. Хотя было около пяти часов вечера, на улице еще не начало темнеть.
На небольшой сцене стоял рояль и мог бы расположиться инструментальный квартет. Сейчас на ней стояли три лектора, которые оживленно обменивались мнениями с находящимися в зале любителями музыки. На дискуссии присутствовало около сорока человек.
Помощник инспектора Хибия пробежал глазами по сцене.
– Его нет.
– Кого? Синдзи Цумура? – тихо спросил Коскэ Киндаити.
Он еще не встречал Цумура, поэтому не знал его в лицо.
– Да, его нет.
Предположив, что он может быть среди зрителей, Хибия внимательно осмотрел людей в каждом ряду, но здесь его тоже не было.
– Послушай, – шепотом, чтобы не мешать обсуждению, обратился Хибия к сидящему на последнем ряду студенту, – где может быть Синдзи Цумура-сан?
Обернувшись, студент с удивлением посмотрел на Хибия и Киндаити:
– Синдзи Цумура-сэнсей сегодня не пришел.
Оглянувшись на Киндаити, Хибия вновь наклонился к студенту:
– А здесь есть кто-нибудь из организаторов дискуссии? Мы из полиции.
Наполнившие зал юноши и девушки разглядывали Хибия и Киндаити.
Студент подошел к мужчине, сидящему за столиком в переднем ряду, и что-то прошептал ему на ухо, показывая на Хибия и Киндаити. Тот сразу же встал и, слегка согнувшись, подошел к ним.
– Чем могу помочь?
Тон его был несколько высокомерным, но он был явно обеспокоен. Должно быть, вспомнил, что произошло в прошлом году примерно в это же время.
Помощник инспектора Хибия представился ему, показав свое полицейское удостоверение:
– Я хотел задать вам несколько вопросов о Цумура.
– Тогда нам лучше пройти в кафе. – Мужчина вошел впереди, показывая дорогу, но не забыл повернуться к студенту, который подходил к нему: – Передай Татибана, чтобы он пришел в кафе.
В кафе было совсем немного посетителей. Организатор провел Хибия и Киндаити к самому дальнему столику в углу. Киндаити передал ему визитную карточку, тот поспешно достал свою, на ней было написано: «Кацуми Синохара, председатель Общества современной музыки».
Прочитав визитную карточку Коскэ Киндаити, Кацуми Синохара вежливо поклонился:
– Ваше имя я уже слышал. Очень рад лично встретиться с вами.
В разговор вмешался Хибия:
– Мы хотели спросить вас о Цумура. Его сегодня нет?
– Он с нами сегодня не связывался, – ответил Синохара с кислым выражением лица. – Сейчас придет студент Татибана, его вы и спросите. Цумура-сан потерял ключ и, наверное, где-нибудь бродит.
– Ключ? – Хибия переглянулся с Киндаити. Опять ключ.
– О каком ключе идет речь?
– Ключ от собственного бунгало.
– А где оно расположено?
– Говорят, что в районе Асамаин. Я точно не знаю. А, вот он идет. Татибана-кун!
К столу подошел молодой человек примерно одних лет с Хибия.
Синохара представил его, и Татибана передал полицейским свою визитную карточку, на которой было написано: «Сигэки Татибана, Токийский университет искусств, музыкальный факультет, кафедра композиции».
Когда подошел официант, Кацуми взял на себя роль хозяина и, посоветовавшись со всеми, заказал четыре холодных чая с лимоном. Сделав заказ, он что-то прошептал на ухо Татибана, который с удивлением взглянул на Коскэ Киндаити: на визитной карточке детектива не была указана профессия. Похоже, молодой человек не знал имени Киндаити.
– Татибана-кун, Киндаити-сэнсей и Хибия-сан пришли сюда, чтобы кое-что узнать о Цумура-сэнсее. Ты не знаешь, где он сейчас находится?
– Пропал куда-то… – странно улыбаясь, сказал Татибана.
– Пропал? – Глаза Хибия за толстыми стеклами очков подозрительно сверкнули.
Студент хмыкнул:
– Хм, я недавно был у его виллы в Асамаин. Входная дверь закрыта, на всех окнах опущены шторы. Я несколько раз звал сэнсея, но ответа не было. Я подумал, что сэнсей, может, уже улизнул из Каруидзавы. Он ведь довольно странный человек.
Сигэки Татибана беспечно рассмеялся, но помощнику инспектора Хибия было не до смеха.
– Улизнул? У него были причины исчезнуть из Каруидзавы?
– Да нет вроде. Просто сэнсей – человек настроения. Если ему что-то не нравится, он может нарушить свое обещание и поступить как ему заблагорассудится. Он всегда был таким.
Синохара растерянно слушал рассказ Татибана.
– Да, это так. А за последний год Цумура-сан к тому же значительно изменился. Да, кстати, Татибана-кун, ты мне говорил о матросской трубке. Может, ты расскажешь этим господам…
– А! Ну да. Край одной шторы был чуть-чуть приподнят, и я заглянул внутрь. Там я увидел любимую трубку сэнсея, она была небрежно брошена на стол. Эту трубку он вчера курил. Значит, подумал я, он вчера вечером вернулся домой. Тогда я пошел к заднему входу и несколько раз позвал его, но ответа так и не последовало. Все это несколько странно.
– А что вам показалось странным?
– Ведь парадная и задняя дверь заперты на ключ, а любимая трубка сэнсея, которую он вчера здесь курил, оказалась внутри виллы. Я подумал: а где же ключ?
В рассказе Татибана многое было непонятно, и помощник инспектора уже начал было выходить из себя, но на помощь пришел Киндаити.
– Так, Татибана-кун, значит, Цумура вчера потерял ключ. Как это произошло?
– А, вас интересует это, – по-прежнему странно улыбаясь, сказал Татибана. – Вчера, как и сегодня днем, было обсуждение, а вечером должен был состояться концерт. Первое исполнение произведений Цумура-сэнсея, и он сам должен был дирижировать. Однако вечером погода стала портиться, потом, примерно в половине восьмого, выключили свет, правда, его довольно быстро включили. Но, считая, что свет выключили надолго, организаторы приняли решение отменить концерт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Ясуко хотела выйти из машины, чтобы поздороваться с Хироко, но та в это время принимала ванну. Тэцуо предложил проводить Ясуко до дома, но Ясуко попросила не беспокоиться и согласилась только воспользоваться машиной. Недалеко от своей виллы, сквозь густые ветви наклонившихся дубов, она заметила мужчину, который пробирался к ее дому, но, увидев машину, резко повернул в обратном направлении, поспешно полез в гору и скрылся за большой скалой.
Все это произошло так быстро, что она не смогла рассмотреть его лицо. К тому же на глаза у него была надвинута охотничья шляпа, из-под которой выглядывали большие солнечные очки. Шея была обмотана черным шарфом, а рука в черной перчатке закрывала подбородок. Он был весь в черном, с головы до ног.
К вилле с двух сторон близко подходили горы, поэтому здесь было полутемно даже в солнечный день, а сейчас небо было покрыто облаками, начинали падать первые капли дождя. Верхушки деревьев стали затягиваться туманом. Внезапно появившаяся и тут же исчезнувшая фигура мужчины выглядела как черная мимолетная тень.
Кто бы это мог быть? Среди знакомых ей людей никого похожего на этого мужчину она припомнить не сумела.
Ясуко вышла из машины перед дубом, где она видела черную тень. На крыльце виллы появились Мися и служанка Рики; увидев их, она почувствовала облегчение.
Вежливо поблагодарив водителя, она отпустила машину.
На крыльцо вела лесенка из трех ступенек, справа стоял мокрый велосипед, которым обычно пользовалась Мися.
– Мисяко-сан.
В посемейном реестре она была зарегистрирована как Мися, но Ясуко это не нравилось, так как звучало слишком примитивно, и она была единственной, кто добавляла «ко» к ее имени.
– Вы не знаете, кто отсюда только что вышел? – спросила она с упреком в голосе.
– Бабушка, о чем это вы?
– Отсюда только что вышел мужчина в черной одежде. Кто это был?
– От нас никто не выходил, – с невинным выражением лица сказала Мися, войдя вслед за Ясуко с крыльца в холл.
Рядом с холлом была кухня, а в глубине две хозяйские комнаты и небольшая комнатка для служанки. В лучшем случае виллы в Каруидзаве используются тридцать – сорок дней в году, поэтому они все, как правило, просто и примитивно построены. Но на этой вилле под скалой был сооружен уютный чайный павильон, который очень любила Ясуко.
– Мисяко-сан, а ты меня не обманываешь? Я сама видела прятавшегося под покосившимся дубом мужчину, который только что вышел из нашего дома. На нем были большие черные очки.
Ясуко по-прежнему говорила с упреком в голосе, и ее сердитое лицо продолжало выражать сомнение. Но Мися привыкла к такому тону и не обращала на него внимания.
– Может, это был сборщик заказов? Рики-тян, ты не знаешь, кто это мог быть?
– Нет, я тоже не знаю, – по-детски робко ответила Рики, хотя она была на три года старше Мися.
– Старший брат не носит черные очки, к тому же уже прошло полчаса, как он ушел, – сказала Мися, посмотрев на висящие на стене часы с кукушкой.
– Старший брат? Это кто же?
– Мураками.
– А, ты имеешь в виду Кадзухико? Он что, был здесь?
– Да.
– А зачем? – подозрительно спросила Ясуко.
– Бабушка мне сказала позвонить дяде Асука. Я так и сделала. В то время вода дошла уже до крыльца, и мне стало страшно. Я об этом рассказала дяде. Он обещал кого-нибудь послать меня проведать. Вот поэтому ко мне и пришел старший брат.
– И когда же пришел Кадзухико?
– В час.
– В час тридцать, – поправила Рики.
– Ах, вот как. Рики-тян, выйди, пожалуйста, на минутку.
После того как Рики покинула комнату, бабушка и внучка сели за стол друг против друга.
– Значит, Кадзухико ушел только полчаса назад.
– Да. Бабушка сказала, что она прибудет на поезде на станцию Наганохара в час тридцать пять минут. Так? От Наганохара до нашего дома ехать на машине около двух часов, и старший брат сказал, что он проведет эти два часа здесь. Тогда вода еще доходила до крыльца. Старший брат недавно вернулся из Альп, на нем были короткие брюки, рюкзак за спиной.
Убедившись, что он не был похож на мужчину, которого она видела, Ясуко спросила:
– Значит, Кадзухико был здесь до половины четвертого?
– Да.
– И о чем вы все это время говорили?
– Он рассказывал мне об Альпах, а также о Египте и арабских странах. Но я многое не поняла.
– А что ты все это время делала? Просто слушала?
– Да.
Ясуко говорила тоном, который больше походил на допрос школьным учителем в чем-то провинившегося ученика, чем на беседу между бабушкой и внучкой, но Мися уже привыкла.
– Мне было очень интересно.
– А ты не выболтала случайно чего-нибудь лишнего, не вела себя слишком вольно?
– Нет, но…
– Что? Наговорила лишнего?
– Бабушка, прости меня. Я сама чувствовала себя неловко, но старший брат сказал, чтобы я не смущалась и продолжала вышивать.
На одной из полочек у стены стояла красивая шкатулка, сделанная из тростника. Ясуко вынула оттуда квадратный кусок полотняной материи, в середине которого был вышит красивый узор.
– Ты это делала в присутствии своего гостя? И что на это сказал Кадзухико?
– Он похвалил меня, сказал, что это очень красиво.
– Мисяко, – сказала Ясуко суровым голосом. – Я тебе всегда говорю, что воспитанные дамы и девушки в присутствии мужчин не должны демонстрировать свои увлечения.
– Бабушка, извините меня.
– И прекрати называть меня бабушкой. До каких пор ты будешь оставаться ребенком?
Ясуко сложила вышитую материю, положила обратно в шкатулку и со стуком захлопнула ее крышку. Закончив разговор о Кадзухико, она вышла из комнаты, так и не упомянув о происшествии с Кего Маки и о том, что в Каруидзаву приехала Тиёко Отори.
Глава одиннадцатая
Учитель и ученик
Отель «Хосино-онсэн» являлся достопримечательностью Каруидзавы. Он был перестроен в современное здание из старой гостиницы, выстроенной в давние времена рядом с известными минеральными источниками. Вот уже несколько лет в отеле ежегодно проводились музыкальные фестивали.
Когда туда прибыли Коскэ Киндаити и помощник инспектора Хибия, в зрительном зале проходило оживленное обсуждение уже прозвучавших музыкальных произведений. Хотя было около пяти часов вечера, на улице еще не начало темнеть.
На небольшой сцене стоял рояль и мог бы расположиться инструментальный квартет. Сейчас на ней стояли три лектора, которые оживленно обменивались мнениями с находящимися в зале любителями музыки. На дискуссии присутствовало около сорока человек.
Помощник инспектора Хибия пробежал глазами по сцене.
– Его нет.
– Кого? Синдзи Цумура? – тихо спросил Коскэ Киндаити.
Он еще не встречал Цумура, поэтому не знал его в лицо.
– Да, его нет.
Предположив, что он может быть среди зрителей, Хибия внимательно осмотрел людей в каждом ряду, но здесь его тоже не было.
– Послушай, – шепотом, чтобы не мешать обсуждению, обратился Хибия к сидящему на последнем ряду студенту, – где может быть Синдзи Цумура-сан?
Обернувшись, студент с удивлением посмотрел на Хибия и Киндаити:
– Синдзи Цумура-сэнсей сегодня не пришел.
Оглянувшись на Киндаити, Хибия вновь наклонился к студенту:
– А здесь есть кто-нибудь из организаторов дискуссии? Мы из полиции.
Наполнившие зал юноши и девушки разглядывали Хибия и Киндаити.
Студент подошел к мужчине, сидящему за столиком в переднем ряду, и что-то прошептал ему на ухо, показывая на Хибия и Киндаити. Тот сразу же встал и, слегка согнувшись, подошел к ним.
– Чем могу помочь?
Тон его был несколько высокомерным, но он был явно обеспокоен. Должно быть, вспомнил, что произошло в прошлом году примерно в это же время.
Помощник инспектора Хибия представился ему, показав свое полицейское удостоверение:
– Я хотел задать вам несколько вопросов о Цумура.
– Тогда нам лучше пройти в кафе. – Мужчина вошел впереди, показывая дорогу, но не забыл повернуться к студенту, который подходил к нему: – Передай Татибана, чтобы он пришел в кафе.
В кафе было совсем немного посетителей. Организатор провел Хибия и Киндаити к самому дальнему столику в углу. Киндаити передал ему визитную карточку, тот поспешно достал свою, на ней было написано: «Кацуми Синохара, председатель Общества современной музыки».
Прочитав визитную карточку Коскэ Киндаити, Кацуми Синохара вежливо поклонился:
– Ваше имя я уже слышал. Очень рад лично встретиться с вами.
В разговор вмешался Хибия:
– Мы хотели спросить вас о Цумура. Его сегодня нет?
– Он с нами сегодня не связывался, – ответил Синохара с кислым выражением лица. – Сейчас придет студент Татибана, его вы и спросите. Цумура-сан потерял ключ и, наверное, где-нибудь бродит.
– Ключ? – Хибия переглянулся с Киндаити. Опять ключ.
– О каком ключе идет речь?
– Ключ от собственного бунгало.
– А где оно расположено?
– Говорят, что в районе Асамаин. Я точно не знаю. А, вот он идет. Татибана-кун!
К столу подошел молодой человек примерно одних лет с Хибия.
Синохара представил его, и Татибана передал полицейским свою визитную карточку, на которой было написано: «Сигэки Татибана, Токийский университет искусств, музыкальный факультет, кафедра композиции».
Когда подошел официант, Кацуми взял на себя роль хозяина и, посоветовавшись со всеми, заказал четыре холодных чая с лимоном. Сделав заказ, он что-то прошептал на ухо Татибана, который с удивлением взглянул на Коскэ Киндаити: на визитной карточке детектива не была указана профессия. Похоже, молодой человек не знал имени Киндаити.
– Татибана-кун, Киндаити-сэнсей и Хибия-сан пришли сюда, чтобы кое-что узнать о Цумура-сэнсее. Ты не знаешь, где он сейчас находится?
– Пропал куда-то… – странно улыбаясь, сказал Татибана.
– Пропал? – Глаза Хибия за толстыми стеклами очков подозрительно сверкнули.
Студент хмыкнул:
– Хм, я недавно был у его виллы в Асамаин. Входная дверь закрыта, на всех окнах опущены шторы. Я несколько раз звал сэнсея, но ответа не было. Я подумал, что сэнсей, может, уже улизнул из Каруидзавы. Он ведь довольно странный человек.
Сигэки Татибана беспечно рассмеялся, но помощнику инспектора Хибия было не до смеха.
– Улизнул? У него были причины исчезнуть из Каруидзавы?
– Да нет вроде. Просто сэнсей – человек настроения. Если ему что-то не нравится, он может нарушить свое обещание и поступить как ему заблагорассудится. Он всегда был таким.
Синохара растерянно слушал рассказ Татибана.
– Да, это так. А за последний год Цумура-сан к тому же значительно изменился. Да, кстати, Татибана-кун, ты мне говорил о матросской трубке. Может, ты расскажешь этим господам…
– А! Ну да. Край одной шторы был чуть-чуть приподнят, и я заглянул внутрь. Там я увидел любимую трубку сэнсея, она была небрежно брошена на стол. Эту трубку он вчера курил. Значит, подумал я, он вчера вечером вернулся домой. Тогда я пошел к заднему входу и несколько раз позвал его, но ответа так и не последовало. Все это несколько странно.
– А что вам показалось странным?
– Ведь парадная и задняя дверь заперты на ключ, а любимая трубка сэнсея, которую он вчера здесь курил, оказалась внутри виллы. Я подумал: а где же ключ?
В рассказе Татибана многое было непонятно, и помощник инспектора уже начал было выходить из себя, но на помощь пришел Киндаити.
– Так, Татибана-кун, значит, Цумура вчера потерял ключ. Как это произошло?
– А, вас интересует это, – по-прежнему странно улыбаясь, сказал Татибана. – Вчера, как и сегодня днем, было обсуждение, а вечером должен был состояться концерт. Первое исполнение произведений Цумура-сэнсея, и он сам должен был дирижировать. Однако вечером погода стала портиться, потом, примерно в половине восьмого, выключили свет, правда, его довольно быстро включили. Но, считая, что свет выключили надолго, организаторы приняли решение отменить концерт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48