— Это ничего, — ободрил Савельев унылого старика. — Поехали туда, побеседуем с хозяином и его женой.
— Когда?
— Как когда? Немедленно, разумеется. Вы что, против?
— Да нет, я, разумеется, за. Но нам надо договориться с вами о плате за ваши услуги.
— Договоримся! — улыбнулся Савельев. — Я дорого не беру.
Они спустились к машине. Холод все усиливался, мерцал снег, сверкали огни. Небо было усеяно звездами. Что-то зловещее виделось Савельеву в этом вечере, в этом двадцатипятиградусном морозе.
Глава 2
— Вот их дом, — показал Серов на двенадцатиэтажный дом справа от дороги, когда они проехали кинотеатр «Звездный». — Вот сюда, теперь направо, а теперь налево. Вот их подъезд. Что это там такое творится? Да это же и есть Вадим Красильников.
Около подъезда стояла машина «Ауди». Из нее вышел плотный мужчина в куртке «пилот» и кожаной кепочке. К нему бросился другой мужчина, одетый по-домашнему, даже в тапках, несмотря на мороз. На нем был свитер и тренировочные брюки. Он схватил за грудки мужчину в куртке и стал трясти его.
— Это ты, падло! — кричал он, надрывая горло. — Это все ты, ваша компания?! Где моя Нинка, говори?
Я знаю, куда она поехала! Говори, сволочь!
Мужчина в куртке, не говоря ни слова, сильно толкнул его в грудь. Тот поскользнулся и грохнулся на землю, ударившись затылком. Мужчина подбежал к нему и хотел ударить ногой, но подоспевший Костя Савельев удачно применил прием, и мужчина тоже упал.
— Вы что, мужики? — подивился на них Костя. — Обалдели, что ли? Очнитесь!
«Пилот» очнулся быстро и бросился на Костю.
Но — мгновенный блок, потом короткий удар в челюсть, и «Пилот» успокоился.
— В чем дело? — спросил Костя у мужчины в тапках.
— Тебе-то что?! Эге, Геннадий Петрович, вы тоже здесь?
— Я, Вадик, я. Что такое?
— Что? Нинка пропала вчера. Нигде ее нет. А я знаю, куда она поехала. Вот к ним… Они ее где-то прячут. А этот приехал и выпендривается здесь. Говори! — Он опять бросился на «Пилота», начинающего приходить в себя.
— Отвали ты, придурок, — встряхивал головой «Пилот». — Я же тебе сказал, не было ее у нас, не было…
На хрена мне твоя Нинка, баб у нас, что ли, мало?
— Вадик, — шепнул ему на ухо Серов. — Это сотрудник частного сыскного агентства Савельев Константин Дмитриевич. Я приехал с ним, чтобы он помог мне разыскать Юлю. А тут у вас… такие дела, оказывается.
— Да, такие дела вот! — агрессивно выступал Вадик, от которого за версту разило спиртным. — Вот такие они, дела! Твоя пропала, теперь моя пропала. Жен у нас с тобой крадут, Геннадий Петрович!
Поняв, что надо брать быка за рога, Савельев подскочил к «Пилоту», заломил ему руку за спину и прорычал:
— Говори, пока я не сломал тебе руку, — где эта женщина, о которой спрашивает муж?
— Да кто ты такой, чтобы я тебе отвечал? Я тебя знать не знаю, лось сохатый…
— А я тебе сейчас руку сломаю за лося, понял ты, ублюдок крутой, — вскипел Костя. — Я из частного агентства, пропала женщина, говори, раз спрашиваю…
— Пусти, падло, пусти… Я сейчас до телефона доберусь, тебя в пыль сотрут… Уй-уй-уй, пусти… Не знаю я, где эта баба… Звонила она одному человеку, сказала, что приедет. Только не приехала, понимаешь ты, не приехала. На хер нам чужое на себя брать, своего выше крыши.
— Кому звонила?
— Другу моему. И я там тоже сидел с ним. Они должны вдвоем были приехать…
— Я знал, что она к вам таскается, — заскулил Вадим. — Вас как, дорогой друг? — заплетающимся голосом спросил он у Савельева.
— Константин Дмитриевич.
— Поцапались мы с ней, понимаете, Константин Дмитриевич, на бытовой, так сказать, почве. Я хлопнул дверью и пошел вниз в магазин коньячка купить для разрядки. Подхожу к двери — слышу, она по телефону разговаривает. Приеду сейчас, говорит, то есть приедем, говорит…
— С кем приедем? — спросил Савельев.
— Как с кем? — покосился Вадим на Серова. — С… ну… с кем-то, значит, она… с подругой какой-нибудь, такой же…
— Темнишь, парень. А хочешь, чтобы я помогал, — поморщился Костя.
Серов ненавидящими глазами смотрел на Вадима.
— Так она у вас была? — тихо спросил он. — А ты…
Сколько лет жизни ты отнял у меня, сколько я пережил за эти дни, ты не представляешь себе…
— Ну была и была, чего теперь?! — вдруг обозлился Вадим. — Сам виноват, раз от тебя жена сбежала. Теперь вот обе пропали, один Аллах знает куда…
— Подумаешь, — проворчал «Пилот». — На другие блядки поехали, нас продинамили. Нам как Нинка сказала, что ее подруге за тридцать, мы были против, но Нинка уверила, что она женщина классная, высокая, стройная… Мы и сказали — приезжайте, с Нинкой весело, заводная она…
Вадим и Серов мрачно глядели на «Пилота», который говорил невесть что про их законных жен. Савельев усмехнулся, а потом загрустил. Он рассчитывал на что-то интересное, на хороший гонорар, а тут всего-то простые искательницы приключений. Он кисло взглянул на Серова.
— Поеду-ка я, пожалуй, домой, Геннадий Петрович, — сказал Савельев. — Разбирайтесь сами. Холод собачий, поднимитесь наверх и вмажьте коньячка, а то Вадик в своих тапках сейчас дуба даст. А мне пора…
— Но мы же с вами договорились, Константин Дмитриевич! Что, вы меня оставляете одного?
— Я такими делами не занимаюсь! — обозлился Савельев. — Вернутся ваши жены через пару дней, всыпьте им по первое число или разведитесь с ними!
До свидания!
Он сел в «Волгу», быстро тронул ее с места и помчался к себе в Ясенево. Он крыл последними словами дурацкого профессора в «пирожке». «Если бы такая жена от такого мужа не гуляла, — думал он, — то ей надо было бы памятник поставить. Запер, понимаешь, ее на даче со своей собственной персоной, неудивительно будет, если она в длительный загул пустится от такой жизни…»
Глава 3
Эта анекдотическая история позабавила Савельева. А потом потихоньку за каждодневными заботами он стал забывать про это дело.
Но забыть ему не дали. Через три дня опять вечером в его контору вошли двое. Увидев парочку, Савельев чуть не прыснул в кулак. Маленький Серов в сером пальто и серой же каракулевой шапчонке и высокий кудрявый Вадим в дубленке, контрастируя друг с другом, стояли перед его ясными очами.
— Что, не нашлись? — спросил Савельев, сверкая искринками смеха в глазах. — Подождите, найдутся…
Дело-то житейское.
— Дело житейское, — тихо и внятно произнес Серов, — только Вадим рассказал мне очень неприятные вещи про наших жен. И они не могут не настораживать, Константин Дмитриевич. Так что уж вы выслушайте нас.
— Слушаю, — пожал плечами Савельев, хотя ему этого совершенно не хотелось.
— Я расскажу, — пробасил Вадим, на сей раз трезвый. — Значит, так… Наши жены Нина и Юля решили заняться бизнесом. Ну, инициатором, понятно, была моя… Работает бухгалтером в фирме, получает неплохие деньги, главное — постоянный доход, не то что у меня. Но ей, видно, этого мало. Она решила организовать свое дело, не дело — так, дельце, открыть какой-то магазин по продаже косметики; ездила она в Германию, в Лейпциг, договорилась там с кем-то о поставках продукции, теперь ей тут надо было найти помещение, отремонтировать его, ну и так далее.
Нужны, короче, деньги. Она вообще-то рассчитывала на меня — провернул я одно очень хорошее дело, и было у меня около ста тысяч долларов. А я решил увеличить это… и вложил деньги в овощи и фрукты из Узбекистана. А меня кинули, понимаете, как пацана.
И у меня ничего не осталось. А она стоит на своем, и все. И решила занять крупную сумму у одного очень крутого человечка. Он дал…
— Вы говорите конкретнее, Красильников, не таите ничего. Вы просите меня помочь, я заинтересовался: раз тут замешаны деньги, значит, дело не так уж очевидно, как мне казалось. Говорите как есть…
Вадим покраснел еще больше, замялся, нервно закурил.
— Он дал, а я решил опять поправить свои дела, ну, уверен был — обернусь. Взял я у нее эти деньги тайком, а меня опять кинули. Вот и получилось — ни денег, ни ее фирмы. А этот деньги назад требует. А у нас шаром покати… Вот и пошли звонки, угрозы, шантаж… Юля, жена вот Геннадия Петровича, в тот день приехала к нам, мы выпили, они обсуждали все это дело, а я им еще не говорил, что деньги потратил.
А сам пил от отчаяния — я бы из окна выбросился, если бы этим мог Нинке помочь, но толку-то что? Вот и оставалось пить. Они звонят куда-то, договариваются о помещении, о ремонте, встречи назначают, а я не могу им сказать, что дело-то затевать не на что. Ужас…
А потом сказал… Что было… Вспомнить не могу…
Ужас…
— Да, ужас, Вадим, тратить чужие деньги и подставлять свою жену, — подтвердил Савельев. — Но это не мое дело. Мое дело найти вашу жену и жену Геннадия Петровича. Так что давайте без этих причитаний…
— Ну, Юля решила помочь. Купили мы ей билет до Санкт-Петербурга, она поехала к своей двоюродной сестре, чтобы та помогла, вроде бы муж крутой.
Съездила туда, вернулась ни с чем. Тогда они обе меня взяли в такой оборот… Я побежал на последние деньги за коньяком, а в это время они договорились о встрече с этими… Это его люд и. И все. Поехали и не вернулись. Я позвонил тому, которого вы вырубили у подъезда, Женька его зовут, он подъехал. А остальное вы сами видели. Ну и что теперь? Нет их который день.
Женька этот божится, что не приезжали они к ним.
А угрожающие звонки-то продолжаются. Денег требуют. Вот и ситуация — денег требуют, жен нет…
— Почему они требуют денег? — спросил сразу Савельев. — Давали-то им не на три дня, я полагаю?
— Давно уже давали. Они как раз на следующий день после того, как у нас пили, должны были эти деньги везти и платить за аренду помещения, и насчет ремонта было договорено. Ну а тот человек спрашивает, как с арендой, как с ремонтом. Дураков-то нет…
Не сто рублей — пятьдесят тысяч долларов он дал ей взаймы. И еще обещал дать на расходы, если нужно будет. А она, благодаря мне, значит, в корне все это дело и загубила.
— Вопрос легкий, Вадим. Кто этот человек?
— Роман его зовут, — нехотя выдавил из себя Вадим и даже чуть побледнел. — Очень опасный человек.
Такой из себя невзрачный, одет небрежно, маленького роста, но я его, откровенно говоря, боюсь. Глаза у него страшные, взгляд такой… Словно удав на тебя смотрит.
— Роман, говорите? — насторожился Савельев. — Дергач, что ли?
— Точно, Дергач. Откуда вы его знаете?
— Знаю вот. Служба такая, как говорится… Следующий вопрос. Что общего у вашей жены с этим Романом? Роман? — скаламбурил он неожиданно для себя.
— Может быть, и так, — вздохнул Вадим. — Супруга моя, врать не буду, общалась с разным людом. Тусовки, веселья всяческие и тому подобное — это ее стихия. Неудивительно, что среди ее друзей оказались и такие. Женька этот у Романа «шестерка», так — из последних.
— Они собирались ехать к кому — к этому Женьке или к самому Роману в тот вечер, когда исчезли?
— Она никогда не говорила мне про встречи с Романом. А Женьку этого я знал давно, дружба у них с Нинкой уже несколько лет тянулась, ну… любовницей она его была, честно говоря. Вот она с ним и созванивалась, договаривалась, что поедет к нему якобы по делам. Но там они встречались с самим Романом.
— Как вы об этом узнали?
— Да она сама мне проболталась. По пьяни. Роман этот один раз заходил к нам, тихий, вежливый, скромный. Только глаза его меня поразили, жуткий какой-то взгляд… Тогда она сказала, что это ее сослуживец, бухгалтер тоже. Он просил Нину свести его с каким-то человеком из ее фирмы. Говорили они в ее комнате, ну, пришел человек по делу, и все. А потом уже, когда мы крупно поссорились, она мне и выдала — никакой это не бухгалтер с работы, а опаснейший человек, зовут его Роман Дергач, и, если я что-нибудь не то сделаю, он меня уничтожит. Представляете себе, что жена родному мужу говорит?
— С трудом, — скривился Савельев. — Только не мое дело заниматься моральным обликом вашей семьи.
Мое дело — найти вашу жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22