поинтересовался юрист. - Надеюсь, что все будет отлично! - уклонился от ответа Федор. Его насторожила такая забота, сначала со стороны таксиста, а теперь и со стороны Голдвина. - Тогда я вам скажу следующее, - продолжил Годдвин. - Швейцарские законы запрещают продавать недвижимость иностранцам, но бывают случаи, когда такое право предоставляется местным органам самоуправления. Например: когда выставлено слишком много домов на продажу, а они не находят спроса внутри страны, когда надо помочь какому-нибудь курорту продать квартиры иностранцам... - И тогда можно будет получить вид на жительство? - обрадовался Федор. - Купленная квартира или дом не дает права на жительство, но консул может выдать визу на шесть месяцев и продлить ее еще три раза подряд. - Консул! - задумчиво протянул Федор. Такой вариант его явно не устраивал. И Голдвин сразу заметил это. - Если у вас есть деньги, вы можете открыть свою фирму или организовать компанию вместе с женой, - нашел другой вариант опытный юрист. - Докажете властям для них пользу: большие налоги, рабочие места, экологически чистое производство. Тогда вам дадут и вид на жительство. Правда, в Женеве труднее открыть фирму, чем, скажем, во Фрибурге или в кантоне Граубюнден. Хорошие условия еще и в кантоне Цуг. Но это вовсе не означает, что там легко открыть фирму. Вообще, чем больше город, тем труднее, чем больше развита там промышленность, тем меньше льготных условий. - Вы поможете мне открыть фирму, скажем, в кантоне Цуг? - спросил Федор. - Если вам захочется открыть дело в кантоне Цуг или в соседнем Фрибурге, то я пошлю вас к своему коллеге, который занимается этими кантонами и городами. Дело в том, что адвокаты в Швейцарии работают только в своем районе. И более или менее конкретно я могу ручаться только за свой район. - А помочь открыть дело в Женеве вы сможете? - напрямик спросил Федор. Годдвин доброжелательно ему улыбнулся. - Постараюсь помочь! Конечно, если вы мне все же сообщите: какими средствами вы располагаете и где держите деньги. Федор достал и протянул Голдвину листок бумаги, на котором записал название банка. - О-о! - воскликнул Голдвин, едва взглянув на листок. - Это старинный и очень солидный банк. Конечно, он не современник первого банка, открытого в 1337 году Персифалем де Медичи, и создан не во времена Кальвина, который в боль-шой степени способствовал концентрации капитала в Женеве, утвердив строгие кано-ны жизни, проповедуя бережливость и бо-рясь с расточительством. Кстати, это по его предложению в Женеве был установлен самый низкий процент за предоставление кредита во всей Европе. Гугеноты перевели сюда огромные состояния после Варфоломеевской ночи. Затем были Французская революция, наполеоновские войны, революции 1830 - 1848 годов, крах империи Наполеона III в 1870 году. Все это вызывало бегство капитала в спокойную Швейцарию. Ее называли "Тихий уголок Европы". А после вечного нейтралитета, объявленного в 1814 году, капиталы потекли рекой уже изо всех стран мира. - Налоги в Швейцарии большие? - спросил Федор. Голдвин с интересом взглянул на собеседника. - Статья четвертая Закона о налогах гласит: "Иностранец имеет право на исчисление налога на базе его годичных расходов". Могу вам сказать по секрету, что эти расходы могут только в пять раз превышать стоимость занимаемого иностранцем жилья, если оно не меблировано, и только в два раза, если виллу или квартиру он сни-мает с полной обстановкой. Иностранцы, проживающие в Швейцарии, не обязаны сообщать финансовым органам кантонов, в которых они проживают, размеры своих доходов и состояний. И иностранцы этим пользуются. Один поляк, приехавший с большой семьей, заявил свой годовой доход в 30 тысяч франков. Кантональные власти предоставили ему социальные льготы: бесплатное медицинское обслуживание, детям бесплатное образование. - А на работу трудно устроиться? - волнуясь, спросила Ольга. Годцвин улыбнулся красивой женщине. Эта семья очень занимала его. Таксист был прав: этим было что скрывать и возвращение в Россию для них - смерти подобно. А следовательно... - Коротко расскажу и о рынке рабочей силы, - охотно продолжил он рассказывать. - Если не брать иностранцев, работающих в посольствах и других организациях, таких, как Европейское отделение ООН, то можно выделить две категории иностранцев, живущих и работающих в Швейцарии: первая - это так называемые "осевшие", то есть проживающие в Швейцарии постоянно в течение многих лет и в связи с благонадежностью получившие право на неограниченное проживание в. стране, и так называемые "годичники", то есть иностранцы, которым необходимо ежегодно возобновлять полученное разрешение на работу и проживание. Эти две категории постоянно учитываются властями. Но, кроме них, существуют и "генцгенгеры" ("переходящие границу") - иностранцы, живущие в соседних странах, но работающих в Швейцарии: немцы, французы, итальянцы, австрийцы, лихтенштейнцы. Работодателям они особенно выгодны: обеспечивая стопроцентную квоту занятости, можно экономить на социальном строительстве и на расходах по инфраструктуре. За последнее время роль "генцгенгеров" значительно выросла. А фирмы стали создавать предприятия вдоль границ. Все крупные женевские фирмы каждое утро посылают свои автобусы на франко-швейцарскую границу в Мой-Сулазе и забирают там персонал, в котором нуждаются. Без этих "генцгенгеров" закрылись бы крупные универмаги, гостиницы, рестораны и клиники. Тысячи пар рабочих рук ежедневно приезжают в город на Роне. В кантоне Тессин их называют "фронталье-ри"... Еще сезонные рабочие прибывают на несколько месяцев для работы в сельском хозяйстве и строительстве. А летом под видом туристов прибывают десятки тысяч учащихся, чтобы подработать на следующий год учебы. Существуют еще "черные" рабочие - нелегалы. "Торговля рабами" из Турции, Португалии, Испании, Италии практикуется не только иностранными мошенниками. К сожалению... Но это приносит огро-мный доход. Слишком много в мире нищих, готовых работать за половину той платы, которую обязан каждый пред-1 приниматель платить легальным рабочим. - В общем, ловить нечего! - мрачно констатировал Федор. - А что вам-то беспокоиться? - спросил Голдвин. - Если у вас столь же надежны бумаги, как название банка, то участь "черных" рабочих вам не грозит. - Банки лопаются или их грабят! - с тревогой сказал Федор. Голдвин расхохотался. - В Швейцарии еще не было ни одного случая грабежа банка! - сказал он снисходительно. - Мафия всего мира хранит свои деньги здесь. Навряд ли найдется сумасшедший, который захотел бы, чтобы его нашли собственные коллеги раньше полиции и порезали на мелкие кусочки. А вот банк, открытый одним мошенником и аферистом, был вскоре вынужден закрыться, причем под давлением самих банков. Для них .надежность - самый лучший капитал. Во всех западных странах власти могут потребовать от банков полного отчета об их деятельности и о взаимоотношениях с клиентами. В Швейцарии банки отказываются давать отчет даже правительственным органам. Банковская тайна возведена в закон. А сама система обеспечения банковской тайны доведена до совершенства. Достаточно упомянуть практику ведения "номерных счетов", при которой клиенты известны банковским служащим только под четырехзначными номерами. Кто скрывается под этими номерами, знают лишь руководители банков, а часто это неизвестно даже им. - И нельзя купить служащего, который за кругленькую сумму все бы разузнал? - удивился Федор. Он-то судил по служащим российских банков, значительная часть которых была под пятой у мафиози, а служащие всегда были рады подработать, продав какой-нибудь секрет. - Это исключено! - успокоил Федора Голдвин. - Новым законом о разглашении банковской тайны штраф увеличен до пятидесяти тысяч франков. - Французских? - презрительно сказал Федор. - Швейцарских! - ответил Голдвин. - Нацисты прекрасно используют номерные счета. Часто банк получает шифрованную телеграмму, в которой указан пароль и номер счета, с требованием переслать деньги, такую-то сумму, например в Боготу. Юрист охотно отвечал на вопросы молодых и, видимо, весьма богатых клиентов. Федор заметно повеселел. И Ольга, глядя на него, тоже улыбнулась. Появилась надежда, что здесь, в Швейцарии, деньги дяди Семы Пятницкого не пропадут. - Вы меня успокоили! - признался Федор. - Как только я улажу финансовые дела, я обращусь к вам уже как к своему юристу! Таксист ждал новых знакомых, будто ему и зарабатывать не надо было. Ни он, ни Голдвин не взяли пока с Федора ни одного франка. Федор спросил тихо у Ольги, когда они подходили к машине: - Ты веришь в альтруизм? - Не будем делать поспешных выводов! - успокоила она. - Может, здесь просто люди другие?.. Банк, к которому привез их таксист, располагался в глубине красивого сада. На здании не было даже простой таблички с надписью: "Банк". А интерьер поражал роскошью: стены облицованы мрамором, в центре зала бронзовый фонтан с подсветкой, а вокруг него вазоны с цветами. Не меньше ошеломило и то, с какой быстротой занялись бумагами Федора. Он получил право распоряжаться десятью миллионами долларов, что были положены на его счет в банке, и приблизительно на такую же сумму золотом, лежащим в сейфе хранилища. Бесшумный лифт опустил Федора с семьей и сопровождающим их заместителем управляющего банком в хранилище. Повсюду тихо работали кондиционеры. Вделанные в стены сейфы были украшены черным и красным деревом. Вес выглядело старинным, надежным, солидным. Кроме золота, в сейфе находились изумительной красоты бриллиантовые украшения. Федор сразу же предложил Ольге: - Надень. У Ольги радость быстро погасла в глазах. Она со вздохом разочарования сняла дорогие украшения и протянула их Федору со словами: - Их негде хранить... Федор нежно поцеловал ее и успокоил: - Все образуется! А пока, ты права, пусть они лежат здесь, в сейфе. Тем более что оплачен он на пять лет вперед. Федору выдали пластиковую карточку, и теперь он мог не связываться с наличными, за все расплачиваться обязался банк, конечно, в пределах той суммы, что хранилась в нем на счету клиента... Из банка Федор выходил уже совсем другим человеком. По-другому светило солнце, дышалось легко и свободно. - Оказывается, хорошо быть богатым! - сказал он Ольге. - Даже если богатство не тобой нажито? - хмуро спросила Ольга. - Я не воровал! - пожал плечами Федор. - А наследство есть наследство. - Федор обиделся. - Хорошо! Давай все вернем государству и сами вернемся с повинной, может, простят, не расстреляют. Ты этого хочешь? Ольга испугалась его решительности. - Не глупи, Федя! - тихо сказала ока. - Если бы я этого хотела, то не пошла бы на преступление... Она оборвала фразу, но Федор зло добавил: - Ради меня?.. Что же ты не сказала этого? - Ради нас, Федя! Ради меня, ради тебя, ради Сашеньки! - ответила, улыбнувшись, Ольга. - Просто я вдруг подумала, что нам не дадут спокойно жить одним, никому не мешая. - В одиночку не выжить? - усмехнулся Федор. - Да! - согласилась Ольга. - Ты точно сформулировал. А с документами как? - Деньги есть - купим! Живы будем - не помрем! Нам дико везет, Оленька! Удалось удрать от тюрьмы, а значит, от смерти , получить ден ьги... - Почему от смерти? - испугалась Ольга. - Потому что меня бы зарезали во сне, - пояснил Федор. - Я, считай, половину банды положил. Вторая половина не стала бы со мной церемониться. - Ты считаешь, что все позади? - спросила с надеждой Ольга. Федор не мог обманывать любимую, поэтому честно ей сказал: - Могут достать и здесь! Надо быть настороже. Они вышли из старинного сада. Таксист их ждал неподалеку. Но не успели они направиться к его машине, как у самого выхода столкнулись с мужчиной лет сорока, спортивного вида, черноволосого. - Ольга! - радостно воскликнул он. Ольга испуганно замерла, но, вглядевшись в лицо мужчины, заулыбалась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29