Выйдя с Петровки, я сумела уйти от слежки, зашла в аптеку и разговорилась с аптекарем. Он ответил мне паролем: «Таблеток нет, иди лечись, дура»… Поднимите ее жалобы в МВД и ФСБ. Их там не один том. Она вела весьма насыщенный образ жизни. Отрываласьот слежек или следила сама. Разоблачала соседей-шпионов и проводила с ними вербовочные беседы, чем повергала их в изумление и шок. Все свободное время она тратила на тренировки в тире. Она отлично стреляла…
— И ходила с авоськой на плече ?
— Именно так. Это элемент маскировки, дань конспирации.
— Она тоже исчезла… В клинике она, поддерживала отношения с Грасским?
— Весьма тесные.
Ничего больше у Дульсинского о предполагаемых со общниках Грасского по «Чистильщикам Христовым» узнать не удалось. Профессор сказал, что если эта секта существует, в нее может входить кто угодно, в том числе люди, никогда не имевшие трений со службой психиатрической помощи.
Психическое состояние общества сегодня на грани катастрофы.
Кроме того, сектантство обладает огромной притягательной силой, особенно когда сопряжено с тайной и конспирацией.
Уходя после долгого разговора, я кинул мимолетный взгляд на профессора. Что-то ты темнишь, светило психиатрии.
Какой-то у тебя личный резон во всей этой истории.
Обложили мы Грасского по всем правилам большой охоты. И за неделю мне удалось сильно расширить свои познания в области личной жизни и времяпровождения завсегдатаев арт-тусовок. В этой жизни было полно репетиций, презентаций, дискотек и фуршетов с пьянкой, стриптизом и кокаиновыми грезами. Особенно тянуло режиссера к тусовкам шоу-бизнеса.
Оперативное дело было богато иллюстрировано обширным фотоматериалом. Вот Грасский целуется с примадонной тяжелого рока Мариной Кукушкиной. Вот он обнимается с танцором-гомиком Моисеем Горевским. А вот вообще уникальный кадр, за который «Московский мозгомоец» выложил бы последнюю наличность, — запечатлен момент полета музыкального критика Абрахама Си-доренко в Москву-реку с борта зафрахтованного Мариной Кукушкиной на фуршет пароходика-ресторана. Беднягу выбросили за борт по указанию обкурившейся анашой хозяйки торжества. Кроме того, дело пухло от распечаток телефонных и застольных разговоров фигуранта. Если он когда-нибудь станет классиком театра (в чем я сильно сомневаюсь), этому делу не будет цены.
Поражала колоссальная энергия Грасского. Я не знаю, когда он спал, да и спал ли вообще. Он все время куда-то мчался, где-то вращался, как раскрученный волчок, во все горло орал стихи и песни, приковывал к себе внимание. По его выявленным связям можно было составить . справочник «Кто есть ху». Среди этих самых «ху» были и бизнесмены, сидящие у нефтяных краников или у доменных печей, и политики, Порхающие из Думы в Президентский совет и обратно с остановкой где-нибудь в Брюсселе. Ну и, конечно, бандиты.
Куда ж без них? Уголовная татуировка — товарный знак россиянского общества конца двадцатого века. Бандиты как тараканы расплодились по всем нишам — от дворцов до подвалов. Шоу-бизнес — их любимая среда обитания. Им там уютно и хорошо, как лягушкам зимой в сточной канаве. Оно и понятно. Если ты волосатый (или бритый) нар-кош, на твоих концертах бьются в агонии по полсотни тысяч фанов, и ты состригаешь с них в месяц по четыре сотни тысяч долларов, то не грех сотенкой из них поделиться с татуированной братвой, Все равно других налогов ты не платишь. Шоу-мафия много не берет. Зато и своего не упустит. И в обиду не даст. И при случае поможет. И руку на пульсе держит. С мафией надо жить душа в душу, о чем шоу-бизнесмены осведомлены прекрасно.
Вон, тех же «мартокотов» прикрывают свердловские бригады. На фотографии интеллегентный седой человек лет сорока — их пахан. В общем, дефицита связей с преступным миром у Грасского явно не ощущалось.
По нашим каналам мы попытались разузнать поподробнее о взаимоотношениях режиссера и мафиози. Ничего интересного.
Выходило, что контакты были поверхностными — рукопожатия, приятная беседа, стопка коньяку, фотография на память. Ни в какие дела Грасский не лез, деньги в общак не отстегивал.
Что возьмешь с театра? Наоборот, однажды ему отстегнули на искусство из общака. Уголовники тоже порой попадаются сентиментальные, с комплексами Рябушинского-Третьякова.
Один из самых интересных для нас пунктов — вращение режиссера среди «продвинутых». Личина Грасского мелькала то в офисе «Вселенской ассоциации черно-белых колдунов России», то в малом предприятии «Хиромант-Астролог». Полезные организации. Оказывают услуги по «рихтовке помятой кармы», по «страхованию на новое перевоплощение», по «наведению порчи на конкурентов и привораживанию участниц конкурсов красоты». «Доступные цены в у.е. по курсу ММВБ, пенсионерам и участникам войны скидка, принимают лучшие ворожеи и колдуны». «Четверг-пятница офис не работает в связи с летним плановым шаба-шом»… Похоже, Грасский там слыл за своего и участвовал в наиболее значимых мероприятиях. Как, например, во встрече с прилетевшим из Лондона пророком Обновления, которого сопровождали пять смазливых девиц в расшитых золотом тогах. Пророк привычно ломал русский язык перед зрителями, собравшимися в Доме культуры «Меридиан»: «Здраавстутте». Привычно твердил, что из России явится спасение миру. Тряс руками, на которых были стигматы якобы от гвоздей, вбитых в руки Христа, и доходчиво рассказывал, как на летающей тарелке к нему прилетела Мария Магдалина и посоветовала готовиться ко второму пришествию, во время которого избранные будут забраны на планету Ткилла Со-1 звездия Гончих Псов, а остальные останутся гнить здесь в путах Диавола и его приспешников…
С этими колдунами надо будет разбираться тщательнее. Не здесь ли, в этом темном омуте, пристанище чокнутых мракобесов и циничных мошенников затаились «Чистильщики Христовы»?..
Неожиданно мы наткнулись на нечто интересное. При легендированном опросе выяснилось, что у Грасского были две очень любопытные встречи. В театре он в своем кабинете двадцать минут беседовал с некой грудой мышц. Эта же груда объявлялась около его дома. В этой фигуре нетрудно было различить знакомые очертания Феликса Великанского, известного в широких массах под прозвищем «Эксгибиционист»… Щелк — еще один кубик встал на свое место в головоломке. Невольно вспоминались качки Миклухо-Маклая, которых без труда вывела из строя какая-то горилла. «Эксгибиционисту» такой номер вполне по силам. Его физическая сила — явление, не укладывающееся ни в какие рамки. Выстави его на Олимпиаду, без труда размазал бы по матам любого борца… А потом бы принародно обнажился и получил бы звание «Мис-1 тер Обезьяна Вселенной».
Что же получается? Грасский сплотил вокруг себя шпиономанку, «Эксгибициониста», возможно, других шизофреников, чтобы похищать других психов, а заодно грабить в прериях поезда с золотом?.. Эдакий профессор преступного мира. А что? Один псих лопает крыс и выигрывает чемпионаты мира по шахматам. Другой получает телеграммы от внеземных цивилизаций, а заодно создает бандитский синдикат, без труда морочит голову всем и вытирает ноги о правоохранительные органы и мафию.
Конечно, самые любопытные для меня материалы были те, которые связаны непосредственно со мной. Точнее — с Кларой. Грасский везде таскал ее с собой, как привязанную. Ты бы еще, режиссер, на нее ошейник надел для надежности. Она носилась с ним повсюду радостная, как щенок болонки, которого вывели на прогулку во двор.
— Хочешь послушать разговор Грасского с Кларой? — спросил меня в один прекрасный день шеф.
— Никакого желания.
— Напрасно. Очень поучительно.
Будем слушать. Куда же я денусь? Всю информацию по делу я просматривал до последнего знака препинания.Шеф вставил кассету и включил воспроизведение… Резкий звук через шуршание эфира, Поцелуй, как тут ошибешься.Пыхтение, в котором можно угадать дыхание страсти. Опять резкие, как выстрелы, звуки поцелуев. Ух, молилась ли ты на ночь, Дездемона?.. Ревность — дремучий атавизм, пытался убедить я себя и даже ущипнул при этом за руку.Действительно, атавизм, но кто-то, сидевший в глубине меня, был не согласен с подобным утверждением и усиленно гнал по крови адреналин.
— Ты грустишь, родная? — послышался елейный воркующий голос Грасского. — Твоя звезда вошла в созвездие печали.Созвездие печали! Ну не придурок? Клара, змея, ты продаешь меня полностью свихнувшемуся, претенциозному, зациклившемуся на золоте маньяку.
— Мне страшно. Я что-то не то делаю. Еще бы, Кларочка. Совсем не то — захотелось воскликнуть мне.
? Я, наверное, глупая.Еще какая глупая.
— Ну что ты, родная.Все как-то не так. Эта штука в телефоне. Зачем? Мне даже неудобно перед Гошей.
Кто бы мог подумать. Неудобно! Что же тут неудобного, милая, — всего-навсего стучать на родного человека.
— Я же тебе все объяснил, звезда моя. Ты же не хочешь моей смерти.
— Нет.
А я хочу. Ох, Грасский…
— Но, Славичек, Гошу чуть не убили. Он попал в больницу. Я так испугалась за него. Еще раз поклянись, что ты не имеешь к этому отношения.
— Клянусь.
Ага, он тебе и на Коране, и на Библии поклянется, Иуда Искариотская.
— По-моему, ты врешь мне.
— Ну, вру, — с неожиданной злостью воскликнул Грасский. — Но ему никакого вреда не причинили! Совершенно никакого вреда.
— Так это все же ты!
— Забудь, звезда моя. С ним ничего не случится. Щелчки поцелуев. Шеф поспешно выключил магнитофон.
— Дальше ничего важного. Это для кого как.
— Буду брать Грасского один, — мечтательно протянул я.
— Он окажет мне сопротивление. При подавлении его задерживаемому будут сломаны обе ноги. И еще он упадет с полки в изоляторе временного содержания, в одиночной камере.
— Твоими бы устами… Ты сначала найди на него доказательства. Он невинен, как грудное дитя, пока ты не установишь на бумаге обратное.
— Установлю.
Ох, мечты, мечты. Вы воздушны и хрупки. Вас так легко разнести в пыль одним взмахом стального реализма бытия.
Ранним утром, часов в пять, на квартиру Грасского с Неустановленного телефонного аппарата позвонил неизвестный и скрипучим голосом сообщил:
— Температура в тени девятнадцать градусов.
— На солнце — тридцать шесть и семь, — последовал ответ режиссера.
Началось! Пароли. Явки. Джеймсбондовщина. Обожаю! Теперь не прошляпить, быть в готовности номер один.
Дело начинает раскручиваться.
Тем же вечером Грасский вместе с «мартокотами» отправился в Орехово-Зуевский район. Там в узком кругу — человек эдак пятьдесят-шестьдесят — должно было состояться празднование по поводу выхода в свет нового золотого диска всенародно обожаемого рок-светила Болдана Титомура. Действо продолжалось всю ночь. За высокий бетонный забор наши «топтуны», естественно, проникнуть не могли, а поэтому терпеливо ждали у моря погоды, взяв под контроль все ходы и выходы. Среди разъезжавшихся поутру гостей Грасского не оказалось. Дача опустела, но режиссер так и не объявился.
Куда он делся? Просочился через канализацию? Или ушел подземным ходом? Или просто ускользнул, как тень, во тьме ночной? Был вывезен в багажнике машины?.. Гадать можно долго, но зачем? Главного не изменишь — Грасский исчез…
Полвосьмого. Рабочий день усох и завял. Бывает в нашей конторе и по ночам кабинеты полны света, добрых дружеских голосов и трехэтажных ругательств. Это означает, что разгромлен очередной наркопритон или задержана бригада головорезов. Но такое счастье обламывается далеко не каждый день.
Полвосьмого (или полдвадцатого, а точнее девятнадцать тридцать). Я в печали. У меня не та пора, когда кипит по вечерам работа. Чем, спрашивается, заняться оперу, у которого исчезли все фигуранты по делу? Сидеть и вздыхать об упущенных возможностях?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— И ходила с авоськой на плече ?
— Именно так. Это элемент маскировки, дань конспирации.
— Она тоже исчезла… В клинике она, поддерживала отношения с Грасским?
— Весьма тесные.
Ничего больше у Дульсинского о предполагаемых со общниках Грасского по «Чистильщикам Христовым» узнать не удалось. Профессор сказал, что если эта секта существует, в нее может входить кто угодно, в том числе люди, никогда не имевшие трений со службой психиатрической помощи.
Психическое состояние общества сегодня на грани катастрофы.
Кроме того, сектантство обладает огромной притягательной силой, особенно когда сопряжено с тайной и конспирацией.
Уходя после долгого разговора, я кинул мимолетный взгляд на профессора. Что-то ты темнишь, светило психиатрии.
Какой-то у тебя личный резон во всей этой истории.
Обложили мы Грасского по всем правилам большой охоты. И за неделю мне удалось сильно расширить свои познания в области личной жизни и времяпровождения завсегдатаев арт-тусовок. В этой жизни было полно репетиций, презентаций, дискотек и фуршетов с пьянкой, стриптизом и кокаиновыми грезами. Особенно тянуло режиссера к тусовкам шоу-бизнеса.
Оперативное дело было богато иллюстрировано обширным фотоматериалом. Вот Грасский целуется с примадонной тяжелого рока Мариной Кукушкиной. Вот он обнимается с танцором-гомиком Моисеем Горевским. А вот вообще уникальный кадр, за который «Московский мозгомоец» выложил бы последнюю наличность, — запечатлен момент полета музыкального критика Абрахама Си-доренко в Москву-реку с борта зафрахтованного Мариной Кукушкиной на фуршет пароходика-ресторана. Беднягу выбросили за борт по указанию обкурившейся анашой хозяйки торжества. Кроме того, дело пухло от распечаток телефонных и застольных разговоров фигуранта. Если он когда-нибудь станет классиком театра (в чем я сильно сомневаюсь), этому делу не будет цены.
Поражала колоссальная энергия Грасского. Я не знаю, когда он спал, да и спал ли вообще. Он все время куда-то мчался, где-то вращался, как раскрученный волчок, во все горло орал стихи и песни, приковывал к себе внимание. По его выявленным связям можно было составить . справочник «Кто есть ху». Среди этих самых «ху» были и бизнесмены, сидящие у нефтяных краников или у доменных печей, и политики, Порхающие из Думы в Президентский совет и обратно с остановкой где-нибудь в Брюсселе. Ну и, конечно, бандиты.
Куда ж без них? Уголовная татуировка — товарный знак россиянского общества конца двадцатого века. Бандиты как тараканы расплодились по всем нишам — от дворцов до подвалов. Шоу-бизнес — их любимая среда обитания. Им там уютно и хорошо, как лягушкам зимой в сточной канаве. Оно и понятно. Если ты волосатый (или бритый) нар-кош, на твоих концертах бьются в агонии по полсотни тысяч фанов, и ты состригаешь с них в месяц по четыре сотни тысяч долларов, то не грех сотенкой из них поделиться с татуированной братвой, Все равно других налогов ты не платишь. Шоу-мафия много не берет. Зато и своего не упустит. И в обиду не даст. И при случае поможет. И руку на пульсе держит. С мафией надо жить душа в душу, о чем шоу-бизнесмены осведомлены прекрасно.
Вон, тех же «мартокотов» прикрывают свердловские бригады. На фотографии интеллегентный седой человек лет сорока — их пахан. В общем, дефицита связей с преступным миром у Грасского явно не ощущалось.
По нашим каналам мы попытались разузнать поподробнее о взаимоотношениях режиссера и мафиози. Ничего интересного.
Выходило, что контакты были поверхностными — рукопожатия, приятная беседа, стопка коньяку, фотография на память. Ни в какие дела Грасский не лез, деньги в общак не отстегивал.
Что возьмешь с театра? Наоборот, однажды ему отстегнули на искусство из общака. Уголовники тоже порой попадаются сентиментальные, с комплексами Рябушинского-Третьякова.
Один из самых интересных для нас пунктов — вращение режиссера среди «продвинутых». Личина Грасского мелькала то в офисе «Вселенской ассоциации черно-белых колдунов России», то в малом предприятии «Хиромант-Астролог». Полезные организации. Оказывают услуги по «рихтовке помятой кармы», по «страхованию на новое перевоплощение», по «наведению порчи на конкурентов и привораживанию участниц конкурсов красоты». «Доступные цены в у.е. по курсу ММВБ, пенсионерам и участникам войны скидка, принимают лучшие ворожеи и колдуны». «Четверг-пятница офис не работает в связи с летним плановым шаба-шом»… Похоже, Грасский там слыл за своего и участвовал в наиболее значимых мероприятиях. Как, например, во встрече с прилетевшим из Лондона пророком Обновления, которого сопровождали пять смазливых девиц в расшитых золотом тогах. Пророк привычно ломал русский язык перед зрителями, собравшимися в Доме культуры «Меридиан»: «Здраавстутте». Привычно твердил, что из России явится спасение миру. Тряс руками, на которых были стигматы якобы от гвоздей, вбитых в руки Христа, и доходчиво рассказывал, как на летающей тарелке к нему прилетела Мария Магдалина и посоветовала готовиться ко второму пришествию, во время которого избранные будут забраны на планету Ткилла Со-1 звездия Гончих Псов, а остальные останутся гнить здесь в путах Диавола и его приспешников…
С этими колдунами надо будет разбираться тщательнее. Не здесь ли, в этом темном омуте, пристанище чокнутых мракобесов и циничных мошенников затаились «Чистильщики Христовы»?..
Неожиданно мы наткнулись на нечто интересное. При легендированном опросе выяснилось, что у Грасского были две очень любопытные встречи. В театре он в своем кабинете двадцать минут беседовал с некой грудой мышц. Эта же груда объявлялась около его дома. В этой фигуре нетрудно было различить знакомые очертания Феликса Великанского, известного в широких массах под прозвищем «Эксгибиционист»… Щелк — еще один кубик встал на свое место в головоломке. Невольно вспоминались качки Миклухо-Маклая, которых без труда вывела из строя какая-то горилла. «Эксгибиционисту» такой номер вполне по силам. Его физическая сила — явление, не укладывающееся ни в какие рамки. Выстави его на Олимпиаду, без труда размазал бы по матам любого борца… А потом бы принародно обнажился и получил бы звание «Мис-1 тер Обезьяна Вселенной».
Что же получается? Грасский сплотил вокруг себя шпиономанку, «Эксгибициониста», возможно, других шизофреников, чтобы похищать других психов, а заодно грабить в прериях поезда с золотом?.. Эдакий профессор преступного мира. А что? Один псих лопает крыс и выигрывает чемпионаты мира по шахматам. Другой получает телеграммы от внеземных цивилизаций, а заодно создает бандитский синдикат, без труда морочит голову всем и вытирает ноги о правоохранительные органы и мафию.
Конечно, самые любопытные для меня материалы были те, которые связаны непосредственно со мной. Точнее — с Кларой. Грасский везде таскал ее с собой, как привязанную. Ты бы еще, режиссер, на нее ошейник надел для надежности. Она носилась с ним повсюду радостная, как щенок болонки, которого вывели на прогулку во двор.
— Хочешь послушать разговор Грасского с Кларой? — спросил меня в один прекрасный день шеф.
— Никакого желания.
— Напрасно. Очень поучительно.
Будем слушать. Куда же я денусь? Всю информацию по делу я просматривал до последнего знака препинания.Шеф вставил кассету и включил воспроизведение… Резкий звук через шуршание эфира, Поцелуй, как тут ошибешься.Пыхтение, в котором можно угадать дыхание страсти. Опять резкие, как выстрелы, звуки поцелуев. Ух, молилась ли ты на ночь, Дездемона?.. Ревность — дремучий атавизм, пытался убедить я себя и даже ущипнул при этом за руку.Действительно, атавизм, но кто-то, сидевший в глубине меня, был не согласен с подобным утверждением и усиленно гнал по крови адреналин.
— Ты грустишь, родная? — послышался елейный воркующий голос Грасского. — Твоя звезда вошла в созвездие печали.Созвездие печали! Ну не придурок? Клара, змея, ты продаешь меня полностью свихнувшемуся, претенциозному, зациклившемуся на золоте маньяку.
— Мне страшно. Я что-то не то делаю. Еще бы, Кларочка. Совсем не то — захотелось воскликнуть мне.
? Я, наверное, глупая.Еще какая глупая.
— Ну что ты, родная.Все как-то не так. Эта штука в телефоне. Зачем? Мне даже неудобно перед Гошей.
Кто бы мог подумать. Неудобно! Что же тут неудобного, милая, — всего-навсего стучать на родного человека.
— Я же тебе все объяснил, звезда моя. Ты же не хочешь моей смерти.
— Нет.
А я хочу. Ох, Грасский…
— Но, Славичек, Гошу чуть не убили. Он попал в больницу. Я так испугалась за него. Еще раз поклянись, что ты не имеешь к этому отношения.
— Клянусь.
Ага, он тебе и на Коране, и на Библии поклянется, Иуда Искариотская.
— По-моему, ты врешь мне.
— Ну, вру, — с неожиданной злостью воскликнул Грасский. — Но ему никакого вреда не причинили! Совершенно никакого вреда.
— Так это все же ты!
— Забудь, звезда моя. С ним ничего не случится. Щелчки поцелуев. Шеф поспешно выключил магнитофон.
— Дальше ничего важного. Это для кого как.
— Буду брать Грасского один, — мечтательно протянул я.
— Он окажет мне сопротивление. При подавлении его задерживаемому будут сломаны обе ноги. И еще он упадет с полки в изоляторе временного содержания, в одиночной камере.
— Твоими бы устами… Ты сначала найди на него доказательства. Он невинен, как грудное дитя, пока ты не установишь на бумаге обратное.
— Установлю.
Ох, мечты, мечты. Вы воздушны и хрупки. Вас так легко разнести в пыль одним взмахом стального реализма бытия.
Ранним утром, часов в пять, на квартиру Грасского с Неустановленного телефонного аппарата позвонил неизвестный и скрипучим голосом сообщил:
— Температура в тени девятнадцать градусов.
— На солнце — тридцать шесть и семь, — последовал ответ режиссера.
Началось! Пароли. Явки. Джеймсбондовщина. Обожаю! Теперь не прошляпить, быть в готовности номер один.
Дело начинает раскручиваться.
Тем же вечером Грасский вместе с «мартокотами» отправился в Орехово-Зуевский район. Там в узком кругу — человек эдак пятьдесят-шестьдесят — должно было состояться празднование по поводу выхода в свет нового золотого диска всенародно обожаемого рок-светила Болдана Титомура. Действо продолжалось всю ночь. За высокий бетонный забор наши «топтуны», естественно, проникнуть не могли, а поэтому терпеливо ждали у моря погоды, взяв под контроль все ходы и выходы. Среди разъезжавшихся поутру гостей Грасского не оказалось. Дача опустела, но режиссер так и не объявился.
Куда он делся? Просочился через канализацию? Или ушел подземным ходом? Или просто ускользнул, как тень, во тьме ночной? Был вывезен в багажнике машины?.. Гадать можно долго, но зачем? Главного не изменишь — Грасский исчез…
Полвосьмого. Рабочий день усох и завял. Бывает в нашей конторе и по ночам кабинеты полны света, добрых дружеских голосов и трехэтажных ругательств. Это означает, что разгромлен очередной наркопритон или задержана бригада головорезов. Но такое счастье обламывается далеко не каждый день.
Полвосьмого (или полдвадцатого, а точнее девятнадцать тридцать). Я в печали. У меня не та пора, когда кипит по вечерам работа. Чем, спрашивается, заняться оперу, у которого исчезли все фигуранты по делу? Сидеть и вздыхать об упущенных возможностях?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29