самое для вас благоразумное рассказать все. Ничего не скрывая.
Я опустил голову, постарался изобразить некую внутреннюю борьбу. Поднял глаза:
- Андрей Викторович, разрешите немного подумать?
Голубые глазки снова уставились в стену. Моргнули:
- Немного, это сколько?
- Ну, хотя бы несколько часов.
- Пожалуйста. Но не затягивайте раздумье. И еще одно: из кабинета мы выходим вместе.
- Вместе?
- Да. Так надо.
Подписав мой пропуск, Рахманов встал. Выйдя вместе со мной, сказал сидевшей в кресле Алене:
- Елена Владимировна, я сейчас. Посидите еще немного.
- Хорошо. - Когда мы проходили мимо, Алена бросила: - Подождешь?
- Конечно.
Спустившись вместе со мной, Рахманов кивнул на прощание. Я ответил тем же и вышел во двор. Сел в машину. Подумал: хлопот у меня явно прибавилось. Прежде всего надо срочно ехать к Сашке. Потом - Алена. А еще Вадим Павлович... Здесь, у прокуратуры, он, конечно, не появится. Но в других местах? Если он связан с Верой, мог узнать, где учится Алена. Правда, вряд ли будет подстерегать меня у иняза. А вот у Алениного дома...
На всякий случай я внимательно осмотрел двор. Не заметив ничего подозрительного, включил музыку, стал ждать.
Минут через двадцать из подъезда прокуратуры показалась Алена с дорожной сумкой. Выйдя из машины, я взял у нее сумку, поставил на заднее сиденье, открыл Алене переднюю дверь. Сев за руль, спросил:
- Ты что, прямо с картошки?
- Конечно. Он приезжал ко мне позавчера. А сегодня снова явился. Привез прямо сюда. На машине из Шатуры. Представляешь?
- Представляю. Он - это Рахманов?
- Нет, другой. Его помощник.
- Ну а чего от тебя хотел Рахманов? Сейчас?
- Пытался выяснить, кто мне звонил. Я сказала - не помню. Мало ли кто мог мне звонить. Что ж ты меня не предупредил? Я бы не упоминала о звонке.
- Да так...
Какое-то время мы разглядывали осенний двор. Вдруг Алена уперлась лбом в мое плечо:
- Знаешь, мне почему-то кажется, ты мне не рад.
- Ты что... Рад. Очень рад.
Я слышал ее дыхание. Я действительно был рад тому, что она наконец рядом. Просто теперь я боялся уже не только за себя, но и за нее.
Алена спросила, не поднимая головы:
- У тебя серьезные неприятности?
Серьезные неприятности... Да на меня объявлена охота! Единственное, что меня сейчас занимает, это мой страх. Я элементарно боюсь. И ничего не могу с этим сделать. Но вместо того, чтобы объяснить все это Алене, я лишь прижался губами к ее виску:
- Никаких неприятностей нет. Просто временные трудности. Знаешь, мне что-то не очень нравится это место. Поедем?
- Поедем.
Уже по пути на Юго-Запад спросил:
- Алена, когда у тебя занятия?
- Через пять дней.
- Отлично. Домой мне пока не звони. Если можешь, посиди сегодня дома и подожди моего звонка. Причем я могу позвонить не скоро. Подождешь?
- Подожду. У тебя сейчас дела?
- Встреча с Сашкой, после которой станет ясно, что и как.
Алену я высадил у подъезда. Нарочно подождал, пока она махнет мне с балкона. И поехал к Сашке в клинику.
Сговор
Сашка был в ординаторской. Увидев меня в двери, вышел. Провел в конец коридора, кивнул:
- Рассказывай. Здесь никто не услышит.
Я рассказал о том, что было в прокуратуре.
Сашка прислонился к подоконнику, усмехнулся:
- Серый, ну ты даешь.
- А что такое?
- Да то... Конечно, поздно обо всем этом говорить... Зачем ты позвонил Алене? Тем более с дороги? Не мог потерпеть?
- Саня, я ведь не оставил никаких следов.
- Никаких, кроме самого главного: квитанции.
Я молчал. Мой друг был прав на сто процентов.
Сашка оттолкнулся от подоконника, сказал:
- Ладно. Пойдем поищем свободный телефон...
Мы пошли по коридору. Остановившись у одной из дверей, Сашка приоткрыл ее. Пригласил:
- Заходи. Никого нет.
Пропустив меня и войдя следом, прикрыл дверь, повернул торчащий в замочной скважине ключ. Показал мне на стул, сам уселся на медицинскую кушетку:
- Что, Серый, звоним в прокуратуру?
- Звоним.
- Отлично. Значит, так. Звони сейчас своему Рахманову. Сообщи следующее: ты хочешь приехать к нему со своим другом Чирковым Александром Александровичем, чтобы рассказать все, ничего не скрывая. При этом учти: разговаривать вместе в прокуратуре не дают, выслушивают каждого отдельно. Так что поставим одно условие друг другу.
- Какое?
- Условие простое: мы перестаем темнить. Говорим в прокуратуре все, как было. Объяснить зачем?
- Пожалуй.
- Теперь завалить Вадима Павловича можно только так. И не иначе. Единственное, давай проявим при этом элементарную щепетильность. Хорошо?
- Хорошо. Только что ты имеешь в виду?
- Давай не впутывать в это дело лишних людей.
- Например?
- Например, твоего друга Володю Глинского. Человек отдал нам мастерскую, доверился. Думаю, вряд ли ему доставит удовольствие таскаться на допросы. Ну и все остальное. Согласен?
- Согласен. Я сам хотел тебе об этом сказать. Он же вообще здесь ни при чем.
- Значит, про Глинского молчим. В остальном же говорим чистую правду. До конца. Договорились?
- Договорились.
- Тогда звони. И не забудь сказать про меня.
Сняв трубку, я набрал номер Рахманова. Выслушав, Рахманов своим обычным бесстрастным голосом сказал: он ждет нас обоих.
Уточнение деталей
Войдя в кабинет к Рахманову, я первым делом представил Сашку:
- Андрей Викторович, это Чирков Александр Александрович. Мой друг. О котором я вам говорил.
- Очень приятно. Садитесь. Я слушаю.
Мы уселись. Сашка посмотрел на меня. Потер лоб. Сказал, глядя в окно:
- Андрей Викторович... Сергей объяснил мне, в чем дело. В общих словах. Ну и хочу сказать сразу: во всем виноват я.
- В чем во всем?
- В том... Это я попросил Сергея отвезти этих двух ребят. Куда они попросят.
- Двух ребят? Каких?
- Сергей сказал - их зовут Юра и Женя.
- Юра и Женя... - Рахманов опустил глаза. - Зачем вам это было нужно? Чтобы Лотарев отвез Юру и Женю?
- Мне это совсем не было нужно. Это было нужно... одному человеку.
- Какому человеку?
- Н-ну... я знаю только, что его зовут Вадим Павлович.
- Вадим Павлович... Это что, ваш знакомый?
- Нет. Просто года три назад я ему сделал операцию. Пластическую.
- Пластическую операцию... То есть вы изменили ему внешность?
- Совершенно верно. Изменил внешность.
Рахманов замолчал, на этот раз надолго. Затем снял трубку, набрал номер, сказал:
- Алексей Михайлович, зайдите ко мне. Да, прямо сейчас. Жду.
Через минуту в кабинет вошел невысокий худой человек. Одна рука у него была скрючена.
- Алексей Михайлович... - Рахманов кивком головы показал на Сашку. Этот молодой человек, Александр Александрович Чирков, хочет кое-что рассказать. Пожалуйста, допросите его.
После того как оба вышли, посмотрел на меня:
- Сергей Леонидович... Насколько я понял, вы тоже хотите что-то рассказать?
- Хочу.
- Я слушаю. Рассказывайте.
Я рассказал лишь то, что скрыл раньше. То, как Сашка предложил мне отвезти двух людей. То, как мы с ним попросили таксиста подогнать мою машину. Как потом изменили мою внешность и поставили липовые номера. Как я взял с собой права и техпаспорт на имя Игоря Кирилловича Семенова. Как отвез Юру и Женю. Как переночевал на территории "Рыболова Сенежья". Завершил же я рассказ сообщением о нашем плане защиты от Вадима Павловича и его появлением у меня дома вчера.
Все, что я рассказывал, Рахманов как всегда записывал. Как всегда довольно часто задавал вопросы, что-то уточняя. Причем иногда мне казалось, что его интересуют совсем уж малозначащие детали. Так, когда я сказал, что после ночевки на базе ко мне утром подошла собака, Рахманов вдруг заинтересовался:
- Вы говорите, собака стояла рядом с вами? И смотрела, как вы рисуете?
- Да. Стояла и смотрела. Можно сказать, любовалась.
- Странно. Что, даже не сделала попытки зарычать? Или укусить?
- Нет. Она приучена не бросаться на отдыхающих. Ну и приняла меня за отдыхающего. Раз я уже был на территории базы.
- Интересная собака.
- Обычная. Кому она нужна, если будет бросаться на отдыхающих?
- Ну а как же ночью? Когда вы перелезали через забор?
- На ночь ее привязывают. Я лез в противоположном конце базы. Так что меня она только услышала. Гавкнула пару раз и замолчала.
- Понятно. Скажите, вы не помните ее кличку?
- Кличку... - Я попытался вспомнить. Кажется, ее звали Дик. Да, точно Дик. Ответил: - Собаку зовут Дик.
- Правильно, Дик. И все же странно. Меня, например, этот Дик чуть не разорвал. Бросался, как бешеный.
- Что, прямо на территории базы?
- Да нет. Бросался он, когда я стоял у ограды. Но и на территории базы Дик тоже все время скалился. Думаю, если бы не хозяин, он меня наверняка порвал бы.
- Да, странно. Хотя... - Я вспомнил, как Дик бросался в мою сторону при попытке сложить и убрать этюдник, когда за мной приехал Сашка.
Рахманов поправил очки, поморгал:
- Что хотя?
- Вообще-то этот Дик странная собака. С припадками.
- Как это "с припадками"?
- Меня он несколько дней спустя тоже готов был живьем съесть. Ни с того ни с сего.
- Интересно. Как же это было? И когда?
- В последний день. Двенадцатого июля. Когда все уехали.
Я рассказал, как Дик чуть не сорвался с цепи, когда я складывал этюдник.
Выслушав, Рахманов хмыкнул:
- Забавно. Только почему вы раньше об этом не рассказали?
- А что тут рассказывать? Подумаешь, собака взбесилась.
- Все же, ни с того ни с сего. Загадка с этим вашим этюдником.
- Да и рассказывать об этом не было повода. Я ведь только сейчас сообщил, что уехал не на электричке, а на машине с Чирковым.
- Понятно... - Взяв ручку, Рахманов начал ее изучать. - Может, этот Дик на вас бросался просто по молодости? Собака-то молодая?
- Ничего себе молодая... Матерый псище.
- Уж и матерый... Спорить готов - ему не больше двух лет.
- Не знаю. Мне показалось - собака взрослая. Вообще, какое это имеет значение?
- В данном случае, наверное, вы правы. Никакого. Что ж, перейдем к вашему возвращению в Москву.
Рахманов продолжил в том же духе: записывал каждое слово, уточнял детали, иногда явно ничего не значащие. Наконец, передал мне протокол. После того как я его подписал, попросил подождать в коридоре.
Выйдя, я сел в кресло. Минуты через три из соседней двери вышли Сашка и Алексей Михайлович.
Алексей Михайлович сказал:
- Ребята, подождите немного. Сейчас мы все с вами решим. - Запер свою дверь и прошел в кабинет Рахманова.
Сашка сел рядом, спросил:
- Допросил он тебя?
- Допросил.
- Ну и? Как он с тобой?
- Как всегда. Цеплялся к каждому слову. А твой?
- Мой тоже. Я ему все выложил. Нарисовал даже два портрета Вадима Павловича. До и после операции. В карандаше.
Из двери кабинета Рахманова выглянул Алексей Михайлович, пригласил:
- Ребята, зайдите.
Мы вошли и сели. Рахманов посмотрел на нас, крякнул, тронул усы:
- Ну что, примем меры по обеспечению вашей безопасности. Сами же будьте предельно осторожны. Из Москвы в ближайшую неделю постарайтесь не выезжать. Если возникнет острая необходимость, командировка или что-то еще, предупредите. Естественно, если заметите что-то подозрительное, связанное с Вадимом Павловичем, постарайтесь тут же сообщить. Телефоны у вас есть. Ну а так - живите, как живете всегда.
- И долго оно будет? - спросил Сашка. - Обеспечение безопасности?
- Пока неделю, а там посмотрим. Одна просьба: никакой самодеятельности. Хорошо?
- Хорошо, - сказал Сашка.
Рахманов подписал нам пропуска, и мы вышли. Сашка поехал домой. Я - к Алене.
План действий
Сразу после того как ушли Лотарев и Чирков, в кабинет Рахманова зашли Жильцов и Саенко.
- Виталий, ну что? - спросил Рахманов. - Проверил?
- Проверил, - сказал Жильцов. - Они действительно вызывали милицию. Начальник отделения был предупрежден. Ну и по звонку Чиркова сразу послал троих. По адресу Лотарева.
- Кто приходил, они не выяснили?
- Нет. Выяснили только: никакой телеграммы в адрес Лотарева не поступало. Ну а так - они ведь не знали, кто такой этот Вадим Павлович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38