Однако объединённая страна просуществовала недолго, и в период с 1858 по 1884 гг. была завоёвана Францией, став её колонией на 70 лет. В период колонизации боевые искусства ушли в подполье, и традиция их передавалась главным образом по линии семейных школ, гда мастера-наставники передавали своё искусство от отца к сыну. Обучение было секретным, и ученики давали присягу о неприменении боевого искусства по малым поводам и о неразглашении его тайн.
Возрождение традиций вьетнамских боевых искусств связано с именем Нгуен Лока (1912-1968). Родом из провинции Шонтэй (ныне – пригород Ханоя), Нгуен Лок был потомственным мастером, открывшим в 1938 году первый клуб «во туат», где могли заниматься все желающие, в том числе и иностранцы. Свою платную школу он назвал «вьетводао вовинам», что означает «наилучшие из вьетнамских боевых искусств», или "боевой путь вьетов «Гордость народа».
В 1945 году состоялась первая публичная демонстрация приёмов вьетводао в Ханое, а уже в следующем году клубы вьетводао распространились по всему северному и центральному районам страны. После смерти Нгуен Лока выбранный им преемник Ле Шанг собрал в Сайгоне большой совет мастеров для разработки плана распространения вьетнамских боевых искусств по всему миру. В 1972 году была создана Европейская федерация вьетводао, а в 1980 – Всемирная.
Всемирная федерация вьетводао со штаб-квартирой в Париже объединяет 30 стран (из входящих в её состав федераций самые сильные – французская и итальянская). 90% клубов, входящих в эту федерацию, практикуют вовинам. В состав федерации входят и такие школы, как «тхань лонг» – «зелёный дракон», «хан бай» – «белый журавль», «чан минь лонг» и «нгуен чунг хоа». Последние две – семейные, их названия происходят от имён основателей.
В самом Вьетнаме наиболее известны три школы – «вовинам», «ким ке» и «бинь динь». Помимо них существует ещё около тридцати школ поменьше, как традиционных так и созданных в новейшее время. Кроме того, есть ещё так называемые китайско-вьетнамские стили. Нгуен Лок создавал свой стиль как на базе местных школ во туат провинции Шонтэй, так и на основе трактата «Линь Нам Во Кинь».
Приёмов в «вовинам» насчитывается несколько тысяч. Особенно большое значение придаётся техникам работы ногами. Это и подсечки, и блоки, и выполняемые на разных уровнях «ножницы», и удары в прыжках, и атаки завершающиеся прыжками на противника. В ближнем бою бьют пальцами, локтями, коленями и головой. Широко применяются броски, удушения, болевые приёмы на суставы, подсечки и подножки.
«Ким ке» означает «золотой петух». Как петух поменьше всё время уворачивается от атаки и стремится зайти своему противнику во фланг, так и адепты «ким ке» предпочитают стремительные уходы с линии атаки в сторону или вперёд за противника, прыжки и кувырки, финты и уловки вроде притворного отступления, нырки под атакующую руку или ногу. В «ким ке» есть знаменитые удар двумя ногами в прыжке с места в голову или в грудь. Пальцы рук согнуты наподобие когтей петуха, ими выполняются цепляющие и вырывающие удары по глазам, горлу, паху или мышцам, особенно – по подмышечной впадине. Размашистые удары ребром ладони напоминают удары крыльями. Ногами в этом стиле бьют в основном по рёбрам, позвоночнику, коленным суставам, в пах. Широко используются разнообразные подсечки и подбивы, выполняемые в основном с разворота. Пускают в ход и зубы: ими перекусывают сухожилия на руке противника, захватив её; вырывают из его тела куски мяса; перегрызают горло. Стиль этот очень быстр, и лучшей обороной в нём считается нападение.
«Бинь динь» с самого начала разрабатывался как военно-прикладная система подготовки кадров армии или ополчения, ибо провинция Бинь Динь (современная Нгиабинь) была регионом, часто подвергавшемся иностранным нашествиям. Считается, что этот стиль был создан применительно к особенностям конституции вьетнамца – его малому (даже по меркам окрестных народов) росту и весу, высокой ловкости и подвижности. Поэтому боец «бинь динь» постоянно находится в движении. Он переходит из одной позиции в другую, уклоняется, приседает, прыгает резко меняя направление своего движения, темп и ритм боя.
Предполагается, что противник бойца «бинь динь» – не вьетнамец – обладает большей физической силой и большей массой. Потому такая манера ведения боя заставляет его «мазать» по адепту «бинь динь» и вынуждает открыться в момент неудачно проведённого удара. Вот тут-то и следует или контратака по атакующей руке или ноге, или встречная атака по паху или рёбрам. Мощного противника можно сбить только сильным ударом двумя ногами сразу в прыжке. Поэтому «летящие» удары развиты и в этом направлении вьетнамских боевых искусств.
Помимо оригинальных, собственно вьетнамских стилей боя, во Вьетнаме достаточно много направлений боевых искусств, которые можно было бы назвать китайско-вьетнамскими. Эти школы с давних пор существовали на территории Вьетнама среди этнических китайцев и ассимилировались так же, как и их носители. Кроме того, после прихода к власти в Китае коммунистов и образования КНР часть китайских мастеров боевых искусств эмигрировала и во Вьетнам. В основном китайско-вьетнамскими стилями являются мэйхоа (мэйхуацюань), винчун (юнчуньцюань) и ряд других.>".
Оживленные, хотя и уставшие, они вывалили в коридор.
В комнате отдыха к кассиру выстроилась небольшая очередь. Кассир был свой и развозил деньги по «кукушкам» города в соответствии с графиком. На всех ведомостях стояли в углу лиловые штампики «секретно». Даже в этом сказывалась специфика службы.
Сотрудники оперативно-поисковой службы ФСБ относятся к негласному составу. Поэтому здание управления на Литейном посещают лишь руководители ОПС, а сама служба разбросана по городу и окрестностям, запрятана по конспиративным базам-"кукушкам", подобным той, на которой базировался отдел и группа капитана Зимородка. Потому у службы имелись и свой кассир, и свои автобазы, своя охрана и свой технический аппарат. Сама она так же невидима, как и ее разведчики, но ни одна операция ФСБ, даже самая незначительная, не обходится без ОПС.
Зимородок пошел в конец просторного коридора.
«Кукушка» весьма отдаленно напоминала квартиру, а больше контору какого-нибудь военизированного учреждения. Она занимала второй этаж невзрачного старого кирпичного здания под острой железной крышей с покосившимися от времени антеннами, обнесенного каменным забором и проволочным заграждением.
На первом этаже размещались гараж и ремонтные мастерские. У проходной висела вывеска «Автобаза центрпромснаба» и сидел прапорщик ФСБ в форме военизированной охраны.
Еще один контрольно-пропускной пункт находился у лестницы, и на второй этаж, окна которого всегда были забраны в жалюзи, попадал лишь оперативный состав да дежурный персонал базы. Там располагались дежурка с комнатой хранения оружия, склад специальных средств связи и наблюдения, склад экипировки, комната для работы с секретными документами, комната отдыха, комната инструктажа, архив и еще одно помещение в самом дальнем, спокойном конце коридора, за двойной дверью, напротив кабинета начальника отдела, ведающего всем этим непростым хозяйством. Из этой комнаты оперативный дежурный поддерживал круглосуточную связь со всеми сменными нарядами своего отдела, работающими в городе и окрестностях.
– Кто заступил? – спросил Зимородок сменившегося дежурного, поспешавшего в очередь за зарплатой.
– Сам Завалишин.
– Кого тянут?
– По шэ-пэ.
«ШП» означало, что где-то сменный наряд ведет серьезную работу по шпионажу, близкую к активной фазе, и сам начальник отдела заступил курировать группу. Легкий укол ревности к коллегам заставил Зимородка вздохнуть.
– А что за детвора сидит в комнате отдыха?
Дежурный не ответил, уклончиво улыбаясь, и Зимородка одолело недоброе предчувствие. Стоя за Тыбинем в очередь к кассиру, он видел в креслах у телевизора незнакомых молодых людей – длинного худого парня и плечистую краснощекую девицу с толстой косой. На разные лады толкуя улыбку дежурного, он осторожно приоткрыл дверь в комнату оперативного.
– Виктор Петрович, можно?
В комнате царил полумрак, горела лишь настольная лампа над длинным столом с пультами громкоговорящей связи и микрофоном посередине. Рядом разместился шкаф и сейф с книгой приема-сдачи дежурств, инструкции, компьютер и факс. На стене напротив висела огромная карта города и области, утыканная булавками с разноцетными головками и разрисованная значками. В мягком вращающемся кресле сидел, заложив ногу за ногу, крупный рыхловатый человек и читал бумаги, близоруко поднося листы к глазам. Подняв голову, он некоторое время присматривался, щурясь в полумрак после яркого света лампы.
– А, Костя, заходи! Там едут еще. – махнул он полной рукой в сторону пультов связи. – Что в Гатчине?
Зимородок по-военному кратко доложил.
– Люблю тебя за лапидарность. – улыбнулся Завалишин, но глаза его остались серьезными. – Сводку потом почитаю. Что думаешь делать?
– Завтра попробуем подойти поближе. Планирую поставить жучки в местах наиболее вероятного нахождения объектов. Мне бы с опером поговорить. Пусть прояснит ситуацию. Хоть малость. Рынок большой, подручных у объектов много, контакты многочисленные. Нам за всеми не угнаться. И еще людей бы...
Неосторожно сказав это, Зимородок тотчас пожалел, но уже было поздно. Завалишин встрепенулся, кресло заскрипело.
– А с этим тебе как раз исключительно повезло! У меня там сидят два новичка-стажера, вот ты их и бери. У тебя сотрудники опытные, тебе и карты в руки.
– Они хоть учились где-нибудь? – тоскливо спросил Клякса.
– По прямому зачислению. – ответил начальник отдела, заглянув в бумаги. – Все, все! – пресек он возражения капитана, подняв большую мягкую ладонь. – Назначай наставников – и вперед!
Он поспешно ткнул пальцем в клавишу на пульте, нажал кнопку на тангенте переговорного устройства.
– Бурлак, как обстановочка?
– В пути, Виктор Петрович! – громыхая в ГГС<ГГС – система громкой связи.>, ответил старший наряда. – Опять пробка на Петергофском шоссе!
– В объезд надо было, по Волхонскому!
Знание города, транспортных магистралей, расписания общественного транспорта и еще многого другого входит в обязательную оперативную подготовку сотрудников ОПС всех уровней.
Военная закалка не позволила капитану Зимородку спорить с руководством. Он вышел в коридор, озабоченно потирая лоб. Фраза Завалишина о прямом зачислении означала, что стажеры взяты прямо с улицы. Они, конечно, прошли и конкурс, и дотошную внутреннюю проверку, и специальный профотбор, и месячные курсы, но учить их придется с нуля.
Стать разведчиком без оперативной работы невозможно, как невозможно выучиться плавать, не входя в воду. Переживая новую заботу, Зимородок шел по коридору в обратном направлении и, проходя мимо комнаты для работы с секретными документами, услышал громкие голоса Морзика и Дональда и звонкий заливистый хохот девчушки-секретчицы.
Злорадно улыбнувшись, капитан заглянул в секретку.
* * *
Андрюха Лехельт летел как на крыльях. Времени оставалось в обрез. Шеф, зайдя в секретку, внимательно прочел сводку наружного наблюдения, которую они с Морзиком наваяли вдвоем, аки братья по несчастью, нахмурил брови, но, вопреки ожиданию молодых разведчиков, не заставил переделывать и подписал.
«Стареет...» – немного грустно подумал Лехельт.
Для него и Вовки Черемисова тридцатипятилетний Константин Зимородок уже виделся почти пожилым мужчиной. Они, коренные питерцы, чуть заметно козыряли столичными манерами, привившимися с детства сленгом и добрым северным юмором. Зимородок рядом с ними чувствовал себя несколько неуклюжим и туповатым – во всем, что не касалось работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Возрождение традиций вьетнамских боевых искусств связано с именем Нгуен Лока (1912-1968). Родом из провинции Шонтэй (ныне – пригород Ханоя), Нгуен Лок был потомственным мастером, открывшим в 1938 году первый клуб «во туат», где могли заниматься все желающие, в том числе и иностранцы. Свою платную школу он назвал «вьетводао вовинам», что означает «наилучшие из вьетнамских боевых искусств», или "боевой путь вьетов «Гордость народа».
В 1945 году состоялась первая публичная демонстрация приёмов вьетводао в Ханое, а уже в следующем году клубы вьетводао распространились по всему северному и центральному районам страны. После смерти Нгуен Лока выбранный им преемник Ле Шанг собрал в Сайгоне большой совет мастеров для разработки плана распространения вьетнамских боевых искусств по всему миру. В 1972 году была создана Европейская федерация вьетводао, а в 1980 – Всемирная.
Всемирная федерация вьетводао со штаб-квартирой в Париже объединяет 30 стран (из входящих в её состав федераций самые сильные – французская и итальянская). 90% клубов, входящих в эту федерацию, практикуют вовинам. В состав федерации входят и такие школы, как «тхань лонг» – «зелёный дракон», «хан бай» – «белый журавль», «чан минь лонг» и «нгуен чунг хоа». Последние две – семейные, их названия происходят от имён основателей.
В самом Вьетнаме наиболее известны три школы – «вовинам», «ким ке» и «бинь динь». Помимо них существует ещё около тридцати школ поменьше, как традиционных так и созданных в новейшее время. Кроме того, есть ещё так называемые китайско-вьетнамские стили. Нгуен Лок создавал свой стиль как на базе местных школ во туат провинции Шонтэй, так и на основе трактата «Линь Нам Во Кинь».
Приёмов в «вовинам» насчитывается несколько тысяч. Особенно большое значение придаётся техникам работы ногами. Это и подсечки, и блоки, и выполняемые на разных уровнях «ножницы», и удары в прыжках, и атаки завершающиеся прыжками на противника. В ближнем бою бьют пальцами, локтями, коленями и головой. Широко применяются броски, удушения, болевые приёмы на суставы, подсечки и подножки.
«Ким ке» означает «золотой петух». Как петух поменьше всё время уворачивается от атаки и стремится зайти своему противнику во фланг, так и адепты «ким ке» предпочитают стремительные уходы с линии атаки в сторону или вперёд за противника, прыжки и кувырки, финты и уловки вроде притворного отступления, нырки под атакующую руку или ногу. В «ким ке» есть знаменитые удар двумя ногами в прыжке с места в голову или в грудь. Пальцы рук согнуты наподобие когтей петуха, ими выполняются цепляющие и вырывающие удары по глазам, горлу, паху или мышцам, особенно – по подмышечной впадине. Размашистые удары ребром ладони напоминают удары крыльями. Ногами в этом стиле бьют в основном по рёбрам, позвоночнику, коленным суставам, в пах. Широко используются разнообразные подсечки и подбивы, выполняемые в основном с разворота. Пускают в ход и зубы: ими перекусывают сухожилия на руке противника, захватив её; вырывают из его тела куски мяса; перегрызают горло. Стиль этот очень быстр, и лучшей обороной в нём считается нападение.
«Бинь динь» с самого начала разрабатывался как военно-прикладная система подготовки кадров армии или ополчения, ибо провинция Бинь Динь (современная Нгиабинь) была регионом, часто подвергавшемся иностранным нашествиям. Считается, что этот стиль был создан применительно к особенностям конституции вьетнамца – его малому (даже по меркам окрестных народов) росту и весу, высокой ловкости и подвижности. Поэтому боец «бинь динь» постоянно находится в движении. Он переходит из одной позиции в другую, уклоняется, приседает, прыгает резко меняя направление своего движения, темп и ритм боя.
Предполагается, что противник бойца «бинь динь» – не вьетнамец – обладает большей физической силой и большей массой. Потому такая манера ведения боя заставляет его «мазать» по адепту «бинь динь» и вынуждает открыться в момент неудачно проведённого удара. Вот тут-то и следует или контратака по атакующей руке или ноге, или встречная атака по паху или рёбрам. Мощного противника можно сбить только сильным ударом двумя ногами сразу в прыжке. Поэтому «летящие» удары развиты и в этом направлении вьетнамских боевых искусств.
Помимо оригинальных, собственно вьетнамских стилей боя, во Вьетнаме достаточно много направлений боевых искусств, которые можно было бы назвать китайско-вьетнамскими. Эти школы с давних пор существовали на территории Вьетнама среди этнических китайцев и ассимилировались так же, как и их носители. Кроме того, после прихода к власти в Китае коммунистов и образования КНР часть китайских мастеров боевых искусств эмигрировала и во Вьетнам. В основном китайско-вьетнамскими стилями являются мэйхоа (мэйхуацюань), винчун (юнчуньцюань) и ряд других.>".
Оживленные, хотя и уставшие, они вывалили в коридор.
В комнате отдыха к кассиру выстроилась небольшая очередь. Кассир был свой и развозил деньги по «кукушкам» города в соответствии с графиком. На всех ведомостях стояли в углу лиловые штампики «секретно». Даже в этом сказывалась специфика службы.
Сотрудники оперативно-поисковой службы ФСБ относятся к негласному составу. Поэтому здание управления на Литейном посещают лишь руководители ОПС, а сама служба разбросана по городу и окрестностям, запрятана по конспиративным базам-"кукушкам", подобным той, на которой базировался отдел и группа капитана Зимородка. Потому у службы имелись и свой кассир, и свои автобазы, своя охрана и свой технический аппарат. Сама она так же невидима, как и ее разведчики, но ни одна операция ФСБ, даже самая незначительная, не обходится без ОПС.
Зимородок пошел в конец просторного коридора.
«Кукушка» весьма отдаленно напоминала квартиру, а больше контору какого-нибудь военизированного учреждения. Она занимала второй этаж невзрачного старого кирпичного здания под острой железной крышей с покосившимися от времени антеннами, обнесенного каменным забором и проволочным заграждением.
На первом этаже размещались гараж и ремонтные мастерские. У проходной висела вывеска «Автобаза центрпромснаба» и сидел прапорщик ФСБ в форме военизированной охраны.
Еще один контрольно-пропускной пункт находился у лестницы, и на второй этаж, окна которого всегда были забраны в жалюзи, попадал лишь оперативный состав да дежурный персонал базы. Там располагались дежурка с комнатой хранения оружия, склад специальных средств связи и наблюдения, склад экипировки, комната для работы с секретными документами, комната отдыха, комната инструктажа, архив и еще одно помещение в самом дальнем, спокойном конце коридора, за двойной дверью, напротив кабинета начальника отдела, ведающего всем этим непростым хозяйством. Из этой комнаты оперативный дежурный поддерживал круглосуточную связь со всеми сменными нарядами своего отдела, работающими в городе и окрестностях.
– Кто заступил? – спросил Зимородок сменившегося дежурного, поспешавшего в очередь за зарплатой.
– Сам Завалишин.
– Кого тянут?
– По шэ-пэ.
«ШП» означало, что где-то сменный наряд ведет серьезную работу по шпионажу, близкую к активной фазе, и сам начальник отдела заступил курировать группу. Легкий укол ревности к коллегам заставил Зимородка вздохнуть.
– А что за детвора сидит в комнате отдыха?
Дежурный не ответил, уклончиво улыбаясь, и Зимородка одолело недоброе предчувствие. Стоя за Тыбинем в очередь к кассиру, он видел в креслах у телевизора незнакомых молодых людей – длинного худого парня и плечистую краснощекую девицу с толстой косой. На разные лады толкуя улыбку дежурного, он осторожно приоткрыл дверь в комнату оперативного.
– Виктор Петрович, можно?
В комнате царил полумрак, горела лишь настольная лампа над длинным столом с пультами громкоговорящей связи и микрофоном посередине. Рядом разместился шкаф и сейф с книгой приема-сдачи дежурств, инструкции, компьютер и факс. На стене напротив висела огромная карта города и области, утыканная булавками с разноцетными головками и разрисованная значками. В мягком вращающемся кресле сидел, заложив ногу за ногу, крупный рыхловатый человек и читал бумаги, близоруко поднося листы к глазам. Подняв голову, он некоторое время присматривался, щурясь в полумрак после яркого света лампы.
– А, Костя, заходи! Там едут еще. – махнул он полной рукой в сторону пультов связи. – Что в Гатчине?
Зимородок по-военному кратко доложил.
– Люблю тебя за лапидарность. – улыбнулся Завалишин, но глаза его остались серьезными. – Сводку потом почитаю. Что думаешь делать?
– Завтра попробуем подойти поближе. Планирую поставить жучки в местах наиболее вероятного нахождения объектов. Мне бы с опером поговорить. Пусть прояснит ситуацию. Хоть малость. Рынок большой, подручных у объектов много, контакты многочисленные. Нам за всеми не угнаться. И еще людей бы...
Неосторожно сказав это, Зимородок тотчас пожалел, но уже было поздно. Завалишин встрепенулся, кресло заскрипело.
– А с этим тебе как раз исключительно повезло! У меня там сидят два новичка-стажера, вот ты их и бери. У тебя сотрудники опытные, тебе и карты в руки.
– Они хоть учились где-нибудь? – тоскливо спросил Клякса.
– По прямому зачислению. – ответил начальник отдела, заглянув в бумаги. – Все, все! – пресек он возражения капитана, подняв большую мягкую ладонь. – Назначай наставников – и вперед!
Он поспешно ткнул пальцем в клавишу на пульте, нажал кнопку на тангенте переговорного устройства.
– Бурлак, как обстановочка?
– В пути, Виктор Петрович! – громыхая в ГГС<ГГС – система громкой связи.>, ответил старший наряда. – Опять пробка на Петергофском шоссе!
– В объезд надо было, по Волхонскому!
Знание города, транспортных магистралей, расписания общественного транспорта и еще многого другого входит в обязательную оперативную подготовку сотрудников ОПС всех уровней.
Военная закалка не позволила капитану Зимородку спорить с руководством. Он вышел в коридор, озабоченно потирая лоб. Фраза Завалишина о прямом зачислении означала, что стажеры взяты прямо с улицы. Они, конечно, прошли и конкурс, и дотошную внутреннюю проверку, и специальный профотбор, и месячные курсы, но учить их придется с нуля.
Стать разведчиком без оперативной работы невозможно, как невозможно выучиться плавать, не входя в воду. Переживая новую заботу, Зимородок шел по коридору в обратном направлении и, проходя мимо комнаты для работы с секретными документами, услышал громкие голоса Морзика и Дональда и звонкий заливистый хохот девчушки-секретчицы.
Злорадно улыбнувшись, капитан заглянул в секретку.
* * *
Андрюха Лехельт летел как на крыльях. Времени оставалось в обрез. Шеф, зайдя в секретку, внимательно прочел сводку наружного наблюдения, которую они с Морзиком наваяли вдвоем, аки братья по несчастью, нахмурил брови, но, вопреки ожиданию молодых разведчиков, не заставил переделывать и подписал.
«Стареет...» – немного грустно подумал Лехельт.
Для него и Вовки Черемисова тридцатипятилетний Константин Зимородок уже виделся почти пожилым мужчиной. Они, коренные питерцы, чуть заметно козыряли столичными манерами, привившимися с детства сленгом и добрым северным юмором. Зимородок рядом с ними чувствовал себя несколько неуклюжим и туповатым – во всем, что не касалось работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25