- сказал Жильцов. - Что он из себя представляет?
- Не знаю. Хотя по отношению к Лотареву как раз можно говорить об ощущениях. Так вот, по ощущению на злоумышленника он не похож.
- Как он держался во время допроса?
- Довольно уверенно. Правда, в некоторых местах сбивался. Но отчего, я так и не понял.
- Вообще-то ясно, отчего человек сбивается. Что-то скрывает.
- Не всегда. Может, просто от волнения.
- Вы считаете, Лотарев честный человек?
- Опять не знаю. Все будет зависеть от проверки. Надо узнать, где действительно был Лотарев с восьмого по двенадцатое июля.
Откровенный разговор
Выйдя из прокуратуры, я сразу же сел в машину.
Около минуты сидел, бессмысленно разглядывая двор и пытаясь прийти в себя. Черт... Ну и вляпался же я. Хотя, вроде бы, все сошло удачно. С допросом. И вообще, с этим Рахмановым. И все же я вляпался. Чем бы все ни кончилось, вляпался. Я подвез двух убийц. Пусть сам того не желая, но подвез. От этого мне никуда уже не деться. Никуда...
Немного погодя подумал: ладно, я подвез двух убийц, зато спас Сашку от этого Вадима Павловича.
Когда я включил мотор, было начало четвертого. До встречи с Сашкой у "Форума" еще далеко. Что же сейчас делать? Ехать домой, чтобы к шести вернуться к "Форуму", глупо. Может, где-то поесть? Нет, есть мне совершенно не хочется. И все же придется подъехать к какой-нибудь забегаловке и отсидеться в ней до шести. Другого выхода нет.
Ближе всего был "Эрмитаж". Решив, что это лучшее место, от "Эрмитажа" рукой подать до "Форума", я подъехал туда. Кафе оказалось полупустым. Заняв столик у окна, заказал бульон, блинчики с мясом и кофе. Разглядывая сад за окном, желто-красную листву деревьев, редких гуляющих, ушел в свои мысли.
Сначала я обвинил во всем Сашку, втянувшего меня в эту историю. Но в конце концов понял, что я не прав. Сашка здесь ни при чем. Его ведь самого прижали, и прижали крепко. Единственным человеком, который мог реально помочь ему в тот момент, был я. К тому же нельзя забывать: Сашка вел честную игру. Сразу предупредил: он не знает, кого, куда и зачем нужно подвозить. Так что я мог бы отказаться, если бы захотел. Конечно, я бы не отказался. Но это уже совсем другой разговор.
Некоторое время я размышлял о гонораре, полученном от Веры. Конечно, я ожидал что-то получить за эту поездку. Но все же честно я могу сказать сам себе: для меня, лично для меня, главное было совсем в другом. Главное было в том, что Сашка просил о помощи. Сашка, мой друг, попавший в трудное положение. Я должен был ему помочь. Независимо ни от чего. Что же до сделки с Верой, с этим все ясно. Сашка - он такой! Он не мог позволить себе попросить меня о той услуге просто так. Он считал себя обязанным что-то предложить мне за это. Вот и предложил посредничество между мной и покупателем. Но мы оба знали: если бы кто-то из нас попросил другого оказать ему любую услугу просто так, тот, не задумываясь, ее бы оказал. Правда, это тоже совсем другой разговор.
...Самое главное, я ведь действительно не знал, что везу двух убийц. Да, я видел, что Юра и Женя темнят. Но мало ли по какой причине могут темнить люди. Во время поездки я был уверен: это всего лишь какая-то махинация с грузом, не более. Теперь-то понимаю: у них все было рассчитано. Все до последнего движения. Но понял я это только сейчас, задним числом. Зато я спас Сашку. Спас...
Поневоле начал размышлять о Сашке. Видно, он здорово влип с этим Вадимом Павловичем. Поэтому с самого начала не хотел меня подставлять. И все для этого делал. И добился своего. Рахманов наверняка допросит этого сторожа из "Рыболова Сенежья", но тот подтвердит, что с девятого по двенадцатое июля я в самом деле был на Сенеже. Так что со мной все в порядке. У меня - алиби. Железное, неопровержимое алиби. Сашке я могу сказать за это только спасибо.
Неожиданно пришло в голову: ведь надеясь на свое алиби, я повторяю старую ошибку - пытаюсь плыть по течению. Причем делаю это лишь по одной причине: так легче. В июле, когда Сашка попросил кого-то куда-то подвезти, я даже не попытался выяснить, что это могут быть за люди, что это вообще за предприятие. А потом, когда по просьбе Юры и Жени начал на своей шестерке преследовать трейлер? Я даже не задумался, что происходит! Я слушал, что они мне говорили, делал, что они мне говорили. Как последний лопух. Опять всего-навсего плыл по течению. Плыл, потому что так было легче.
Разумеется, Сашка мой друг. И все же мне никогда не нравилась его привычка чрезмерно темнить, все скрывать от меня. Даже то, что очевидно. Но я ни разу ему ничего об этом не сказал! Я не только не сказал, даже не пытался понять, что стоит за этим умолчанием, за теми фактами, которые были на виду! Но мог ли я что-нибудь понять раньше? А теперь?
Что я теперь могу понять из того, что знаю? Немногое. Могу предположить, что Юра и Женя арестованы или будут вот-вот арестованы. А вот арестован ли Вадим Павлович, неясно. Скорее всего на свободе, но его активно ищут.
Почему Рахманов сказал, что Вадим Павлович может входить в окружение Веры? Что-то совсем уж непонятное. Ведь если Вера знает Вадима Павловича, значит, она может быть связана с Юрой и Женей? С двумя убийцами? Но так можно договориться до того, что Вера - самая обычная уголовница. Разве похоже это на Веру? Но если исходить из вопроса Рахманова, так оно и есть. Ну и история! Стоит попасть к следователю, как тебя уже начинают подозревать в самых немыслимых вещах. Хотя откуда у Веры такие деньги? Пятнадцать тысяч отдала, даже не моргнув. А с другой стороны, у нее так много антиквариата, картин. Все это со временем дорожает. Она может продавать что-то.
Нет, во всем этом мне не разобраться, подумал я. Только с помощью Сашки. И то если не будет темнить. Надо поговорить с ним всерьез. Начистоту. Чтобы не осталось никаких недоразумений.
Выпив четвертую чашку кофе, я расплатился и вышел из кафе.
К "Форуму" подъехал без четверти шесть. Без пяти в зеркале возник радиатор девятки. Выйдя из своей машины, Сашка обошел мой багажник, сел рядом. Посмотрел испытующе:
- Серега, ну как?
Я промолчал.
- Плохо? Или терпимо?
- Смотря что считать терпимым. Мне многое неясно. И я хотел бы кое-что выяснить. Хотя, Сань, я понимаю, как тебе сейчас тяжело.
- Выяснить что?
- Ну насчет всей этой истории.
- Какой?
- Ну, с Вадимом Павловичем. Юрой, Женей. И... остальными.
Довольно долго Сашка сидел, глядя на улицу. Потом вздохнул:
- Ты говоришь так, будто я пытаюсь что-то скрыть. Я ведь как раз и хочу выяснить все. Вместе с тобой.
- Что-то я этого не заметил. Во всяком случае, раньше.
Сашка поправил волосы. Сказал, явно сдерживаясь:
- А где ты был сам раньше? В Дагомысе? На Рижском взморье? Вспомни: хоть раз ты пытался завести об этом разговор? Как ты выражаешься, "раньше". Хоть раз поинтересовался, что происходит?
Сашка был абсолютно прав: до сегодняшнего дня вся эта история меня не интересовала. Ответить мне было нечего. Я лишь посмотрел на него и промолчал. А он вдруг резко повернулся ко мне, сказал:
- А вот если бы ты поинтересовался, я мог бы кое-что сообщить!
- Что?
- Например, то, что Вадим Павлович не оставил меня в покое. И вряд ли оставит.
- Серьезно?
- Серьезно. Он мне в эти месяцы несколько раз звонил. И кстати, сегодня.
Я молчал, подавленный этой вестью.
Сашка откинулся на сиденье:
- Ладно. Будем исходить из твоего разговора со следователем. Долго он тебя терзал?
- Не очень. Чуть больше часа.
- Что хоть из себя представляет этот следователь?
- В каком смысле?
- Ну, какой он из себя внешне? Как держится?
- Такой круглолицый, добродушный. А держится вежливо, спокойно. Вопросы задает тихим голосом.
- Понятно. Таких как раз и надо бояться. Как его зовут?
- Фамилия Рахманов. Зовут Андрей Викторович.
- Как они на тебя вышли?
- Из-за контрамарки.
- Из-за какой контрамарки?
- Из-за обычной контрамарки.
Выслушав мой рассказ, Сашка посидел в задумчивости. Печально сказал:
- Надо же. Я допускал, что ты засветишься из-за номеров. Но не из-за этого!
- Какая разница, из-за чего я засветился?
- Контрамарка потянет за собой Алену. Ладно, давай дальше.
- Дальше следователь спросил, где я был девятого июля и что делал в тот день. Я сказал, что с девятого июля был на Сенеже. Без машины. Поехал туда на этюды. Расположился около базы "Рыболов Сенежья". И пробыл до понедельника двенадцатого.
- О Вере он не спрашивал?
- Мне самому пришлось о ней сказать. Следователь поинтересовался, где я был восьмого июля. Я сказал - в Москве. Он потребовал подтверждения. Ну и пришлось сказать, что в тот день я отвозил свою картину одной знакомой, которая собиралась ее купить.
- И ты ему все рассказал?
- Все. Мы же договорились: скрывать ничего не нужно. Кроме того, что было девятого.
- Ну и как он прореагировал, узнав, что ты получил пятнадцать штук?
- Без особых эмоций. Чуть удивился. Но не больше.
- Что было дальше?
- Дальше он показал мне фото Юры и Жени и спросил, знаю ли я их. Я ответил, что не знаю. Потом спросил о Вадиме Павловиче.
- Все-таки спросил...
- Да. Даже подробно описал его внешность. И почему-то сказал при этом: "Это имя-отчество вы могли слышать среди окружения Новлянской".
Сашка даже присвистнул и опять резко развернулся ко мне:
- Интересно. А он не говорил, откуда они это взяли? Про окружение Новлянской?
- Нет. Я думал, ты знаешь это лучше.
- Да для меня это вообще как снег на голову. Обо мне разговор тоже заходил?
- О тебе нет. Следователь не спрашивал. Я молчал.
- Хорошо хоть это. А следователь не сообщил, что там было? С этим трейлером?
- Сообщил. Убийство. - Я нарочно сказал это бесстрастным голосом.
Сашка внимательно посмотрел на меня:
- Убийство? И... кого же убили?
- Кого, следователь не сказал. Но ясно и так: водителя трейлера.
- Значит, это все же было убийство... - Сашка откинулся на сиденье. Сволочь! Ну и сволочь! Он же обещал, что все будет чисто.
- Кто сволочь?
- Вадим Павлович. Кусочник. Портяночник. Гадюка... - Сашка застыл, вглядываясь вперед. - Вообще, Серега, я перед тобой виноват. Но клянусь, я не знал, что дело дойдет до такого.
- До чего?
- Ну до убийства.
Сашка мог бы и не виниться. Я знал и без него: а любом случае, что бы с ним ни случилось, он не мог бы поступить по отношению ко мне плохо. Поэтому сказал:
- Ладно, Сань. Что было, то было.
- Спасибо. Но я должен тебе все рассказать. Потому что может быть кое-что и похуже.
- Еще хуже?
- Да. Этот мерзавец, Вадим Павлович, просто поймал меня на противоходе. Года три назад, я как раз только начал работать, он остановил меня около института и попросил полностью изменить ему внешность. Естественно, левым путем. И естественно, за большие бабки. Я был уже не мальчиком и понимал: если мужчина тайно просит сделать полную перетяжку, это человек не простой. Даже очень и очень не простой. Но все же я был еще зеленоват. Да и деньги были нужны. Я согласился. Операция мне удалась, практически я сделал ему новое лицо. Вот здесь он меня и купил. При расчете. За операцию по договору он должен был мне семьсот. Он их дал и говорит: Саша, если нужны еще деньги, не стесняйтесь. Хотите, дам вам десять тысяч сверху? Причем не будем даже считать это долгом. Просто... будет у вас возможность оказать мне услугу, вы мне ее окажете. Не будет, считайте эти десять штук подарком.
Сашка сидел, сунув руки в карманы куртки. Мотнул головой:
- Конечно, не нужно было ничего у него брать. Он просто хотел меня повязать... этими десятью тысячами. Но тогда я подумал: чего мне терять. Мы ведь и так повязаны. Деньги же были нужны: я как раз нацелился на дачный кооператив. В общем, деньги я взял. Ну а этим летом он мне о них напомнил, попросив подвезти Юру и Женю. Естественно, этим летом я был уже не тот, что три года назад. Решил: зачем я буду с ним связываться? Лучше отдам ему эти десять тысяч и пошлю к черту. Но было поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38