— О журналистах я ничего не знаю. Мои люди не информируют прессу. За это я ручаюсь.
— Проверим. Как только выйдет материал о Костенко, тут же выяснить, кто его поместил в номер, и этого крючкотворца за ухо и ко мне в кабинет. Я лично с ним поговорю. Я ясно высказался?
— Яснее не бывает, — ответил Крюков.
Черногоров молча кивнул, и подполковник сел на место, лицо его покрылось красными пятнами.
— Это первый случай в практике, когда руководитель театра не явился на репетицию, — тихо начал Судаков. — Я поехал туда, чтобы поговорить с артистами, но репетиция сорвалась. Застал я Грановского дома. Сразу поделюсь с вами первым впечатлением. Антон Грановский выглядел не лучшим образом. Синяк под глазом, царапины на лице. Мне он объяснил причину такого вида не очень вразумительно — на него напали хулиганы во дворе. Поверить трудно, так как его дом охраняется вневедомственной охраной круглые сутки. Там живут очень обеспеченные люди. Подобных случаев ни разу не было. Потом я заметил кровь на ковре у порога. Грановский тут же начал мне рассказывать, что у него носом шла кровь. Удивительно, как это он не умер от потери крови! Ковер впитал очень много крови, и если бы его там не оказалось, то по паркету разлилось бы целое море. Странно, что он истекал кровью у порога, а не пошел в ванную. Поведение Грановского выглядело очень подозрительным. Он не мог ответить ни на один вопрос членораздельно. Мне пришлось оставить ему повестку и уйти.
Когда я спросил его, где мне найти Анну Железняк, он так же испугался, будто я грозил ему. Их видели вместе днем раньше. Они уехали из театра на такси, но Грановский утверждал, что после того, как они поужинали в ресторане, разъехались по домам. Всем известно, что Железняк состоит в любовной связи с Грановским. Консьержка в доме Грановского мне подтвердила, что они приехали вместе в районе часа ночи. Как Железняк выходила из дома, она не видела. На ночь она уходит спать, в свою каморку. Возможно, у Анны есть свой ключ от подъезда, и она ушла незамеченной. Есть другой вариант — можно спуститься ниже в подземный гараж, где ставят свои машины жильцы. Там охрана работает круглосуточно. Но в тот вечер Грановский не пользовался своей машиной. Она стоит на месте, и никто через ворота не выходил. Если предположить, что с Железняк что-то случилось, то Грановский мог спустить труп в гараж и остаться незамеченным, положить его в багажник и вывезти из дома. Версия правдоподобная.
В полдень Грановский выезжал на своем «мерседесе» из гаража. Охранники обратили внимание на торчавший кусок тряпки из багажника, что-то очень похожее на занавеску. Вернулся он в начале пятого, а я к нему пришел в половине пятого, после того, как не дождался его в театре. Естественно, что за несколько минут он не смог навести порядок в доме и убрать следы. И не пустить в квартиру он меня тоже не мог. Консьержка позвонила ему снизу, он взял трубку, и она сказала: «Антон Викторович, к вам поднимается следователь прокуратуры». Ему ничего не оставалось делать, как принять меня.
— Каковы ваши действия? — спросил Черногоров.
— Установили наблюдение за Грановским и ищем Птицына и Железняк.
— Изготовитель серебряных изделий нам уже известен, — крутя в руках карандаш, рассуждал генерал. — Странная личность в калошах, заказал у ювелира все эти предметы, ходит и раздаривает их каждой будущей жертве. Здесь, в этом отрезке работы, мы продолжаем топтаться на месте. Кто он? Убийца или рассыльный? Великовозрастный мальчик на побегушках или злой гений? Вы установили, каким образом орден попал в руки Костенко?
На вопрос ответил капитан Зарецкий.
— Он получил его от того же человека, товарищ генерал. У коллекционеров есть свой клуб, называется «Галерея». Костенко — член клуба. У Костенко по каталогу клуба в коллекции тридцать четыре ордена плюс солидная коллекция геральдики, знаков различия и редчайших каталогов. Когда я попал к нему на квартиру, то дверь была не закрыта. Я решил, что это ограбление. Но впоследствии выяснилось, ничего не пропало, вся коллекция цела. Теперь вернусь к клубу.
К председателю обратился тот самый тип в старомодном одеянии. Он показал орден и спросил председателя, есть ли человек, способный купить этот орден, но деньги нужны срочно, якобы на похороны. Председатель знал, что у Костенко всегда есть наличные деньги, и сам ему позвонил. В ордене имелся один изъян — не хватало орденской ленты. Но продавец сказал, что если у него купят орден, то он даст адрес человека, который достанет ленту. При этом он сбросил цену до пятисот долларов, и Костенко тут же назначил ему встречу. Все это происходило в кабинете председателя, и переговоры шли по телефону.
Как можно догадаться, встреча Костенко и продавца предположительно состоялась два дня назад. А вот кто и когда принес ему орденскую ленту, мы не знаем. На трупе был надет орден с лентой.
— Что вы можете добавить, Александр Иваныч? — спросил Черногоров.
Трифонов ответил:
— Ювелир выполнил заказ на шесть предметов. Два из них еще не задействованы. Это серебряный гвоздь и женские часики. Получили свои метки следующие жертвы или нет, мы не знаем. Но можно предположить, что часы предназначаются для Анны Железняк, а гвоздь для Птицына. Оба исчезли. Если мы их найдем живыми, то, возможно, успеем спасти, если нет, то результат предсказуем. Правда, я плохо себе представляю, как можно умереть от часов. Хотя пузырек, орден и портсигар тоже не были в прямом смысле орудием убийства.
— А кладбищенская ограда, а яд в коньяке? — спросил генерал.
— Так или иначе, но слово «серебро» присутствовало во всех средствах, приготовленных убийцей для своих жертв. Наконечники, проткнувшие насквозь тело Ольшанского, были выкрашены серебрянкой. Что касается яда в коньяке, то он имеет свое природное название. Это закристаллизованный сок ядовитого серебряного плюща, привезенного из Танзании.
— У меня складывается впечатление, что мы не расследованием занимаемся, а сочинением сценария для отечественного ужастика, — вздохнул генерал.
Секретарь по селектору сообщил, что в приемной ждет майор Колодяжный.
— Пусть зайдет.
В кабинет вошел высокий молодой человек, на котором даже милицейский мундир сидел как смокинг. Прическа вовсе не соответствовала уставу. Светлые волосы прикрывали воротник рубашки. Очевидно, форму он надевал по особым случаям. Общее впечатление от внешности оставалось приятным, только если бы он не входил в категорию подозреваемых.
— Разрешите присутствовать, товарищ генерал?
— Присоединяйтесь, Петр Александрович. Мы тут готовим материалы для вашей следующей книги.
Колодяжный широко улыбнулся и сел за стол, положив перед собой папку.
— Да! — непонятно на что сказал генерал. — Давайте немного отвлечемся и вспомним дела минувших дней.
— Боюсь, вы не правы, Виктор Николаич, — смело ответил Колодяжный. — Дела-то очень похожи, если не сказать большего. Я очень внимательно изучил материалы по Бражникову Савелию Николаевичу. Этого хватит на три книги. После того как партнеры его «кинули», извините за сленг, он не побежал им мстить и палить из автоматов. Он выжидал два года и очень тщательно готовил каждое преступление. Можно сказать, он посвятил этому свою жизнь. Его бывшие партнеры давно уже стали самостоятельными дельцами и вряд ли продолжали встречаться друг с другом. Смерть первого даже не рассматривалась милицией как убийство, во всяком случае поначалу. Я не буду утомлять вас именами и фамилиями.
Первый так и останется первым. Для выставки своих товаров он выстроил павильон со стеклянным куполом размером с цирковой манеж и высотой в десять метров. И однажды, когда в павильон завезли оборудование, первый остался один в салоне. Свидетели утверждают, будто ему кто-то позвонил по мобильному телефону и он попросил всех уйти в офис и оставить его одного. Сотрудники решили, что к нему должна прийти женщина. Он был человеком влюбчивым, так что никто не удивился. Через десять минут потолок осыпался. Стекла толщиной в восемь миллиметров упали вниз. На теле первого так и не смогли найти живого места, его изрезало на куски. Инженеры утверждали, будто технология была проверена. Все рамы стягивались к центру купола на его вершине, и стекло выскочить не могло. Получилось так, что оборвался трос стяжки, рамы разошлись и все стекла полетели вниз. Все разом. Спастись от такого дождя нереально.
Второй обидчик Бражникова сгорел в самолете. В своем собственном. Пилот-любитель с кучей денег, член элитарного летного клуба. Причины возгорания самолета в воздухе установили условно — будто с земли кто-то пустил горевшие стрелы, одна из которой попала в бензобак. Это произошло на взлете, самолет летел очень низко. А потом в лесополосе нашли арбалет, причем не спортивный, а боевой, которым пользуются специалисты ФСБ, когда надо снять террориста без шума. Такую игрушку купить не так просто, почти невозможно. Тогда впервые были обнаружены отпечатки пальцев Бражникова, но в картотеке они не числились.
Третий — так мы будем называть следующую жертву — упал в вольер с крокодилом в зоопарке Дрездена. От него и костей не осталось.
Четвертый отравился газом. Он любил нырять с аквалангом и снимать кино под водой. В кислород был добавлен ядовитый газ с красивым названием «Черемуха». Он умер не сразу, а спустя час, но никому не пришло в голову, что он отравился воздухом, сочли, что потерял сознание под водой и задохнулся. Газ весь вышел из баллонов. И опять ничего не докажешь.
Пятый обожал устриц, ходил только в те рестораны, где их подавали. Как правило, не все устрицы разжевывают, часть их проскальзывает в желудок целиком. Так вот, одна из устриц была заменена муляжом, в котором находилась серная кислота. Муляж лопнул в гортани, и кислота прожгла все органы, расположенные в горле. Официанта, подававшего блюдо клиенту, так и не нашли, а все штатные были на месте. Вот по этому случаю возбудили уголовное дело, обо всех остальных Бражников рассказал сам.
Мало того, он передал следствию тетрадь со своим планом, где каждое убийство имело свое название, вполне подходившее к нынешним пестрым обложкам, разбросанным по лоткам.
— Это самокритика? — усмехнулся капитан Забелин.
— Ничего не имею против критики и самокритики. Но речь идет о вкусах художников и названиях книг, которые редко принадлежат авторам. Сегодня оптовики диктуют названия и заказывают картинки, а они ориентируются на вас, читателей. Пока вы это покупаете, друтого не дождетесь. Все работают на потребу публике. Извините за отступление. Мы остановились на шестом. Шестого убило током. Он плавал в своем крытом бассейне на даче. Внезапно оборвался один из проводов, на которых крепились цветные прожектора, и конец упал в воду.
Трое умерли за карточным столом. Единственный случай, который объединил всех вместе. После похорон первой тройки они стали встречаться чаще. Возможно, у них появились какие-либо подозрения. Они встретились в казино и заказали отдельный кабинет. И тут опять появился неизвестный, только не официант, а крупье, который принес им две колоды запечатанных карт. Они решили скрасить беседу партией в «Баккара», а к утру умерли. Дело в том, что карты были покрыты специальным лаком. Он быстро стирается, а под лаком находился раствор с ядовитыми веществами, который впитывается в кожу и заражает кровь. Но об этом лучше проконсультироваться у химиков. Это какие-то бациллы, опасные микробы. Сам Бражников назвал эту месть «Грызуны-невидимки». Кажется, они уничтожают красные клетки в крови или что-то в этом роде.
— Кажется, до этого случая мы еще не дошли, — сказал Трифонов.
Колодяжный одобрительно кивнул, как профессор примерному ученику.
— А с остальным мы уже встречались?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48