– Белые медведи в Антарктике не водятся.
Гилспи смерил Питта взглядом и хитро прищурился:
– А вдруг?
Дирк прекратил прения, сознавая в глубине души, что каждый из спутников может спасти ему жизнь, если дело обернется к худшему.
* * *
Когда в Антарктику приходит осень, в морях вокруг континента бушуют шторма, но, когда наступает зима и воцаряется холод, вода сгущается в маслянистую шугу. Потом она сплавляется в так называемые блины, которые растут и сливаются, образуя в конце концов ледяные поля, покрытые снегом. Поскольку в этом году ледостав начался раньше обычного, Питт, Нортроп и Кокс без особых приключений продвигались вперед. по неровной, но достаточно прочной поверхности. Несколько раз пришлось обходить препятствия в виде торосов и пары айсбергов, прибитых к берегу и вмерзших в ледяной припай. На взгляд Питта, местность вокруг чем-то напоминала неубранную постель, небрежно задрапированную белым покрывалом.
Пушистый снег всего в фут глубиной почти не затруднял движение и позволял сохранять приличный темп. Возглавлял трио Нортроп, наметанным глазом обозревая пространство впереди в поисках скрытых трещин. Он шел налегке, чтобы не отвлекаться на груз и все свое внимание сосредоточить на состоянии льда. Питт, запряженный в сани, не отставал от Нортропа, бодро скользя по снегу на подбитых мехом коротких охотничьих лыжах, прихваченных на отцовском ранчо в Брекенридже, штат Колорадо. Кокс в снегоступах замыкал процессию, без усилий, как детские салазки, волоча за собой связку из двух саней.
Погода, порадовавшая в начале дня слепящим солнцем и безоблачным небом, стала потихоньку хмуриться. На горизонте заклубились какие-то подозрительные тучи, голубые небеса посерели, солнце превратилось в тусклый бледно-оранжевый шар. Пошел небольшой снег, видимость заметно понизилась. Питт старался не обращать внимания на ухудшение погоды и не думать о стылой зеленой воде под ногами, от которой его отделяла лишь тонкая корка льда. Все свое внимание он сосредоточил на отвесной ледяной стене, буквально на глазах вырастающей над загнутыми носками лыж. Далеко впереди чернели свободные от снега и льдов зазубрины гор Хансена, но нигде, куда ни кинь взор, не было видно ничего похожего на темный силуэт вмерзшего в лед парусника. В этом пустынном уголке белого безмолвия, еще не отравленного присутствием человека, Питт с особой остротой ощущал себя вандалом-захватчиком, незванно вторгшимся в сотворенное самой природой заповедное царство.
Спустя час с небольшим они пересекли заснеженную равнину и добрались до основания ледового плато. Гилспи следил в бинокль за каждым их шагом, благо бирюзовые комбинезоны НУМА отчетливо выделялись на сверкающей белизне снежного покрова. В который уж раз капитан запросил метеосводку Пока все шло нормально: умеренный снегопад при практически полном безветрии, но Гилспи понимал, что погода может перемениться в любую секунду. Неизвестным фактором, как всегда, оставался ветер. Налетевший без малейшего предупреждения шквал мог в считанные мгновения обратить мирный снежный ландшафт в скрытое непроницаемой вьюжной мглой преддверие ледяного ада. Капитан тяжело вздохнул, снял трубку судового спутникового телефона, набрал номер, и его немедленно соединили с Сэндекером.
– Они на берегу, сэр. Начинают поиск объекта.
– Спасибо, Дэн, – ответил адмирал. – Как только вернутся, сразу доложишь мне.
– Не вешайте трубку, сэр. Есть кое-что еще, о чем вам следует знать. Боюсь, у нас тут сложилась довольно деликатная и совершенно непонятная ситуация...
В нескольких сжатых фразах Гилспи изложил Сэндекеру историю с подводной лодкой. Когда он закончил, возникла ожидаемая пауза – адмиралу требовалось время, чтобы переварить услышанное. Только секунд через тридцать капитан снова услышал сухой, повелительный голос директора НУМА:
– Соблюдать осторожность. Самим ничего не предпринимать. Я лично займусь вашей проблемой.
Гилспи положил трубку, подошел к широкому иллюминатору мостика и опять впился глазами в окуляры бинокля.
– И все ради каких-то древних обломков, – раздраженно пробормотал он себе под нос. – Что ж, будем надеяться, они того стоят.
* * *
А Питт на берегу боролся с разочарованием. Он отлично понимал: найти что бы то ни было по прошествии столь долгого времени ничуть не проще, чем иголку в стоге сена. Невозможно рассчитать или угадать, сколько еще льда намерзло вокруг судна за сто пятьдесят лет. Могло и целиком похоронить, да так глубоко, что и с бульдозером не докопаешься. Приняв «Полярную бурю» за базисную точку, Питт разметил двухмильную зону у подножия плато на квадраты. Затем они разошлись в разные стороны, оставив в качестве ориентира сани с поклажей. У каждого имелся ручной прибор спутникового позиционирования размером с сигаретную пачку, с помощью которого они в любой момент могли определить свое точное местонахождение. Питт пошел налево, размашисто и быстро скользя на лыжах по плотному фирну, слежавшемуся у основания стены торосов, а Кокс и Нортроп двинулись направо. Все трое заранее договорились вернуться в точку старта, если на расстоянии мили от нее не обнаружится ничего интересного.
Питт, заметно опередив спутников, возвратился к саням первым. Пристально разглядывая каждый квадратный фут поверхности по пути туда и обратно, он, к собственной досаде, не нашел ни малейших признаков «Мадраса». Минут через тридцать притопал на снегоступах запыхавшийся гляциолог и тяжело опустился прямо в снег, прислонившись спиной к гладкой поверхности ледяного выступа. Блаженно вытянув ноги, он некоторое время молчал и просто отдыхал. Немного переведя дух, ученый виновато взглянул на Питта сквозь затемненные стекла очков и развел руками.
– Мне очень жаль, Дирк, но в этой груде льда не нашлось ничего похожего на старое трехмачтовое судно.
– Я тоже пустой, – признался Питт.
– Не берусь утверждать наверняка, пока не исследую пробы в лаборатории, но возможен и такой вариант, что часть ледяного поля в какой-то момент отломилась, и судно унесло в море.
Из кармана бирюзовой куртки на гагачьем пуху послышался приглушенный голос Гилспи. Питт выхватил портативную рацию:
– Слушаю, Дэн.
– Похоже, надвигается серьезная буря, – озабоченным тоном сообщил капитан. – Вам лучше вернуться на борт, и как можно быстрее.
– Не возражаю. Сейчас выходим. До скорого.
Питт сунул рацию в карман и автоматически перевел взгляд направо, но на всей протяженности ледяного поля вплоть до самого горизонта не было видно ни одной живой души.
– Ты где Кокса потерял? – повернулся он к гляциологу. Удивление и растерянность на лице Нортропа сменились тревогой. Он рывком вскочил на ноги.
– Ничего не понимаю! Мы шли вместе, потом Кокс нашел какую-то трещину в стене и полез в нее. Я не стал задерживаться, думал, он только взглянет и меня догонит.
– Пойду-ка я тоже взгляну. Далеко до этой трещины?
Питт тронулся направо, ориентируясь по следам на снегу; две цепочки вели в одну сторону и только одна – в другую. Ветер быстро крепчал, взметая ввысь мельчайшие ледяные крупицы, зависающие в воздухе полупрозрачной вуалью. Вскоре солнце полностью скрылось за белесой пеленой, и температура резко упала. Можно было только поражаться отчаянной храбрости Роксаны Мендер, каким-то чудом сумевшей уцелеть в смертоносных объятиях снежной бури. Над головой Питта нависали ледяные глыбы, грозя в любую секунду сорваться и обрушиться на него всей своей тяжестью. Перекрывая нарастающий шум ветра, до ушей его донесся чей-то приглушенный крик. Питт остановился и прислушался, напряженно всматриваясь в туманный барьер и словно пытаясь просверлить его взглядом.
– Мистер Питт, скорее сюда!
Сначала он ничего не увидел и, только прищурив глаза, сумел разглядеть на фоне холодной белизны торосов расплывчатое бирюзовое пятно. На миг вынырнули из снежно-ледяной взвеси контуры узкой трещины, уродливым черным шрамом расколовшей стену от самого основания, и призывно машущая рука. Питт с силой оттолкнулся палками и устремился на зов Кокса, ощущая себя Рональдом Колменом из «Потерянного горизонта», пробивающимся сквозь гималайскую вьюгу к ведущему в сказочную страну Шангри-Ла туннелю. И так же, как знаменитый киногерой, попал вдруг из самой гущи колючей белой круговерти в тихое, сухое местечко, полностью защищенное от ветра.
Повиснув на палках, Питт оглядел ледяную пещеру шириной около восьми футов, стены которой уходили вверх под острым углом, сходясь в одну линию на высоте двадцати футов. Пепельно-серая полутьма у входа дальше становилась почти непроглядной, скрадывая противоположный конец разлома. Эту мрачную атмосферу в черно-белых тонах несколько оживляли лишь цвета НУМА на комбинезоне Кокса.
– Ты чего тут застрял?! – напустился на отставшего спутника Питт. – Не видишь, что снаружи творится? Капитан передал штормовое предупреждение и приказал немедленно возвращаться на судно.
Кокс сдвинул на лоб солнцезащитные очки и как-то очень странно посмотрел на Питта:
– Вы собираетесь уходить? Отсюда? – с нескрываемым изумлением спросил третий помощник.
– Здесь, конечно, очень мило и уютно, но мы не можем себе позволить понапрасну терять время.
– А я – то думал, что мы ищем старый парусник.
– Я тоже так думал, – сухо отозвался Питт. Кокс поднял руку в перчатке и ткнул вверх указательным пальцем:
– Уж не этот ли?
Питт вскинул голову. Футом ниже остроконечного свода пещеры изо льда выступал резной фрагмент деревянной кормы с сильно облупившейся позолотой.
17
Питт на лыжах сгонял за Нортропом, и вдвоем они приволокли в пещеру все трое саней. Затем сообщил Гилспи о находке и заверил его, что в таком отличном укрытии им не страшна никакая буря. Кокс немедленно распаковал ящик с инструментами для резки льда, вооружился пудовым молотом и зубилом и азартно атаковал ледяной панцирь, вырубая ступени к корпусу погребенного судна. Когда Роксана Мендер и ее муж поднимались на борт «Мадраса», верхняя палуба оставалась еще свободной ото льда, но за истекшие полтора столетия ледяной покров укрыл судно целиком, от киля до клотиков мачт.
– Поражает, что оно вообще сохранилось, – заметил Нор-троп. – Давление льда на корпус за столько лет давно должно было размолоть все в труху.
– Из чего следует, – парировал Питт, – что гляциологам тоже свойственно ошибаться.
– Нет, я серьезно. Подобный феномен достоин дополнительного изучения. Размеры и высота плато свидетельствуют о том, что прибрежные торосы столетиями только нарастали, не подвергаясь разломам. Крайне необычный случай. И наверняка существует некий природный фактор, благодаря которому они не сползают в сторону моря в сезон таяния, а остаются на месте.
Питт повернулся к Коксу, успевшему вырубить ряд ступеней к торчащему изо льда кормовому выступу.
– Как дела, Аира?
– Обшивка насквозь промерзла и сделалась такой же хрупкой, как стеклянный глаз моей бабушки. Еще час, и я прорублю дыру, в которую можно будет пролезть.
– Только простукайте предварительно доски, – посоветовал Питт. – Нарветесь на шпангоут, неделю провозитесь.
– Я знаком с конструкцией парусных судов, сэр, – холодно ответил Кокс, всем своим видом демонстрируя незаслуженную обиду.
– Прошу прощения, – кротко извинился Питт. – Если проделаете отверстие за сорок минут, от имени капитана Гилспи гарантирую почетную нашивку с присвоением звания лучшего ледоруба и дровосека «Полярной бури».
Третий помощник Аира Кокс всегда трудно сходился с людьми, и количество его друзей в составе экипажа ледокола исчислялось единицами. Первоначально Питт произвел на него впечатление самодовольного чинуши из штаб-квартиры НУМА, но последние несколько часов, проведенные с ним бок о бок, изменили мнение Кокса к лучшему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Гилспи смерил Питта взглядом и хитро прищурился:
– А вдруг?
Дирк прекратил прения, сознавая в глубине души, что каждый из спутников может спасти ему жизнь, если дело обернется к худшему.
* * *
Когда в Антарктику приходит осень, в морях вокруг континента бушуют шторма, но, когда наступает зима и воцаряется холод, вода сгущается в маслянистую шугу. Потом она сплавляется в так называемые блины, которые растут и сливаются, образуя в конце концов ледяные поля, покрытые снегом. Поскольку в этом году ледостав начался раньше обычного, Питт, Нортроп и Кокс без особых приключений продвигались вперед. по неровной, но достаточно прочной поверхности. Несколько раз пришлось обходить препятствия в виде торосов и пары айсбергов, прибитых к берегу и вмерзших в ледяной припай. На взгляд Питта, местность вокруг чем-то напоминала неубранную постель, небрежно задрапированную белым покрывалом.
Пушистый снег всего в фут глубиной почти не затруднял движение и позволял сохранять приличный темп. Возглавлял трио Нортроп, наметанным глазом обозревая пространство впереди в поисках скрытых трещин. Он шел налегке, чтобы не отвлекаться на груз и все свое внимание сосредоточить на состоянии льда. Питт, запряженный в сани, не отставал от Нортропа, бодро скользя по снегу на подбитых мехом коротких охотничьих лыжах, прихваченных на отцовском ранчо в Брекенридже, штат Колорадо. Кокс в снегоступах замыкал процессию, без усилий, как детские салазки, волоча за собой связку из двух саней.
Погода, порадовавшая в начале дня слепящим солнцем и безоблачным небом, стала потихоньку хмуриться. На горизонте заклубились какие-то подозрительные тучи, голубые небеса посерели, солнце превратилось в тусклый бледно-оранжевый шар. Пошел небольшой снег, видимость заметно понизилась. Питт старался не обращать внимания на ухудшение погоды и не думать о стылой зеленой воде под ногами, от которой его отделяла лишь тонкая корка льда. Все свое внимание он сосредоточил на отвесной ледяной стене, буквально на глазах вырастающей над загнутыми носками лыж. Далеко впереди чернели свободные от снега и льдов зазубрины гор Хансена, но нигде, куда ни кинь взор, не было видно ничего похожего на темный силуэт вмерзшего в лед парусника. В этом пустынном уголке белого безмолвия, еще не отравленного присутствием человека, Питт с особой остротой ощущал себя вандалом-захватчиком, незванно вторгшимся в сотворенное самой природой заповедное царство.
Спустя час с небольшим они пересекли заснеженную равнину и добрались до основания ледового плато. Гилспи следил в бинокль за каждым их шагом, благо бирюзовые комбинезоны НУМА отчетливо выделялись на сверкающей белизне снежного покрова. В который уж раз капитан запросил метеосводку Пока все шло нормально: умеренный снегопад при практически полном безветрии, но Гилспи понимал, что погода может перемениться в любую секунду. Неизвестным фактором, как всегда, оставался ветер. Налетевший без малейшего предупреждения шквал мог в считанные мгновения обратить мирный снежный ландшафт в скрытое непроницаемой вьюжной мглой преддверие ледяного ада. Капитан тяжело вздохнул, снял трубку судового спутникового телефона, набрал номер, и его немедленно соединили с Сэндекером.
– Они на берегу, сэр. Начинают поиск объекта.
– Спасибо, Дэн, – ответил адмирал. – Как только вернутся, сразу доложишь мне.
– Не вешайте трубку, сэр. Есть кое-что еще, о чем вам следует знать. Боюсь, у нас тут сложилась довольно деликатная и совершенно непонятная ситуация...
В нескольких сжатых фразах Гилспи изложил Сэндекеру историю с подводной лодкой. Когда он закончил, возникла ожидаемая пауза – адмиралу требовалось время, чтобы переварить услышанное. Только секунд через тридцать капитан снова услышал сухой, повелительный голос директора НУМА:
– Соблюдать осторожность. Самим ничего не предпринимать. Я лично займусь вашей проблемой.
Гилспи положил трубку, подошел к широкому иллюминатору мостика и опять впился глазами в окуляры бинокля.
– И все ради каких-то древних обломков, – раздраженно пробормотал он себе под нос. – Что ж, будем надеяться, они того стоят.
* * *
А Питт на берегу боролся с разочарованием. Он отлично понимал: найти что бы то ни было по прошествии столь долгого времени ничуть не проще, чем иголку в стоге сена. Невозможно рассчитать или угадать, сколько еще льда намерзло вокруг судна за сто пятьдесят лет. Могло и целиком похоронить, да так глубоко, что и с бульдозером не докопаешься. Приняв «Полярную бурю» за базисную точку, Питт разметил двухмильную зону у подножия плато на квадраты. Затем они разошлись в разные стороны, оставив в качестве ориентира сани с поклажей. У каждого имелся ручной прибор спутникового позиционирования размером с сигаретную пачку, с помощью которого они в любой момент могли определить свое точное местонахождение. Питт пошел налево, размашисто и быстро скользя на лыжах по плотному фирну, слежавшемуся у основания стены торосов, а Кокс и Нортроп двинулись направо. Все трое заранее договорились вернуться в точку старта, если на расстоянии мили от нее не обнаружится ничего интересного.
Питт, заметно опередив спутников, возвратился к саням первым. Пристально разглядывая каждый квадратный фут поверхности по пути туда и обратно, он, к собственной досаде, не нашел ни малейших признаков «Мадраса». Минут через тридцать притопал на снегоступах запыхавшийся гляциолог и тяжело опустился прямо в снег, прислонившись спиной к гладкой поверхности ледяного выступа. Блаженно вытянув ноги, он некоторое время молчал и просто отдыхал. Немного переведя дух, ученый виновато взглянул на Питта сквозь затемненные стекла очков и развел руками.
– Мне очень жаль, Дирк, но в этой груде льда не нашлось ничего похожего на старое трехмачтовое судно.
– Я тоже пустой, – признался Питт.
– Не берусь утверждать наверняка, пока не исследую пробы в лаборатории, но возможен и такой вариант, что часть ледяного поля в какой-то момент отломилась, и судно унесло в море.
Из кармана бирюзовой куртки на гагачьем пуху послышался приглушенный голос Гилспи. Питт выхватил портативную рацию:
– Слушаю, Дэн.
– Похоже, надвигается серьезная буря, – озабоченным тоном сообщил капитан. – Вам лучше вернуться на борт, и как можно быстрее.
– Не возражаю. Сейчас выходим. До скорого.
Питт сунул рацию в карман и автоматически перевел взгляд направо, но на всей протяженности ледяного поля вплоть до самого горизонта не было видно ни одной живой души.
– Ты где Кокса потерял? – повернулся он к гляциологу. Удивление и растерянность на лице Нортропа сменились тревогой. Он рывком вскочил на ноги.
– Ничего не понимаю! Мы шли вместе, потом Кокс нашел какую-то трещину в стене и полез в нее. Я не стал задерживаться, думал, он только взглянет и меня догонит.
– Пойду-ка я тоже взгляну. Далеко до этой трещины?
Питт тронулся направо, ориентируясь по следам на снегу; две цепочки вели в одну сторону и только одна – в другую. Ветер быстро крепчал, взметая ввысь мельчайшие ледяные крупицы, зависающие в воздухе полупрозрачной вуалью. Вскоре солнце полностью скрылось за белесой пеленой, и температура резко упала. Можно было только поражаться отчаянной храбрости Роксаны Мендер, каким-то чудом сумевшей уцелеть в смертоносных объятиях снежной бури. Над головой Питта нависали ледяные глыбы, грозя в любую секунду сорваться и обрушиться на него всей своей тяжестью. Перекрывая нарастающий шум ветра, до ушей его донесся чей-то приглушенный крик. Питт остановился и прислушался, напряженно всматриваясь в туманный барьер и словно пытаясь просверлить его взглядом.
– Мистер Питт, скорее сюда!
Сначала он ничего не увидел и, только прищурив глаза, сумел разглядеть на фоне холодной белизны торосов расплывчатое бирюзовое пятно. На миг вынырнули из снежно-ледяной взвеси контуры узкой трещины, уродливым черным шрамом расколовшей стену от самого основания, и призывно машущая рука. Питт с силой оттолкнулся палками и устремился на зов Кокса, ощущая себя Рональдом Колменом из «Потерянного горизонта», пробивающимся сквозь гималайскую вьюгу к ведущему в сказочную страну Шангри-Ла туннелю. И так же, как знаменитый киногерой, попал вдруг из самой гущи колючей белой круговерти в тихое, сухое местечко, полностью защищенное от ветра.
Повиснув на палках, Питт оглядел ледяную пещеру шириной около восьми футов, стены которой уходили вверх под острым углом, сходясь в одну линию на высоте двадцати футов. Пепельно-серая полутьма у входа дальше становилась почти непроглядной, скрадывая противоположный конец разлома. Эту мрачную атмосферу в черно-белых тонах несколько оживляли лишь цвета НУМА на комбинезоне Кокса.
– Ты чего тут застрял?! – напустился на отставшего спутника Питт. – Не видишь, что снаружи творится? Капитан передал штормовое предупреждение и приказал немедленно возвращаться на судно.
Кокс сдвинул на лоб солнцезащитные очки и как-то очень странно посмотрел на Питта:
– Вы собираетесь уходить? Отсюда? – с нескрываемым изумлением спросил третий помощник.
– Здесь, конечно, очень мило и уютно, но мы не можем себе позволить понапрасну терять время.
– А я – то думал, что мы ищем старый парусник.
– Я тоже так думал, – сухо отозвался Питт. Кокс поднял руку в перчатке и ткнул вверх указательным пальцем:
– Уж не этот ли?
Питт вскинул голову. Футом ниже остроконечного свода пещеры изо льда выступал резной фрагмент деревянной кормы с сильно облупившейся позолотой.
17
Питт на лыжах сгонял за Нортропом, и вдвоем они приволокли в пещеру все трое саней. Затем сообщил Гилспи о находке и заверил его, что в таком отличном укрытии им не страшна никакая буря. Кокс немедленно распаковал ящик с инструментами для резки льда, вооружился пудовым молотом и зубилом и азартно атаковал ледяной панцирь, вырубая ступени к корпусу погребенного судна. Когда Роксана Мендер и ее муж поднимались на борт «Мадраса», верхняя палуба оставалась еще свободной ото льда, но за истекшие полтора столетия ледяной покров укрыл судно целиком, от киля до клотиков мачт.
– Поражает, что оно вообще сохранилось, – заметил Нор-троп. – Давление льда на корпус за столько лет давно должно было размолоть все в труху.
– Из чего следует, – парировал Питт, – что гляциологам тоже свойственно ошибаться.
– Нет, я серьезно. Подобный феномен достоин дополнительного изучения. Размеры и высота плато свидетельствуют о том, что прибрежные торосы столетиями только нарастали, не подвергаясь разломам. Крайне необычный случай. И наверняка существует некий природный фактор, благодаря которому они не сползают в сторону моря в сезон таяния, а остаются на месте.
Питт повернулся к Коксу, успевшему вырубить ряд ступеней к торчащему изо льда кормовому выступу.
– Как дела, Аира?
– Обшивка насквозь промерзла и сделалась такой же хрупкой, как стеклянный глаз моей бабушки. Еще час, и я прорублю дыру, в которую можно будет пролезть.
– Только простукайте предварительно доски, – посоветовал Питт. – Нарветесь на шпангоут, неделю провозитесь.
– Я знаком с конструкцией парусных судов, сэр, – холодно ответил Кокс, всем своим видом демонстрируя незаслуженную обиду.
– Прошу прощения, – кротко извинился Питт. – Если проделаете отверстие за сорок минут, от имени капитана Гилспи гарантирую почетную нашивку с присвоением звания лучшего ледоруба и дровосека «Полярной бури».
Третий помощник Аира Кокс всегда трудно сходился с людьми, и количество его друзей в составе экипажа ледокола исчислялось единицами. Первоначально Питт произвел на него впечатление самодовольного чинуши из штаб-квартиры НУМА, но последние несколько часов, проведенные с ним бок о бок, изменили мнение Кокса к лучшему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96