Но Ирма от его взгляда поежилась и, оправдываясь, сказала. - Я - не партизан, и твой друг - мне никто! Они меня хотели пытать, а я боли не выдержу, все равно все бы рассказала, что знаю и что не знаю! Юсуф, довольный и умиротворенный, опять закурил "косячок" с травкой. В комнате на минуту наступила такая мертвая тишина, что Мамед не выдержал, рассмеялся и сказал: - Милиционер родился! Но Юсуф был уже в кайфе и даже не отреагировал на его слова, хотя обычно очень не любил, когда при нем произносили слово "милиционер". Он их кроме как "менты" не называл. - Ты у нас сегодня швейцарский "мент"! - обращаясь к Азмаду, сказал с ухмылкой Юсуф. - Тебе и карты в руки. Отправляйся в эту богадельню и все хорошенько разузнай. - Сейчас ночь! - заметил Азмад. - Можно вспугнуть Пятницкого. Сам говоришь, что он - "не дурак"! - Я не могу больше ждать! - заорал Юсуф. - Иди и узнай, живет он там или нет. Сразу же сюда позвонишь. Кстати, запиши телефон, а то забудешь. - А мне что дальше делать? - поинтересовался Азмад, записывая телефонный номер, вставленный в сам телефон. - Ничего! - жестко предупредил Юсуф. - Только узнать и тут же позвонить, там или не там! Никакой самостоятельности не проявляй! Исполняй только роль полицейского, и больше ничего. Не лезь в одиночку, ты с ним не справишься один. И не пытайся! - Хорошо! - нехотя согласился Азмад. Очень ему не понравились слова Юсуфа, что он не в состоянии справиться с Пятницким в одиночку. "Это мы еще посмотрим!" - буркнул он недовольно, но очень тихо, чтобы Юсуф не услышал. Азмад перед уходом вновь испытал желание попользоваться живой плевательницей Он подошел к Ирме и засунул ей в рот свою "тряпочку". - Соси! - приказал он, довольный, что и ему есть кому приказать. Ирма обреченно принялась за работу, хотя со связанными руками этим было заниматься крайне затруднительно И она чуть не задохнулась, когда садист засунул свою "тряпочку" под самый корешок. Ее спасло лишь то, что небольшие размеры мужского достоинства Азмада не позволили ей задохнуться. Пока она судорожно глотала воздух вместе со спермой, Азмад, даже не обернувшись на свою жертву, вышел из квартиры Эрвина, коротко бросив Юсуфу. - Узнаю, сразу позвоню! Юсуф с Мамедом остались на квартире Эрвина ждать звонка Азмада. Путь до пансиона "Белая лилия" очень подробно описал Азмаду Мамед. Он даже вызвался отвезти Азмада туда, но Юсуф не разрешил, ему просто не хотелось оставаться в одиночестве с двумя связанными свидетелями. Очень опасными свидетелями, которых предстояло еще убить. А Юсуф находился под кайфом и ориентировался в обстановке плохо. Освободись от пут пленники, они безо всякого труда справились бы с обкурившимся бандитом и убийцей, который в последнее время величал себя не иначе как "борец за свободу". Оставив машину в переулке, Азмад подошел к крыльцу, поднялся и принялся давить на кнопку звонка. Наконец он услышал за дверью шаги и чей-то женский голос. - Кто это так поздно? - Полиция! - отозвался Азмад. Внезапно он решил сам, своими руками убить Федора Пятницкого. Дверь открыла хозяйка пансиона Увидев перед собой полицейского, она всполошилась. - Полиция, в такой час? Что случилось? Из всех ее слов Азмад понял лишь одно слово, "полиция". - Где он? - спросил Азмад с ужасным акцентом, показывая хозяйке карточку Федора Пятницкого. Хозяйка сразу же узнала своего постояльца, вызвавшего такой интерес не только у Эрвина, но и у самого Голдвина. - Впервые вижу! - сказала она. Азмад не понял слов, но заметил, что она машинально взглянула наверх, на второй этаж дома. От удара кулаком в лицо женщина упала на пол. Азмад запер входную дверь.
18
Эрвин выбрал прекрасную машину. Федору она понравилась. Еще недавно он даже и не мечтал о такой. - Ну вот, ты и здесь уже кое-чем обзавелся! - засмеялся Франсуа. Теперь возле "Белой лилии" будет стоять черный лимузин. - Все же лучше, если он будет стоять возле моего дома, - ответил Федор. Когда покупку оформили, Эрвин сказал своим спутникам: - Вы меня извините, но я, пожалуй, здесь еще задержусь. Мне приглянулась мадемуазель, которая приносила нам кофе. - По-моему, - сказал он тихо Франсуа, - эта девочка что-то знает о "Белой лилии". В ее глазах я прочитал большой интерес. - Может, живет неподалеку? - предположил Франсуа. Он тоже обратил внимание на смазливую девушку. Федор с Франсуа собрались уезжать, а Эрвин остался. - Я поболтаю с ней немного! - заявил он им на прошанье. - Может, она мне еще что-нибудь даст? - Понятно! - рассмеялся Франсуа. - Мы удаляемся по-английски, не прощаясь1 И они с Федором уехшга на "БМВ", оставив Эрвина любезничать с девушкой на все случаи жизни. - Эрвин теперь о ней узнает все! - веселился Франсуа, ведя машину. - Он и обо мне хочет узнать все! - сказал Федор. - По-моему, он работает на Годдвина. А на кого работает Голдвин? Машина шла легко, в салоне было уютно и комфортабельно. - Хочешь, поедем, я покажу тебе ту виллу, что продается? Или сначала заедем за Ольгой и Сашей? - Они устали! - отказался Федор. - И потом, женщину нужно ставить перед свершившимся фактом покупки. А то будет еще потом расстраиваться. Но я посмотрел бы на это чудо. Франсуа поехал с правого берега Роны на левый через мост Монблан. Мелькнул бронзовый памятник Руссо, сидящего в кресле, установленный на островке у моста в гуще вековых деревьев. Проехав мост, машина помчалась по левому берегу озера вдоль шикарных и роскошных вилл. Одна из них, за высоким забором, имела столь мощную охрану, что привлекла внимание Федора - Ого! - сказал он. - Охраняют, как форт Нокс. - Миллионеры настороже1 - усмехнулся Франсуа - С тех пор, как похитили дочь одного из латиноамериканских магнатов - Боже! - воскликнул Федор. - Кид-непинг? Это в тихом уголке Европы - Не закрывать же границы! - сказал Франсуа. - Теперь только на бога не наде-ятся. Видел, какая охрана? - "На бога надейся, а сам не плошай!" - произнес Федор по-русски. - Что ты сказал? - спросил Франсуа. - Я сказал русскую пословицу про бога, о котором ты только что говорил! пояснил Федор. - Девочку убили? - Нет! Ее выкупили за четыре миллиона долларов, - ответил Франсуа Вилла, предназначенная к продаже, была поменьше и поскромнее остальных, но выглядела уютно и солидно. Может, оттого, что роскошные виллы по соседству обязывали к солидности. - Лучшему нет предела1 - сказал Федор, глядя на виллу. - В Москве мне было неудобно перед одноклассниками, у меня на одного была такая огромная квартира... - Худшему тоже нет предела! - заметил Франсуа. - Но человек так уж устроен, он смотрит не назад, не вниз, где хуже, а за худшим - бездна, нет, он смотрит все время вверх, вперед. И всю жизнь стремится достать вершину, объять необъятное А пирамида так устроена, что чем выше, тем меньше людей может там уместиться. На обратном пути Франсуа заехал на высокий холм, остановившись возле валуна-великана, чтобы Федор своими глазами увидел выбитую надпись на камне. "Байрон. 1820". Полюбовавшись великолепным видом на Женевское озеро и город, они вернулись на правый берег. - Сдастся мне, ты начитался детективов, - иронично произнес Франсуа. - Может, думаешь, и я шпион? - Все возможно, - улыбаясь ответил Федор. - Выяснится, например, что ты из Сюртэ женераль Франсуа так удивился, что, зазевавшись, чуть не врезался в шикарный "мерседес", выезжавший со стоянки отеля. - С чего это ты взял? - спросил Франсуа Но на его лице уже заиграла усмешка. - Твой интерес к нам напоминает интерес Голдвина! - честно признался в своих сомнениях Федор. - Стало быть, в искренность моих намерений ты не веришь? улыбнулся Франсуа. - Искренность интересов присутствует! - пошутил Федор, тоже улыбнувшись. - Надеюсь, я тебя не обидел? - Нет, что ты! Никакого отношения к французской разведке я не имею. Приятели решили покататься, чтобы Федор посмотрел город. - Ольга здесь жила, так она все знает. Даже работала гидом. - Благодаря этому мы и познакомились! - сообщил Франсуа. - Я тоже недолго работал гидом. Ольга мне очень понравилась, но, даю тебе слово, ничего между нами не было. - Я верю тебе, потому что верю ей, - спокойно сказал Федор. - Мы знакомы много лет, и ни разу я не усомнился в ее верности мне. - А где ты так хорошо научился говорить по-английски? поинтересовался Франсуа. - У меня был прекрасный педагог с раннего детства! - пояснил Федор. - У меня с детства было все... кроме родителей. Были приемные, очень меня любили, и я их любил. А теперь и приемных родителей нет. Убили. Франсуа остановил машину. - Куда это ты меня привез? - спросил Федор. - Ты слышал, надеюсь, что в Лондоне есть Хайгетское кладбище и Вестминстерское аббатство? - Про Вестминстерское аббатство слышал! - подтвердил Федор. - А что в Париже есть Пантеон и кладбище Пер-Лашез? - продолжил Франсуа. - Со стеной коммунаров! - подтвердил Федор, демонстрируя осведомленность. - Своя стена и здесь есть: стена Реформации со скульптурами Кальвина, Бера Фареля, Нокоа. - Про Женеву мне все ясно, - улыбнулся Федор, - здесь, как в Греции, все есть. Ты лучше скажи, куда ты меня привез? - На кладбище Плен-Пале. - Зачем? - Сейчас увидишь! Они вышли из машины и направились к памятнику в виде небольшого каменного куба, на котором были выбиты всего две буквы: "J.C." - Здесь похоронили в 1564 году Жана Кальвина, вождя Реформации, гражданина Женевы номер один. - Скромный памятник! - отметил Федор. - Его и похоронили скромно, почти тайно! - сказал Франсуа. - А этот камень установили лишь спустя триста лет. - С ума сойти! - изумился Федор. - Памятник через триста лет. И такой скромный. - А эту решетку из металла, - добавил Франсуа, - административный совет города поставил значительно позднее. И посадил цветы. - Любимые цветы Кальвина? - спросил Федор. - Кстати, что это за цветы? - Барвинки! - ответил Франсуа. - По-моему, с цветами у них вышла промашка. За давностью лет позабыли, кто какие цветы любил. Я знаю, что барвинки - любимые цветы вольнодумца Руссо. Федор окинул взглядом кладбище. - Здесь что, все могилы великих? - Не только, - ответил Франсуа. - На этом кладбище свою любимую дочь Соню похоронил Достоевский. - Он тоже жил в Женеве? - Не только жил, но и написал здесь роман "Идиот"! Ты, наверное, слышал о том, что он сильно увлекался игрой в рулетку? - Даже читал его роман "Игрок", - усмехнулся Федор. - В Женеве Достоевскому очень не повезло! - продолжал рассказывать Франсуа. - Он крупно проиграл и очень бедствовал. А тут еще смерть дочери. Недолго побродив по кладбищу, они вернулись к машине. И здесь неожиданно Франсуа сказал Федору: - А знаешь, ты прав. Я действительно шпион. Я работаю на русскую разведку, Федор! Целую минуту Федор молчал, о чем-то думая. Наконец спросил: - Это - арест? - Это - предложение работать вместе со мной! - ответил Франсуа. - Что ты на это скажешь? В одиночку тебе не выжить! Чеченцы тебя рано или поздно достанут, если ты будешь один. - Но ведь там у нас, в России, меня считают преступником. - Преступником тебя может признать только суд! - пояснил Франсуа. - Но, как мне сказали, у следствия на тебя прямых улик нет. А если ты действовал в порядке самообороны... - А чем я так заинтересовал разведку? - усмехнулся Федор. - Умением убивать? - И этим тоже! - согласился Франсуа. - В нашей работе всякое случается. И это умение - не из последних. Но если разведчик умеет только убивать, то грош ему цена. Он не только сам может провалиться, но и потянуть за собой всех, с кем ему приходилось либо работать, либо просто встречаться. А на тебя - блестящая характеристика, главное, ты умеешь не оставлять следов. Федор мысленно сразу согласился с доводами Франсуа. "Действительно! - подумал он. - В одиночку не выжить. Выследят и перережут всех: и Ольгу, и Сашеньку, и меня. А Франсуа поможет исчезнуть незаметно в какую-нибудь англоязычную страну. Сейчас приняты другие методы разведки, надеюсь, убивать мне больше не придется". - Хорошо, я согласен! - сказал он. - Расписку нужно написать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
18
Эрвин выбрал прекрасную машину. Федору она понравилась. Еще недавно он даже и не мечтал о такой. - Ну вот, ты и здесь уже кое-чем обзавелся! - засмеялся Франсуа. Теперь возле "Белой лилии" будет стоять черный лимузин. - Все же лучше, если он будет стоять возле моего дома, - ответил Федор. Когда покупку оформили, Эрвин сказал своим спутникам: - Вы меня извините, но я, пожалуй, здесь еще задержусь. Мне приглянулась мадемуазель, которая приносила нам кофе. - По-моему, - сказал он тихо Франсуа, - эта девочка что-то знает о "Белой лилии". В ее глазах я прочитал большой интерес. - Может, живет неподалеку? - предположил Франсуа. Он тоже обратил внимание на смазливую девушку. Федор с Франсуа собрались уезжать, а Эрвин остался. - Я поболтаю с ней немного! - заявил он им на прошанье. - Может, она мне еще что-нибудь даст? - Понятно! - рассмеялся Франсуа. - Мы удаляемся по-английски, не прощаясь1 И они с Федором уехшга на "БМВ", оставив Эрвина любезничать с девушкой на все случаи жизни. - Эрвин теперь о ней узнает все! - веселился Франсуа, ведя машину. - Он и обо мне хочет узнать все! - сказал Федор. - По-моему, он работает на Годдвина. А на кого работает Голдвин? Машина шла легко, в салоне было уютно и комфортабельно. - Хочешь, поедем, я покажу тебе ту виллу, что продается? Или сначала заедем за Ольгой и Сашей? - Они устали! - отказался Федор. - И потом, женщину нужно ставить перед свершившимся фактом покупки. А то будет еще потом расстраиваться. Но я посмотрел бы на это чудо. Франсуа поехал с правого берега Роны на левый через мост Монблан. Мелькнул бронзовый памятник Руссо, сидящего в кресле, установленный на островке у моста в гуще вековых деревьев. Проехав мост, машина помчалась по левому берегу озера вдоль шикарных и роскошных вилл. Одна из них, за высоким забором, имела столь мощную охрану, что привлекла внимание Федора - Ого! - сказал он. - Охраняют, как форт Нокс. - Миллионеры настороже1 - усмехнулся Франсуа - С тех пор, как похитили дочь одного из латиноамериканских магнатов - Боже! - воскликнул Федор. - Кид-непинг? Это в тихом уголке Европы - Не закрывать же границы! - сказал Франсуа. - Теперь только на бога не наде-ятся. Видел, какая охрана? - "На бога надейся, а сам не плошай!" - произнес Федор по-русски. - Что ты сказал? - спросил Франсуа. - Я сказал русскую пословицу про бога, о котором ты только что говорил! пояснил Федор. - Девочку убили? - Нет! Ее выкупили за четыре миллиона долларов, - ответил Франсуа Вилла, предназначенная к продаже, была поменьше и поскромнее остальных, но выглядела уютно и солидно. Может, оттого, что роскошные виллы по соседству обязывали к солидности. - Лучшему нет предела1 - сказал Федор, глядя на виллу. - В Москве мне было неудобно перед одноклассниками, у меня на одного была такая огромная квартира... - Худшему тоже нет предела! - заметил Франсуа. - Но человек так уж устроен, он смотрит не назад, не вниз, где хуже, а за худшим - бездна, нет, он смотрит все время вверх, вперед. И всю жизнь стремится достать вершину, объять необъятное А пирамида так устроена, что чем выше, тем меньше людей может там уместиться. На обратном пути Франсуа заехал на высокий холм, остановившись возле валуна-великана, чтобы Федор своими глазами увидел выбитую надпись на камне. "Байрон. 1820". Полюбовавшись великолепным видом на Женевское озеро и город, они вернулись на правый берег. - Сдастся мне, ты начитался детективов, - иронично произнес Франсуа. - Может, думаешь, и я шпион? - Все возможно, - улыбаясь ответил Федор. - Выяснится, например, что ты из Сюртэ женераль Франсуа так удивился, что, зазевавшись, чуть не врезался в шикарный "мерседес", выезжавший со стоянки отеля. - С чего это ты взял? - спросил Франсуа Но на его лице уже заиграла усмешка. - Твой интерес к нам напоминает интерес Голдвина! - честно признался в своих сомнениях Федор. - Стало быть, в искренность моих намерений ты не веришь? улыбнулся Франсуа. - Искренность интересов присутствует! - пошутил Федор, тоже улыбнувшись. - Надеюсь, я тебя не обидел? - Нет, что ты! Никакого отношения к французской разведке я не имею. Приятели решили покататься, чтобы Федор посмотрел город. - Ольга здесь жила, так она все знает. Даже работала гидом. - Благодаря этому мы и познакомились! - сообщил Франсуа. - Я тоже недолго работал гидом. Ольга мне очень понравилась, но, даю тебе слово, ничего между нами не было. - Я верю тебе, потому что верю ей, - спокойно сказал Федор. - Мы знакомы много лет, и ни разу я не усомнился в ее верности мне. - А где ты так хорошо научился говорить по-английски? поинтересовался Франсуа. - У меня был прекрасный педагог с раннего детства! - пояснил Федор. - У меня с детства было все... кроме родителей. Были приемные, очень меня любили, и я их любил. А теперь и приемных родителей нет. Убили. Франсуа остановил машину. - Куда это ты меня привез? - спросил Федор. - Ты слышал, надеюсь, что в Лондоне есть Хайгетское кладбище и Вестминстерское аббатство? - Про Вестминстерское аббатство слышал! - подтвердил Федор. - А что в Париже есть Пантеон и кладбище Пер-Лашез? - продолжил Франсуа. - Со стеной коммунаров! - подтвердил Федор, демонстрируя осведомленность. - Своя стена и здесь есть: стена Реформации со скульптурами Кальвина, Бера Фареля, Нокоа. - Про Женеву мне все ясно, - улыбнулся Федор, - здесь, как в Греции, все есть. Ты лучше скажи, куда ты меня привез? - На кладбище Плен-Пале. - Зачем? - Сейчас увидишь! Они вышли из машины и направились к памятнику в виде небольшого каменного куба, на котором были выбиты всего две буквы: "J.C." - Здесь похоронили в 1564 году Жана Кальвина, вождя Реформации, гражданина Женевы номер один. - Скромный памятник! - отметил Федор. - Его и похоронили скромно, почти тайно! - сказал Франсуа. - А этот камень установили лишь спустя триста лет. - С ума сойти! - изумился Федор. - Памятник через триста лет. И такой скромный. - А эту решетку из металла, - добавил Франсуа, - административный совет города поставил значительно позднее. И посадил цветы. - Любимые цветы Кальвина? - спросил Федор. - Кстати, что это за цветы? - Барвинки! - ответил Франсуа. - По-моему, с цветами у них вышла промашка. За давностью лет позабыли, кто какие цветы любил. Я знаю, что барвинки - любимые цветы вольнодумца Руссо. Федор окинул взглядом кладбище. - Здесь что, все могилы великих? - Не только, - ответил Франсуа. - На этом кладбище свою любимую дочь Соню похоронил Достоевский. - Он тоже жил в Женеве? - Не только жил, но и написал здесь роман "Идиот"! Ты, наверное, слышал о том, что он сильно увлекался игрой в рулетку? - Даже читал его роман "Игрок", - усмехнулся Федор. - В Женеве Достоевскому очень не повезло! - продолжал рассказывать Франсуа. - Он крупно проиграл и очень бедствовал. А тут еще смерть дочери. Недолго побродив по кладбищу, они вернулись к машине. И здесь неожиданно Франсуа сказал Федору: - А знаешь, ты прав. Я действительно шпион. Я работаю на русскую разведку, Федор! Целую минуту Федор молчал, о чем-то думая. Наконец спросил: - Это - арест? - Это - предложение работать вместе со мной! - ответил Франсуа. - Что ты на это скажешь? В одиночку тебе не выжить! Чеченцы тебя рано или поздно достанут, если ты будешь один. - Но ведь там у нас, в России, меня считают преступником. - Преступником тебя может признать только суд! - пояснил Франсуа. - Но, как мне сказали, у следствия на тебя прямых улик нет. А если ты действовал в порядке самообороны... - А чем я так заинтересовал разведку? - усмехнулся Федор. - Умением убивать? - И этим тоже! - согласился Франсуа. - В нашей работе всякое случается. И это умение - не из последних. Но если разведчик умеет только убивать, то грош ему цена. Он не только сам может провалиться, но и потянуть за собой всех, с кем ему приходилось либо работать, либо просто встречаться. А на тебя - блестящая характеристика, главное, ты умеешь не оставлять следов. Федор мысленно сразу согласился с доводами Франсуа. "Действительно! - подумал он. - В одиночку не выжить. Выследят и перережут всех: и Ольгу, и Сашеньку, и меня. А Франсуа поможет исчезнуть незаметно в какую-нибудь англоязычную страну. Сейчас приняты другие методы разведки, надеюсь, убивать мне больше не придется". - Хорошо, я согласен! - сказал он. - Расписку нужно написать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29