— Ты чего, Коля? Раненько еще ханку жрать. Гюнтер приехать может, а он запах за версту чует.
— Сегодня он не приедет, Обещался в пятницу.
— Точно знаешь?
— Вчера его видел. Гостей ждет из Москвы. Не до зоны ему.
Сидор встал с кровати, открыл холодильник и достал закуску. Его десятиметровая комната вмещала в себя все, что нужно и не нужно, одних только плейеров валялось штук пять. Гюнтер забывал, что дарил главному охраннику, и дублировал подарки. А Сидор был человеком прижимистым и ничего никогда не передаривал. Даже на день рождения к своим заместителям приходил с пустыми руками, а когда приглашал на свой, то развертывал каждый пакет и оценивал размах души принесшего ту или иную безделушку.
Сели за стол, выпили по рюмке, и Николай заговорил на наболевшую тему.
— Я тут домик покосившийся прикупил неподалеку в деревушке. Поправить бы надо, участок прополоть и пропахать. Работенки хватит. Вот у меня идейка родилась. А почему бы мне с зоны не взять мужичков? Штук пять. Пропустишь?
Сидор с удивлением посмотрел на прораба.
— Хочешь меня работы лишить?
— Кроме нас с тобой, счет рабам никто не ведет. На змей спишем. А потом: скоро новых привезут — вербовщики уже отправились в зону и на вокзалы.
— И что ты с ними делать будешь? Они же тебе в первый день черепушку расколют и в бега подадутся.
— На то у меня собаки есть. Четыре сторожевика ростом со слона. Ты пропусти, остальное моя забота.
— Хитришь, парень. Туфту мелешь. Говори, что задумал?
— Давай так, Сидор. Деньги тебя не интересуют, но обмен я тебе все же предложу. Получишь взамен молодую телку со смачной попкой. Неделю с нее слезать не будешь. Качество гарантирую. В твоем вкусе. Дней десять она здесь поживет. Такой расклад тебя устраивает?
У Погорелова загорелись глаза.
— И сколько рабов ты хочешь забрать?
— Пять рыл. Я сам подберу тех, что попокладистее. И воронок свой пригоню. Тебе только шлагбаум открыть и псов своих отогнать подальше.
— Ладно, Коля, но телку вперед.
— Одновременно. Я ее привезу на воронке, а рабов вывезу. По рукам?
Они ударили по рукам.
13. Зона
Если Наташа не рискнула идти в деревню спасать Настю, то в поход через лес она рвалась, как в бой. Рисковать всем вместе не имело смысла, к тому же не было стопроцентной уверенности, что данный объект тот самый, который они ищут. Настя решила продолжить начатое дело и вновь отправилась в Ховрино, а Вадим с Наташей в сопровождении змеелова пошли по старому маршруту Теперь, когда они знали, что собой представляет опасная зона, у путешественников подрагивали колени, и захватывало дух. Им встретилась на дороге крытая машина, так называемая зекоперевозка. Она шла из зоны к шоссе. Вадим глянул ей в след и сказал:
— Неужели все, что рассказывал спасенный тобой раб, правда? И это в наше время! В центре России!
Дмитрий пожал плечами.
— Какая разница где. Ты уже не удивляешься тому, что в смоленских лесах водятся кобры и гремучие змеи. В государстве, где каждый живет для себя, все возможно. Если нам вслух озвучивают, что бывший премьер имеет состояние больше миллиарда долларов и это воспринимается как должное, что же говорить о населении.
Они двинулись дальше.
— Куда же их повезли, интересно? — спросила Наташа.
— Похоже, машина доставила им пополнение, — ответил змеелов. — Если рабочую силу нанимали на вокзале из шабашников с ближнего зарубежья, то их там сажают в автобус как полагается, а потом завозят в лес, где их поджидает вооруженный конвой вот с такой перевозкой, ну а зеков из зоны сразу запихивают в воронок. С теми Церемониться не станут.
Черная полоса леса приближалась и превращалась в высоченную стену Жутковатое зрелище.
— Вот видите дорогу? Это тот самый единственный безопасный путь, ведущий в мрачное государство с первобытнообщинным строем. Они даже дорожный знак поставили: «Тупик». Очень актуально. Из этого тупика нет выхода. Мы пройдем еще метров триста вдоль опушки и зайдем в лес.
Вадим с надеждой посмотрел на чехол в руках Дмитрия, где находилось устройство, отпугивавшее змей. С этой штукой, похожей на штатив, они могли сойти за геодезистов. Вот только по-воровски бегавшие глаза Наташи выдавали в ней беспокойство и нервозность. Моросил мелкий дождик. Первые метры, пройденные по лесу, никакой опасности не предвещали. Кто бы мог подумать, что здесь затаилась смерть, ждущая свою очередную жертву!
Дмитрий собрал аппарат, похожий на миноискатель, и включил его. Работал он бесшумно, ультразвук человеческим ухом не слышен, но шелестение травы услышали все. Вокруг них затряслись зеленые и уже пожелтевшие побеги, словно ожила земля, и ветерок всколыхнул ее мохнатую голову.
— Боже! Сколько их! — воскликнула Наташа.
— Они не так опасны, как кажется, — улыбнулся Дмитрий. — В погоню не пускаются, это не гепарды. Если вы змею не тревожите, то, скорее всего, она сама отползет в сторону. Попадаются, конечно, агрессивные особи, вот их стоит обходить стороной. Я уже нарывался на таких и старался не связываться с ними. Это означает, что вы приблизились к ее гнезду, где отложены яйца.
— Я слышала, будто мангусты лихо справляются с этими тварями. Почему бы их здесь не разводить?
— Мангусты не перенесут нашего климата. В природе много зверья, способного истреблять змей. Но кто будет устраивать у нас инкубаторы по их разведению? Сплошные убытки.
Они медленно углубились в лес.
— Обходите глубокие воронки. Тут их с войны осталось в немереном количестве. На дне воронок сырость и безветрие. Змеи обожают ямы. Не дай Бог завалиться в одну из них. И поглядывайте на низкие ветви деревьев. «Дрофу» ультразвук не спугнет. Она глухая, но имеет обостренное чутье на тепло, излучаемое телом человека или животного.
Не успел он это сказать, как темно-коричневая ветка обрушилась на голову Вадима. В долю секунды она обвила его шею, превратившись в спираль. Журавлев упал на землю и сам начал извиваться, подобно змее. Дмитрий бросился к нему, выхватывая из ножен длинный, острый штык. Действовал он так быстро и ловко, будто акробат в цирке, а не медлительный пожилой человек, любивший размеренный шаг и монотонную, нудную болтовню. Первым делом он схватил скользкую голову твари и отмахнул ее ножом, будто ветку срубил, после чего протиснул руку между кадыком терявшего сознание Вадима и чешуйчатой лентой и начал ее разжимать. Из тела змеи пульсирующими струйками вытекала почти черная жидкость. Наконец змея потеряла свою силу и превратилась в переливавшуюся темными пятнами веревку, легко поддававшуюся раскрутке. Мерзкий узел был снят и отброшен в сторону. Дмитрий разжал зубы потерпевшему и начал делать искусственное дыхание.
— Возьми аппарат в руки и стой рядом! — крикнул он растерянной девушке, с ужасом смотревшей на происходившее.
Наташа очнулась от сковавшего ее страха и, схватив с земли аппарат, подбежала к дереву, под которым все и происходило. Вадим начал приходить в себя.
— Ничего, парень, не дрейфь. Ты у нас еще сто лет проживешь. Мы тебя в обиду не дадим.
— Что со мной? — прохрипел Журавлев сдавленным голосом.
— Ничего страшного, поскользнулся и треснулся головой. Сейчас все пройдет.
Змеелов снял с пояса флягу с водой и дал спасенному сделать несколько глотков.
— Фу, горечь какая!
— Не горечь, а полезные травы. Сейчас тебе станет лучше.
Через несколько минут Вадим стоял на ногах.
— Лихой ты парень, Митя, — пробормотал Журавлев.
— Ладно, забудем. Наше дело смотреть вперед, а не оглядываться назад. Как в песне поется, только смелым покоряются моря. Вперед, ребята.
Наташа окончательно замкнулась в себе. Вадим старался держать себя в руках, и только Дмитрий не умолкал. Змеи по дороге не попадались, чудо-аппарат работал исправно, но скелетов и разложившихся трупов они встретили немало. Ни зверья ни птиц, только шелест листьев на макушках берез и лип и моросивший дождь, пеленой закрывавший перспективу.
Им понадобилось два с половиной часа пути до того места, где лес стал редеть и впереди появился просвет. Они выбрались на опушку и осмотрелись. Перед ними расстилался гигантский котлован глубиной в семьдесят метров. Глинистое дно, покрытое трещинами, и бескрайний горизонт.
— Когда-то здесь было озеро, так говорят старики. Я застал только болото, но теперь и его нет, — комментировал змеелов, доставая из рюкзака бинокль.
Осмотрев территорию, он передал бинокль Вадиму.
— Смотри влево. Метрах в пятистах идут работы. Там шалаши на сваях.
Вадим направил окуляры в сторону стройки.
— Людишек немного, бульдозеры, тракторы, землечерпалки, какие-то курятники на сваях, как избушки на курьих ножках. Тут даже церковь есть… Что-то они откопали. Похоже на дворец…
Наташа вырвала у него бинокль и прильнула к стеклам.
— Где дворец?
— Ишь как оживилась! — воскликнул Вадим. — Неужто нашли? Вот так просто, через несколько дней — и у цели?
— Я ничего не знаю, — пробурчала Наташа. — Надо подойти ближе и все увидеть своими глазами.
— Не так это просто, — заявил Дмитрий. — Подумай сама, откуда там может появиться женщина? Попадешься на глаза охранников — полбеды, а если угодишь в лапы рабам? Они годами не видели женщин. На клочья разорвут.
— Что же, по-вашему, мы зря перлись в такую даль, отдавливая змеям хвосты? Я должна убедиться, что мы попали туда, куда надо. А если нет, то нечего здесь торчать. Будем искать в другом месте. Может быть, Настя права, и архив находится в Ховрине. Или в Балаханове, где мы вовсе не были.
— В Ховрине ничего нет, там шли бои, — с уверенностью заявил Вадим. — А вот те, кто из Ховрина ушел под прикрытием эсэсовцев, тот имел время, чтобы притормозить в Балаханово или здесь.
Вспомни рассказ ветерана, у которого побывала Настя.
— Тогда зачем она туда поехала?
— Хочет пройти дорогой отступления от Ховрина до Балаханова. Двадцать верст пути. Она девушка выносливая, задумала — сделает.
— Я не уйду отсюда, пока не удостоверюсь в результатах их раскопок. Еще на одим поход у меня духу не хватит. И что толку сюда ходить? Смотреть в бинокль? Ну посмотрели. А что это нам дало? Нужно подойти ближе, прямо к отрытому особняку. Больше здесь искать негде. Они все перекопали.
— Может быть, ты и права, — заявил Журавлев, — Ладно, на разведку пойду я. В телогрейке и в кепочке сойду за рабочего. Вряд ли они с таким потоком живой силы знают всех в лицо. Потопчусь немного и вернусь.
Наташа приняла предложение партнера как должное, а Дмитрий забеспокоился.
— Не позже чем в четыре часа мы должны уходить. Лес надо пройти до темноты. Иначе я не гарантирую безопасности. Иди и запомни это место. Твой ориентир — три сухие сосны. В котлован спуститься нетрудно, но обратно не взберешься. Тут либо лопата нужна ступени вырубать, либо веревка с якорем. Веревкой я запасся. Вещь полезная, тонкий прочный капрон. Троих выдержит, у Двадцать пять метров. Один конец я привяжу к дереву за неимением якоря, второй сброшу вниз. По ней спустишься, по ней и поднимешься.
Так они и сделали. Через десять минут Вадим очутился в котловане. Здесь он понял, что без веревки на стену десятиметровой высоты ему не взобраться, даже с его опытом альпиниста. Но отчаянные головы взбирались. Это он понял, двигаясь вперед вдоль стен. Не одному Мите пришла в голову идея делать ступени. Их здесь хватало. Правда, они были неровными и делали их не лопатой, а чем придется, может быть, и зубами.
К центру котлована Вадим не решался подходить — слишком открытое место. Пусть он выглядел муравьем в пустыне, но не один же змеелов имел при себе бинокль. Черная движущаяся точка непременно привлечет к себе внимание, если кто-то ее заметит.
И его заметили. Он и не предполагал, что по территории ездят открытые «УАЗики» с охраной. Пятеро крепких ребятишек в пятнистой униформе с автоматами наперевес ехали ему навстречу вдоль той же стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54