Засовывая в петельки ремень, все еще босой, он подошел к окну. Солнце садилось. Если он будет продолжать тратить все свое время, занимаясь любовью с Линдой Эффингем, то так ничего и не сделает.
Но надо было признаться, это прекрасное развлечение. К тому же он действительно походил на ленивого отпускника, что и требовалось.
«Попробуй объяснить это кому-нибудь наверху», — улыбаясь, подумал Керни. Он прикурил сигарету и начал искать пару серых носков. Нашел и принялся натягивать их.
Больше всего его нервировала мысль, что придется работать в тылу врага безоружным. Ему случалось действовать в подобных обстоятельствах в странах Восточного блока (хотя он никак не мог к этому привыкнуть), но в западной стране, если ты не преступник, можно было чувствовать себя более или менее в безопасности.
Правда, это больше не относилось к Соединенным Штатам.
Достать оружие в одном из тайников его «Форда» значило подвергнуть себя риску быть застреленным полицией на месте, но он не для этого приехал сюда.
Он пошел к шкафу, на ходу застегивая воротник и завязывая галстук.
Из шкафа Керни вытащил легкий голубой свитер. Он подошел к столику, взял бумажник с поддельными водительскими правами, поддельными кредитными карточками и так далее. Поддельный паспорт засунул в нагрудный карман куртки.
По крайней мере, деньги в бумажнике были не фальшивые.
— Носовой платок, — громко сказал Керни, возвращаясь обратно к шкафу и засовывая платок в карман вместе с ключами от машины, сигаретами, зажигалкой и ключом от номера.
Он вышел из номера и пошел по коридору, в последний раз затягиваясь сигаретой.
Остановился возле дверей Линды Эффингем, затушил сигарету в маленькой пепельнице на стене.
У него был ключ, но Керни все равно постучал.
Дверь приоткрылась от стука.
Линда была очаровательна.
Но в этом не было ничего удивительного, потому что она всегда была красива. Черные или почти черные волосы были распущены, а белое открытое платье подчеркивало отличный загар.
— Я готова.
Она улыбнулась и потянулась, чтобы поцеловать его в губы. Керни ответил на поцелуй. Если все начнется сначала, он опять не поужинает.
— Я только возьму шаль и сумочку.
— У нас еще есть пятнадцать минут. Мы можем выпить в баре, если хочешь.
— Отлично.
Линда снова появилась в дверях, держа в руках маленькую сумочку, а под мышкой свернутую шаль.
Она прошла мимо него, и он снова почувствовал запах ее духов.
«Расслабься», — прошептал он сам себе, закрывая дверь…

Бар в отеле «Сиамская Отмель» был элегантный. Оформление казалось лучше чем в министерских кабинетах или офисах крупных корпораций. Было темно, но не настолько, чтобы напрягать глаза и заработать головную боль, рассматривая собеседника.
В одном углу стоял очень большой и дорогой телевизор, настроенный на какую-то спортивную программу. Передавали сюжеты с последних зимних Олимпийских игр. Керни переводил взгляд с Линды Эффингем на слаломистов.
Линда потягивала джин с тоником, который заказал ей Керни, как настоящая леди. Керни, который предпочитал что-нибудь покрепче, пил виски.
Человек, который сидел у стойки, не потягивал из стакана, а просто глотал. Керни вяло подумал, что если парень будет разговаривать в том же тоне, то дождется ареста. Свобода слова пока еще не была запрещена каким-нибудь дурацким указом Романа Маковски, но Керни не сомневался, что подобный указ уже лежит у него на столе, дожидаясь своей очереди.
— …эти ублюдки делают с Конституцией. Каждый день вычеркивают по строчке. Жаль, что этого Романа Маковски не грохнули вместо настоящего президента.
Керни прикурил Линде Эффингем сигарету и, ни о чем не думая, положил «Зиппо» в карман. Мужчина у стойки, конечно, немного выпивший, говорил то, что другие думали. Очень многие предпочли бы, чтобы Роман Маковски, а не настоящий президент, не вышел из коматозного состояния. Если выборы когда-нибудь снова разрешат, у него немного шансов остаться на второй срок.
Бармен, прекрасно выглядевший негр, с хорошим баритоном, наклонился к разговорчивому посетителю и что-то прошептал ему на ухо. Керни не слышал да особенно и не прислушивался.
Однако Керни уловил ответ. Каждый в баре, а может даже и в холле «Сиамской Отмели», наверное, услышал его.
— Пусть Роман Маковски приедет сюда и поговорит с людьми. И они ему скажут, какая он задница.
Вдруг человек замолчал, повернулся к Керни и Линде Эффингем и улыбнулся.
— Простите меня, сэр, надеюсь, я не обидел вашу даму.
Керни посмотрел на Линду.
— Ты не обиделась, дорогая?
Она облизала свои хорошенькие губки и уставилась в бокал.
Керни посмотрел на мужчину.
— Я думаю, она переживет. Но, наверное, будет лучше, старина, если вы будете аккуратнее подбирать слова.
Это было единственное, что он мог сказать, не рискуя ввязаться в драку. Только драки с пьяным ему и не хватало. Пусть даже с таким приятным парнем, как этот.
Мужчина улыбнулся.
— Вы настоящий джентльмен, сэр.
— Спасибо, — кивнул Керни.
— Вы ведь не американец, правда?
Керни улыбнулся и кивнул.
— Я, как вы нас называете, брит, но мы, англичане, прекрасно знаем, какие у вас здесь в Штатах проблемы, и отлично вас понимаем.
— Черт, англичане всегда были нашими союзниками, во всех мировых войнах. Вы-то уж наверняка знаете, как они переживают за нас. Жаль, что ваша королева не может приказать Маковски пойти… Может, он бы ее послушался. Но на американцев ей наплевать.
— Конечно, я уверен, королева не сможет этого сказать. Вообще-то, наша монархия больше символ, чем политическая сила. По крайней мере, так считается.
— Ну, тогда ваш премьер-министр.
— Премьер-министр со мной еще не советовался, — улыбнулся Керни, прикуривая сигарету.
Мужчина засмеялся и плюхнулся на стул справа от Керни. Он протянул руку.
— Меня зовут Амос Уислер.
Керни пожал протянутую руку — у парня было крепкое, мужское пожатие — и представил свою даму, потом представился сам. У Линды покраснели щеки.
— Меня зовут Бартоломью Кейтридж. А это мисс Эффингем. Рад познакомиться с вами, мистер Уислер.
— Амос. Приятно познакомиться, мисс. Все зовут меня Амос.
— Друзья зовут меня Барт.
Джеффри Керни почувствовал, как Линда толкнула его локтем в бок. Он слегка повернулся и подмигнул ей.
— А что, Барт, у тебя есть братья Брет и Бо? — Амос Уислер засмеялся.
— Я тоже смотрел старые американские вестерны. Но боюсь, из меня вышел плохой игрок в покер, — соврал Керни.
Амос Уислер опять засмеялся. Керни вдруг понял, почему так много бездарных комиков добились успеха в Америке. Влейте в кого-нибудь нужное количество жидкости, и он будет смеяться над чем угодно.
— Что ж ты делаешь, если не играешь в покер, Барт?
Керни заставил себя улыбнуться.
— Я торгую искусством. Здесь, в Штатах, ищу себе что-нибудь новенькое для своих галерей.
— Искусством? Черт! Я сам люблю искусство. Я собираю все: от китайских кукол до Сальвадора Дали и обратно. Тебе бы надо прийти посмотреть. — Керни не знал, что сказать, поэтому не сказал ничего.
— Я живу милях в двух отсюда, если идти через центр Харрингтона. У меня все свалено в большом старом сундуке.
— Ну, может быть…
— Послушай, Барт, — Амос Уислер повернулся на своем табурете, — почему не сейчас?
Керни посмотрел на свой бокал.
— Конечно, я бы хотел, но дама и я приглашены на ужин.
Керни глянул на «Ролекс» на левом запястье.
— Кстати говоря…
Амос Уислер сказал почти шепотом:
— Искусство, как и красота, — это на любителя. Но если тебе не интересны мои картинки и все остальное, может, ты посмотришь на братьев Домбровски? Они очень хотят тебя увидеть.
Керни начал поворачиваться к нему.
— Мы можем пойти туда прямо сейчас, вместе, а девушка останется здесь и не пострадает, правильно? Она может прогуляться, пока мы съездим. А можешь начать изображать из себя крутого, и тогда эти четверо ребят за последним столиком — давай, посмотри на них…
Керни так и сделал. Двое мужчин и две женщины сидели за столиком, у женщин были большие сумочки, а мужчины были одеты в слишком свободные куртки. Мужчины подняли стаканы, будто здороваясь с Керни.
— Они начнут стрелять в тебя. Это так же точно, как то, что Бог сотворил яблоки. И тогда мисс Эффингем умрет.
Керни посмотрел на Линду Эффингем, потом на Амоса Уислера.
— Старина, ты тоже умрешь, я тебе обещаю. Если с ней что-то случится.
— Барт, — прошипела Линда рядом с ним.
— Все будет в порядке, — сказал Керни, взяв ее руку.
— Вопрос в том, хочешь ли ты, чтобы она умерла. Ты и я влезли во все это, мы по разные стороны баррикад, и все такое, но мы влезли. Она здесь совсем ни при чем. Поэтому выбирай, — он опять заговорил громко: — Я уверен, тебе понравится, пойдем ко мне хоть ненадолго. И ты и твоя дама это не забудете.
Амос Уислер улыбнулся, но Керни его улыбка вовсе не понравилась.
— Ну хорошо, — сказал Керни тоже громко. — Думаю, будет интересно. А может, и полезно для дела. Но ты ведь, наверно, не продашь Дали? Сейчас тяжелые времена, я знаю, но на него всегда спрос.
Уислер подыграл ему.
— Ты прав. Смотря сколько ты дашь, Барт.
— Хорошо, — сказал Керни. — Тогда ты подожди здесь, а я отменю нашу встречу.
Керни поднялся с табурета. Он наклонился и поцеловал Линду.
— Я буду через минуту, дорогая.
Потом вышел из бара.
Керни глубоко вздохнул. Они бы все равно убили Линду, но, по крайней мере, был шанс, что так она останется жива.
Он пошел к столику администратора. Один из двух мужчин с последнего столика вышел из бара и наблюдал за ним, стоя возле телефона рядом с мужским туалетом.
— Здравствуйте, меня зовут Кейтридж. У меня заказан столик на двоих. Боюсь, мы не сможем прийти.
Он не стал ждать ответа, а пошел обратно через фойе. Мужчина из-за крайнего столика все еще стоял возле телефона. Керни подошел к мужскому туалету и вошел внутрь. Действовать нужно было быстро, а иначе ситуация в баре станет непредсказуемой, и Линда умрет.
Он зашел в кабинку, закрыл дверь, ногой сбил с унитаза круг и, пригнувшись, стал на сиденье. Открылась дверь в туалет. Ему повезло, дверь кабинки прилегала плотно, даже без защелки.
— Эй! Доктор Ригли, или как вас там зовут. Выходите сейчас же или она получит свое прямо там, вместе со всеми остальными в баре.
Керни не шевелился.
Он слышал, как распахнулась дверь в первую кабинку, потом во вторую.
Он был в третьей.
Когда кто-то пнул дверь в третью кабинку, Керни ударил по ней изнутри, как можно сильнее и быстрее, спрыгнул с унитаза и схватил человека из бара за плечи обеими руками. В руке у него был пистолет. Коленом Керни ударил в солнечное сплетение, потом еще и еще. Его правый кулак врезался мужчине в челюсть, за ним последовал локоть.
Левой рукой Керни уже держал руку с пистолетом. Он повернулся вокруг себя и схватил мужчину за запястье обеими руками, а каблуком левой ноги пнул его в колено. Потом Керни толкнул мужчину так, что тот ударился головой о стену.
Человек почти выпустил пистолет, Керни вырвал оружие у него из руки, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, ударил его ногой в живот.
Еще перед тем, как упасть, мужчина из бара потерял сознание, нос был сломан, а изо рта текла кровь вперемешку с содержимым желудка.
Связывать его не было времени, оставалось только убить. Керни так и сделал, сильно ударив парня рукоятью «Кольта» сорок пятого калибра в основание черепа.
Похлопав мужчину по карманам, Керни нашел две запасные обоймы и бумажник.
Керни засунул все это себе в карманы и вышел из туалета.
Какой-то человек хотел зайти, но Керни сказал:
— Там один парень в ужасном состоянии, он облевал все вокруг. На вашем месте я бы не заходил.
Он быстро пошел к двери фойе, прижимаясь к стене, чтоб его не заметили из бара.
Ночь была холодная, а на западе небо было окрашено в великолепный пурпурный цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18