Хвостов понурился. Сейчас он думал не о увеличенной прибыли и не о наглости зарубежного визитера — из головы не выходил странный посетитель банка, о котором ему подробно доложил клерк. Неужели, уголовный розыск либо контрразведка вышла на связь трех банкиров с аэродромным начальством? Вдруг Альфред успел до трагической своей кончины покаяться, заодно, подставить компаньонов?
Через межгосударственные границы, горными тропами в обход охраняемым перевалам и блокпостам текли ручейки валюты. Ее открыто и тайно собирали в Саудовской Аравии, в Египте, Иране, в европейских странах и в Америке. В полную силу работали, спрятанные в горах, «мастерские» по изготолению фальщивых банкнот.
Но главари чеченских сепаратистов не собирались отказываться и от «самолетных» поступлений. Слишком велики потребности. Приходится не только расплачивться с наемниками и собственными боевиками — закупать оружие и боеприпасы, взрывчатку и современные мины.
Бабурин и Оборин не могли себе представить какую тревогу вызвали их расследования — вверху и внизу. Цепочка телефонных звонков протянулась от Кавказа до Москвы, связала высокие кабинеты, отозвалась в кабинетах, расположенных ониже. Будто тронули сыщики ровную речную гладь и она принялась бурлить, во все стороны разбежалась тревожная рябь.
Если бы расставить по всем «цепочкам» подслушивающие устройства — нет необходимости изобретать версий, ломать головы над переплетением противоречивых показаний, рисовать на листе бумаги затейливых чертенят. Ибо сразу все станет на свои места, нарисуются и заказчики убийства, и киллеры, и защитники-покровители тех и других.
К сожалению, подобной возможности сыщики не имели. Да ежели бы она, эта возможность, и существовала, вряд ли им позволили бы организовать подслушивание и подглядывание. Слишком высокие фигуры задействованы, слишком важные персоны замараны…
Первый звонок, нарушивший покой обширных кабинетов, заставленных престижной мебелью, оборудованных всеми видами связи — с Кавказа.
— Посылку получили. Спасибо. Только — мало. Мы планируем… акты возмездия, а взрывчатка подорожала, пограничники и таможенники повысили ставки… Договорились о покупке «стингеров» требуют предоплату… Ускорьте переправку следующей посылки…
— «Почтальоны» исчезли?
— Забрал к себе Аллах. Сейчас отчитываются в своих прегрешениях… Как у вас?
— С одним из «переводчиком» пришлось распрощаться. Слишком много знал и стал слишком много говорить. Все остальные — на своих местах. Готовят посылку.
— Когда ее можно ожидать? — упорно бил в одну точку гортанный кавказский голос. — Священная война дорого стоит. Не хватает оружия и боеприпасов, без денег их не шлют.
— Пересылка тоже немало стоит.
— Друг пообещал увеличить процент.
— Знаем, разговор с ним состоялся… Но дело не только в «проценте». Похоже, за нас зацепились. Принимаем меры…
— Нам все известно. Постарайтесь поскорей замести следы. Если возникнут трудности — сообщите. Поможем.
— Откуда узнали?
— Аллах акбар… Может быть, послать в Москву группу наших боевиков? Под маркой беженцев.
— Пока не надо, постараемся обойтись своими силами…
Короткий диалог между Москвой и маленьким селением в кавказских горах завершился без обычных пожеланий здоровья и успехов. Ибо нет времени на любезности и расшаркивания.
Следующее звено телефонной «цепочки» — более длительный и более напряженный разговор. На этот раз максимально использованы принятые в цивилизованном обществе «подходы» и «отходы». Типа — ничего не говорящих вопросов и ответов о состоянии здоровья собеседников и их домочадцев, перспектив на летний отпуск, успехов по службе и в личной жизни.
Исчерпав обязательное вступление, собеседники перешли, наконец, к серьезному разговору.
— Ты пообещал прикрыть расследование убийства банкира. Или — перевести его на бытовую почву…
— Так и сделано. Расследование поручено опытному следователю, он нацелен именно на бытовуху. Проведен соответствующий инструктаж, сбоев не предвидится. Будьте спокойны.
— Говоришь, не предвидится? А то, что уголовка практически вышла на нас, разве не сбой? В офисе второго «переводчика» появился сотрудник уголовки. Похоже, искал подходы, вынюхивал… Плохо работаешь, дорогой начальник. За такую работу сто баксов много, а ты получаешь не в пример больше.
— Уголовка — не моя епархия. Позвони туда… Кстати, последний взнос сделали?
— Да. Друг заверил. Как и договаривались — швейцарский банк. Можешь проверить… Отрабатывай. В первую очередь, прикрой наших людей, нацель своих шестерок на бытовуху.
— Все будет в норме! Сегодня же перекрою кислород…
И — завершающее разговор послесловие, до предела набитое пожеланиями здоровья и успехов. С легко просматриваемымии намеками на «детское наказание» угрожающее человеку, который осмелится не выполнить отданного приказа.
Собеседники понимают друг друга с полуслова, каждая фраза и каждое слово легко поддается расшифровке. Да и к чему таиться, когда каналы связи, как московской, так и кавказской, надежно защищены от прослушивания.
Следующее звено криминальной цепочки — московская беседа.
— Твои дельцы пытаются поковыряться в наших делах. Учти — мы с тобой крепко повязаны, в случае провала — соседи по нарам. Если, конечно, доживем до суда и следствия.
— Что ты говоришь? Все идет по плану. Прокуратура положила глаз на подставленного мужичка-прораба, взяли подписку о невыезде, ковыряются в потрохах любовника банкирши. Резервная подставка — авторитет, друг Басова. Правда, пришлось его убрать, попытался выйти из-под контроля… Хотели вместе со следователем, жаль, не получилось… Все идет по плану…
— По плану, говоришь? Тебя берут на понт. На самом деле менты ищут заказчика. Вышли на офис одного из «наших» банков… Данные — железные. Гляди, не оплошай…
— Назови фамилию сотрудника, который пытается досадить вам. Мигом скручу.
— Сам разберешься. Разве нам мало платят, чтобы еще и работать за нас? Друг сказал: еще раз проколемся — ни цента не получим… Кстати, обещанная сумма уже лежит на твоем счету в лондонском банке. Работай, дружище, не забудь о нарах в тюремной камере. Почаще вспоминай — полезно.
И — все. Без вступлений и заключений, без добрых пожеланий и советов. Каждый уровень требует особого рода переговоров, специфики выражений, тембра голоса. Взаимоотношения начальников с подчиненными — сложная наука, не каждому она под силу. Тем более, людям, повязанным интересами, далекими от законопослушания.
Дальнейшие звенья «цепочки», как правило, не связаны с телефонными общениями. Подчиненные вызываются «на ковер», их не уговаривают — происходит привычное воспитание.
Следователь Бабурин еще раз получил «целеуказания» в форме, начисто исключающей иное толкование. Сотрудники уголовного розыска, которые в той или иной степени занимаются делом Басова, тоже прошли через жесткую обработку…

Глава 15
После гибели жены, которая по трагической случайности проходила мимо припаркованного к тротуару «мерседеса», начиненного взрывчаткой, Сергей Петрович жил один. Первое время страшно тосковал, не раз намеревался пустить пулю в висок. Пережил, перетерпел, постепенно пришел в норму.
С тех пор исполнение обязанностей следователя перестало быть для него обычной работой — превратилось в смысл существования. Если он не с"умел обезопасить свою жену, то просто обязан отомстить за нее, защитить других женщин, детей, стариков. И это не обычная громкая фраза, выпущенная для демонстрации жизненной позиции — рычание раненного зверя, потерявшего подругу.
Любой преступник, тем более, убийца, превратился для следователя в личного врага. Если закон не позволяет уничтожить его без суда и следствия — пусть будет так, но вырвать бандита из общества нормальных людей и отправить его вначале в суд, а потом — на зону — святая обязанность человека, потерявшего по вине преступников любимого человека.
Приступая к выяснению обстоятельств любого преступления, Бабурин автоматически искал ниточку к давнему взрыву припаркованной к тротуару иномарки. И, как правило, не находил ее. Естественно, разочаровывался, матерно ругал себя за детскую наивность. С тем, чтобы, рассматривая новое убийство, опять до боли в глазах вчитываться в протоколы допросов свидетелей, сопоставлять их с другими протоколами двухгодичной давности.
Поэтому он и бросился, очертя голову, в омут расследования убийства банкира, хотя имел право поручить следствие районной прокуратуре. Поэтому с легкостью согласился передать числящиеся в его производстве дела другим следователям, сосредоточиться на убийстве Басова.
Сплелись профессиональный интерес и мстительные надежды.
Димка Оборин искал заказчика убийства, Сергей Бабурин — его исполнителя. Подобное распределение обязанностей устраивало обоих. Оборина — в связи с тем, что он с присущим азартом «исследователя» увлекся внедрением в ранее незнакомую ему сферу банковского бизнеса. Бабурин намеревался выйти на след убийц жены.
Правда, эти мечты — явно несбыточны, Сергей Петрович не мог не понимать невозможности отыскать в безбрежности преступного мира затерявшуюся там песчинку. Мало ли в наше время взрывают, режут, расстреливают, почему убийство банкира связано с гибелью жены следователя?
Но бывают ведь случайные совпадения. Вот и Бабурин надеялся на случай…
Следователь встречался с сотрудником уголовного розыска редко, для более частого общения не хватало ни свободного времени, ни особого желания. Оба старались не афишировать свои отношения. В свете непонятных инструкций, полученных ими от начальства, возникли вполне обоснованные опасения — стремление проникнуть в тайну убийства банкира поощрения не вызовет. Скорее — наоборот.
Как правило, встречи происходили по требованию Оборина. И только тогда, когда Димка нуждался в дополнительной информации или возникало желание посвятить напарника в добытые им сведения.
Свидания происходили у многочисленной родни Оборина. Причина — дни рождения, юбилеи, свадьбы. Действительные и придуманные. А что предосудительного в том, что бывшие сокурсники вместе проводят свободное время. Не таятся от бдительного начальства, не прячутся — встречаются открыто. Скрывать обоюдную любовь к крепким напиткам тоже нет нужды — на парткомиссию не вызовут, выговорешника не вкатят, другое время — другие песни.
Вот и на этот раз Димка потряс телефонную трубку торжествующим призывом.
— Серега, не составишь компанию? Понимаешь, двоюродный братец женится, приглашает, а итти на торжество одному не хочется. Так я ему и сказал: ни за что один не появлюсь. А он — пригласи свою телку… С женой, паразит, не приглашает, жена ему — нож острый по горлу… Вот я и решил…
— … меня пригласить вместо телки?
— Серега, не пыли! — так закричал Димка, что пришлось отодвинуть от уха трубку — оглохнуть недолго. — Сегодня в семь вечера встретимся возле моего монастыря. И не вздумай опаздывать — поколочу.
— Не опоздаю…
Бабурин терпеть не мог опаздывать, по его мнению, точность и аккуратность во всем — непременное качество уважающего себя человека. Поэтому уже в шесть вечера сложил в сейф бумаги, оповестил об уходе начальника следственного отдела и двинулся к выходу.
Обычно начальник не поощрял раннее, по его мнению, исчезновение с рабочих мест сотрудников. Воспитанный в старых традициях, он был уверен в том, что пока он сидит в своем кабинете, скучающе оглядывая со всех сторон единственную лежащую на столе бумажку, все подчиненные обязаны стоять «на ушах».
Странно, но сегодня — ни малейшего оттенка неудовольствия.
— Что-нибудь случилось дома?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38