— Кажется, мы упустили свой шанс, Жорж. В дело вмещалась ФСБ. Состав нам не перехватить.
— Я же говорил вам, что тут нечисто. Боюсь, нас обложили со всех сторон. Иначе они не стали бы играть в открытую. Зачем им себя выдавать, пока они нас не взяли?
— Они не виноваты, им всю песню генерал испортил.
— Что будем делать?
— Возвращаться в Вашингтон с пустыми руками.
— Но для начала надо отсюда выбраться.
— Это несложно. Каждые десять минут мимо проходит состав. Сядем на ходу и уедем.
— И никто этого не заметит?
— Мы их отвлечем. Так или иначе, нам надо было избавиться от Чепурина. Вот я и заготовил несколько вариантов. Один из них ты сейчас услышишь. Как думаешь, он уже дошел до своей машины?
— Уверен.
Крылов достал небольшую черную коробочку и нажал на синюю кнопку. Машина взорвалась в тот момент, когда полковник сидел за рулем и тупо смотрел перед собой. У него не было сил уехать. Так всем его страданиям пришел конец.
Мощный взрыв на оживленной дороге города сорвал всех оперативников с места. Этого никто предусмотреть не мог. А Крылов тем временем стоял на подножке поезда и смотрел на растворявшиеся огни товарной станции. Почему-то ему казалось, что он еще вернется в эту страну.
***
Самолет приземлился там, где ему положено. На взлетную полосу выехали двенадцать машин. Правда, омоновцев здесь не было. Бригада из оперативников, возглавляемая майором Марецким, подъехала к самолету с оружием наготове. Взяв люк на прицел, они засели за свои машины.
Первой в темном проеме появилась Настя и ввела в замешательство дюжину крепких мужиков с пистолетами в руках. Следом появились Журавлев и пилот.
Журавлев помахал рукой.
— Захват террористов отменяется. Их здесь нет!
Марецкий дал отбой команде. Ребятам помогли спуститься на землю. Майор подскочил к Журавлеву и спросил:
— Что все это значит?
— Ты чего так разволновался-то, Степа? Ничего не случилось. Отличная воздушная прогулка перед сном. Чтобы ты не очень расстраивался, я тебе привез очень интересный экземпляр из особого контингента преступников. Парень на пожизненное тянет. Работать с ним будет — одно — удовольствие. Не показания, а тысяча и одна ночь, сказки Шахразады, но им придется поверить.
— И где же он?
— Спит на мешках с золотом. Усыпили при помощи выстрела из арбалета, в который был заряжен шприц со слоновой дозой снотворного.
— А Метелкин?
— То же самое, — Журавлев кивнул на Настю.
— Так получилось. Арбалет лежал у меня на коленях, заряженный шприцем. Самолет качнуло, он выстрелил и попал прямо в ногу Метелкину. Чистая случайность. К утру придет в себя.
— О каком еще золоте вы тут лопочете?! Я получаю сообщение за сообщением. Что кругом творится? А вы меня привязали к этому дурацкому аэродрому. Там на шоссе ОМОН накрывает Ингрид Иордан с архивом, вывозящимся из Курнакова. И почему-то это делает какой-то полковник Чепурин. Потом в Смоленске архив перехватывает ФСБ, и Чепурина тут же снимают с должности. И там же оказывается твоя Наташа, за которой ты пустился в погоню. А мы?
— Ну вот видишь, Степа, все без нашей помощи решилось. Странный ты парень. Радоваться надо. А вызвали мы тебя совсем не за этим. У нас в самолете товара миллионов на сто долларов. И ты знаешь, где мы его нашли? В лесу. В заброшенном бомбоубежище. Там еще оружия осталось на целую роту. Подумай сам, Степа: ну как мы такой груз без тебя до Москвы довезем? Вот это я понимаю — важная задача, ответственность. Поступок, если хочешь! А Ингрид Иордан поймать — не велика честь. Она ни от кого не бегала, чтобы ее ловить. Вот у нас действительно улов!
Пока Вадим разглагольствовал, Настя уже успела познакомиться с оперативниками и весело с ними смеялась над каким-то анекдотом.
— Боже, а машин-то сколько! У каждого своя? — спросила Настя.
— Есть и свои, но в основном казенные.
— А ну, мальчики, кто из вас настоящий кавалер и предоставит умирающей от усталости даме свой автомобиль для легкой прогулки в мою каморку?
— Давайте я вас отвезу.
— Нет-нет, я сижу за рулем только сама и езжу одна. Завтра утром заберете свою машину у гостиницы «Варшава», ну а перед этим сможете зайти в двенадцатый номер на чашечку кофе.
Три пары ключей полетели в ее сторону. Она поймала только одни.
— Чьи?
— Мои, — признался симпатичный парень с яркой улыбкой.
— Завтра жду.
— Крайняя белая «нива».
— Жаль прощаться с такими классными ребятами, но мои силы уже на исходе.
Настя села в машину и уехала.
— Эй, галдежники! — крикнул майор. — Быстро под разгрузку. Забиваем тачки мешками — и в Управление на опись. И не забудьте: там еще два живых мешка лежат.
Работа шла весело. Золото разгружать проще, чем ловить бандитов.

Эпилог
Со дня бурных событий прошла неделя. Журавлев лежал на диване, заваленный газетами. Метелкин чувствовал себя на седьмом небе и расхаживал по комнате.
— И все же я гений! Ты-то хоть это признаешь? Одна статья лучше другой. Никого не забыли: и Змеелова, и Кулибина, и Генерала. А главное — ты теперь у нас опять в герои вышел. Полная реабилитация! И квартиру менять не надо, и фамилию вернули. Теперь и соседи на тебя как на памятник смотрят.
— Конечно, им тот, что на кладбище, уже порядком поднадоел.
— Мелочи жизни. Мы вернулись с победой. Ингрид раскололась, и мне теперь разрешили писать об убийствах в Москве. Больше это не является тайной следствия. Я думаю, и Крылова найдут, а нет, так черт с ним. Главное — ты можешь ходить без вставных челюстей и открыто смотреть в глаза людям. А Степана пригласили работать на Петровку. Он у нас скоро в генералы выскочит.
— Жаль только, что наши двадцать пять процентов пропали. На черта писать было про операцию в зоне! — возмутился Журавлев. — А какая классная идея была с бомбоубежищем! Нет, взял и загубил песню.
— Я тут ни при чем. Гаврилюк все равно раскололся. Он все подробности выложил, а свои проценты Наташенька получит. Стерва. Даже спасибо тебе не сказала, а ты ее столько раз от смерти спасал. Ей сейчас не до нас. Они с генералом Скворцовым архив разбирают и ждут свои проценты. А мы так, ни при чем.
— Все бабы — стервы! А Настя? Взяла и свалила куда-то в Смоленске и до сих пор носа не кажет.
— А может, она замуж вышла? Ей там один оперативничек приглянулся…
Зазвонил телефон. Вадим снял трубку и гордо произнес:
— Живой и здоровый Журавлев слушает.
Он некоторое время слушал, потом положил трубку.
— Кто это? — спросил Метелкин.
— Настя, легка на помине.
— А что ты трубку бросил?
— Это не я, это она. Крикнула: «Быстро приезжайте ко мне. Срочно требуется ваша помощь!» — и бросила трубку.
— Что делать будем?
— Потрясающий вопрос. Ты адрес ее помнишь?
— Конечно.
— Тогда вперед!
Они неслись как на пожар. От центра до Ясенева добрались за полчаса. Взмыленные влетели на пятый этаж и начали давить на звонок.
Дверь открылась. Настя стояла спокойная и улыбчивая в очень красивом платье.
— Что случилось? — задыхаясь, спросил Журавлев.
— Ничего, проверяла вашу оперативность. Показатели не самые высокие, но сносные, если учитывать, на каких драндулетах вы разъезжаете. Ладно, заходите. Стол уже накрыт.
Как загнанные лошади рыцари ввалились в квартиру. В комнате был накрыт шикарный стол на три персоны. Но больше всего их поразили стены. Они были увешаны картинами.
— Мать честная! — обалдел Вадим. — Левитан, Репин, Крамской, Васнецов… Что это?
— Вы получили свои двадцать пять процентов? — вопросом на вопрос спросила Настя.
— Какие проценты! Метелкин, правдист хренов, их на сенсацию обменял.
— А я знала, что имею дело с психами, у которых, кроме алых парусов, в башке ничего нет. Пришлось самой обо всем думать. Пальнула я из арбалета в Женьку, он и отрубился. Самолет шел низко над землей. Вижу факел нефтеперерабатывающего завода, а рядом деревня. Вот я и скинула на курятник мешочек. Только мы приземлились, а тут на тебе — транспорта сколь хочешь, и тебе его сами предлагают. Села на «ниву» и поехала. Где находится нефтеперерабатывающий завод, и спрашивать не пришлось, — факел за десять верст виден, и деревеньку найти нетрудно было. Груз мой крышу проломил и в навозе валялся в коровнике. Я его забрала и вернулась в город. Остальное легко дофантазировать.
— А зачем ты меня-то усыпила? — с глупым видом спросил Метелкин.
— Чтобы ты и об этом в газетах не написал. Идем в спальню.
Стены спальни также украшали картины великих русских живописцев. В углу комнаты скромно стояли два серых мешка.
— Там червонцы царской чеканки девяносто шестой пробы. Я ведь не один, а три мешка скинула. А теперь я думаю, что нам пора открыть настоящее детективное агентство. Надеюсь, вы не возражаете? По глазам вижу, что нет. Работка каждому из нас по душе. Так вот, мальчики, я вас нанимаю в свое агентство частными сыщиками, ибо на сей раз агентством буду руководить я!
Молодые люди стояли в оцепенении.
— По глазам вижу, что не возражаете. А теперь, как говорил Жванецкий, прошу к столу, вскипело!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54