Мы с Гектором стали искать источник шума и обнаружили его валяющимся на скамье. Доблестный, неукротимый, могучий Берюрье, вечный спутник скандала, огромный, мужественный, непобедимый; резкий, как чеснок, и сильный, как газета, с широким, как его же торс, кругозором; Берю, накаченный до упора вином, дрых на драном молескине в забегаловке Пинюша.
Я подошел к нему и заорал:
- Руки вверх!
Это утонченное создание отреагировало весьма своеобразно. Оно вскочило, перевернув при этом скамью, вытащило волыну и пару раз пальнуло в моем направлении, прежде чем узнало меня. Слава Богу, что у этой пьяни двоилось в глазах, благодаря чему он дал залп по моему двойнику. Тот остался стоять рядом со мной, как ни в чем не бывало, но две бутылки на стойке разлетелись вдребезги.
Грандиозное зрелище, ребята! Спектакль под названием "Паника на борту тонущего корабля". Гектор распластался на полу в кошачьем помете. Пинюш сыграл в кукольный театр за своей стойкой.
- месье Опухоль спустил свой пар!-возвестил я присутствующим.
Громила поскреб свой загривок, почесал пузо, отплевался, отхаркался, отчихался, высморкался, рявкнул что-то непотребное и, наконец, пробормотал:
- А, так это ты?
Мы присели отдохнуть от пережитых волнений за бутылочкой "Цистерна Высоко-посредственного Божеле", благословенного в церкви Берси.
Пино вернулся к начатым признаниям:
- Скажу тебе одну новость, Сан-А. Я собираюсь открыть агентство.
- По продаже недвижимости?
- Нет, частного сыска. Я посмотрел на него с нескрываемым удивлением.
- Неужели ты, имея за плечами славный послужной список, полный полицейских подвигов, собираешься работать в биде?
- Ничего не поделаешь, надо ведь зарабатывать на жизнь.
- Но жить при этом жизнью рогоносцев - унылое занятие. Извини меня, но мне не нравится хлеб из-под ягодиц.
Тут в Пинюше взыграло самолюбие:
- Но ведь в частные детективные бюро обращаются не только рогоносцы. Среди клиентов попадаются страховые агенты, нотариусы...
- Не морочь себе голову, старик,-это не для тебя. Ты ведь сам прекрасно знаешь, что девяносто девять процентов клиентовсомневающиеся мужья или жены, которым нужны доказательства.
Пинюш поправил свою шоферскую кепку и поджег себе усы, от волнения перепутав их с потухшим окурком. Чадное пламя зажигалки оставило следы копоти на кончике носа.
- Если уж на то пошло, я смогу расследовать и адюльтеры,- сказал он,-ведь я по своей натуре философ. В мои годы не стоит играть в МакКарти, я хочу сказать в Бук-Мейкера... Нет, в Ника Картера! (5)
И тут мой достопочтимый кузен Гектор, снайпер по высовыванию языка из Министерства кое-каких работ в начальной стадии проекта обронил, как голубь свой помет на бюст генерала:
- Если Вам нужен надежный человек, дорогой месье Пино, считайте, что я-ваш. Я собираюсь - Антуан знает об этом - уйти на пенсию, а так как мои доходы не позволяют мне жить, ничего не делая...
С этими словами он положил на стол свою визитную карточку.
- Вот мой адрес...
Пино ответил, что он подумает, и ваш восхитительный Сан-Антонио рассмеялся так, что задрожало зеркало за стойкой бара.
- Что смешного в моем предложении?- возмутился Гектор.
- Просто я представил, как ты ошиваешься у домов свиданий; ловишь ячмени, подглядывая в замочные скважины; подхватываешь насморки и бронхиты, поджидав в кустах, пока легкомысленные дамочки закончат разминаться на травке со своими кавалерами.
-Лучше уж я пожертвую своим здоровьем и буду свободным, чем стану выносить козни начальства и нападки коллег. Свобода - это благо, которое я оценил слишком поздно и...
Он замолчал, так как Берюрье завалился на стол и захрапел, как отбойный молоток в ночную смену.
Это произошло пять месяцев тому назад.
Глава 2
Такси подбрасывает меня прямо к дому. Я выхожу из кареты поступью русского генерала и замираю как вкопанный, растроганный до слез благодатью, исходящей от этого мирного жилища в плюще, где матушка Фелиси ждет своего сына.
Я вам уже тысячу раз говорил и еще раз не поленюсь повторить для тех, кто слушал мои передачи не с самого начала, что для такого искателя приключений, как я, Фелиси и наш особнячок являются земным раем. После своих сногсшибательных похождений я возвращаюсь сюда, как потрепанный штормом корабль-в тихую гавань.
Знакомый скрип входной решетки. Под ногами шуршат розовые камушки аллеи. В душе весна, ребята. В такие моменты девушки ничего не едят, кроме печеных яблок. А на деревьях и шнобелях лицеистов распускаются почки. Земля благоухает, как нектар. Я поднимаюсь по ступенькам. Дверь не заперта.
Фелиси никогда не закрывается. Моя старушка не боится воров. Она похожа на благородного епископа папаши Гюго: если бы она застукала у нас домушников, то преподнесла бы им в подарок подсвечники из столовой (доставшиеся нам от тетушки Леокадии, той самой, с усами под румпелем, похожим на хобот из-за того, что его поджимает подбородок).
Изумительный запах тушеной телятины в мадере с рисом ласкает мои носовые отверстия. Я снова останавливаюсь. Фелиси что-то напевает на кухоньке. Она получила мою телеграмму, вот и радуется, моя милая. Я ставлю на пол свой багаж и крадусь к ней на цыпочках.
На моей матушке-черное платье, поверх которого она повязала сиреневый фартук. Она мурлычет старую песенку: "Почему я не встретила тебя, когда молода была". Ее голос слегка дрожит и она тщательно нажимает на "р", как это было модно делать раньше. Да, это правда, раньше Фелиси была молода. Она любила и была любима, но я-то знаю, что та любовь была лишь прологом ее настоящей большой любви, любви на всю жизнь. Да, то была лишь разминка, предшествовавшая приходу в ее жизнь Сан-Антонио. Да, для нее я - единственный, неповторимый, несравненный, чудесный, прекрасный, великолепный, могучий, обожаемый, неотразимый, нежный, обольстительный, необыкновенный Сан-Антонио.
- Привет, мамочка!
Она умолкает, поворачивается кругом с большой деревянной ложкой, которую она держит, как жезл.
- А! Мой мальчик, это ты!
- Мы распахиваем объятия и прижимаемся друг к другу.
- Я не ждала тебя так рано, Антуан.
- Я не мог сдержаться от того, чтобы не заскочить из Орли повидаться с тобой перед работой.
- Какой ты молодец, мой мальчик. Как ты слетал?
- Отлично.
- Значит, тебе понравилось на Кубе?
- Да, ничего. Но в Мексике лучше.
- Ты не подвергался опасности?
Моя дорогая мамочка думает, что чем дальше меня заносит судьба, тем больше опасностей поджидает.
- Ну что ты! Это была обычная деловая поездка. Старик затевает там одно дельце. Он попросил меня посмотреть на месте. Вот я и воспользовался этим и прогулялся чуть ли ни до Юкатана. Послушай, я ведь привез тебе пончо из Мериды.
- Что?-шепчет матушка. Я открываю чемодан и достаю оттуда великолепное пончо ручной работы.
- Это одеяло?
- Почти. Ты можешь укрывать им ноги вечером, когда ждешь меня.
- Оно восхитительно. Я буду накрывать им постель.
- Еще я привез сувениры для Пинюша и для Берюрье.
- Ты не забываешь о своих друзьях.
- Для Берю-сомбреро с помпонами и бубенчиками, смотри!
Я вытаскиваю огромный красно-черный шляпон, слегка примятый в путешествии.
- Очень красиво,-соглашается Фелиси. Она с трудом сдерживает смех.
- Представляешь чан Толстяка под этой штуковиной, мам?
- Еще бы, - хохочет она.- Вот будет смех!
- А это-для Пино.
- Что это?
- Уне пило де ля пас, иначе говоря,- трубка мира. Ее длина около восьмидесяти сантиметров, теперь уж он не подпалит свои усы.
Неожиданно лицо моей Фелиси становится озабоченным.
- Боже мой, я забыла тебе сказать, что Пино...
- Что такое, мам? Я надеюсь, что он не умер во время моего отъезда?
- Нет. Но, начиная со вчерашнего дня, он звонил уже три раза и спрашивал, не вернулся ли ты. Кажется, у него к тебе серьезное дело...
Послушайте, ребята, если бы это случилось в театре, зрители сказали бы, что это дешевый трюк (несмотря на высокую стоимость билетов). Едва Фелиси успевает сообщить мне новость, как раздается долгожданный звонок с улицы. Я смотрю через окошко и вижу, что это приплелся преподобный Пинюше собственной персоной. На нем длиннющий плащ, в котором путаются колени, с вязаным его рукодельницей воротничком коричневатых тонов; и старые, стоптанные, как будто обутые задом наперед, лопаря. Из-под усов, наподобие куриной попки в неглиже, торчит пелек. Знаменитость (его величество частный детектив) приближается вразвалочку к дому. Его длинный и узкий нос придает физиономии что-то траурное, удрученно-удручающее, скорбное, сострадательное, покорное и трогательное.
Когда видишь фото Пино в газете, рука непроизвольно тянется за шариковой ручкой, чтобы подрисовать ему пенсне.
Увидев меня, его инфернальная физия озаряется улыбкой, бледной, как отблески лунного света в снегах Монблана.
- Ну наконец! - произносит он тоном пилигрима, который после пятидесяти двух лет странствий наконец-таки пришел в Лурд, ни разу не сменив при этом обувь. Он смотрит на мои чемоданы.
- Выгружаешься?
- Только что начал. Итак, почтенный пресекатель рода, ты меня искал?
- Еще как, Сан-А!
Он кивает своей головой печального муравьеда.
- Садись, Пинюш, тебя ждет сердечный прием.
Он расстегивает свой плащ-рясу.
- Как нельзя кстати, я совершенно вымотался за последние два дня.
- Твоя контора обанкротилась?
- Нет. И вообще, сейчас это меня не волнует.
- В чем же тогда дело?
- Твой кузен Гектор...
Маман вскрикивает и выпускает из рук бутылку зеленого Шартреза, которую я успеваю поймать на лету.
- С ним что-то случилось?-дрожащим голосом спрашивает моя добрейшая матушка.
- Он исчез.
Несмотря на мой широчайший кругозор, изобилие фосфора и сверх развитие серого вещества, у меня уходит две и шесть десятых секунды на то, чтобы осознать это.
- Как это исчез?
Он беспомощно воздевает вверх руки.
- Исчез и все!
Фелиси наливает три рюмочки Шартреза. Я протягиваю одну из них Филиалу. Он залпом осушает ее и причмокивает языком отпетого печеночника.
- Погоди-ка, Пино, я хочу, чтобы ты ввел меня в курс дела. Как ты узнал, что мой кузен Гектор исчез?
- Ты же знаешь, что мы с ним теперь компаньоны,- удивляется неполноценный.
- Как, коллеги?
- Саперлипопетт (почти что-боже праведный),- говорит он постарофранцузски.
- Мы же тебе говорили, что собираемся открыть частное детективное агентство...
От удивления у меня подкашиваются ноги. Я вынужден сесть, чтобы вынести продолжение.
- Вы с Гектором - компаньоны!
-Ну да. В прошлом месяце мы открыли с ним агентство "Пинодер".
- Это еще что такое?
- "Эдженси Пинодер",-повторяет Закоренелый.- Это составное название из двух фамилий. Моей-Пино и Дер-твоего кузена. Мы взяли слово "Эдженси", чтобы это звучало на американский манер-в наши дни это всем нравится.
Он достает из кармана визитную карточку и кладет ее на стол. Я беру его бристольку и громко, внятно читаю, так, чтобы услышала Фелиси:
Правда, только правда, чистая правда. Благодаря "Pinodere Agency" получение всесторонней исчерпывающей информации, установление слежки. Специалисты по расследованию деликатных дел.
Такое может лишь присниться. Когда я вижу нечто подобное, я еще раз благодарю Фелиси за то, что она произвела меня на свет. Один лишь вид этой карточки заслуживает того, чтобы вы -обратились в "Эдженси".
- Значит, Гектор уволился из своего министерства?
- Да. У него снова -произошел серьезный инцидент с начальником. Представляешь, шеф довел Гектора до того, что тот показал ему нос, конечно, за его спиной. Но один сослуживец заметил это и донес шефу.
- Негодяй! А как идут дела в вашем агентстве?
- Неплохо. Мы расследовали два адюльтера и один случай с признанием отцовства.
- А как тебе Гектор в роли сыщика?
- У него отлично получается. Это очень добросовестный человек!
- И он исчез вместе со своей добросовестностью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21