— Ты права, сейчас не надо… Но ее приезд меня просто убил! Я в шоке!
— А я что, не в шоке? Еще, может, побольше, чем ты!
Некоторое время Алексей мычал, словно у него заныл зуб.
— Ну хватит тебе, — не выдержала наконец Вика. — Ничего с твоей мамашей не сделалось, она у тебя крепкая старуха, еще и не такое выдержит. Ты лучше скажи, что мы дальше делать будем?
— Дальше?.. А! Хорошо, что ты мне напомнила, а то я так расстроился, что даже из головы вылетело… Короче, я говорил тебе, что застраховался в во— семнадцати фирмах? Завтра ты поедешь на Ленинградский вокзал и возьмешь из автоматической камеры хранения сумку со всеми документами. Ячейка номер триста шестнадцать, запомнила? Триста шестнадцать. Лучше запиши где-нибудь, а то забудешь.
Вика придвинула к себе листок бумаги. — Ладно, записываю…
—Код — «В» и год твоего рождения, четыре цифры, записала?
—Записала.
— Значит, возьмешь сумку и сразу дуй к нотариусу, оформишь копии свидетельства о смерти. И завтра же можешь начать объезжать страховые фирмы. Деньги особо не трать, они нам понадобятся.
— А как быть с квартирой? Может, сдать ее кому-нибудь?
— С квартирой потом разберемся, когда крутые отлипнут. А сейчас у тебя два главных дела: мои похороны и страховые фирмы. Похороны, говоришь, послезавтра?
Вика посмотрела на часы. Был четвертый час утра.
— Можно считать, что уже завтра.
— А где?
— На кладбище в Ромашкове. У знакомых твоей мамаши дача в Ромашкове, так она через них договорилась насчет места. Там, говорит, большое кладбище, хорошее. — Вика сунула в рот сигарету и щелкнула зажигалкой. — Ты знаешь, у нее даже была мысль везти тебя в Питер.
— В Питер? — умилился Алексей. — Бедная мамочка! Как она меня любит!..
В трубке раздался звук, похожий на всхлип. Вика выдохнула струю дыма.
Кладбище находилось рядом со станцией пригородной электрички, так что пассажиры проезжавшего поезда могли видеть, как из автобуса извлекают гроб. Громыхали колеса, убыстряя ход, солнце ослепительно сверкало в оконных .стеклах. Электричка промчалась, и снова наступила тишина. Гроб перенесли на тележку и покатили по аллее между могилами.
За гробом шла Вика в черной косынке, рядом с ней — Лидия Павловна в купленном вчера черном жакете и черной мантильке на голове. За ними нестройной вереницей тянулось с полдюжины друзей Вики и ее мужа. Тележка добралась до ограды и покатила вдоль нее. Остановились в самом конце кладбища, в углу, где на прогнивших досках забора была намалевана красной краской неровная надпись: «Спартак» — чемпион, ЦСКА — кони». Тут же, в самом углу, темнела небольшая группа из прошлогодних пожухлых листьев, сгнивших венков, обрывков бумаг, банок и другого кладбищенского мусора. Под спартаковской надписью была уже вырыта яма и высилась горка свежевыкопанной земли.
Место Лидии Павловне явно не понравилось. Она недовольно поджала губы и поспешила встать спиной к свалке и забору. Гроб опустили в могилу. Вика растрогалась и выжала из себя несколько слезинок. Лидия Павловна, стоя с высоко вздернутым подбородком, с достоинством подносила к лицу кружевной платочек.
Вовсю пекло солнце, и на раскидистых кладбищенских деревьях заливались птицы. Снова где-то невдалеке прогудела электричка.
— Несчастный мальчик! — с надрывом произнесла Лидия Павловна, когда кладбищенские рабо-. чие утрамбовывали лопатами могильный холм.
Провожающие скорбно молчали. Вдова вздыхала. Ей было жарко в косынке. Она думала о том, когда же все это кончится и свекровь наконец уедет К себе в Питер.
Постояв у могилы, процессия потянулась в обратный путь. Некоторые отправились на шоссе в надежде остановить попутку, другие вышли на станционную платформу. Здесь было безлюдно, поскольку электричка отошла совсем недавно.
Вика, потоптавшись на платформе, тоже направилась к шоссе. Она пересекла небольшой лесок и огляделась. Синицына с подругами, видимо, уже поймала попутку и уехала. Вика мысленно выругала себя: надо было и ей вместе со всеми пойти на дорогу, а не надеяться на электричку, которая подъедет только через полчаса!
Откуда-то справа, словно из-за деревьев, на пустынное шоссе выскочила машина. Вика подняла руку. И вдруг отпрянула в испуге: это был темно-синий «БМВ»! Она шагнула назад, повернулась и бросилась в лесок. Совсем недалеко, за редкими деревьями, виднелась платформа станции. Там находились люди, ожидавшие электричку…
Но она не добежала до платформы. Ее догнали, кто-то ударил ее в спину, и она упала, не удержавшись на ногах. Крик застрял в ее горле: чья-то громадная потная рука обхватила ее лицо, зажав рот. Ее подняли с земли и поволокли к машине.
— Не трепыхайся, крошка, — прошипел тащивший ее бандит.
— Гарик, давай ее сюда! — Из распахнутой задней двери высунулась красная рожа Бульдозера. — Попалась, сучка, теперь не уйдешь!
Слабо сопротивлявшуюся Вику втолкнули на заднее сиденье. Она оказалась рядом с Бульдозером. По левую сторону от нее уселся Гарик. Двер захлопнулась, и «БМВ» сорвался с места.
— Лом, поищи местечко поукромнее, — сказал главарь бандиту, сидевшему за рулем. — И там остановись. Надо побалакать с вдовушкой.
Он похлопал Вику по щеке. Она отвела голову.
— Не ерепенься, детка, — ухмыльнулся Бульдозер, — я пока еще добрый!
«БМВ» свернул в лес и остановился невдалеке от дороги.
— Короче, ты! — Лицо Бульдозера посуровело. Он дотянулся указательным пальцем до Викиного горла и слегка надавил. — Ты знаешь, что твой муженек задолжал нам пятьдесят штук баксов?
Вика отрицательно замотала головой.
— Не лепи горбатого, ты знаешь все! — Он еще сильнее надавил пальцем, и Вика судорожно закашлялась. — Мы ему включили счетчик, и к сегодняшнему дню накапало сто пятьдесят штук «зеленых»! Поняла, нет?
Вика закивала.
— Этот должок теперь на тебе. Ты выдашь нам все до последней копейки, иначе тебе не жить.
Он убрал палец, и Вика обрела наконец дар речи.
— Но у меня нет таких денег, клянусь!
— А квартира?
— Она не наша, мы еще не выплатили и половины ее стоимости…
— Короче, ты, сучка. Деньги ты достань. Где — твое дело, нас это не колышет. Поняла, нет?
— П-поняла…
— И не вздумай слинять. Твой муженек-раздолбай вовремя перекинулся, иначе бы уже счас ходил без уха!.. Сайд, дай сумку.
Сидевший рядом с водителем бандит достал откуда-то снизу и передал Бульдозеру небольшой баул. Главарь извлек оттуда темную сморщенную руку, отрубленную по локоть.
— Видишь это? — рявкнул он Вике в самое ухо. — Ты зырь, сучка, и кумекай!
На покойников Вика уже успела насмотреться в морге, и отрубленная конечность сама по себе не произвела на нее особого впечатления. Ее больше испугал злобный вид бандита, с каким он совал обрубок ей в лицо. Сглатывая слезы, она вжималась в спинку сиденья и отворачивалась.
— Короче, ты, соплюшка! Ты все усекла? И не вздумай настучать ментам, тогда разговор у нас будет короткий! Поняла, нет?
— Поняла…
— Муженек у тебя был богатый, — продолжал Бульдозер, обдавая ее чесночной отрыжкой, — барыга был у тебя муженек, и баксы он где-то должен заныкать!
— Честно, у нас не было денег… — умоляюще пролепетала Вика. — Он на все деньги накупил обуви в Германии, а потом все украли по дороге…
— Не дури мне мозги! Скажешь, что он в эту сраную обувь вбухал все, что у него было? — Он ухмыльнулся. — Так я тебе и поверил! И не коси под нищету! Сережки-то в ушах небось чистые брюлики?А?
Бандит схватил ее за мочку. Вика взвизгнула и протянула руки к уху.
— Не надо! Я сама! Сама сниму!
— Лады. Если ты желаешь нам их подарить, то давай, мы не откажемся.
Гарик и оба сидевших впереди бандита заржали. Вика вынула из ушей сережки и передала Бульдозеру. Затем в его необъятной лапе утонули обручальное кольцо и перстенек.
— Короче, детка, неделя тебе сроку. Не будет баксов — начнем расчленять. Сперва отрежем ухо. Потом зубы повыдергиваем. Знаешь, как это делается? Показать?
— Отпустите меня, я найду деньги, — взмолилась Вика. — Клянусь, найду!
— Где же ты их найдешь? — поинтересовался Гарик.
— У знакомых одолжу. Мне поверят!
— Этот хмырь, — Бульдозер помахал отрезанной рукой, — тоже клялся, что отдаст!
— Отдам же, говорю вам!.. — рыдала Вика.
— Так ты все просекла? — наклонился к ней главарь.
— Все, все…
Бульдозер оглядел своих братков.
— Что буркалы вылупили, ширялыцики! Хрен у кого-нибудь еще стоит или нет? Гарик и Лом заухмылялись.
— Слабы, — брезгливо поморщился краснорожий. — От «колес» вчистую импотентами заделались, обормоты!
— Босс! — гаркнул Сайд. — Дай я трахну! Вика взвизгнула. Бульдозер зажал ей рот. Сайд, тяжело задышав, перелез через сиденье, навалился на пленницу и дернул «молнию» на ее джинсах…
Через полчаса ее со спущенными штанами выкинули из машины.
— Неделя! — рявкнул главарь. — Поняла, нет? Дверь захлопнулась. «БМВ» умчался. Вика еще какое-то время лежала в траве, не в силах подняться и размазывая по лицу слезы. Услышав голоса проходивших за деревьями людей, она отползла в кусты…
Сначала Вика думала взять бюллетень или использовать имеющиеся у нее отгулы, но потом все-таки поехала на работу. Слишком велико было желание поделиться с мужем ужасными известиями. Телефон в больничной палате был единственной ниточкой, которая связывала их.
Алексей должен был позвонить под утро, но звонок раздался гораздо раньше.
— Вика! Что они от тебя хотели?
— Откуда ты знаешь?
— Я был вчера на кладбище!
— Как — был? Что ты там делал?
— Я, понимаешь, хотел на похороны поглядеть, на маму… Я за деревьями прятался. Думал, может, когда ты останешься одна, подойду к тебе…
— И чего же не подошел?
— Да потому что я «бээмвэшку» ихнюю увидел! Они тоже за похоронами следили! Хорошо хоть я первый их засек…
— Чего же ты меня не предупредил?
— А как? Они же тебя пасли, понимаешь? Если бы я подошел к тебе, они бы меня сразу увидели, и вся наша игра к черту! Не мог я тебя предупредить… Я видел, как они к тебе подбираются, но что я мог сделать? И ты тоже, как дура, поперлась одна к шоссе!
— Но откуда я знала?..
— Короче, что им надо? Ты выдала меня?
— Я ничего им не сказала!
— Вика, мне нужна правда, пойми. Если ты выдала — я не обижусь, я же представляю, каково тебе было!
— Алеша, я и говорю правду. Они уверены, что ты умер! И теперь они хотят, чтобы я вместо тебя выплатила твой долг. Сто пятьдесят тысяч долларов.
— Сколько? — ахнул Петров.
— Сто пятьдесят тысяч.
— Гады! Оборзели до последней степени!
— А этот их главный, краснорожий…
— Бульдозер, знаю.
— Так вот, он мне показывал отрезанную руку.
— Ну а ты?
— А что я? Обещала достать деньги. Что мне еще оставалось? Я готова была обещать все, что угодно, лишь бы отпустили.
— Ну и правильно. — Петров умолк, задумавшись.
— Алексей?
— Да, я здесь.
— Слушай, больше я в квартире не появлюсь. Буду у Синицыной жить.
— А сюда приходить будешь?
— Даже не знаю…
— Тебе надо увольняться отсюда. Есть там у вас охрана или нет?
— Да сидят внизу какие-то парни в камуфляж-ной форме. Но надежды на них мало… К концу недели уволюсь. Или бюллетень возьму, что ли… Мне краснорожий неделю сроку дал. Если, говорит, не заплатишь — начнем расчленять. Сперва, говорит, ухо отрежем… — Голос Вики задрожал от сдерживаемых рыданий.
— Мы уедем в Питер вдвоем, — сказал Алексей. — А пока тебе надо получить деньги по страховкам. Это главное, чем ты сейчас должна заняться. И вот еще какое дело… Надо следы ненадежнее замести.
— Что ты имеешь в виду?
— Мою могилу. Понимаешь, я подумал, мало ли что может случиться. Конечно, шансов на это мало, но все-таки лучше подстраховаться…
— Ничего не понимаю. Говори толком!
— На могиле есть что-нибудь?
— Да, дощечка временная. Лидия Павловна заказала крест с надписью, но пока он не готов. В мастерской обещали сделать через два дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37